Класс замер, все оторвались от решений. В кабинете как будто запахло озоном.
— Так уж и никто? — спросила Тамара Загировна, прищурившись. — Я бы справилась.
— Но вы же учитель. Странно сравнивать, — сказала Вика.
— Я человек, Вольская. А уже потом учитель. Если я могу, значит, и вы можете.
— Сомневаюсь, что человек, — тихо прошептала Вика. Трофимов, который стоял рядом с ней, прыснул.
— Трофимов, тебе до сих пор весело? Ещё одну двойку поставить? В чём ошибка у тебя была?
Трофимов с несчастным видом посмотрел на доску, куда переписал пример. Вика мельком глянула в его тетрадь, и Ваня услышал, как она тихо прошептала ему:
— В формуле.
— В формуле! — радостно воскликнул Трофимов.
— А чего ты радуешься-то? — опять повысила голос математичка, класс же обменялся беззвучными смешками. — Господи, откуда такие балбесы собрались в целый класс? Наверное, специально отбирали. И как обычно, Тамаре Загировне вас вытаскивать. Мне за повторение материала деньги не платят, почему я, Трофимов, должна тратить время на то, чтобы заново проходить с вами прошлогодние темы?
Трофимов ничего не ответил, он под едва слышный шёпот Вики писал на доске свой пример.
— Дорешал? — минуту спустя спросила математичка. — Почему ошибся?
— Потому что тупой, — всё так же радостно ответил ей Даня, и класс рассмеялся вслух. Губы учительницы мимолётно дёрнуло, будто током.
— С этим трудно поспорить. Сел. У Вольской тоже сейчас всё верно. Формулы надо лучше учить, Вольская! И теоремы! Села. Низовцев, и ты садись.
Ваня шёл к своей парте и заметил, как Вика с Даней обменялись улыбками, прежде чем сели на свои места. До конца урока Тамара Загировна продолжала вызывать к доске ребят и заставляла исправлять ошибки, свои и чужие. Если кто-то не мог найти ошибку, за них это должен был делать Певцов, который единственный в классе получил пять. Но после того, как он не смог найти ошибку у Жгунова, оценку ему исправили на четыре. Жгунов, как оказалось, неправильно списал исходный пример, и вместе с Певцовым был объявлен слепым и невнимательным. К доске не вышли только Макарова и Бунько, к которым подсадили Иру и Ваню, чтобы те помогли им разобраться.
Ваня с удивлением отметил, что ребята добровольно признавали себя невнимательными, забывчивыми или, как в случае с Трофимовым, тупыми, но никто больше не возмутился, что на контрольную действительно дали мало времени. В такой ситуации сосредоточиться невозможно — конечно, в спешке они нагородили ошибок.
Звук звонка сопроводил коллективный вздох облегчения.
— Рано радуетесь, — гаркнула математичка. — Жду вас всех сегодня после седьмого на отработку. Явка обязательна. Домашнее задание на доске, опоздавшим — дополнительная задача бонусом. Следующий урок начинаем с вас, покажете нам своё решение. Свободны, стулья за собой задвинуть!
Класс беззвучно застонал, переписывая домашнее задание, которое заняло чуть ли не треть доски.
Быстро закончив и побросав вещи в рюкзак, Ваня направился к Вике, которая всё ещё переписывала домашку. Ваня не стал её отвлекать, а просто облокотился на соседнюю парту и ждал, когда она закончит. Неожиданно к ним подошёл Трофимов, склонился к Вике и тихо сказал:
— Спасибо тебе, бесстрашная. Ты меня спасла.
Вика закончила писать, захлопнула тетрадь и поднялась, улыбнувшись Трофимову.
— Без проблем. Я не такой гений в математике, как наш дорогой староста, но если есть возможность, почему бы и не объединить усилия перед общим врагом?
Она выразительно посмотрела на математичку, которая с хмурым видом что-то отмечала в компьютере. Трофимов хохотнул и вышел вслед за Викой из класса.
ПЕТЯ
Петя стоял в коридоре и ждал Милю, когда увидел Вольскую и Трофимова, вместе вышедших из кабинета. Они переговаривались и смеялись. Петя опустил взгляд в телефон, но через несколько секунд Даня с Викой подошли к нему. Он не спеша оторвался от экрана, посмотрел на Вику и поднял бровь в немом вопросе. Она поправила сумку на плече и сказала:
— Я подумала и решила принять твоё предложение, Петруша. Я приду в среду.
Петя кивнул. Он испытывал противоречивые чувства радости и горечи одновременно.
— Спасибо, — сказал он без всякого выражения.
— Пока не за что, — пожала плечами Вика, махнула парням и пошла к Ксюше и Ване, которые ждали её неподалёку. Петя с Даней смотрели ей вслед.
— Дай мне её номер, Певцов.
Петя резко перевёл взгляд на Трофимова.
— Зачем?
— Мне правда нужно отвечать на этот вопрос?
Петя сунул руку в карман брюк и коротко выдохнул.
— С чего ты взял, что у меня есть её номер?
Трофимов фыркнул.
— Твоей записной книжке позавидует даже директриса — там, наверное, номера всей школы есть, включая охрану. В чате класса она свой номер скрыла, но ты же туда новеньких добавлял? Так что у тебя точно есть. Пришли мне в личку.
Пете вдруг почувствовал непонятное раздражение. Он слегка отдёрнул рукав рубашки, прежде, чем твёрдо ответить:
— Извини, но личные номера — конфиденциальная информация, Трофимов. И я тебе не справочное бюро. Нужен номер — спроси у неё сам.
