Судоплатов, работавший в то время в НКВД, пишет: «Как непосредственный куратор немецкого направления наших разведорганов в 1939―1945 годах утверждаю, что НКВД никакими материалами о подозрительных связях Тухачевского с немецким командованием (за исключением выбитых в ходе следствия показаний) не располагало. Сталину тоже никто не направлял материалов о Тухачевском по линии зарубежной разведки НКВД.
В архиве Сталина были обнаружены данные о том, что так называемые компрометирующие материалы об амбициях Тухачевского, поступившие из-за рубежа, были не чем иным, как выдержками из материалов зарубежной прессы…»
Более того, есть данные, что немцы не только не делали фальшивки под названием «Красная папка», но и были не в состоянии ее изготовить. Дадим слово генерал-майору в отставке Карлу Шпальке, который в то время был начальником отдела «Иностранные войска. Восток» в германском генеральном штабе.
«Ни господин Гейдрих, ни СС, ни какой бы то ни было партийный орган не были, по-моему, в состоянии вызвать или только запланировать подобный переворот — падение Тухачевского или его окружения. Не хватало элементарных предпосылок, а именно, знания организации Красной Армии и ее ведущих личностей. Немногие сообщения, которые пересылались нам через „абвер 3“ партийными инстанциями на предмет проверки и исходившие якобы от заслуживающих доверия знатоков, отправлялись нами почти без исключения обратно с пометкой „абсолютный бред“!
При подобном недостатке знаний недопустимо верить в то, что господин Гейдрих или другие партийные инстанции смогли-де привести в движение такую акцию, как афера Тухачевского. Для этого они подключили якобы еще и государственных деятелей третьей державы — Чехословакии. И напоследок немыслимое: о подготовке, проведении и в конечном результате успешном окончании столь грандиозной операции не узнал никто из непосвященных! Другими словами: вся история Тухачевский — Гейдрих уж больно кажется мне списанной из грошового детектива, историей, сконструированной после событий на похвалу Гейдриху и СС, с пользой и поклонением Гитлеру».
Кстати, «Красная папка» породила и «дочерние» легенды. Например, существует чрезвычайно путаная версия некоего загадочного, но весьма «информированного» эмигранта Виктора Александрова, что вообще весь план принадлежит то ли ОГПУ, то ли двойному агенту ОГПУ и СД генералу Скоблину. ОГПУ через Скоблина подбросило компромат Бенешу (дальше по основной версии), а Скоблин, лютый ненавистник Советской власти, уговорил Гейдриха сфабриковать досье, лелея мечту ослабить Красную Армию. Увидев, что она слаба, Гитлер-де не устоит перед искушением напасть, и Советской власти конец… Без пол-литра в этой версии разобраться очень сложно. А для тренировки воображения попробуйте представить себе картинку, как агент НКВД, русский генерал Скоблин убеждает Гейдриха дать добро на изготовление фальшивого досье!.. Впрочем, на генерала Скоблина можно без малейших затруднений валить все шишки и вешать всех собак — покойник ни одно обвинение оспорить уже не может.
…Да, о спецслужбах сказок рассказано не меньше чем о чертях…
А теперь не попробовать ли нам отделить агнцев от козлищ, а точнее, вычленить в массе информации ту, что производит впечатление достоверной. Чему из всего этого можно верить и чему нельзя? Поиграем в «верю — не верю».
Что утверждается в версии «Красная папка»? В первую очередь поразительное легковерие Сталина. Получив сомнительное досье на одного из крупнейших военачальников, первых людей государства, он практически тут же отдает приказ о его аресте. Через несколько недель тот уже осужден и расстрелян — без какой бы то ни было проверки по линии разведки, без признаков сомнений и колебаний. Вот так вот взял и поверил, хотя за несколько лет до того не верил куда более серьезным обвинениям против того же Тухачевского. Этот факт хорошо ложится в версию о сталинской паранойе, но, поскольку сталинская паранойя пока что никем не доказана, то цена этой версии примерно та же, что и о Сталине — творце революции. С другой стороны, такое могло быть, мог поверить, если у Сталина еще до того была информация, подтверждающая данные папки. Но тогда в чем ее ценность? А если информация папки была эксклюзивом, то Сталин получается круглым идиотом, который «мочит» своих приближенных за одну только тень сомнения, да еще и ничем этот шаг не обосновывает. Это уже не сталинская логика, а какая-то кукурузная.
Имея превосходный компромат на своего главного противника, документы, подтверждающие его сотрудничество с иностранным государством, подготовку военного переворота, Сталин мужественно противостоял искушению обнародовать его. Верите?
