остых фраз. Конечно, при поступлении в школу он и английский сдавал, но только письменный тест, к которому тщательно готовился. Сейчас на уроке подтвердилось то, о чём Ваня и так догадывался, — его устная речь оставляла желать лучшего, особенно если сравнивать с остальными. Даже толстячок Бунько, который производил впечатление простого и глуповатого парня, тараторил на английском, как на родном, рассказывая о своих летних приключениях в Китае. Слушая ответы ребят, Ваня снова почувствовал, как в рёбра ему кольнула зависть.
Мама не могла позволить себе нанять для Вани репетитора, поэтому всё, что знал, он выучил сам. Английский в его бывшей школе сводился к тупому переводу и заучиванию текстов, так что Ваня, готовясь к поступлению сюда, занимался по разным учебникам, а ещё заставлял себя смотреть сериалы только на английском. И всё равно был гораздо ниже уровнем, чем ребята, которые учили язык не с репетиторами, не по книжкам, а в путешествиях, в реальной жизни, на которую Ваня любовался только через экран.
Ваня хотел было помалкивать на уроке, но Глория каким-то магическим образом умудрялась разговаривать сразу со всеми, вовлекая каждого обсуждать истории одноклассников, так что Ваню спрашивали так же, как и всех остальных, если не чаще. Ему было неловко, что ребятам приходится ждать, пока он сообразит, как ответить. Но спустя четверть часа поддержка и обаяние Глории сделали своё дело, так что к концу опроса челюсть у Вани немного расслабилась, и он заговорил менее скованно.
Однако ему снова поплохело, когда он вместе со всеми получил небольшой отрывок на русском для письменного пересказа на английском: «Образовательная система Финляндии: плюсы и минусы». В его старом классе они полгода мусолили тему «Моя школа», а тут сравнительный анализ школ соседней страны. Вика, кажется, заметила Ванино смущение, поскольку иногда тихо шептала ему перевод слов, и, кажется, только благодаря ей он смог сдать не пустой лист, хотя был уверен, что это задание завалил.
В конце урока они разбились на пары и составляли диалоги, что, благодаря Вике, получилось у них вполне сносно.
После английского Ваня и Вика вместе пошли к кабинету математики, обсуждая по дороге англичанку. Оба пришли к выводу, что она классная.
— А я самый тупой в группе, — кисло сказал Ваня. Они спускались по лестнице, то и дело чертыхаясь, когда их задевали мелкие из начальной школы.
— Не парься, выправишься. К тому же, Глория не похожа на учителя, который будет валить специально. Если что, я помогу.
— Спасибо! Где ты так хорошо выучила язык?
— Моя дражайшая мама таскала меня с собой в отпуска и командировки всё моё детство. У неё есть знакомые по всему миру, и когда её приглашали на обеды, прогулки или на праздники, она брала меня, а её европейские друзья всегда приводили своих детей, чтобы мне было не скучно. Дети, само собой, по-русски ни слова не знали, так что у меня не было ни единого шанса не заговорить на английском.
— Ясно.
— Ясно. Звучит как «горите в аду, вонючие богачи».
Ваня хмыкнул.
— На тебя это не распространяется.
— Польщена твоей избирательностью.
— Не спеши. Просто ты ещё не перечислила всю тысячу стран, в которых побывала.
Вика ткнула его локтём в бок, они рассмеялись и продолжили перешучиваться. Когда они подошли к кабинету математики, который соседствовал с их «родным» классом, Вика плюхнулась рядом с Ксюшей на диван. Ваня отошёл к окну, облокотился на подоконник и стал наблюдать за ребятами. В классе было всего шестнадцать человек, поэтому большинство одноклассников он уже запомнил. Правда пообщаться успел в основном с Викой, с ней оказалось неожиданно легко и весело. Ему нравилось, что она не боялась говорить, что думает, была яркой и шумной. Многие бы сказали, что она наглая, но Ваня видел, что за этой напускной бравадой что-то скрывается. «Наверное, у неё в семье тоже проблемы», — подумал Ваня, вспомнив обрывочные фразы Вики о своей маме. Если захочет рассказать, он её выслушает, если нет — это не имеет для него никакого значения. У каждого свои демоны. У него их тоже полно.
Вика, похоже, нашла общий язык с Ксюшей, а Ваню как-то не тянуло сближаться с кем-то ещё. Роль одиночки его вполне устраивала. Тем более, что с другими ребятами у него не было ничего общего — в отличие от него, все они уже находятся на Эвересте жизни. Ужасно бесило, что никто из них ни на минуту не задумывался, насколько им повезло, что где-то на небесах они сорвали родительский джекпот. Ему вдруг стало стыдно за эти мысли. Он любил маму и не променял бы её ни на какие богатства, но… Ваня в который раз оглядел костюмы парней. Даже отдельно взятая деталь одежды одного из них стоила больше, чем мамина зарплата за неделю. Ваня сжал челюсти. Это ненадолго. Он обеспечит им с мамой другую жизнь. Люксовую. Самую лучшую.
Ваня увидел, как к кабинету математики приблизилась невысокая полная черноволосая женщина, полностью проигнорировала несколько тихих «здравствуйте», открыла дверь и бросила через плечо:
— Входите.
Ваня зашёл в непривычно пустой кабинет с чистыми свето-голубыми стенами и почувствовал, что настроение ребят резко переменилось. Никто не перешучивался, никто не разговаривал, все молча заняли места, которые как будто заранее были определены. Ваня с радостью обнаружил свободную парту в последнем ряду и начал выкладывать свои вещи.
