– Ох, пойдёмте, я вас отведу. Вам понравится! Хотела бы я повернуть время вспять и снова увидеть нашу библиотеку в первый раз, глазами новичка.
Они спустились на первый этаж, прошли мимо кабинетов директора и администрации и, наконец, оказались перед двойными стеклянными дверями. Ксюша повернулась к ним и торжественно произнесла:
– Добро пожаловать в самое крутое место в этой школе! – И, хихикнув, добавила: – Я себя чувствую, как в мультике «Красавица и Чудовище». Ну и кто из вас будет моей Белль?
Ваня с Викой прыснули, но их смешок перешёл в восторженный вздох, когда Ксюша открыла двери библиотеки.
Из коридора они попали в главный зал – очень светлое современное помещение. Просто огромное. Потолок зала шёл вровень с четвертым этажом. И был прозрачным. Сквозь стекло пробивались солнечные лучи, зрелище было впечатляющим, и Ваня не мог оторвать взгляд. У него в очередной раз в голове пронеслась ассоциация с Хогвартсом и его Большим залом, отражающим небо.
По центру находилась стойка, за которой сидели две женщины очень приветливого вида – очевидно, библиотекари. Разумеется, для такой библиотеки одного работника маловато, но сейчас, жадно оглядывая этот огромный зал, Ваня подумал, что, пожалуй, и двух недостаточно. Книги были повсюду. Вдоль стен тянулись белые полки, заставленные учебной литературой, справочниками, словарями, атласами, энциклопедиями, причём он успел заметить книги не только на русском, но и на других языках, которые изучались в школе: французском, немецком, испанском, итальянском и, конечно, очень много всего на английском. От центра зала уходили вверх две стеклянные лестницы, по которым можно было подняться на один из четырёх уровней, а по бокам от стойки администратора, как стражи, стояли два дерева в огромных глиняных горшках. Книжные секции разделяли четыре двери, ведущие в следующие помещения.
Ксюша с молчаливой улыбкой наблюдала за тем, как Ваня и Вика осматриваются. У обоих дыхание перехватило от окружающей обстановки. Дав им прийти в себя, Ксюша повела их к небольшому коридорчику с тремя совершенно одинаковыми конференц-залами. В каждом ребята увидели экран для проектора почти во всю стену, по центру – огромный круглый стол, который при желании можно разделить на несколько столов поменьше, мягкие офисные стулья. Как объяснила Ксюша, здесь учителя собирались на совещания, некоторые классные руководители проводили родительские собрания и здесь же проходили разные школьные конкурсы и олимпиады. Ученикам разрешалось пользоваться помещениями в присутствии старост, без них и их пропусков внутрь было не попасть.
Быстро рассмотрев конференц-залы через прозрачные двери и выяснив, что завтра они с классом собираются в первом, ребята снова вернулись в главный зал и заглянули в другую дверь, которая вела в затемнённую комнату, оборудованную под кинотеатр и снабжённую специальным шумоподавлением. Там, как пояснила Ксюша, устраивались показы учебных фильмов, а иногда ребятам разрешали смотреть после уроков что-то своё, нужно было только заранее записаться – и опять-таки приходить в сопровождении старосты.
Третья дверь вела из главного зала в помещение, похожее на учебный кабинет, только в десять раз больше. Здесь длинными рядами стояли столы, а в углах располагались квадратные островки, чтобы при необходимости работать в группах. На каждом столе красовались ноутбуки, над которыми нависали одинаковые зелёные настольные лампы. «Как в каком-нибудь Оксфорде», – с радостным восхищением подумал Ваня. Никогда он ещё так не радовался своему поступлению, как сейчас, стоя в этом зале с зелёными лампами и испытывая почти нестерпимое желание поскорее сесть позаниматься, чтобы точно поверить, что он действительно имел полное право здесь находиться и что всё это – не сон.
Больше всего Ване понравилось помещение за четвёртой дверью – читальный зал. Он отличался от остальных комнат книжными стеллажами, выполненными под старину – из тёмного дерева, – и мягким ковром на полу. На многочисленных полках стояли исключительно художественные книги, причём не только по школьной программе. Кроме русской и зарубежной классики здесь оказалась огромная секция современной литературы, и Ваня не без удовольствия обнаружил своих любимых авторов. В читальном зале не было столов, только хаотично раскиданные бежевые и коричневые кресла-груши. Запах книг и кожи успокаивал, а ковёр и низкий потолок приглушали звуки, отчего в помещении было тихо и очень уютно. Ваня уже предвкушал спокойные зимние вечера, проведённые в читальном зале, даже домашка в такой обстановке казалась приятным делом.
– Ну что, неплохо? – тихо спросила Ксюша, когда они втроём сели на кресла-груши.
– Да, вполне неплохо, – нарочито равнодушно сказала Вика, прищурив глаза, словно нехотя соглашалась. Но Ваня видел, что она была в восторге. Он так и вовсе хотел бы остаться здесь жить.
– Некоторые учителя иногда ведут тут уроки, это кайф! Здесь и домашку делают, и проектами занимаются. Короче, вам повезло – сегодня только второе сентября, пока никого нет. Через пару недель в этих креслах всегда будет кто-то сидеть. Возможно, даже мы.
