В сентябре и декабре 1936 года опять-таки агент «А-256» сообщил, что в заговоре участвовал маршал Блюхер, который симпатизирует Германии, и что недовольство правительством в Красной Армии возросло. Представитель германского военного министерства фон Заукен, командированный в Эстонию, ссылаясь на свои российские связи, сообщил о намерениях Блюхера добиваться отделения Дальнего Востока от Советской России.
Некоторые сведения докладывались Сталину, но большинство из них так и погибли в недрах ОГПУ. Бывший начальник Третьего отделения ИНО ОГПУ Отто Штейнбрюк, тот самый, который разрабатывал агентурное дело о «военной партии», на допросе в ОГПУ в 1937 году показал, что «генерал Тургуев» довольно быстро был идентифицирован как Тухачевский. Однако: «Эти материалы были доложены Артузову, а последним — Ягоде, причем Ягода, ознакомившись с ними, начал ругаться и заявил, что агент, давший их, является двойником и передал их нам по заданию германской разведки с целью дезинформации. Артузов также согласился с мнением Ягоды и приказал мне и Берману больше этим вопросом не заниматься».
Сотрудник ИНО НКВД И. М. Кедров, тоже на допросе, показал, что Артузов «говорил, что имя Тухачевского легендировалось по многим делам КРО ОГПУ как заговорщика бонапартистского типа и нет никакой уверенности в том, что наша же дезинформация, нами направленная в польскую или французскую разведку, не стала достоянием немецкой разведки, а теперь из немецких источников попадает обратно к нам. Существование заговора в СССР, в особенности в Красной Армии, едва ли возможно, говорил Артузов».
Однако не кажется ли вам поведение чекистов несколько странным? Получив информацию огромного государственного значения, как вам кажется, что обязан сделать нормальный разведчик? Доложить ее «наверх», сопроводив, если надо, своими соображениями о надежности источника и пр. Но так вот, «ругаясь», отметать информацию с порога — не слишком ли много на себя берет шеф ОГПУ?
Вернемся к «А-270» — барону Курту Позаннеру. Этот профессиональный разведчик, член НСДАП, в ноябре 1931 года сам пришел к сотруднику нашего полпредства с предложением работать на советскую разведку. Свое решение объяснял тем, что попал в немилость к руководству и решил таким образом ему отомстить. А может быть, просто хотел заработать, кто его знает…
Авторы «Справки» характеризуют его далеко не лучшим образом. «Об агенте „А-270“ оперативные работники ОГПУ отзывались отрицательно, отмечали его авантюризм, нечистоплотность в денежных делах, жадность и мелочность, склонность к употреблению наркотиков… Работниками резидентуры „А-270“ (Позаннер) подозревался в связях с германской военной разведкой. (Еще бы их не было — когда он сам там работал! — Авт.) О Позаннере как о доверенном лице абвера говорил еще тогда в своей книге и бывший начальник австрийской разведки генерал Рунге. Это утверждение Рунге также давало повод считать „А-270“ дезинформатором, специально подосланным германской военной разведкой. Работники резидентуры неоднократно проверяли поведение „А-270“, однако эти проверки необходимого результата не давали. (А какой это результат — „необходимый“? — Авт.)
Мнение об агенте „А-270“ как о дезинформаторе тогда не возобладало (Ага! Вот какой результат был „необходим“ — то, что Позаннер дает дезу! — Авт.), и резидентура продолжала с ним сотрудничать, разработав проведение новых результатов по его проверке. Провести эти комбинации так и не удалось, так как в марте 1933 года „А-270“ был арестован немецкой полицией. Через несколько дней полиция его освободила, но сразу же после освобождения он был таинственно убит. Его сильно обезображенный труп с несколькими ножевыми и огнестрельными ранениями был найден в лесу около Потсдама. О том, почему убит Позаннер и кто это сделал, архивные материалы КГБ достаточных сведений не дают».
Достаточно нелестный отзыв «Справка» дает и о «Сюрпризе» — Адольфе Хайровском, австрийском хорвате, разведчике, который с 1931 года был агентом немецкой военной контрразведки в Югославии и Албании, а с июня 1932 года — внештатным экспертом по делам авиации в контрразведке рейхсвера. «Еще в самом начале работы „Сюрприза“ с советской разведкой в ОГПУ высказывались сомнения в правдоподобности его сообщений. В связи с этим в берлинскую резидентуру в январе 1933 года была послана из Центра телеграмма следующего содержания:
„Вносим разъяснение нашей директивы. Развитие дела „Сюрприза“ внушает нам опасения по той причине, что сообщения о способе получения материалов, сами материалы, а также факт подслушивания малоправдоподобны“. В отношении сообщения „Сюрприза“ от 19 января 1933 года о „военной партии“ в СССР работник резидентуры „Эрих“ написал в Центр, что „…оно носит довольно странный характер, вернее сказать, несерьезный. Я охарактеризовал эти сведения „А-270“ как болтовню…“
„Эрих“, высказывая далее сомнения в ценности источников информации, которыми пользуется „Сюрприз“, писал: „…как „Сюрприз“, не работавший непосредственно в абвере, может узнать настоящие фамилии агентов в чужой стране просто так. Ведь допустить, что в абвере дела поставлены так скверно, что „Сюрприз“, являющийся только экспертом по делам авиации, не получающий даже от министерства (рейхсвера) жалованья (только за отдельные поручения), австриец, ставший несколько лет тому назад германским подданным, может так легко от отдельных работников узнавать такие строго конспиративные данные…“
(Комментируя это сообщение, можем сказать, что до 1935 года абвер вообще был неофициальной организацией, большинство сотрудников которой работало именно вне штата. Структура эта была маленькая и слабая. Ничего удивительного в том, что хороший разведчик мог добыть оттуда любую информацию, нет. — Авт.)
