оговорить с ним о Зиновьеве. Сейчас нет смысла, — с нажимом проговорил Петя, видя, что Миля собирается возразить. — Надо посмотреть, как он держится на сцене и как мы вместе смотримся. Может, это всё мои фантазии. Вижу то, что хочу видеть.
— Но я-то тоже не слепая! — воскликнула Миля, схватив вилку и, видимо, решив всё-таки поесть. — И не глухая. Вам, ребята, суждено играть на сцене и собирать залы.
Петя почувствовал, как сердце его сразу откликнулось на слова Мили ускоренным пульсом.
— Ешь свою траву и не дави на больное, Милёк.
— Это не трава! Я же не корова тебе, — шутливо заныла Миля.
— А что это? Я вижу в твоей тарелке только зелёный цвет.
— Это салат! Не все едят порциями, которыми можно неделю кормить семью из трёх человек.
Петя хмыкнул. Он запустил руки в волосы и снова откинулся на спинку стула.
— Что же мне делать с отцом? — Петя задумчиво вёл взгляд по потолку, как будто там могла оказаться какая-нибудь подсказка. — Может, двоек наполучать? Тогда меня будут оставлять после уроков на исправления, а потом мы будем репетировать.
— А потом тебя отстранят за неуспеваемость, — сказала Миля, жуя салат, который действительно больше смахивал на пучок зелени, политый маслом.
Петя выдохнул и задумался. Прожевав, Миля сказала:
— Давай выдумаем какой-нибудь кружок раз в неделю.
— Он проверит.
— Да как он проверит? Обзвонит всех учителей?
— Нет. Всех он не обзвонит, — задумчиво пробормотал Петя, снова глядя в пространство перед собой. — Но нам все и не нужны. Нам нужен только один учитель. Точнее, только одна. — Петя сфокусировал взгляд на рыжих волосах. — Что ж. Другого выхода у меня, похоже, нет.
Петя резко поднялся и, не дав себе времени передумать, быстро направился к столику напротив брокколи-дирижёра. Он шёл и думал, как бы помягче начать, чтобы сразу всё не испортить.
— Есть разговор, — выпалил он, подойдя к Ване с Викой. Отличное начало. Петя сам на себя мысленно поморщился. Он отодвинул стул, сел между ними и чуть не расхохотался, увидев Викино выражение лица. К счастью, она не могла ничего ему сказать, поскольку рот её был набит спагетти. Петя воспользовался этим и быстро затараторил, обращаясь сразу к ним обоим:
— Слушайте, нам нужно репетировать. Среда — по-прежнему идеальный вариант. Но мой отец почему-то верит, что из меня получится хороший юрист в его фирме, поэтому настаивает, чтобы я там пропадал после школы. Переубедить его может либо учитель, либо кто-то очень бесстрашный. Благо, за этим столом сидит человек, который умело может совместить обе эти роли.
Петя повернулся к Вике.
— Мне нужно, чтобы ты позвонила отцу и сказала, что я буду ходить на дополнительные по русскому. А я у Яны Сергеевны получу пару двоек для достоверности. Тогда мы сможем каждую среду собираться и репетировать на благо класса и школы!
Вика так торопилась быстрее прожевать, что на последних словах чуть не подавилась.
Поборов желание засмеяться, Петя добавил:
— Пожалуйста.
Наконец всё проглотив и нарочито не спеша отпив из чашки чай, Вика направила на Певцова вилку:
— Петруша, у меня к тебе целых три вопроса. Во-первых: почему это не могло подождать до следующей перемены? Мы же едим, а ты своим скафандром портишь нам весь вид.
Петя удивлённо приподнял бровь. Под скафандром, вероятно, подразумевался его серебристо-серый костюм. Он слегка отдёрнул рукав рубашки асфальтового цвета и спокойно ответил:
— Вам не кажется, что вы немного староваты, чтобы есть здесь?
— Тебе не кажется, что ты слишком молод, чтобы быть таким занудой? Ладно, давай перейдём ко второму вопросу. А он такой: ты что, смеёшься? Ты хочешь, чтобы я добровольно оставалась каждую среду в школе до позднего вечера? Почему ты не можешь попросить любого из парней притвориться биологом?
— Это не сработает. Второй учитель будет ему звонить и оставлять после уроков? Слишком палевно, отец что-то заподозрит. А вы с ним уже почти друзья, — добавил он, приложив усилия, чтобы это не прозвучало ядовито.
Вика собиралась ещё что-то сказать, но Петя покачал головой:
— Ты израсходовала весь лимит вопросов.
— Тогда у меня тоже один есть.
Петя медленно перевёл взгляд на Низовцева.
— Правильно ли я тебя понял: ты хочешь, чтобы Вика позвонила твоему отцу и наврала про дополнительные занятия, а потом всю четверть притворялась Яной Сергеевной?
Петя положил руку на стол и откинулся на спинку стула.
— Ладно, звонить не обязательно, отцу я сам скажу. И он вряд ли будет проверять каждое занятие. Но на всякий случай нужно, чтобы Вика просто присутствовала, если отец всё-таки позвонит ещё раз. И не всю четверть, а только три среды, до концерта.
Ваня молча тряхнул головой, будто не веря, что Петя серьёзно. Вика набрала в грудь воздуха, явно собираясь возражать и спорить. Петя понял, что настало время для последнего козыря. Он коротко вздохнул и в упор посмотрел на Вику.
