ебольшие боевые группы. В основном они состояли из уцелевших членов войск Булак-Балаховича, воевавших на стороне Польши, и остатков белорусских буржуазных националистов из организации «Братство зеленого дуба», созданной в конце 1920 года «Белорусским политическим комитетом», возглавляемым бывшим помещиком Алексюком. Деятельность «Союза» довольно «близко к тексту» показана в одной из серий фильма «Государственная граница».
Весной красноармейцы разгромили несколько крупных отрядов. Тогда-то и выяснилось, что их начальники были переброшены на советскую территорию «Народным союзом защиты Родины и свободы». В мае ВЧК раскрыло в Гомеле областной комитет «Союза», имевший отделения в разных городах Белоруссии и России, арестовало несколько сот участников организации. Но корни — заграничные корни — остались. Савинков решил превратить свой «Союз» во всероссийский антисоветский центр. Он заключил соглашения с эмигрантским петлюровским правительством, белорусскими националистами, казачьими антисоветскими группами. 13―16 июня 1921 года в Варшаве состоялся съезд «Народного союза защиты Родины и свободы». На нем присутствовал 31 человек, в том числе (внимание!) иностранцы. Это были офицер французской военной миссии майор Пакелье, офицеры английской, американской военных миссий в Варшаве и офицер службы связи между министерством иностранных дел и военным министерством Польши Сологуб. В состав руководства «Союза» вошли братья Савинковы, а также деятель бывшего савинковского же «Союза защиты родины и свободы» А. А. Диктоф-Деренталь, литератор профессор Д. В. Философов, штабс-ротмистр лейб-гвардии кирасирского полка Г. Е. Эльвенгрен, казачий полковник М. Н. Гнилорыбов и др.
Но савинковцы занимались не только террором. Почти все их агенты работали и на польскую разведку. Сведения передавались в польский генштаб и французскую военную миссию. Естественно, не за красивые глаза их начальников второй отдел польского генерального штаба и французская военная миссия финансировали организацию. Внесли свой вклад и некоторые промышленники и капиталисты, которых склонил к спонсорству промышленник А. И. Путилов (не путать с Н. И. Путиловым, основателем Кировского завода — тот давно умер).
На территории России и Белоруссии «Союз» создал целую сеть — областные комитеты, которые, в свою очередь, организовывали более мелкие подчиненные им комитеты и ячейки, в том числе и в некоторых советских учреждениях, и даже в частях РККА. Они должны были подготовить к воплощению мечту Савинкова — вооруженное выступление против Советской власти. Однако организации не нашли социальной опоры на месте, и, кроме бандитских налетов, больше ничего толком савинковцам сделать не удалось. Весной 1921 года «Союз» пытался организовать покушения на Ленина, Чичерина и Раковского — не получилось. Затем боевики «Союза» были отправлены в Россию с заданием — по мере возможности, проводить террористические акты в войсках. Несколько человек, каждый с двумя килограммами цианистого калия, купленного в варшавских аптеках и предназначенного для того, чтобы травить красноармейцев, были задержаны чекистами. В октябре 1921 года активистов «Союза» выслали из Польши. Деятельность «Народного союза защиты Родины и свободы» была парализована.
Савинков ездил по Европе, пытаясь найти поддержку и финансовую помощь у лидеров различных государств, пытался заниматься террором, но неудачно. В конце концов он надоел большевикам, и в 1922 году против его организации ОГПУ начало операцию «Синдикат», в результате которой Савинкова заманили в СССР и в 1924 году арестовали. Он был приговорен к 10 годам лишения свободы и спустя год покончил с собой в заключении. Публично покаявшись на процессе, ни одного из своих агентов Савинков тем не менее не выдал. После его смерти организация вскоре распалась. Часть заграничных боевиков пополнила ряды РОВСа, часть занималась шпионажем, продавая свои услуги любому покупателю. Кому перешли по наследству агенты Савинкова внутри СССР, неизвестно.
Как показал на допросе бывший штабс-ротмистр лейб-гвардии кирасирского полка, террорист Эльвенгрен, в 1922 году представитель Торгпрома Павел Тикстон предложил ему создать антисоветскую группу. Вскоре он и Савинков встретились с Нобелем. На этом свидании последний говорил: «Мы люди коммерческие, нас интересует только активная борьба с большевизмом, и мы видим ее сейчас только в том, чтобы уничтожить всех главных руководителей этого движения. Внутри России мы бессильны что-либо совершить, но здесь мы можем при желании это сделать. Сделайте хоть одно дело, наш кредит к вам сразу вырастет и для дальнейшего… Сейчас, в связи с Генуэзской конференцией, нужно торопиться. Мы ассигновали на это дело пока 70―80 тысяч франков — только непосредственно на террористическую деятельность. Нас не интересуют мелкие служащие. Нас интересуют такие имена, как Красин, Чичерин».
