— Певцов.
Петя обернулся и удивлённо поднял брови. Перед ним стоял Низовцев… с жёлтой гитарой. Он махнул ему подбородком в конец класса.
— Пойдём сыграем. Музыкальное сопровождение не помешает, нам всем нужно взбодриться.
Петя продолжал удивлённо на него смотреть.
— У тебя сегодня с собой гитара?
— Не только сегодня. Она всегда здесь. Во время учёбы я храню её в школе, — ответил Ваня немного напряжённо. — Чтобы… не отвлекаться.
— Ясно, — ответил Петя и бросил беглый взгляд через плечо. Играть ему не хотелось, о чём он и сказал.
Ваня слегка хмыкнул.
— Ладно. Помоги тогда хотя бы всё подключить. Потом можешь дальше… — Ваня бросил взгляд Пете за спину. — …украшать.
Петя нехотя пошёл за ним через класс, хоть и не понимал, почему вдруг Низовцеву приспичило играть именно сейчас, учитывая, что речь о музыке и Зиновьеве они после той беседы на перемене больше не заводили и ни разу не репетировали. Одноклассники и Яна Сергеевна не обратили на них никакого внимания — все разбились небольшими кучками, каждый занимался своим делом — кто-то вешал гирлянды на окна, кто-то украшал мишурой подоконники, Яна Сергеевна оформляла стол учителя, Закиров и Кулик собрали-таки большую ёлку, и теперь ребята вешали на неё игрушки, которые им подавали Вика и Трофимов. Петя никак не мог понять, почему у него так саднит горло и куда улетучилось всё его настроение. Он подключил для Низовцева пульт и молча смотрел, как тот подключает к усилителю гитару. В этот момент в классе погас свет — ребята проверяли, как смотрятся гирлянды на ёлке и окнах. Кабинет погрузился в мягкий тёплый полумрак.
— Оставьте так, — крикнул Ваня Ксюше, которая собиралась включить обратно верхний свет.
Все посмотрели на них и радостно зашумели. Ваня проверил струны и стал настраивать гитару. Петя уже пошёл было мимо него к остальным, но Ваня преградил ему путь.
— Подожди.
— Низовцев, не верю, что говорю это, но сейчас не до музыки. Нужно поскорее разделаться с украшениями и… разойтись по домам, — проворчал Петя, пытаясь его обойти.
— Подстучи мне, пожалуйста, первую песню, — сказал Ваня тихо. — Боюсь сбиться.
Петя удивлённо поднял брови. Любопытное заявление.
— Что это за песня такая, на которой ты боишься сбиться?
Ваня поднял уголок губ.
— Ты наверняка её не знаешь, просто подстучи мне тарелками вот так. — И Ваня заиграл на одной струне, показывая Пете ритм. Петя продолжал упрямо стоять и смотреть на Низовцева. Ваня делано округлил глаза.
— Не говори мне, что ты сегодня без палочек.
Петя хохотнул и, запустив руку во внутренний карман пиджака, продемонстрировал палочки Низовцеву.
— Ну вот. С тебя не убудет десять секунд мне подстучать. Тем более, что ты уже достал их. — Ваня кивнул на палочки. Петя сморщился, вздохнул и прошёл к ударной установке. Он устало опустился на стул, и Ваня снова задергал струну, показывая, какие нужны удары. Петя одной рукой начал набивать на тарелке ритм, в ожидании, когда вступит Низовцев, и можно будет уйти. Ваня с лёгкой улыбкой выждал несколько тактов и сказал:
— А теперь в два раза быстрее.
Петя инстинктивно послушался, и Низовцев одновременно с ним заиграл. Петю обожгло огнём. Проклятый Низовцев. Петя с первых нот узнал мотив песни Thunderstruck AC/DC, и кровь у него мгновенно вскипела. Он знал эту песню и помнил, что партия Вани здесь не из легких, а он великолепно с ней справлялся, играя быстро, очень быстро. Только идиот бросил бы ударные с таким вступлением. Поэтому Петя сел ровнее, и через несколько тактов добавил удары по томам и басовой «бочке», от которых его самого бросило в жар. Он видел, как ребята побросали все свои дела и встали перед ними, пританцовывая с первых ударов Пети. Бунько первым начал выкрикивать: «Thunder», и Петя, поднимая вверх палочку и быстро её проворачивая, провоцировал всех выкрикивать вместе с Игорем. Однако Петя чуть не сбился с ритма, когда Бунько неожиданно схватил микрофон, включил его и начал петь, вереща тонким голосом и до смешного точно изображая солиста группы, Брайана Джонсона. Бунько смотрел слова в телефоне, пел и дёргался невозможно комично и зажигательно. Петя мог только мельком наблюдать за ним боковым зрением, но он с удовольствием отметил, что вокруг него тут же запрыгала Вика, а вскоре к ней присоединились все остальные. Сердце Пети бешено стучало в одном ритме с ударами палочек, и он уже не понимал, почему так по-идиотски капризно отказывался играть.
Парни играли вдвоём, хотя песня предполагала большее количество инструментов, и Петя, используя всё своё мастерство, пытался закрыть ударными те места, где не хватало бас-гитары. Ваня же в свою очередь продолжал играть в сумасшедшем темпе, пока Бунько визжал, как резанный, а ребята восторженно подпевали и прыгали в такт. Прыгал и Ваня рядом с Петей, каким-то образом умудряясь при этом не съезжать со струн. Парни доиграли, Бунько на их последнюю ноту рухнул в поклон, и все рассмеялись и шумно зааплодировали.
