– Пусть Певцов сам себя выкручивает.
Вика продолжала смотреть на Ваню с лёгкой улыбкой, отчего раздражение Вани почему-то только усилилось. Вика мягко ткнула его локтем в бок:
– Сэр Ванечка, не злись. Вам же нужно репетировать. Тем более вы оба здорово играете и явно от этого кайфуете. Я спасла положение.
Ваня понял, что должен остыть. Немедленно. Иначе поругается с Викой, а он этого не хотел. Виновата не она. Он сделал глубокий вдох и сказал уже гораздо спокойнее:
– Я так понял, отец Певцова – серьёзный человек. Лучше с ним не шутить.
– Да мы и не шутим, ты что, у нас всё серьёзно. Серьёзность – моё второе имя. – Она снова слегка его пихнула: – Ладно тебе, это же всего на один раз. Сдуйся немедленно, а то ты становишься похож на Петрушу.
Ваня улыбнулся, но на душе у него всё равно было тревожно.
Когда они спустились на первый этаж, Вика направилась к шкафчикам девчонок, а Ваня подошёл к своему. Он сменил обувь и уже потянулся за курткой, когда в гардеробе показался хмурый Певцов. Отлично. Ваня повернулся к нему:
– Ты же осознаёшь, что со своими репетициями сегодня спрятался за спинами сразу двух девушек?
Петя сначала непонимающе моргнул, потом открыл свой шкафчик, кинул на пол уличные ботинки и холодно ответил:
– С моими репетициями? Мне казалось, я не единственный, кто в них заинтересован.
Наблюдая, как Певцов переобувается, Ваня сердито возразил:
– Да, но не так. Почему все вокруг должны быть замешаны в твоих семейных разборках?
Петя швырнул школьную обувь в шкаф и повернулся к нему:
– Оставь своё благородство при себе, Низовцев. Всё это не твоё дело.
Петя, уже накинувший пальто, громко захлопнул шкафчик и шагнул к выходу. Ваня среагировал быстрее, схватил его за локоть и развернул обратно. Теперь они стояли лицом к лицу, хотя Певцов был немного выше. Ваня тихо проговорил:
– Ошибаешься. Это очень даже моё дело, Певцов.
Петя ответил ему, с вызовом глядя в глаза:
– Кулаки чешутся, Низовцев?
Ваня не собирался вестись на такую провокацию, поэтому отступил и спокойно произнёс:
– Если хотя бы одна из них пострадает из-за твоего отца – зачешутся.
Петя несколько секунд молча смотрел на него, а потом сунул руку в карман и кивнул с непонятной улыбкой, которая показалась Ване скорее печальной, чем обычной певцовской – глумливой.
– Справедливо, – сказал Петя. – Но не волнуйся. Если хотя бы одна из них пострадает, я сам себе врежу.
Ваня слегка склонил голову:
– Я добавлю. Будь уверен.
Петя хмыкнул и пошёл в сторону коридора, но у выхода вдруг снова обернулся и задержал на Ване пристальный взгляд.
– Знаешь, я нисколько в этом не сомневаюсь, – сказал он, кивнул на прощание и вышел из гардероба.
Ваня вздохнул, накинул куртку и захлопнул шкафчик. И почему он так разозлился? Это всего лишь одна репетиция. Ничего особенного. И никто не пострадал.
– Ванечка, неужели ты копаешься дольше девчонки? – Вика в сиреневом плаще и фиолетовом шарфике подошла к нему.
– Да мы тут с Певцовым немного подискутировали.
– На тему?
– На тему его адекватности.
– О, жаль, меня не было рядом, у меня есть пара тезисов по данному вопросу.
Вика хихикнула и поправила сумку.
Когда они вышли на крыльцо, было уже около семи. На улице стемнело, двор освещали фонари, и становилось довольно прохладно. Ваня слегка поёжился, пожалев, что не надел с утра шарф. Он повернулся к Вике:
– Ты далеко живёшь? Я могу тебя проводить, темно на улице.
– О, сэр Ванечка, это очень мило! – Вика улыбнулась и задержала на нём взгляд. – Прибереги это для… Для того, кого не встречают на машине, – она мотнула головой в сторону серебристой иномарки, припаркованной напротив школы. – Мама сегодня закончила пораньше, а я, наоборот, позже, так что впереди меня ждёт дивная семейная поездка до дома. Хочешь, мы тебя подвезём? При тебе мама будет милашкой.
Ваня покачал головой:
– Нет, я лучше сам.
– Ну ладно, тогда увидимся завтра!
Вика махнула ему и пошла к машине. Ваня медленно спускался по ступенькам школьного крыльца и думал о другой девушке, которая пойдёт домой в темноте. Интересно, её кто-нибудь встречает? Подвозит на дорогой иномарке? Ваня поднял повыше воротник, надел наушники и быстро зашагал к остановке, заглушив мысли музыкой.
Петя с Милей сидели в столовой. Вокруг царили шум и суета, то и дело раздавался чей-то смех и звон посуды. За соседними столиками весело болтали одноклассники, но Петя с Милей ели в угрюмом молчании. Оба были не в духе. С репетиции прошло пять дней, но ни одна из проблем так и не решилась. Вокалиста у них не было, а Миля после неудачи в среду как будто совсем потеряла веру в себя. И сами репетиции… Петя не представлял, что можно придумать и как провести отца.