Ваня хмыкнул и ответил:
– Ничего не имею против.
На следующий день Ваня был очень рад, что Ксюша показала им библиотеку накануне. Заходя вместе с одноклассниками вслед за Певцовым в главный зал, он держался так же непринуждённо, как и все остальные, – как будто только и делал, что каждый день в таких библиотеках занимался.
Певцов махнул магнитной карточкой, и дверь конференц-зала с тихим щелчком открылась. Пока все занимали места за круглым столом, Певцов сел в кресло возле проектора. Ване досталось место напротив, поэтому он поневоле задержал взгляд на Пете. Сегодня Певцов был в тёмно-сером с отливом костюме и белоснежной рубашке. За три дня Петя сменил уже три костюма, и Ваня пытался представить, сколько же их у него. Под замысловатым, красивым узлом серебристо-серого галстука красовался круглый значок старосты. В первый день Ваня подумал, что это просто украшение, но сегодня Вика пришла с таким же. Певцов, сидевший во главе стола и бегло пересчитывавший одноклассников, выглядел скорее как начальник какого-нибудь корпоративного отдела, а не как школьник. Он переводил взгляд с одного одноклассника на другого и тихо шептал:
– Четырнадцать… Пятнадцать… Шестнадцать. Отлично, все в сборе!
Певцов взял ручку, постучал ею по столу, требуя тишины, и громко обратился ко всем:
– Так, народ, думаю, что вы в курсе…
Тут его прервал скрежет. Все обернулись на звук. Ваня тоже.
Источником шума оказалась Вика, которая выдвинула один из стульев и теперь демонстративно тащила его через половину зала. Она делала это нарочито медленно, не отрывая стул от пола, создавая тем самым противный скрип и довольно комичную картину. Ребята начали хихикать, а Певцов молча наблюдал, как Вика со стулом приближается к нему. Спустя добрых полминуты она наконец дошла и поставила свой стул рядом с Певцовым. Ваня едва сдерживал смех, настолько у того был растерянный и недовольный вид. Ребята за столом продолжали пересмеиваться, но ничего не говорили, вероятно, в ожидании, что Певцов как-то отреагирует на провокацию. Вика же абсолютно непринуждённо села рядом с ним во главе стола и, будто на светском рауте, заговорила:
– Спасибо, что подождал, когда мы все сядем на свои места. – Она выразительно посмотрела на Петю: – Продолжай, коллега.
Петя по-прежнему молчал и буравил Вику взглядом. Бунько хихикнул:
– Ребята, кажется, у нашего старосты шок. Пора закупаться на этот учебный год попкорном! Это будет весело.
Под общий смех Певцов наконец вышел из оцепенения, прочистил горло и, кривовато улыбнувшись, продолжил говорить, как будто ничего не произошло:
– Так вот, да… Думаю, что вводить вас в курс дела не надо: пятое октября, День учителя, концерт. Мы одиннадцатый класс, поэтому учителя ждут от нас самых красивых аттракционов. У меня, как обычно, есть лучшее предложение, но давайте сначала выслушаем вас. Погнали. Готов утонуть в ваших идеях.
Он выжидающе распахнул глаза. Все молчали.
– И звук цикад был ему ответом… – сказал Савченко, и все засмеялись.
– Мне завтра отчитываться Марише…
– Нам отчитываться, – поправила его Вика.
Петя сел ровнее и продолжил:
– Давайте, мозговой штурм. Первое, что приходит в голову! Игорёк, с тебя начнём.
Петя кивнул Бунько.
– Можно стих сочинить про каждого учителя. Коротенький. Типа частушек!
Певцов покачал головой:
– Наша задача – поздравить учителей, а не оскорбить. Никаких частушек. Дальше. Серый, что скажешь?
Савченко мотнул головой в сторону Мили, постукивавшей безупречным маникюром по столу.
– Давайте девочки танец поставят.
– Давайте мальчики тоже что-нибудь сделают для разнообразия, – огрызнулась ему в ответ Миля. Лёгкий стук ногтей ужасно раздражал Ваню.
– Девчонки плясали в конце прошлого года, – сказал Петя. – Ещё идеи? Данёк?
Жгунов провёл рукой по затылку.
– Можно наши фотки с учителями в презентацию запихнуть. Музон сопливый сверху – и вуаля! – зал рыдает.
– Вот на Последний звонок ты этим и займёшься. Сейчас слишком рано слезодавильню устраивать.
– А давай ты тоже что-нибудь предложишь? – Вика вызывающе посмотрела на Петю.
Ребята обменялись ухмылками, которых Ваня не понял.
– Предложу, милая, не переживай. Сначала я хочу убедиться, что никто не хочет выступить и что я никого не обломаю, выступив сам.
Вика подняла одну бровь:
– Ты хочешь выступить? Сам? И что же ты будешь делать?
Ребята снова хмыкнули. Петя с очень дерзкой ухмылкой повернулся к Вике всем корпусом и поднял перед ней правую ладонь:
– Следи за руками, милая.
И так же неторопливо, как Вика тащила стул, Петя, не отрывая глаз от Викиного лица, опустил правую руку во внутренний карман пиджака и, словно в замедленной съёмке, вытянул оттуда… барабанные палочки. Затем быстро провернул их в руках, всё так же неотрывно глядя на Вику.