Не дав никому опомниться, Ваня тут же начать играть классическую новогоднюю песню Jingle Bells, но на электрогитаре, в рок-обработке, она зазвучала неожиданно круто. Петя присоединился на припеве, и под его удары все снова начали танцевать. Ваня посмотрел на него и ухмыльнулся. Петя послал ему усмешку в ответ.
Эта песня была гораздо проще предыдущей, поэтому парни смогли оторваться от инструментов и с широкими улыбками наблюдали за танцующими одноклассниками, собравшимися большой кучей перед ними. В центре отплясывали Вика и Бунько, у обоих на шеях болталась красная мишура, которой они размахивали. Жгунов с Геюшовой умудрялись танцевать в паре, хохоча над своими нелепыми движениями и поворотами. Яна Сергеевна тоже танцевала вместе со всеми, смеясь над Бунько, который время от времени подскакивал к ней в каком-то диком танцевальном па. Все улыбались, хлопали в такт с Петиными ударами и пели хором припев Jingle Bells. Вокруг мигали жёлтым светом гирлянды, громко звучала музыка, смех и радостные вопли.
Не переставая улыбаться, парни сыграли ещё несколько новогодних песен, затем Низовцев неожиданно поставил им микрофоны, и они импровизированно исполнили несколько попсовых медляков, под которые одноклассники вернулись к украшению класса, но активно им подпевали. Когда они играли припев песни «Сегодня в белом танце кружимся», которая в их рок-версии звучала довольно необычно и классно, Петя заметил, что Яна Сергеевна почти не отводит от них взгляд, лишь изредка опуская глаза в коробку с украшениями. И не только она. Петя то и дело ловил на себе взгляд зелёных глаз, в которых отражались огоньки гирлянд. Петю затопило чувство огромной благодарности к Низовцеву. Он понял, что тот сегодня для него сделал.
ВАНЯ
Ваня шёл по первому этажу рядом с Яной в толпе одноклассников. Они только что закончили украшать кабинет музыки, навели порядок и теперь не спеша, уставшие, но довольные, направлялись к гардеробам. Вика и Бунько продолжали тихо мурлыкать песни, которые играли Ваня с Петей, и Ваня не мог не поглядывать на Певцова, который разве что не светился, такой довольный был у него вид.
Ваня давно заметил, что в общении Вики и Пети уже не осталось той вражды, которая была в сентябре, а последнее время казалось, что на её место пришло нечто другое. Но окончательно Ваня убедился в своих подозрениях сегодня во время украшения кабинета — он случайно перехватил Петин взгляд, которым тот сверлил Трофимова, и понял, что может немного помочь. Тем более, что гитара у него, к счастью, как раз оказалась в школе — он принёс её на всякий случай, если вдруг понадобится музыкальное сопровождение для концерта. Возможно, он на это даже немного надеялся. В итоге их импровизированное выступление решило сразу все проблемы этого дня: взбодрило ребят, добавило всем новогоднего настроения, доставило колоссальное удовольствие Ване, потому что играть с Певцовым было легко и классно, отшило Трофимова и приковало Янин взгляд к Ване. Всё прошло прекрасно, и сейчас Ваня был невероятно доволен собой. К тому же, было приятно узнать, что Певцов не упал в обморок от попсы и не только подыграл Ване, но ещё и спел с ним.
Очевидно, всё ещё слегка опьянённый крутым вечером, Ваня позволил себе дерзкую мысль: на прослушивание к Зиновьеву точно стоило бы взять AC/DC. То, что они с Петей сегодня сотворили сходу, сымпровизировав добрую половину, можно превратить в шедевр, с которым их точно возьмут. Конечно, они не смогут так изумительно верещать, как Бунько, но с вокалом можно что-то придумать. Ваня ожидал, что его сейчас кольнёт стыдом или сожалением за то, что он вообще об этом подумал, но ощущалась только эйфория. Наверное, это из-за музыки. Из-за новогодней атмосферы вокруг. Из-за того, что Яна постоянно смотрела на него сегодня. И сейчас идёт рядом с ним совсем близко, так близко, что в иных обстоятельствах он мог бы взять её за руку… И он возьмёт. Не сегодня, но когда-нибудь позже. Может быть, однажды он сможет решиться… Хотя было бы безумием надеяться, что такая прекрасная девушка, как Яна, могла бы влюбиться в такого мальчишку,как он. Ваня нахмурился этим мыслям, но спешно их отогнал. Сегодня слишком хороший вечер, чтобы думать об этом. Сегодня он выбирает надежду.
На уроке литературы Яна объявила, что они будут ставить сценку по Леониду Филатову. Когда ребята посмотрели на Яну, хлопая глазами, она пробормотала что-то про кругозор как у зубочистки и задала им прочитать дома пьесу про Федота-Стрельца. На следующий день класс начал благодарить её прямо с порога.
— Так и знала, что вам понравится! — радостно сказала Яна. — Я взяла в библиотеке экземпляры, сейчас вместе посмотрим и раскидаем роли. Пока вы раздаёте… — Яна улыбнулась Ване, который, не дожидаясь её просьбы, подхватил стопку и уже раздавал всем книги. — Я сразу внесу предложение: давайте рассказчиком будет наш Игорёша.
— Вы назвали меня Игорёша, — слезливо ответил ей Бунько под смешки ребят, — я сыграю для вас что угодно.