А вот поляки этого так и не поняли. В январе 1934 года был заключен польско-германский договор о ненападении сроком на 10 лет, на который через пять лет, как известно, Гитлер без единой нравственной судороги наплевал. Существовал подобный договор и у Польши с СССР, заключенный в 1932 году, сроком всего на три года. Несмотря на все предложения СССР подписать новый долговременный договор, как с Германией, его продлили всего на два года.
В декабре 1933 года СССР предложил Польше опубликовать совместную декларацию, в которой давались бы гарантии безопасности Прибалтийским государствам. Сразу после подписания германо-польского договора поляки отвергли и это предложение. Тогда СССР предложил то же самое Германии, и вновь отказ. Спросите, почему мы вдруг стали так ратовать за прибалтийский суверенитет? Очень просто. По территории Прибалтики в случае начала войны можно было за считанные дни, как по рельсам, дойти до Ленинграда. Кстати, подобный маневр Гитлер чрезвычайно успешно применил против Франции в 1940 году.
Сейчас даже трудно понять подобную политику Польши. Невольно приходит на ум Солоневич с его теорией об иррациональном польском характере, который, вопреки всем очевидностям бытия, рвется выполнять «миссию на Востоке». Что это за миссия? На этот вопрос нам может ответить один из теоретиков польского империализма В. Студницкий. В его книге «Политическая система Европы и Польша», вышедшей в 1935 году, излагались мечты о совместной агрессии Польши, Германии, Японии и Финляндии против СССР. Предполагалось, что объединенными усилиями державы могли бы оторвать от России Украину, Крым, Карелию, Закавказье и Туркестан. Самый роскошный кусок доставался японцам — Дальний Восток вплоть до озера Байкал. Планы эти впоследствии пыталась реализовать Германия. А то, что она предпочла перед этим проглотить союзника, — так хватило же ума кобыле с волком водиться.
И это была не одна пустопорожняя писанина ошалевшего шляхтича. Одновременно с выходом книги первый человек в Германии после фюрера Герман Геринг, под предлогом охоты в Беловежской пуще, вел переговоры с польскими генералами, которым предложил совместный поход на Москву. Объединенными польско-германскими войсками должен был командовать Пилсудский. Украина должна была достаться Польше, а северо-запад России — Германии. Но договориться они тогда не смогли.
Таким образом, вырисовывался новый сценарий войны. Япония нападает на Дальнем Востоке, после чего в войну вступают Германия и Польша, а возможно, также Румыния и Финляндия. В этих условиях советская дипломатия делала судорожные усилия с целью прорвать кольцо новой блокады, предотвратить создание единого блока, направленного против СССР. Основная ставка теперь была на союз с Францией.
В апреле 1934 года у французов возникла идея создания так называемого «Восточного пакта» — многостороннего регионального пакта о взаимопомощи восточноевропейских государств и СССР, дополненного франко-советским пактом о взаимопомощи. В мае 1934 года СССР принял этот план. Смысл его заключался в следующем: СССР, Польша, Чехословакия и Германия подписывают пакт о взаимопомощи в случае нападения одного из участников соглашения на другого. Все участники пакта помогают тому, на кого напали. Такой же договор должны были заключить между собой СССР, Франция и Германия. Однако этот договор торпедировали — кто бы вы думали! Конечно же, Польша. После чего Германия тоже отвергла этот план.
На фоне всех этих «радостных» событий происходит, наконец, долгожданное сближение с СССР Франции и Чехословакии. К тому времени уже стало известно о территориальных претензиях Германии к Франции (вечно переходящие Эльзас и Лотарингия) и Чехословакии (Судеты). И правительства этих стран, должно быть, решили, что союз с СССР будет меньшим злом (как оно в итоге и оказалось). Хоть и ненавистные большевики у власти, зато территориальных претензий не предъявляют. На что рассчитывала Польша, неизвестно.
Однако переговоры с Францией шли ни шатко ни валко. Между тем как тучи над СССР продолжали сгущаться. В начале 1935 года японцы от имени Манчжоу-Го предъявили территориальные претензии Монголии. Практически одновременно, в марте 1935 года, в Германии была введена всеобщая воинская повинность. 25 ноября 1936 года Германия и Япония подписали так называемый «Антикоминтерновский пакт».
Не лучше обстояли в это время отношения СССР и с Великобританией.
В октябре 1932 года Англия в одностороннем порядке денонсировала торговое соглашение с СССР, а в апреле 1933-го объявила о введении эмбарго на ввоз в Англию советских товаров, показав тем самым, что отнюдь не намерена прекращать свою антисоветскую политику. Причем предлогом для введения эмбарго послужило осуждение в СССР двух английских граждан, изобличенных и сознавшихся в шпионаже. Да и США, хотя в 1933 году, скрипя зубами, и признали СССР, тем не менее всячески подталкивали Японию к войне, рассчитывая, после того как обе страны истребят друг друга, попировать на остатках в Китае.
Состоявшийся в декабре 1933 года пленум Исполкома Коминтерна сделал вывод, что международное положение носит характер «кануна новой мировой войны». Вот тебе, бабушка, и мирное строительство!
