Зиновьев и Каменев тоже обменивались информацией с зарубежными единомышленниками, особенно с Рут Фишер и Масловым. Связным у них был старый большевик Г. Л. Шкловский и, возможно, советский посол в Праге Аросев. Скажем о нем несколько слов. Аросев с 1928 года возглавлял советскую дипломатическую миссию в Чехословакии. От других советских послов его отличала особая близость с Молотовым, уходившая корнями еще в их совместные гимназические годы, когда они вместе вступили в социал-демократический кружок. Эта дружба продолжалась и в дальнейшем. Поэтому Аросев был одним из наиболее информированных советских дипломатических представителей за рубежом. И вот представьте себе такой кульбит: в 1932 году уже немолодой заслуженный большевик вступает в брак с некоей Гертой Фрейнд, дочерью крупного пражского торговца. Девушка была известна широким образом жизни, состояла в «Союзе свободомыслящей молодежи». И что еще более интересно, имела брата, активнейшего троцкиста, Гарри Фрейнда. Несмотря на попытки советской разведки вмешаться в сложившуюся скандальную ситуацию, ЦК ВКП(б) (не иначе, как Молотов) взял Аросева под защиту, и вплоть до мая 1933 года он возглавлял советское представительство в Праге. После возвращения в СССР Аросев получил еще более лакомый для Троцкого кусочек — возглавил ВОКС (Всесоюзное общество культурных связей за границей). Можно только догадываться, какой объем информации и какие денежные средства перекачивались через «сладкую парочку» к «демону революции».
Из архивных писем ясны также причины провала группы Смирнова. Это был случайный арест и предательство одного из членов группы. Смирнов имел своего человека в ОГПУ и потому обо всем этом знал. Как оказалось, арест затронул далеко не всех подпольщиков. Многое сохранилось, сохранились и связи с рабочими, и, если бы не последующие события, этот мощный блок имел полную возможность вырасти и добиться успеха.
В 1932 году блок, состоявший, как уже говорилось, из четырех групп, был организован. Но начать работу он не успел. В 1932―1933 годах большинство входивших в него оппозиционеров были арестованы по делу своих групп. Сначала за связь с рютинцами выслали Зиновьева, Каменева и Стэна, затем арестовали «бухаринцев». Два месяца спустя были арестованы Смирнов и другие троцкисты. Уцелевшие зиновьевцы решили временно прервать работу своей группы. Смирнов был осужден на 10 лет за «зарубежные контакты». Константинов — за критику Сталина. Переверзев, Кочерец, Островская, Рафаил — за деятельность своей группы. Ни в СССР, ни за границей ГПУ так и не узнало о блоке. Информация о нем всплыла только в 1935 году, с началом большой чистки.
В конце 1933 года была арестована А. П. Лифшиц. После долгих допросов она признала, что по поручению Раковского должна была объехать все места, куда были сосланы троцкисты, чтобы объединить оппозиционеров. У тех, кого она назвала, были при обысках изъяты статьи и письма Троцкого, а также листовка, написанная заключенными Верхнеуральского политизолятора. Так ОГПУ узнало о существовании единого троцкистского подполья, которое поддерживало более менее регулярную связь со своим высланным из Советской России лидером. Нелегальный центр этой организации готовил побеги ссыльных оппозиционеров и перевод их на нелегальное положение.
Основу центра составляли исключенные в 1927―1930 годах и сосланные троцкисты. Всего по делу «нелегального троцкистского центра» было привлечено 39 человек. Большинство из них приговорили к лишению свободы или ссылке. Почти все были репрессированы в конце 30-х годов.
Многое в истории того времени можно понять по аналогии, ибо природа человеческая не меняется. Тем, в чьей памяти еще живет 1991 год, толпы на улицах Вильнюса и Тбилиси, требующие отделения от России, странно думать, что в 20―30-е годы не было национальных движений. Были, конечно. Прибалтика кушала свою независимость, но в состав СССР входила Украина, входил Кавказ со своей извечной тягой к смуте и «самостийности».
Одним из первых дел «буржуазных националистов» стало дело о «султан-галиевской контрреволюционной организации». Ее глава М. X. Султан-Галиев в 1918―1920 годах работал председателем Центральной мусульманской военной коллегии при наркомвоенморе Троцком. В противовес великодержавной политике Сталина Султан-Галиев сначала предлагал поднять до уровня союзных статус некоторых автономных республик, затем выдвигал план создания четырех крупных национальных образований на равных правах с союзными республиками — федерация Урало-Волжских республик, Общекавказская федерация (республики Закавказья и Северного Кавказа), Туранская республика (четыре республики Средней Азии), Казахская республика. Все это, конечно, не просто так, и буквы правительственных постановлений бывают беременны большими бедами. За этими планами стояло усиление национальных и региональных суверенитетов, ограничение власти центра и, при продолжении этих тенденций, тот же 1991 год и развал России. И не в том странность, что дела националистов есть, а в том, что их так мало…
В 1928―1929 годах за участие в «антипартийной группировке Султан-Галиева» был исключен из партии ряд работников Татарской и Крымской АССР. «Султан-галиевцев» обвиняли в связи с пантюркистским движением и с генеральными штабами нескольких зарубежных стран. Что весьма похоже на правду — достаточно посмотреть на нынешних сепаратистов. Среди них нет ни одного, кто не находился бы под патронажем заинтересованных иностранных государств.
