очень дорогая. Такую не покупают ради трёх аккордов.
Пока Ваня подключал гитару к усилителю, Петя привычным жестом размял пальцы и вдруг осознал, что немного нервничает. Он бросил взгляд на Вику – та уткнулась в тетрадь и не обращала на них никакого внимания.
Дёрнув на пробу несколько струн и услышав ровное громкое звучание, Ваня повернулся к ударной установке. Петя прочистил горло, поставил ногу на педаль и обратился к Низовцеву:
– Давай я возьму темп, а ты подыграешь, в любом формате. Попробуем поимпровизировать.
Низовцев кивнул и достал из кармана медиатор. Петя немного нервно дёрнул палочками и начал отстукивать ритм. Он не ждал от Вани ничего существенного, особенно после тяжёлого урока геометрии. Петя был готов к посредственной игре, к тому, что Ваня будет медленно дёргать струны в такт с ударными или что заиграет простым боем, но только не к тому, что Ваня с ходу поведёт мелодию перебором, гармонично попадая в заданную скорость.
Полминуты хватило Пете, чтобы понять, что Низовцев хорош. Очень хорош. Почти так же хорош, как он сам. Петя перестроил удары и усложнил свою партию, на что Низовцев тут же отреагировал, замедлившись, словно уступая Пете возможность размяться. Что Петя и сделал. Теперь Ваня задавал гармонию, медленно перебирая аккорды, а Петя по его нотам создавал замысловатый ритмичный узор быстрых ударов. Потом снова замедлился, и теперь уже Ваня побежал по струнам в сумасшедшем темпе. У Пети появилась возможность оторвать взгляд от барабанов, чтобы глянуть на Низовцева, и от увиденного он чуть не уронил палочки. Иван Низовцев, всегда спокойный, молчаливый, предпочитающий роль одиночки, вечно в своём чёрном костюме, сейчас совершенно преобразился. Он слегка улыбался, глядя на струны, покачивал головой в такт своей мелодии и выглядел… Счастливым? И он ещё не хотел выступать, он что, сумасшедший?
Продолжая импровизировать и пробовать разные ритмы, Петя с удивлением обнаружил, что играть с Ваней очень комфортно. Низовцев не просто не сбивался, он следил за партией Пети и тут же подстраивался. Конечно, в импровизации правила немного другие, тут можно делать что хочешь, исходя из своих умений, так что, возможно, с конкретной мелодией всё будет иначе.
Парни ещё несколько раз передавали друг другу ведущую роль, пока не синхронизировались и не доиграли вместе, бросив напоследок мелодию на громкой завершающей ноте. Ударив последний раз, Петя привстал, приглушил тарелки и опустился обратно на стул. Дыхание у него сбилось, но сердце стучало не от усталости, а от восторга. Ваня прислонился к последней парте, тоже переводя дыхание. Он продолжал слегка улыбаться, глядя на Петю.
Петя догадывался, что Ваня тоже ничего особенного от него не ждал. И, судя по его виду, впечатление у него создалось приятное. Петя посмотрел на него и почти с мольбой произнёс:
– Пожалуйста, скажи, что ты ещё и поёшь.
– Не пою. – Ваня покачал головой, глядя на струны и беззвучно их перебирая.
– Точно? – У Пети почему-то было ощущение, что Низовцев не договаривает. С таким талантом к музыке – и не умеет петь?
Ваня хмыкнул:
– У этой школы не хватит бумаги напечатать мне столько грамот, чтобы я согласился.
– Почему? И почему ты вообще отказывался выступать?
Ваня дёрнул плечом:
– У меня свои причины.
– Боязнь сцены?
– Нет.
– Комплекс бога?
– Уже ближе, но нет, – ответил Ваня со смешком. – Просто не хотел, и всё.
– Ясно. – Петя помедлил. – Но играешь ты… Неплохо.
Ваня усмехнулся и поднял взгляд на Петю:
– Я играю лучше, чем неплохо, Певцов. Ты почти за мной успеваешь.
Петя дернул уголком губ. Тут раздался голос Вольской:
– Ванечка просто боится, что его будут окружать толпы назойливых фанаток, и я его понимаю. Впрочем, и фанаток тоже.
Вика встала из-за стола и, подскочив к Ване, прижалась к его боку.
– Я первая готова бегать за тобой и умолять расписаться у меня на груди!
– Неужели? – спросил Петя, прищурившись.
– Гитаристы классные! – Вика восторженно кивнула, не отрывая взгляда от гитары, на которой Ваня всё ещё беззвучно играл.
– Гитаристов переоценивают, – сухо сказал Петя.
– Неужели? – Ваня перестал играть и поднял глаза.
Петя с вызовом посмотрел на него:
– Все всегда запоминают гитаристов, но никто не знает ударников. Хотя именно ударники превращают музыкальные сопли в нормальную музыку.
– Может, дело не в инструменте, а в солистах? – спросила Миля. Она знала, что тема чрезмерной популярности гитаристов для Пети довольно болезненная. Миля игриво провела рукой по волосам и добавила: – Если петь буду я, на вас обоих никто и внимания не обратит!
– Это вряд ли, – вместе сказали Петя и Ваня.
– Ну, вы явно сыграетесь, парни, – хмыкнула Вика и села на парту, к которой прислонялся Низовцев. – С самооценкой у вас обоих всё в порядке. И раз мы выяснили, что вы – два музыкальных гения и оба фанатеете от этого шума, то давайте…
– Прости, ты сказала: «от этого шума»? – Петя посмотрел на неё, прищурив глаза.