Если в международных отношениях, благодаря неимоверным усилиям и византийской хитрости Сталина, у нас был хоть и качающийся, но мир, то внутри страны мира не было нигде и никакого. Относительно лояльны к правительству были только обыватели — но эта публика лояльна ко всем — и рабочие. Что же касается всего остального… Мало нам международных радостей, но на период с 1927 года, тот самый, когда войны ждали буквально со дня на день, приходится внутренняя война с крестьянством, самое, пожалуй, страшное испытание для сталинского правительства за все годы его существования. Однако избежать этой войны было никак нельзя.
Угадайте, кто в правительстве был категорически против «обострения классовой борьбы» в деревне, кто ратовал за умеренную борьбу с кулаком, «регулируя ее в порядке соглашений и взаимных уступок и ни в коем случае не доводя ее до резких форм, до столкновений… Мы вполне можем и должны обойтись здесь без разжигания борьбы и связанных с ней осложнений». Эти слова принадлежат — кому бы вы думали? Бухарину, которого сейчас модно представлять этаким ангелом во плоти, насколько вообще большевик может быть похожим на ангела? К ангелоподобности Бухарина мы еще вернемся. А слова принадлежат Сталину. Он не уставал повторять их вплоть до самого 1927 года. Что же произошло потом?
Глава 6. Битва за хлеб
Если мы имеем хлеб, значит, можем строить социализм, если хлеба нет, значит, не можем.
Основным вопросом 20-х годов был крестьянский вопрос. Точнее, продовольственный, а постольку, поскольку производителем продовольствия был мужик, то и крестьянский. В середине 20-х годов в стране было около 20 миллионов крестьянских хозяйств. 20 миллионов абсолютно независимых молекул, живущих исключительно своими интересами, своим двором. Пока была власть, черноземную силу мужика сдерживали Бог, царь, барин и община. Но Бога объявили несуществующим, царя скинули, бар пожгли, общину же еще Столыпин подорвал, а гражданская война добила. Вот и оказалось, что на мужицкие инстинкты узды нет. А в нашем народе, щедром и метком на острое словцо, существует поговорка: «Русский мужик Бога слопает».
Сейчас принято представлять нашего мужичка сплошь трудолюбивым и богобоязненным, и совершенно ясно, почему. Чем безгласнее сельская овечка, тем гнуснее злой волчара Сталин. Ясно, и откуда идет информация. Официальные дореволюционные источники именно таким мужика и представляли. В деревнях у нас детишки креститься начинали раньше, чем ходить, старики были благообразны, а мужики трудолюбивы. Ну никак не желают люди понимать, что официальные источники тогда врали не меньше, чем теперь.
Но были и другие свидетельства. К примеру, наш знаменитый религиозный писатель Сергей Нилус в своих трудах оставил массу описаний и рассказов. Из них возникает уже совсем иная картина — стремительно развивающегося нравственного падения деревни. А что вы хотели? Если высшие классы гнили заживо и с наслаждением купались в дерьме, то почему это не должно было отразиться на мужиках? Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества — это мы еще в школе проходили. Скупыми красками Нилус рисует жуткие картины человеческой злобы, алчности, безбожия. А потом началась мировая война, которая приучила людей убивать, и гражданская, которая опаляющим дыханием своим окончательно всех развратила и установила один великий закон: «Умри ты сегодня, а я завтра!»
Не верите? Хорошо, еще пример. В известной религиозной книге «Отец Арсений» приводятся многочисленные рассказы о том времени. Возьмем один из них. В дальнюю северную деревню присылают трех ссыльных девушек. Молоденькие девчонки, сосланные за веру, что прекрасно известно всем. Время не то чтобы голодное, но продуктов не купить. И население, пользуясь беспомощностью девчонок, обобрало их до нитки. За шерстяное платье давали ведро картошки. А потом спокойно бросило умирать с голоду.
Девочки выжили — мир не без добрых людей, даже такой мир. А предыдущая партия ссыльных вымерла вся, до одного человека. Повторяем, сослали их за веру, и сельчане, в общем-то, с голоду не умирали. Так-то вот…
Получив после революции землю, реализовав свою давнюю мечту, мужик занялся одним — пахать и сеять, расти и богатеть. Причем богатеть сиюминутно, ибо о перспективах развития державы мужику думать не приходится, а годы войн и революций отучили его думать даже о дальних перспективах развития собственного двора. Когда в стране, постоянно стоящей на грани голода, мужик живет от весны до весны, ничем хорошим это кончиться не может.
Кто, кстати, сказал, что продразверстку ввели большевики? Первые продотряды появились еще в 1916 году, ибо уже тогда мужичок придерживал хлеб. Действовали эти продотряды вяло, хлеба из деревни толком добыть не сумели. В городах участились перебои с продовольствием, что и послужило одной из причин возникновения массовых беспорядков 1917 года. Ибо политика политикой, демократические амбиции демократическими амбициями, но лозунгами Учредительного собрания народ на улицы не выведешь. А когда хлеба нет, это выходит само собой.