Директриса продолжала что-то говорить, но у Вани в ушах глухо, как сквозь вату, стучал пульс. Яна уволилась из-за него. Он рывком вскочил из-за стола и бросился к выходу из кабинета. Чуть ли не пинком распахнув дверь, Ваня едва не сшиб Певцова, который стоял под дверью и, видимо, ждал его. Ваня пролетел мимо и, перемахнув через турникеты, выскочил на улицу.
У ворот Ваня чуть не зарычал — карточку для выхода с территории он оставил в куртке. Как разъярённый лев, он прошёлся вдоль калитки, потом размахнулся и резко ударил по ограждению. Гулкий звук удара разнёсся по всему металлическому забору. Легче не стало. Ваня замахнулся ещё раз, но его руку схватили, словно в клещи.
— На твоём месте я бы этого не делал. По периметру тоже висят камеры. Ещё один такой удар, и директриса швырнёт тебе твои документы прямо из окна.
Ваня, тяжело дыша, обернулся и резко вырвал руку из Петиной хватки.
— Всё из-за меня! — Ваня провел рукой по лицу. — Она ушла из-за меня, у неё не было других причин, она меня спасала! Чтобы мне чёртову характеристику не испортили. Это всё я виноват, я так и знал, что она не просто так, что-то случилось, она ничего не сказала, я даже не знаю, где её искать, она не отвечает и…
Ваня с размаху пнул калитку.
Петя схватил его за плечо и развернул к себе.
— Дай свой телефон. Разблокируй и дай мне. Немедленно.
Ваня, тяжело дыша, достал телефон из внутреннего кармана пиджака. Практически швырнув телефон Пете, Ваня снова продолжил ходить вдоль калитки и прикидывал, получится ли у него перелезть. Он приложил руку к ограде и уже собирался подпрыгнуть, как за спиной раздались единственные слова, которые могли его остановить.
— Яна Сергеевна?
Ваня резко обернулся. Певцов, прислонив к уху свой телефон, бросил быстрый взгляд на Ваню.
— Яна Сергеевна, это Пётр Певцов, надеюсь, вы меня ещё не забыли? Отлично. Яна Сергеевна… Боюсь, по телефону это решить невозможно. В общем, если вам хоть сколько-нибудь дорог Низовцев, скажите, где вы сейчас находитесь. Иначе… — Петя снова покосился на Ваню. — Иначе этот идиот сейчас может натворить что-нибудь непоправимое.
Не веря своим глазам, Ваня наблюдал, как Петя что-то печатает у Вани в телефоне. Яна действительно диктует ему адрес?
— Мы сейчас приедем, — сказал Петя и тут же повесил трубку. Он протянул Ване его телефон, затем быстро защёлкал по экрану своего.
— Напиши Вольской, что мы уехали, — сказал он, не отрывая взгляд от экрана. — Пусть вещи наши заберёт.
Ваня это сделал. Он как раз закончил печатать, когда Певцов открыл калитку своим пропуском, который, конечно, всегда был у него с собой.
— Пойдём, такси уже здесь.
Ваня всё так же молча сел с Петей в такси. Удивление от того, что они едут к Яне, немного остудило его гнев, и теперь Ваню раздирали нетерпение и обида. Она должна была сказать. Они же могли просто перестать общаться, могли что-то решить вместе. Уходить должен был он, а не она — у неё карьера, а он всего лишь… И теперь она осталась без работы, без средств к существованию. И всё из-за Вани и его внимания. Его подарков… Почему она не сказала?.. Ване опять захотелось что-то ударить, чтобы хоть как-то унять эмоции, которые клубились колючим комком. Вместо этого он сидел и нетерпеливо постукивал пяткой по полу, глядя в окно и остатком сознания запоминая маршрут.
Через мучительные двадцать минут Певцов, очевидно, понявший, что они подъезжают, тихо обратился к нему:
— Прежде, чем ты, как гепард, вылетишь отсюда, — два момента: во-первых, я буду ждать тебя вон там, возле красного кирпичного дома в конце улицы. — Петя кивнул головой в сторону дома в отдалении. Такси остановилось, и Ваня, заметивший Яну, схватился за ручку двери, но Певцов его удержал, сжав предплечье. — Во-вторых. — Петя серьёзно на него посмотрел. — Помягче. Мы оба понимаем, почему она так поступила.
Ваня ничего не ответил. Он кивнул и с медленным вздохом вышел из такси. Яна стояла возле подъезда. Было непривычно видеть её в джинсах и кедах, и, как бы Ваня ни злился, он всё же отметил, что в таком виде Яна выглядит ещё моложе и не менее привлекательно. Он подошёл к ней почти вплотную. Слова, что так хотели вырваться несколько минут назад, застряли в горле. Вместо громких обвинений Ваня тихо произнёс:
— Я знаю.
Яна, до этого пристально смотревшая на него, нахмурилась, скрестила руки на груди и отвела взгляд.
— Зачем ты это сделала?
Когда она ответила, голос её звучал хрипло и тоже очень тихо:
— Я сделала то, что было единственно правильным.
Ваня сжал челюсть и заставил свой голос звучать спокойно.
— Я тоже на этих снимках и имел право знать.
— Ты всё равно ничего не смог бы сделать.
— Я мог бы уйти. И должен был.
Яна хмыкнула, всё так же глядя куда-то в сторону.
— Нет, не мог бы. И уж точно не должен был.
— Это не тебе решать.
— Мне. Я старше, и вся ответственность на мне.
— Я совершеннолетний.