Петя отодвинул тарелку и бездумно уставился в одну точку, привычно проворачивая в левой руке палочку. Он думал о том, каким неожиданно сложным оказался этот учебный год, когда его внимание привлекло ярко-рыжее пятно. Вика и Ваня прошли мимо и устроились за одним из столиков начальной школы. Какого чёрта их туда понесло? Кто им разрешил там садиться? Петя резко выдохнул. Вольская, конечно, никого не спрашивала. Он изо всех сил старался не вспоминать, как она его высмеяла и унизила на репетиции. А тут ещё Низовцев неожиданно заступился за свою рыжую подружку – так всполошился из-за какого-то звонка. Наверное, она ему нравится. А он ей?
Петя украдкой наблюдал за тем, как они болтают и едят, как Ваня что-то сказал Вике и та заливисто рассмеялась. И без того плохое Петино настроение стремительно спикировало к нулю. У Низовцева всё легко: и гитара, и музыка, и Вика… А Пете приходится наизнанку выворачиваться, чтобы просто сыграть на школьном концерте. Не справедливо.
Петя продолжал смотреть на парочку. Да, она наверняка ему нравится – они постоянно ходят вместе. Но вроде бы пока не встречаются. Петю это, конечно, не сильно волновало, но не хотелось, чтобы Низовцев отвлекался от репетиций. Которые и так под угрозой срыва.
– Может быть, вам правда лучше выступить вдвоём? – тихо спросила Миля. Петя вздохнул и отвёл взгляд. Миля задавала ему этот вопрос по нескольку раз в день.
– Мы порепетируем ещё. Если решишь, что тебе некомфортно, значит, мы выступим сами. Не волнуйся, ты никого не подведёшь, если откажешься.
– Ладно. – Миля печально покачала головой: – Жаль, что я не так талантлива, как вы.
Петя слегка поморщился:
– Считаешь, мы талантливы? И я тоже?
– Ты шутишь? Петруша, не слушай эту рыжую выскочку! Ты потрясающий ударник, самый лучший. Ты это знаешь, я это знаю, и вся школа это знает. – Миля положила руку ему на предплечье: – Ты же Певцов!
Петя отклонился на спинку стула и посмотрел в потолок.
– Что толку от таланта, если я не могу открыто им пользоваться?
Миля мягко улыбнулась:
– Однажды твой отец поймёт, что ошибается.
– Это когда же? С моей смертью? – Петя не смог сдержать горькой усмешки.
– Нет, конечно. Не говори так. В прошлом году ты хотел на пробы к Зиновьеву. Вот и пробуй. Это впечатлит даже твоего отца.
– К Зиновьеву берут только группы. А я один.
– Не один. Ты сам мне все уши прожужжал, что на тебя свалился чудо-гитарист. Думаешь, Ваня не согласится?
– Не думаю. Я уверен, что он не согласится.
– Но он тоже талантлив… – Миля перевела взгляд на Ваню. – Вместе у вас хорошие шансы. Вы же прямо сразу с ним сыгрались, не думала, что так вообще бывает.
Петя вздохнул и потёр виски. Он тоже это отметил на репетиции, но не позволял себе строить никаких планов.
– Сначала нужно разобраться со школьным концертом, – твёрдо произнёс он, обращаясь скорее к себе, чем к Миле. – Если мы нормально выступим, можно будет попробовать поговорить с ним о Зиновьеве. Сейчас нет смысла, – с нажимом проговорил Петя, видя, что Миля собирается возразить. – Надо посмотреть, как он держится на сцене и как мы вместе смотримся. Может, это всё мои фантазии. Вижу то, что хочу видеть.
– Но я-то тоже не слепая! – воскликнула Миля, схватив вилку и, видимо, решив всё-таки поесть. – И не глухая. Вам, ребята, суждено играть на сцене и собирать залы.
Сердце Пети откликнулось на слова Мили ускоренным пульсом.
– Ешь свою траву и не дави на больное, Милёк.
– Это не трава! Я же не корова тебе, – шутливо возмутилась Миля.
– А что это? Я вижу в твоей тарелке только зелёный цвет.
– Это салат! Не все едят порциями, которыми можно неделю кормить семью из трёх человек.
Петя хмыкнул. Он запустил руку в волосы и снова откинулся на спинку стула. Палочка в левой руке завертелась быстрее.
– Что же мне делать с отцом? – Петя задумчиво вёл взгляд по потолку, как будто там могла оказаться какая-нибудь подсказка. – Может, двоек наполучать? Тогда меня будут оставлять после уроков на исправления, а потом мы будем репетировать.
– А потом тебя отчислят за неуспеваемость, – сказала Миля, жуя салат, который больше смахивал на пучок зелени, политый маслом.
Петя выдохнул и задумался. Прожевав, Миля сказала:
– Давай выдумаем какой-нибудь кружок раз в неделю.
– Он проверит.
– Да как он проверит? Обзвонит всех учителей?
– Нет. Всех он не обзвонит, – пробормотал Петя, снова глядя в пространство перед собой. – Но нам все и не нужны. Нам нужен только один учитель. Точнее, только одна. – Петя сфокусировал взгляд на рыжих волосах. – Что ж. Другого выхода у меня, похоже, нет.
Петя резко поднялся, сунул палочку в карман и, не дав себе времени передумать, быстро направился к столику напротив брокколи-дирижёра. Он шёл и думал, как бы помягче начать, чтобы сразу всё не испортить.
– Есть разговор, – выпалил он, подойдя к Ване с Викой. Отличное начало. Петя сам на себя мысленно поморщился. Отодвинул стул, сел между ними и чуть не расхохотался, увидев Викино выражение лица. К счастью,