В 1930 году коллегия ОГПУ осудила Султан-Галиева и еще 20 человек к высшей мере наказания, заменив ее впоследствии заключением на 10 лет. Однако в 1934 году Султан-Галиев был уже освобожден (!). В 1937 году его вновь арестовали и в декабре 1939 года расстреляли. Были расстреляны и большинство его соратников.
На XVIII съезде ВКП(б) Ярославский сообщил, что со времени предыдущего съезда только в 13 республиканских, краевых и областных организациях было исключено из партии за «националистические уклоны» 799 человек. Большей частью на Украине. Там, как сказал Сталин, националистический уклон стал государственной опасностью и «сомкнулся с интервенционистами». Однако не только там.
В 1930―1931 годах были арестованы один из секретарей ЦК, несколько наркомов и другие высокопоставленные работники Белоруссии. Их обвиняли в связи с организацией «Союз освобождения Белоруссии», по делу которой было осуждено 86 представителей науки и культуры республики. Вспомним о тесной дружеской смычке партийных секретарей и интеллигенции, составлявшей основу антигосударственных «народных фронтов» в отделяющихся республиках времен перестройки. Интеллигенция играла роль творца обеспечивающей идеологии и детонатора, а за ней стояли политические интересы матерых партбоссов, которые весьма неплохо финансировались. (Уж не заграницей ли?)
Что же касается Украины, то там даже крестьянские восстания часто проходили под националистическими и сепаратистскими лозунгами. В начале 30-х годов появились подпольные националистические организации «Союз освобождения Украины», «Украинский национальный центр» и «Украинская войсковая организация». Это уже были подлинные антисоветчики.
Кроме откровенно националистических организаций, стремящихся к отделению Украины от России, в КП(б)У разглядели еще и некий «националистический уклон», возглавляемый заместителем председателя Совнаркома Украины Скрыпником.
В январе 1934 года в Москве арестовали заместителя председателя бюджетной комиссии ЦИК СССР М. Н. Полоза. Его обвинили в участии в «Украинской военной организации», подготовке вооруженного восстания и террористических актов. Его сначала осудили на 10 лет, а 9 октября 1934 года приговорили к расстрелу в числе 134 украинских «буржуазных националистов». Можно, конечно, в порядке всеобщей реабилитации объявить необоснованно репрессированными всех, но как же все-таки быть с 1991 годом? И право же, военные базы Гитлера под Киевом нужны были нам не более чем военные базы НАТО в Севастополе, которые у нас есть шанс в ближайшее время заполучить.
Наконец, и до рядовых коммунистов стало доходить, что в партии происходит «что-то не то». В ЦК, ЦКК, отдельным партийным деятелям, депутатам потоками шли негодующие письма с жалобами на предельное обнищание города и деревни, на поднятый на небывалую высоту культ Сталина. «Эта постоянная газетная ложь, неужели от нее Вас не тошнит, или уж Вы так убеждены, что без Вашего культа мы не сможем просуществовать, строить?» — так писал Сталину коммунист Н. Хрулев. Хотя культ Сталина создан не Сталиным, а безмерно усердными партийными карьеристами и творческой интеллигенцией. А самого Сталина от их дифирамбов, похоже, все-таки подташнивало, хотя он старался и не обижать верных подлипал.
За свое письмо Хрулев был осужден на три года лишения свободы, а в 1938 году еще раз осужден за «контрреволюционную агитацию». Подготовленная осенью 1932 года для самых высокопоставленных партийцев информационная сводка о настроениях в стране включала 408 писем, только из числа поступивших во ВЦИК. Но письма шли и в ЦКК, и в другие организации.
В 1932 году в ряде городов прошли выступления рабочих. Их мало интересовали вопросы ленинизма и внутрипартийной демократии — они протестовали против снижения норм снабжения по карточкам.
Особенно внушительные выступления прошли в Ивановской области. Поднимали голос и руководители промышленности, заговорившие об обнищании рабочих. Недовольство перекидывалось и на партийный аппарат — рядовые аппаратчики хотели больше знать о сущности внутрипартийных разногласий. А что опасней всего, программа оппозиции была очень привлекательна — куда привлекательней правительственной, в очередной раз требующей «напряжения всех сил». Конечно, призывы к снижению темпов индустриализации, возврату к нэпу и росту демократии всегда притягательны. А вот стоит ли верить, что, если их выполнить, будет лучше — на этот вопрос читатель может ответить сам. Десять лет перестройки путем только одной «демократии» и «возврата к нэпу» разорили огромную богатую страну.