— А я с образованием, — голос Яны сделался громче. — И не просто с образованием. Я — учитель. И вина за выговор и сломанную судьбу лежала бы на мне.
— Моя судьба — это моё дело. — Ваня боролся с желанием схватить Яну за плечи и заставить поднять на него глаза. — Ты не должна была…
Яна повела бровью, едко улыбнувшись сугробу.
— Я спасла тебя и твоё поступление, Низовцев, ты должен быть благодарен.
— Благодарен за то, что ты себя утопила?
— Я в порядке.
— Ты осталась без работы. Без хорошей работы. Из-за меня.
— Я найду работу. А ты… — Яна повела плечом. — А тебе теперь ничто не помешает поступить за рубеж, как ты и хотел.
— Но, может, я уже не хочу? Может, я передумал? Ты меня даже не спросила! — голос Вани опасно приближался к крику. Он заставил себя говорить тише. — Ты ничего не знаешь, и решила всё за двоих, взяв всю вину на себя…
Яна резко мотнула головой.
— Нет.
— Что нет?
Яна промолчала.
— Посмотри на меня.
Яна продолжала сверлить взглядом сугробы.
— Посмотри мне в глаза и скажи.
После мучительно долгих секунд она всё-таки подняла на него взгляд.
— Что же я должна сказать?
Ваня сделал шаг вперед.
— Скажи, что я тебе не нравлюсь. Что я тебе безразличен. Скажи это.
Яна улыбнулась ему холодной чужой улыбкой. После продолжительной паузы она сказала:
— Тебе показалось, Низовцев.
— Что?
— Всё, что было в прошлом полугодии, — это просто наивная школьная фантазия. Тебе только показалось, что между нами… что-то возникло, и что это похоже на какое-то чувство. Тебе показалось, что ты, возможно, немного увлёкся мной. Точно так же тебе кажется, что ты передумал поступать за рубеж, — Яна говорила до того отрешённо, что Ване захотелось зарычать от бессилия. Яна смотрела на него в упор глазами, в которых вместо карамели сейчас был лёд. — Это пройдёт. Мы больше никогда не увидимся, и вся эта история забудется.
— Ты сейчас убеждаешь меня или себя?
Яна промолчала.
— И я не увлёкся.
— Тем более, — Яна кивнула и снова отвела взгляд. — Тогда и волноваться не о чем. Я знала, что…
Ваня положил руки Яне на плечи и слегка повернул к себе, заставив снова поднять на него глаза.
— Я больше чем увлёкся. И ты это знаешь.
Яна упрямо мотнула головой.
— Ничего я не знаю, Низовцев. И знать тут нечего.
Ваня горько усмехнулся.
— А самое интересное — ты тоже.
— Что я тоже?
— Ты тоже увлеклась. Ты пытаешься меня оттолкнуть, но своими действиями, особенно увольнением, только подтвердила то, о чём я и так догадывался.
Яна покачала головой и развернулась, чтобы уйти, но Ваня удержал её руку.
— Послушай. Я уже давно думаю о том, чтобы остаться. Чёртов Певцов своим чёртовым талантом сбил мои планы раньше, чем мы… раньше, чем я по-настоящему узнал тебя. Если мы с ним пройдём прослушивание, я останусь. И даже если не пройдём, возможно, и тогда… И ты бы это знала, если бы поговорила со мной. Если бы не увольнялась. Я останусь, и…
— И это ничего не изменит!
— Почему?
— Потому что я старше!
— Всего на три года!
— На целых три года, Низовцев! Между нами пропасть. Ты ещё учишься в школе, и тебе нужно уезжать, ты же так хотел этого! И ты не посмеешь из-за меня передумать!
Ваня поджал губы. Он сделал медленный вдох и так же медленно выдохнул.
— Что ещё?
— Что?
Ваня в упор посмотрел на Яну.
— Какие ещё есть причины? Я младше, я учусь в школе, — Ваня говорил и загибал пальцы. — Мой возможный отъезд. Что ещё?
Молчание.
— Яна… — Она нехотя подняла на него глаза. — Есть ли что-то ещё?
Яна едва заметно качнула головой. Ваня ухмыльнулся.
— Вот и прекрасно.
— Что же в этом прекрасного? — недовольно спросила она.
Ваня наклонился к её уху и с улыбкой, которой не мог бы представить пять минут назад, прошептал:
— А то, что в этих пунктах нет ни единого слова о том, что у тебя есть парень. — Яна, кажется, собиралась что-то возразить, но он склонился ещё ниже. — И ты так и не сказала, что я тебе не нравлюсь. А значит… — Ваня немного отстранился и мягко усмехнулся. — Отдаю тебе должное, ты предприняла неплохую попытку. Особенно сегодня, всеми этими словами. Но со мной это не сработает. Так что… — Ваня отошёл на шаг и склонился в графской манере. — Мы закончим этот разговор позднее, сударыня. Я ничего не могу сделать со своим возрастом. Но вот с остальными пунктами — вполне.
Яна покачала головой.
— Ты ошибаешься. Ваня, пойми, сейчас тебе кажется, что всё серьёзно и навсегда, но пройдёт время, и ты посмотришь на это с другой стороны. Ты пожалеешь, что не уехал. Тем более, из-за какой-то училки. Есть много прекрасных девушек, которые подходят тебе по возрасту и… по всему остальному. Ты не должен идти на жертвы из-за меня. И ты не должен оставаться, если поступал в школу ради зарубежных вузов. Что бы ты там не говорил про Певцова. Это всё… — Яна провела рукой между ними. — Не стоит таких усилий.