А поздним летом 1928 года Советскую Россию удостоил посещением сам генерал-майор Вернер фон Бломберг, начальник войскового отдела. По своему положению эта должность равна должности начальника генштаба. Был в СССР и его преемник Курт фон Хаммерштейн-Экворд (летом 1929 года), и следующий начальник войскового отдела, генерал-майор Вильгельм Адам (осень 1931 года). Все трое — Бломберг, Хаммерштейн-Экворд и Адам — являлись ревностными сторонниками сотрудничества двух армий.
1930―1932 годы принесли новые формы хождения в гости. Теперь немцы посещали уже не только маневры, но и отдельные подразделения. Так, генерал-майор Хальм в течение 1930 года неоднократно приезжал в 24-ю дивизию Украинского военного округа — как в зимний городок, так и в летние лагеря. Он же побывал в 10-й летной бригаде Московского военного округа, а капитан Генрих Ашенбреннер — в 20-й летной бригаде в Харькове. В 1930 году старший лейтенант кавалерии Лео Гейер фон Швеппенбург, майор Вальтер Бешнитт и капитан артиллерии Курт Крузе побывали в танковой школе в Казани. В свою очередь командующий Северо-Кавказским округом Иван Белов присутствовал на маневрах 1-й дивизии в Восточной Пруссии. Но основным событием года стала поездка такого высокопоставленного лица, как Вильгельм Адам. Этому визиту предшествовала сентябрьская поездка трех руководителей отделений его ведомства полковников Ганса Файге, Вильгельма Кейтеля и Вальтера фон Браухича и капитана Альфреда Кречмера. В то же время референт военной техники в отделении фон Браухича майор Вальтер Модель провел несколько недель в частях Красной Армии, в том числе в 9-й дивизии в Ростове-на-Дону. Тогда же в Германии побывали шеф советских ВВС Яков Алкснис и начальник штаба ВВС Сергей Меженинов. В поездке их сопровождал генерал-майор Миттельбергер. Корпусные командиры Борис Горбачев, Семен Тимошенко и начальник курсов «Выстрел» Борис Ушинский посетили школы рейхсвера.
В 1932 году обмены продолжались не менее интенсивно. Весной в Советском Союзе побывали генерал-лейтенант Миттельбергер, капитан Ешоннек и полковник Фишер, обсуждавшие технические проблемы. Той же теме был посвящен визит в Германию инспектора советских ВВС Василия Хрипина и начальника управления механизации и моторизации РККА Иннокентия Халепского. В сентябре 8 немецких офицеров, среди которых были полковники Вальтер Хейц (комендант Кенигсберга), Вальтер Шрот (пехотная школа в Дрездене) и подполковник Эрих фон Манштейн, посетили войска Северо-Кавказского военного округа. Вместе с итальянской военной миссией они наблюдали высадку парашютистов в горах возле Тбилиси. В том же году Германию посетила советская военная делегация в составе начальника вооружений РККА Михаила Тухачевского, начальника Главного управления Наркомата обороны Бориса Фельдмана, руководителя управления боевой подготовки Александра Седякина. Они были вместе с военным атташе СССР в Германии Яковом Зюзь-Яковенко на сентябрьских осенних маневрах рейхсвера в районе Франкфурта-на-Одере. Тогда же состоялась и встреча советских военных с президентом Гинденбургом. После маневров Тухачевский и Фельдман посетили предприятия немецкой индустрии, а Седякин — пехотную школу в Дрездене. Общее пребывание Тухачевского в Германии составляло почти 4 недели — с 18 сентября по 12 октября 1932 года. Хорошо погостил! В заключение советская делегация посетила Восточно-Прусский военный округ.
В конце ноября состоялся последний серьезный визит советских военных в Германию. Это были начальник отдела ПВО Генштаба Михаил Медведев и комбриг Сергей Чернобровкин, побывавшие в гостях у немецких ВВС. Но взаимные посещения, хотя и в меньших размерах, продолжались и в последующие годы. Так, в мае следующего, 1933 года СССР посетил генерал-лейтенант Воллард-Бокельберг, а осенью 1936 года по приглашению главнокомандующего сухопутными войсками Вернера фон Фрича на маневрах немецкой армии присутствовал командарм 1-го ранга Иероним Уборевич.
Помимо посещения маневров, широко распространен был еще так называемый «языковый обмен». С 1929 года рейхсвер финансировал изучение своими офицерами русского языка. Красная Армия организовала поездки офицеров рейхсвера, изучающих русский язык, в Москву, Ленинград и Белоруссию.
В 1928―1929 годах пятеро советских военных высокого ранга — Иона Якир, Жан Зомберг, Василий Степанов, Ян Лацис и Роман Лонгва — даже обучались в германской академии. Первые трое — год, а двое последних — полгода. По завершении учебы президент Гинденбург передал свой личный подарок Ионе Якиру. В качестве ответного визита генерал-майор Ганс Хальм почти год пробыл в гостях у советского Генштаба. В апреле 1930 года трое советских командиров (Эдуард Лепин, Михаил Дрейер и Эдуард Агмин) посещают курсы школы сухопутных войск рейхсвера. В аналогичных мероприятиях в 1931 году участвовали Александр Егоров, Павел Дыбенко и Иван Белов. Последняя группа советских офицеров из 4 человек в составе Михаила Левандовского, Виталия Примакова, Ивана Дубового и Семена Урицкого посещала с осени 1931 года двухлетние командные курсы рейхсвера. Кстати, сотрудничество продолжали тщательно скрывать. Советские офицеры, которые посещали Берлин, обычно приезжали под псевдонимами, проживали на специальных конспиративных квартирах.