Трофимов пожал плечами.
— Да без проблем. Я же не какой-то там Бунько, мне девочки не отказывают. Так что… — Даня указал двумя пальцами сначала на себя, потом на Петю. — У меня скоро будет свиданка, а ты — самый душный парень в школе.
— Вольская вроде бы с Низовцевым встречается, — неожиданно вырвалось у Пети.
— Это не проблема, Петруш. — Трофимов, хохотнул, хлопнув его по плечу. — Ты же меня знаешь. Подвинем Низовцева, не стена.
С этими словами он побежал догонять Вику с Ваней и Ксюшей, которые как раз скрылись за поворотом.
— Да, я тебя знаю, — тихо пробормотал Петя, глядя, как Трофимов лавирует между учениками.
Следующие несколько недель прошли быстро и без особых происшествий. Учителя постепенно повышали требования, приговаривая, что время на раскачку прошло. Петя, вынужденный ездить к отцу в офис четыре раза в неделю, делал огромные домашние задания по ночам и спал урывками, отчего настроение его чаще всего было либо паршивым, либо отвратительным.
Единственное, что его радовало, — репетиции. После второй они с Низовцевым перестали расходиться в проигрыше и играли очень слаженно, а после третьей Миля перестала сбиваться. Низовцев неплохо переделал слова, и песня в конце концов зазвучала довольно гладко. Отец ни разу не позвонил, но Вика исправно приходила с ними в кабинет музыки и делала вид, что решает примеры, однако Петя часто замечал, что она смотрит на них. Вероятно, из-за Низовцева. Петя не хотел себе признаваться, насколько приятно ему было узнать, что Вольская не дала Трофимову свой номер. Видимо, его подкат пришёлся ей настолько не по вкусу, что она от души наговорила ему своих фирменных колкостей. Возмущённый Трофимов прожужжал ему об этом все уши, а Петя изо всех сил старался при этом не улыбаться.
В последнюю среду перед концертом, отыграв без сбоев песню три раза, ребята решили закончить пораньше. Довольный Петя встал из-за установки и подошёл к Ване с Милей.
— Это было неплохо! — Он посмотрел сначала на Милю, потом на Ваню. — Полагаю, мы готовы. Так что, в понедельник! В понедельник мы вместе выйдем на сцену…
— Ох, ну только не твоё напутствие в стиле тренера из американского сериала. — Миля картинно прикрыла глаза рукой. Ваня фыркнул.
— В понедельник мы вместе выйдем на сцену! — чуть громче сказал Петя, положив руки на плечи Миле и Ване, от чего оба прыснули. — И сыграем как боги! Как Би-2. Нет, лучше, чем Би-2! Все будут рыдать, включая нас самих!
— Разве что от того, как паршиво мы выступим, — скептически улыбнулся Ваня.
Петя уже собирался сказать ему, куда стоит засунуть такой настрой, но тут к ним подошла Вика.
— Оставь эту ложную скромность, Ванечка, — промурлыкала она. — Если зал не будет аплодировать стоя, эта школа меня разочарует.
Сердце Пети почему-то скакнуло от этих слов. Но потом он вспомнил, что Вика здесь не из-за музыки, не ради них, а потому что хочет быть старостой. Петя отвернулся от ребят и пошёл накрывать установку. Ваня присоединился и стал отключать оборудование.
— Надеюсь, всё пройдёт нормально, — тихо сказала Миля. Петя поднял на неё глаза — вид у Мили был довольно растерянный. Петя знал, что она очень нервничает, их песню она мурлыкала себе под нос круглосуточно, то и дело впадая в панику, что на сцене перепутает слова.
— Всё пройдет отлично, — сказал ей Ваня, застегивая чехол гитары. — Мы репетировали, мы готовы. Не забывай, что на сцене ты будешь не одна. Мы, как сказал Певцов, будем там все вместе, а я буду стоять совсем рядом с тобой. Если почувствуешь, что страшно, просто посмотри на меня или на Певцова.
— И что вы сделаете? — спросила Миля с улыбкой, слегка покраснев.
Низовцев пожал плечами.
— Станцуем.
Миля прыснула.
— Особенно интересно посмотреть, как это будет делать Петруша. Ради такого зрелища я, пожалуй, даже не против небольшой паники.
Петя посмотрел Миле в глаза.
— Отставить панику. Ты же не перед королевой выступаешь, это… всего лишь школьный концерт, Милёк.
Вольская, печатавшая что-то в телефоне, подняла на него удивлённый взгляд:
— Кто ты и что ты сделал с Петрушей, который всю душу из нас вытряс ради этого концерта?
Ваня с Милей рассмеялись. Петя повёл плечами.
— Это важно. Но не панически важно, — сказал он, мягко глядя на Милю и чувствуя, что Вольская буравит его взглядом.
— Неплохо сказано, — пробормотала Вика и пошла складывать в сумку учебники, разбросанные по учительскому столу.
ВАНЯ
В понедельник пятого октября Ваня зашёл в школу и сразу почувствовал, что этот день особенный — в школе было шумнее и оживлённее, чем обычно. День учителя тут праздновали традицией самоуправления — старшеклассники менялись с учителями местами и вели уроки для малышей. Накануне Петя и Вика собрали их класс в библиотеке и распределили ребят по предметам. Ване и Ире, разумеется, достались алгебра и геометрия, Трофимову — физ-ра, несколько девочек отправили к Яне проводить уроки русского и литературы, а Бунько определили на английский. Сами старосты традиционно з