— Ты будешь старостой.
Вика хлопнула глазами.
— Что?
Петя оставался серьёзным.
— Если мы отрепетируем и нормально выступим… Я… — Во рту вдруг стало сухо. Петя прочистил горло. — Я сдам значок старосты. Скажу Марише, что больше не претендую и что старостой будешь ты одна.
После небольшой паузы Петя добавил:
— Как ты и хотела.
Петя продолжал неотрывно смотреть на Вику, поэтому увидел, как поменялось её выражение лица. Кажется, ему удалось до неё достучаться и остановить поток издёвок. Значит, всё не зря.
— Ты это серьёзно? Между значком старосты и школьным концертом ты выберешь… концерт? — шокировано спросила Вика.
— Я выберу музыку. Всегда, — твёрдо ответил Петя. — Так что, мы договорились? Теперь ты сможешь задержаться в среду?
Вика немного помолчала, не отрывая глаз от Пети, потом тихо сказала:
— Я подумаю.
Петя ещё секунду смотрел в её зелёные глаза, потом повернулся к Ване.
— По поводу пострадавших. Пока что это только я. И, скорее всего, мною всё и ограничится. Если что-то изменится, мы поговорим. Как и договаривались.
Ваня, такой же удивлённый, молча кивнул. По всей видимости, он тоже хотел, чтобы его драгоценная Вика стала старостой. Петя почувствовал, что в горле у него стало кисло. Он быстро поднялся из-за стола и посмотрел на Вику.
— Тогда жду твоего решения. Постарайся не затягивать, чтобы мы могли порепетировать в следующую среду. Отцу я про дополнительные в любом случае скажу. — Петя перевёл взгляд на Ваню. — В среду в четыре в кабинете музыки. При любом раскладе. Гитару не забудь, — напоследок бросил он и поспешил к Миле, которая уже подхватила их вещи и шла ему навстречу.
ВАНЯ
Ваня с Викой бежали по коридору. Разговор с Певцовым на время выбил их из реальности, и они слишком долго просидели в столовой, забыв, что следующий урок — алгебра. Очнулись, только когда услышали звонок. Добежав до кабинета, они остановились, чтобы перевести дыхание. Через несколько секунд Вика кивнула, Ваня постучал и открыл дверь.
— Вы опоздали.
Тамара Загировна стояла перед доской и холодно смотрела на вошедших. Вика, всё ещё тяжело дыша, ответила:
— Мы знаем, извините, мы задержались…
— Ваши оправдания никого здесь не интересуют. Вы опоздали, потому что решили, что это недостаточно важный урок, чтобы прийти на него вовремя. Что ж. К доске. Оба.
Ваня кинул рюкзак на пол возле своего стола и прошёл к доске. Вика встала рядом с ним.
— Мне кажется, или откуда-то дымком потянуло? — тихо спросил Трофимов. Ребята обменялись смешками.
— Это Трофимов там веселится? Решил позлорадствовать? Зря. В вас должен быть дух команды. С ним и поработаем. К доске.
Трофимов выглядел так, будто больше всего хотел отрезать себе язык, но встал рядом с Викой у доски. Тамара Загировна повернулась к своему столу и взяла пачку тетрадей.
— Я проверила самостоятельную, которую вы писали вчера. Результаты поразительно жалкие. С такими вас на пушечный выстрел к вузам не подпустят.
Тамара Загировна протянула троице у доски их тетради, остальные передала в класс.
— Берите свои работы и решайте примеры, в которых допустили ошибки.
Ребята быстро зашуршали тетрадями. Ваня посмотрел на свою работу — он получил четвёрку, неправильно решив один пример. Ну конечно. Получив странное число в ответе, он понял, что где-то ошибся, но сейчас понятия не имел, как это исправлять, поскольку в ходе своего решения был абсолютно уверен. Он быстро переписал пример с тетради на доску и стал соображать. В поисках вдохновения и возможных подсказок он снова просмотрел в работу, но Тамара Загировна не тратила время на объяснение и просто перечеркнула ему весь пример. Ваня аккуратно переписал первое действие, предположив, что ошибка где-то дальше.
Вика рядом с Ваней медленно решала свой пример. Трофимов же стоял и тупо пялился в свою тетрадь, не написав на доске ни одной цифры. Тамара Загировна пошла по рядам, то и дело чихвостя ребят за их промахи.
— Убери-ка руку, мне не видно. — Учительница склонилась над тетрадью Иры Орловой и пробежала взглядом решение. — В чём вот здесь была ошибка?
— Знак не перенесла, — тихо ответила Ира.
— Почему не перенесла?
Ира сделала короткий вдох.
— Потому что невнимательно решала.
— Вот именно, Орлова. О мальчиках, что ли, думала? А надо об учёбе. У класса уже по два примера должно быть решено! — почти прокричала последнюю фразу учительница.
Ваня, снова пробежав глазами по своей работе, беззвучно ругнулся. Он тоже забыл перенести знак. Тупая ошибка. Он быстро дорешал пример и обернулся к учителю.
— Доделал? — Тамара Загировна бросила один взгляд ему за спину. — Где ошибся?
— В знаке.
— Почему ошибся?
Ваня молчал.
— Я задала тебе вопрос. Почему ты ошибся?
— Потому что вы слишком мало времени дали на работу. Десять минут на пять примеров — никто бы не справился.