Таков далеко не полный перечень визитов, приведенных в работе Манфреда Цейдлера «Рейхсвер и Красная Армия. 1920―1933 гг.», вышедшей в Мюнхене в 1993 году. Мы приводим здесь эти скучные страницы, чтобы показать масштабы контактов рейхсвера и РККА. Причем контакты, естественно, не ограничивались официальными мероприятиями. Личное общение, приемы и ужины, прогулки и дружеские попойки, во время которых за долгими разговорами на полупьяную, а чаще совсем пьяную голову добывалась информация, прощупывалась почва, завязывались контакты.
В то время рейхсвер активно пытался проводить политику так называемого «идейного сотрудничества» с РККА. Заключалась она в том, чтобы создать единую, общую для обеих армий идеологию, подобно тому, как это было у стран Варшавского Договора. Германцы (а вернее, пруссаки) пытались «воспитывать» русских коллег в соответствии с национальным духом прусской аристократической военщины. До начала второй мировой войны кайзеровская Германия была не просто чрезвычайно милитаризированным государством. Армия, как отмечал Карл Либкнехт, была «не только государством в государстве, а прямо-таки государством над государством». Офицерский корпус германской императорской армии представлял собой замкнутую касту и традиционно комплектовался почти исключительно из прусского юнкерства. Идеологию единого военно-политического государственного режима в свое время сформулировал фон Сект, и с самого начала сотрудничества немцы усиленно импортировали ее в Россию. Как писал полковник Фишер руководителю «Ц-МО» Лит-Томсену, «мы (т. е. рейхсвер. — Авт.) более всего заинтересованы в том, чтобы приобрести еще большее влияние на русскую армию, воздушный флот и флот».
Семена падали на благодатную почву. Еще бы — с незначительными поправками идеология германской армии в точности совпадала со взглядами Тухачевского и прочих «красных милитаристов». Зато с ней было категорически не согласно штатское руководство СССР. Подобная политика рейхсвера решительно пресекалась. Тем не менее не мытьем, так катаньем, не через дверь, так через окно немцы продолжали гнуть свою линию. Вполне естественно, что наши офицеры, учившиеся у немецких теоретиков и инструкторов, вместе со специальными знаниями незаметно для себя впитывали и идеологию прусского офицерства. Этим усилиям подыгрывали и наши идеологические службы. Потому что при том культе армии, который существовал в СССР в 30-е годы, мудрено было не переборщить с восхвалениями.
Пытались дружить между собой и разведки, хотя это было несколько труднее, учитывая специфику ведомств. Информации об этом до сих пор очень мало. Некоторые сведения можно получить из вышеупомянутой диссертации В. В. Захарова, а также диссертации С. С. Горлова «Советско-германское военное сотрудничество». В первую очередь разведки сотрудничали против общего для обеих стран «наиболее вероятного противника» — Польши. Обмен сведениями по этой стране начался еще в 1920 году по предложению фон Секта, на которого поход на Варшаву, едва не завершившийся разгромом ненавистной Польши, произвел колоссальное впечатление.
По некоторым немецким данным, у истоков сотрудничества разведок стоял не кто иной, как знаменитый руководитель немецкой разведки в годы первой мировой войны полковник Вальтер Николаи. Кадровыми разведчиками были и первые посланцы Германии в Москве майор Г. Фишер, подполковник В. фон Шуберт и наш друг Нидермайер. (Впрочем, неизвестно, можно ли отнести их деятельность к сотрудничеству, или же это был факт банального шпионажа.) Уже во время советско-польской войны немцы предоставили советской стороне свои разведывательные материалы, содержащие подробные сведения о вооруженных силах Польши, Румынии и Прибалтики. В 1922 году, в период рурского кризиса, генерал фон Сект ознакомил Радека и Крестинского с имеющимися у немецкой разведки сведениями о положении под Мемелем и о мобилизационных мероприятиях поляков. Была подтверждена договоренность продолжать обмениваться сведениями подобного рода.
В 1925 году от абвера в Разведупр поступили следующие материалы: варианты развертывания польской армии, организация артиллерии польской и румынской армий, численность польской армии военного времени и сроки ее мобилизационной готовности, состав румынской армии военного времени, военные и политические сведения о Турции, штаты частей рейхсвера, две секретные инструкции польской армии по технике мобилизации и по снабжению.
В свою очередь Разведупр передал абверу: варианты развертывания польской армии в случае войны против Германии при нейтралитете СССР, организацию чехословацкой армии мирного времени, мобилизационные указания польской армии на 1925―1926 годы, две инструкции польского генштаба о призыве резервистов на повторное обучение, сведения о Красной Армии — численность, организация разных родов войск; 27 фотоснимков маневров Красной Армии в Ленинградском военном округе.