В 1923 году в Лозанне М. Конради убил В. Воровского. В 1927 году Б. Коверда застрелил в Варшаве полпреда П. Войкова. В том же году эмигрант П. Тройкович пытался убить временного поверенного в делах СССР в Польше А. Ульянова, а год спустя было совершено еще одно неудачное покушение на полпреда в Вильнюсе Д. Богомолова. В мае 1928 года Ю. Войцеховский покушался на советского торгпреда в Варшаве А. Лизарева, в 30-е годы Ярохин — на советского полпреда в Японии Юренева. Логика покушений была простая: даже если представителей СССР не часто удавалось убить, то, по крайней мере, можно было заставить их бояться. Тем более что власти тех стран, где проходили теракты, относились к террористам чрезвычайно мягко. Конради и Ярохин, например, вообще были оправданы.
Вот перечень нескольких самых крупных актов индивидуального террора в СССР, известных в основном по советским источникам.
В конце 1926 года готовилась попытка покушения на председателя ЦИК УССР Петровского и председателя СНК УССР Чубаря. Примерно в то же время состоялось покушение на председателя Ленинградского ОГПУ Мессинга. Покушавшийся, сын петлюровского полковника Трубы, принадлежал к той же группе, что и организаторы «украинской» попытки.
12 марта 1927 года С. Н. Гуревич, журналист, сын купца, пытался убить Бухарина в Большом театре. Готовил покушения на Рыкова и Сталина. В мае того же года группа бывших колчаковских офицеров по заданию заведующего консульской частью британской миссии в Москве Уайта (!) готовила взрывы в Кремле и Большом театре.
Вскоре заместитель уполномоченного ОГПУ Белорусского военного округа И. К. Опанский погиб в подстроенной железнодорожной катастрофе. В этом же году Г. Н. Шульц-Радкевич бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ в Москве. 16 августа 1928 года восемнадцатилетний Лев Любарский покушался на Бухарина. При этом погиб краском Шапошников. В 1931―1932 годах террористическая организации генерала Хоршевского в Чехословакии готовила покушение на Сталина, а организация генерала Туркула в Югославии покушалась на Горького и Литвинова.
Особняком стоит известное покушение на советских дипкурьеров, состоявшееся в Латвии 5 февраля 1926 года. При этом один дипкурьер, Теодор Нетте, был убит. Второй, Иоганн Махмасталь, сумел застрелить убийц, неких братьев Габриловичей, и отстоять диппочту. Как выяснилось только в наши дни, организаторами покушения были английский военный атташе в Риге Ллойд и офицер немецкой военно-морской разведки капитан-лейтенант Гаазе, что еще раз доказывает, что в серьезных делах национальность значения не имеет.
Организаций, исповедовавших террор, было множество. Другое дело, что не все из них с равным успехом переходили от слов к делу. В 1926―1931 годах в Париже выходил журнал «Борьба за Россию». Вокруг него под руководством С. П. Мельгунова, автора знаменитой книги «Красный террор в России», сложилась одноименная группа. (Позднее Мельгунова в руководстве сменил М. М. Федоров.) Группа призывала читателей журнала к террору, террору и еще раз террору. На страницах его публиковалась «Хроника террора». Выглядело все очень броско, очень эффектно — и так ли уж важно, что за успехи боевиков слишком часто выдавались обыкновенные несчастные случаи или же теракты просто придумывались?
Кое-что мельгуновцам сделать удалось. Они сумели наладить связь с подпольем в России, представители группы ездили в СССР. Однако организация была либеральной, во главе ее стояли интеллигенты — особого успеха они не добились…
В 1921 году было основано так называемое «Братство русской правды». Создали его герцог Лейхтенбергский, атаман Краснов и публицист и издатель С. А. Соколов-Кречетов. Организация действовала на всех пяти континентах, с одобрения великого князя Николая Николаевича и с благословения митрополита Антония (Храповицкого). При «Братстве» существовала «русская освободительная казна», предназначенная для организации «низового террора».
Боевики у «Братства» действительно были. В нем нашли пристанище остатки белорусских националистических отрядов, таких, как «Дружина» или «Братство зеленого дуба», люди из отрядов Савинкова и Булак-Балаховича. Террористическую часть «Братства» едва ли можно назвать организацией, так как исповедовала она стопроцентную партизанщину и состояла из абсолютно автономных боевых групп и одиночек террористов, которые забрасывались в Россию и действовали на свой страх и риск, без связи с центром и какой-либо отчетности. Поэтому «Братство» с полным основанием могло приписывать себе любые катастрофы и несчастные случаи, происходившие на территории СССР, от взрывов и покушений до пожаров и грабежей. По информации, исходящей из «Братства», его представители держали под контролем целые районы. Они останавливали поезда, убивали чекистов, занимались взрывами и поджогами. В реальности, надо думать, их деятельность была несколько скромнее. Однако спонсоры «казны» не скупились. Некие американцы пожертвовали, например, несколько десятков тысяч долларов для убийства Сталина и… взрыва Мавзолея. Не иначе, они тоже, как и некоторые наши современные деятели, считали Мавзолей языческим жертвенником и оккультным символом большевизма.