Наконец, еще один слабый пункт — реальная мотивация Гитлера. Не будем обсуждать версию о замене гениальным стратегом бездарного Сталина. По Шелленбергу, фюрер должен был выбирать между перспективой свержения Сталина и возможностью ослабления Красной Армии. Но, во-первых, немцы не могли ожидать такого размаха репрессий. А конкретные военные таланты «красного маршала» и его окружения были им слишком хорошо известны. А во-вторых, Гитлер вполне оценивал масштаб Сталина, был высочайшего мнения о нем, ставил его выше и Рузвельта, и Черчилля. О своих планах по отношению к СССР он заявлял еще за десять лет до 1937 года, никогда не скрывая намерений завоевать и колонизовать его. Что он мог иметь против замены Сталина — все равно кем? Любая другая фигура на этом посту была бы слабее, а значит, более выгодна для Германии. Тем более Тухачевский, со всеми особенностями своей личности… Едва узнав о возможном перевороте, Гитлер должен был пылинки сдувать с кандидата в диктаторы СССР, а не давать санкцию на то, чтобы «сдать» его Сталину. В этой версии фюрер выходит таким же иррациональным дураком, как и Сталин. Обидно за обоих — у каждого были свои недостатки, но клиническая глупость в их число не входила.
Теперь посмотрим, чему из потока информации можно доверять.
Есть мемуары, правда, это источник весьма условной правдивости.
С одной стороны, человеку свойственно забывать, с другой — не зря придумана поговорка: «Врет, как очевидец». Есть у нас и еще кое что — донесения послов, написанные в то время, по горячим следам состоявшихся встреч. Посмотрим, что же мы имеем…
Как пишет в своих мемуарах Бенеш, в конце января 1937 года чехословацкий посланник в Берлине Мастны сообщил ему, что один немецкий дипломат дал ему понять, что немцы поддерживают контакт с антисталинской группировкой в Красной Армии и что Берлин ожидает смену правительства в Москве. Бенеш тут же пригласил к себе советского посла в Праге С. Александровского и ознакомил его с сообщением.
На самом же деле вовсе не в январе, а 9 февраля 1937 года чехословацкий посланник в Берлине Мастны действительно пишет своему президенту:
«…Граф Траутмансдорф… сообщил с одновременной просьбой сохранять эти сведения в тайне, что действительной причиной решения канцлера о переносе переговоров является его предположение, основывающееся на определенных сведениях, которые он получил из России, что там в скором времени возможен неожиданный переворот, который должен привести к устранению Сталина и Литвинова и установлению военной диктатуры».
Теперь отправимся в Париж. 16 марта 1937 года полпред СССР во Франции В. П. Потемкин послал в Москву телеграмму, сообщающую о его беседе с премьер-министром Эдуардом Даладье. «Из якобы серьезного французского источника он недавно узнал о расчетах германских кругов подготовить в СССР государственный переворот при содействии враждебных нынешнему советскому строю элементов из командного состава Красной Армии… Даладье добавил, что те же сведения о замыслах Германии получены военным министерством из русских эмигрантских кругов…»
Весьма словоохотлив был министр иностранных дел Чехословакии, доктор Камил Крофта. Через несколько дней после казни военных он последовательно рассказал румынскому посланнику о том, что еще четыре месяца назад он узнал, что Гитлер собирается после удачного военного переворота установить дружественные отношения с Москвой. Затем английскому посланнику — что располагает достоверными доказательствами вины Тухачевского. И наконец, американскому — что Берлин ранним летом 1937 года подготавливал договор с Россией на случай успешного переворота в Москве.
Французский посол в Москве Кулондр сообщил французскому послу в Берлине о том, что он от неких официальных германских представителей получил сведения, что Сталин, Литвинов и политики-евреи должны исчезнуть, а вместо этого должна возникнуть национальная Россия, опирающаяся на военную диктатуру и настроенная на сотрудничество с Германией. Что бы делали историки, если бы дипломаты коктейлей не пили!
С 5 по 8 декабря 1937 года в Праге на конференции представителей чехословацкой и советской разведывательных служб чехи упорно указывали нашим на то, что чистки сильно ослабили боеспособность Красной Армии, и произошло это из-за обвинений, которые весь мир считает надуманными. Советские представители же отвечали, что их коллеги некомпетентны оценивать вину Тухачевского — еще бы, мало ли что считает «весь мир». Это та же «вся деревня», только несколько большего масштаба. Но сообщили наши представители и еще кое-что, а именно, что документы, обвиняющие Тухачевского, поступили из Праги. «Красная папка»?!
24 мая 1937 года состоялось заседание Политбюро. Сталин информирует присутствующих о том, что 8 мая он получил послание Бенеша и некие приложенные к нему «документы». «Красная папка»?!
Однако, согласно общепринятой версии, папка была куплена и попала к Сталину отнюдь не от Бенеша, который был здесь только посредником. О передаче документов договаривались непосредственно представители Гейдриха и Ежова. Так о чем же мог писать Бенеш Сталину?
Чехословацкий президент, получив информацию о подготовке переворота от своего посланника, вообще не спешил сообщать о том Москве. Он не встречался с Александровским ни в конце января, ни позже. Впервые они встретились только 22 апреля. Затем