— Новенькие, руки вверх! — провозгласила учительница.
Две руки поднялись, и учительница смерила взглядом сначала Вику, тоже оказавшуюся в последнем ряду, через парту от Вани, а потом вперила строгий взгляд в самого Ваню.
— Господи, как они умудрились пропихнуть сюда ещё двоих? И так самый большой класс в школе. Родители платят сумасшедшие деньги не за то, чтобы вы тут, как на вокзале, учились на головах друг у друга.
Ребята стояли, как солдаты, и молчали, даже Певцов не отвечал — из чего Ваня сделал вывод, что спорить с этим учителем, вероятно, смертельно опасно. Ваня так же молча стоял и ждал, чем закончится поток недовольств этой странной дамы. Дама же продолжала:
— Из-за вас вся рассадка сейчас посыплется. Как фамилия твоя? — резко спросила она, указав подбородком на Ваню.
— Низовцев.
— Низовцев меняется местами с Беззубовой. Ей первая парта больше ни к чему, а тебя ещё научить надо.
— Может, и не надо, — не сдержался Ваня, сгребая в охапку тетради, ручки и учебник.
— Думаешь, умный, раз отбор прошёл? Ничего, это заблуждение мы исправим через пять минут.
Училка сверлила Ваню взглядом, пока он шёл к первой парте. Руки у него были заняты, поэтому, когда он отступил в сторону, чтобы дать Ксюше пройти к заднему ряду, не смог удержать на плече сползающий портфель, и тот свалился на парту Камиллы Геюшовой. Ручки и учебники Камиллы с шумом упали на пол.
— Прости, — пробормотал Ваня, наклоняясь, чтобы помочь всё поднять. Но в него тут же выстрелил голос учителя:
— Встал к своей парте! Пока не разворотил всё вокруг!
Ваня непонимающе поднял брови, глядя на эту вопящую даму. Что с ней не так…
Камилла быстро подняла свои вещи с пола, не удостоив Ваню даже взглядом. Он молча подошёл к своей парте под прицелом сердитых тёмно-карих, почти чёрных, глаз математички.
— Твоя фамилия? — Теперь учительница направила подбородок на Вику.
— Вольская.
— Вольская, значит. — Учительница прищурилась. — Да, говорили, что дочка Софьи Вольской к нам присоединится в этом году. Я думала, ты младше.
— Извините, что разочаровала, — язвительно пробормотала Вика.
Ване показалось, что Вика не планировала, чтобы математичка её услышала. Но она услышала.
— Не надо хамить мне. Впрочем, это мы тоже быстро исправим. Меняйся с Алексáндровой.
— Она Александрóва, — сказала Вика, подходя к месту Дианы во втором ряду. Ваня оказался прямо перед ней, а Диана уже, как ветер, тихо и стремительно пересела на последний ряд с явным вздохом облегчения.
— Следи за собой, Вольская. Исправлять других — дурной тон.
— Коверкать чужую фамилию — тоже.
Класс затаил дыхание. Учительница прищурилась.
— Какие-то дерзкие новенькие у вас в этом году. Посмотрим, соответствуют ли их знания уровню их дерзости. К доске, оба. Остальные — сели. Сегодняшняя тема — повторение функций логарифмов. На доске два примера, один Низовцеву, второй Вольской. Остальные в тетради решают оба. У вас ответы должны появиться раньше, чем на доске. Число уже у всех написано! — повысила голос учительница.
Класс вышел из оцепенения и зашелестел тетрадями.
ПЕТЯ
Петя смотрел на доску и быстро вертел ручку между пальцев. Вот обязательно Вольской надо было спорить? Если бы промолчала, к доске бы никто не вышел. А теперь, если новенькие не решат примеры, это их приговор до конца учебного года. Но Петю не должно было это волновать, скорее должно радовать — если училка будет орать на этих двоих, то это обеспечит некоторую безопасность на уроке всем остальным. Он продолжал нервно перекатывать ручку в руке, следя за тем, что появляется на доске. Вроде бы правильно.
— Певцов, ты не за барабанной установкой! — рявкнула учительница. — Прекрати свои пляски пишущими предметами, где твоё решение?!
Петя отвёл взгляд от рыжих локонов и быстро начал писать в тетради.
— Как я скучал по математике, — тихо протянул с первой парты Бунько.
— Математика, Бунько, у тебя была в начальной школе. Если у твоей кровати нет бортиков, то и математика для тебя закончилась. Теперь существуют только алгебра и геометрия. Не унижай науки своим невежеством.
— По вам я тоже скучал, Тамара Загировна, — сказал Бунько, переписывая с доски пример, который решал Ваня.
— Займись делом, Бунько, ты цифру пропустил вот здесь! — и учительница раздражённо ткнула красным ногтем ему в тетрадь.
Петя поднял глаза от своего решения и обменялся улыбками с Милей. Математичка была единственным учителем в школе, которого побаивались не только дети, но и родители. Она была очень строгой, очень громкой, и ход урока часто напрямую зависел от её настроения. Но, надо признать, учила она на совесть, что заслуживало уважения. За результаты, которые её выпускники выдавали на экзаменах, не только российских, но и международных, ей прощалось всё или почти всё. Школьники от неё выли, но потом, выпустившись, многие приходили к ней с цветами, толпой засиживались у неё в кабинете, хвастаясь, какие в универе все тупые и что на парах по высшей математике они блистают. По школе ходили шутки, что улыбаться ученикам Тамара Загировна начинает только после выпускного.