Весной 1933 года после смерти „А-270“ связь ОГПУ с „Сюрпризом“ была потеряна, и все попытки восстановить ее окончились неудачей».
Однако авторы шеститомной «Истории советской внешней разведки», по-видимому, руководящих указаний «Справки» не восприняли. Как Позаннера, так и «Сюрприза» они относят к наиболее ценным агентам ИНО ОГПУ.
А непосредственно перед убийством Позаннера в нашей политической разведке произошло небольшое кадровое перемещение. Из Берлина убрали резидента по странам Западной Европы Слуцкого. Именно при Слуцком шла в Москву информация от Позаннера и Хайровского о деятельности «военной партии» в СССР. После его устранения она прекратилась. А в 1935 году он, сменив Артузова на посту начальника ИНО ОГПУ, возобновил работу по этой версии. И как раз после отзыва Слуцкого из Берлина, спустя краткое время, Позаннер был убит. Авторы «Истории советской внешней разведки» выдвигают гипотезу, что это сделали нацисты. Однако в следственном деле Артузова есть вполне прозрачные намеки, что за убийством «А-270» стояли наши оперативники из ИНО ОГПУ.
Интересная получается вещь. Один агент, информировавший о наличии в СССР «военной партии», таинственно погибает. Связь с другим прервана, и возобновить ее не удается. После 1933 года новых донесений о «военной партии» из Германии не поступало. Только в 1935 году, когда Артузов был переведен в военную разведку, а начальником Иностранного отдела ОГПУ стал Слуцкий, работа по «военной партии» снова активизировалась. Вспомнил об этом деле и Артузов. В конце января 1937 года, когда он уже был снят с поста заместителя начальника Разведупра и дело явно близилось к его аресту, Артузов отправил Ежову записку, в которой доложил о старых донесениях «Сюрприза» по поводу «военной партии», а заодно приложил к записке «Список бывших сотрудников Разведупра, принимавших активное участие в троцкизме», показав себя тем самым банальным стукачом. Так бесславно закончилась карьера одного из самых заметных советских чекистов.
…О неких нежелательных процессах в Красной Армии писал из Берлина корреспондент «Правды» А. Климов (точнее, один из лучших наших разведчиков, работавший в Берлине под правдинской «крышей»). Письма эти редактор газеты А. Мехлис добросовестно передавал Сталину. Так, например, в письме от 16 января говорилось: «Мне стало известно, что среди высших офицерских кругов здесь довольно упорно говорят о связях и работе германских фашистов в верхушке командного состава Красной Армии в Москве. Этим делом по личному поручению Гитлера занимается будто бы Розенберг. Речь идет о кружках в Кр., Ар., объединяющих антисемитски и религиозно настроенных людей. В этой связи называлось даже имя Тухачевского… Источник, на который сослался мой информатор: полковник воздушного министерства Линднер. Он монархически настроенный человек, не симпатизирует нац.-соц., был близок к Секту и принадлежит к тем кругам военных, которые стояли и стоят за соглашение с СССР».
После расстрела Тухачевского Климов пишет, что об аресте маршала в Берлине узнали уже через несколько часов после ареста из телеграммы германского военного атташе в Москве. Хороши же были у немцев информаторы, если даже о таких секретных делах в посольстве узнавали практически мгновенно. Верь после этого сказочкам, что у немцев не было агентуры в армии и органах!
Далее информатор Климова сообщает, что Линднер сказал, что устранение Тухачевского и других хоть и потрясло германские военные круги, однако это не очень страшно, «так как у Германии остались еще в Красной Армии весьма влиятельные друзья, которые будут работать и впредь в том же направлении».
Естественно, по любому сообщенному факту комиссия ритуально восклицает, что это немецкая дезинформация. Однако любое из приведенных сообщений, как минимум, с той же вероятностью может быть и правдой. Можно не доверять агенту «А-270» на том основании, что он авантюрист и любит деньги, или Линднеру потому, что он сам разведчик, но точно по тем же основаниям можно им доверять.
Сообщения о грядущем перевороте поступали и из Франции. 17 марта 1937 года советский полпред в Париже Потемкин доложил: «Даладье, пригласивший меня к себе, сообщил следующее: 1) Из якобы серьезного французского источника он недавно узнал о расчетах германских кругов подготовить в СССР государственный переворот при содействии враждебных нынешнему советскому строю элементов из командного состава Красной Армии. После смены режима в СССР Германия заключит с Россией военный союз против Франции. Об этих планах знает будто бы и Му