– Я планировала сделать геометрию, пока вы играете, но мне мешал звон собственных зубов. Так что да, Певцов, шумновато. Ладно, ладно, – Вика подняла вверх ладони, увидев, что Петя собирается затеять спор. – Я просто хочу побыстрее пойти домой и жутко не хочу объясняться с твоим папочкой, почему ты так долго в школе. Давайте выберем, что вы будете играть. Суперхит для наших рок-звёзд. И что в итоге с пением?
Ваня с Петей переглянулись.
– Нужен солист, – сказал Ваня. Петя покачал головой. Ваня перевёл взгляд на Вику: – Или солистка.
Вика хмыкнула:
– Даже не надейся. Ну, спойте сами, неужели вы оба так уж плохи? Что-нибудь простое, не знаю, Киркорова?
– Ты ещё Лепса предложи, – пробурчал Петя.
– Меладзе давайте, и учителя в экстазе полезут к вам на сцену обниматься. Интересно, к кому из вас ломанётся Загировна? Вы же оба у неё в любимчиках. – Вика явно получала удовольствие, представляя эту картину.
Петя выдохнул через нос. Он так и знал, что Вольская не сможет сидеть тихо и не отвлекать их.
– У нас нет солиста, – раздражённо сказал Петя. – Либо мы играем только мелодию, а это всё-таки не тот формат для школьного концерта, либо нас будет спасать Миля.
– Но я не пою сольно! – воскликнула Миля.
– Давай ты попробуешь? У нас ещё целый месяц, мы порепетируем, – предложил Ваня.
– У нас не месяц, а четыре репетиции до концерта, – возразил Петя. – Но с вокалистами и вправду туго, в десятых точно поющих нет, из младших я не знаю никого. Наш класс в плане вокала абсолютно безнадёжен, даже как хор, а к «бэшкам» я и под дулом пистолета не пойду спрашивать. На тебя последняя надежда, Милёк.
– Мы тебе поможем, – неожиданно поддержал Петю Низовцев. – В сложных местах всегда можно залатать вокал гитарой.
– Или перекрыть ударными, – добавил Петя, чувствуя, что на него снова накатывает раздражение.
– Ну-у ладно, давайте попробуем, – неуверенно протянула Миля.
– Может, что-то на английском возьмём? Почему обязательно на русском петь? – спросил Ваня и сел на стол рядом с Викой.
– Потому что учителя не знают английского, – ответил Петя, и Миля согласно закивала.
– Да, для них это будет тарабарщиной даже с моим прекрасным произношением. – Миля лукаво улыбнулась Ване.
– Тогда я не знаю. Всё, что есть на русском, кажется тупым. – Ваня раздражённо покачивал ногой стул, который стоял перед ним.
– Русский рок тебе этого не простит, Ванечка! – Вика ткнула его ручкой в бок, отчего Ваня дёрнулся и с грохотом уронил стул, который балансировал на его ноге вразрез с законами физики.
– Нам нужно определиться побыстрее! – взорвался Петя. Он вышел из-за установки и рывком поднял стул. – Не так уж важно, что исполнять. Важно – как. Мы просто с душой споём одну песню, и всё.
– Если мы с душой споём Киркорова, нас в зале на смех поднимут, – ответил Ваня, снова удерживая стул на ноге. Петя во всех красках начал представлять, как этот стул полетит Низовцеву в голову, если он ещё раз его уронит.
– Может, сами что-нибудь сочините? – спросила Вика.
– Отлично, давайте! Как у тебя с рифмами? – воскликнул Петя и демонстративно задумался. – С Днём учителя вас поздравляем, счастья-здоровья желаем?
– В могиле мы вас представляем! – радостно добавила Миля.
Петя сделал глубокий вдох и посмотрел на Вику, у которой подрагивали губы от сдерживаемой улыбки.
– Ванечка, милый, скажи что-нибудь дельное, – проговорила она. – А то в нас сейчас полетят палочки…
Ваня задумчиво посмотрел в окно, на улице уже начинало темнеть.
– Мы можем перепеть что-то известное, но слова поменять – придумать про школу. Это будет легче, чем сочинять с нуля. Можем попробовать и рок, в принципе. Возьмём что-нибудь попсовое и известное. А слова переделаем.
– А кто переделывать будет, ты? – спросил Петя.
– Да, могу и я, – Ваня пожал плечами. – Это не сложно.
– Если русское, попсовое и известное всех устраивает, то вы можете сегодня хотя бы мелодию потренировать, а слова я подпою оригинальные, – сказала Миля и посмотрела на Петю. Петя кивнул и вернулся за установку.
Миля взяла телефон и открыла топ русского рока. Выбрав подходящую песню, вместе они посмотрели видео с концертов и каверы. Потом парни нашли ноты своих партий, а Миля открыла слова, взяла микрофон и встала напротив парней. Когда все были готовы, Ваня снова накинул гитару и заиграл вступление. Через пару тактов к нему присоединился Петя. Потом начала петь Миля.
Петя быстро понял, что Миля не справлялась с сольным вокалом, как бы ни старалась. А ещё его беспокоила необходимость отпрашиваться у отца каждую среду, придумывая отмазки. Репетиции им нужны. Миля не успела распеться, к тому же стеснялась, а Ваня оказался к этому не готов, и как только Миля съезжала с мотива, он переставал играть и начинал её исправлять.
– Там длинная нота, протяни слово и чуть выше в конце, – сказал он, в очередной раз остановив игру.