она не могла ничего ему сказать, поскольку рот её был набит спагетти. Петя воспользовался этим и быстро затараторил, обращаясь сразу к ним обоим: – Слушайте, нам нужно репетировать. Среда – по-прежнему идеальный вариант. Но мой отец почему-то верит, что из меня получится хороший юрист в его фирме, поэтому настаивает, чтобы я там пропадал после школы. Переубедить его может либо учитель, либо кто-то очень бесстрашный. Благо за этим столом сидит человек, который умело может совместить обе эти роли. – Петя повернулся к Вике: – Мне нужно, чтобы ты позвонила отцу и сказала, что я буду ходить на дополнительные по русскому. А я у Яны Сергеевны получу пару двоек для достоверности. Тогда мы сможем каждую среду собираться и репетировать на благо класса и школы!
Вика так торопилась быстрее прожевать спагетти, что чуть не подавилась.
Поборов желание засмеяться, Петя добавил:
– Пожалуйста.
Наконец всё проглотив и нарочито не спеша отпив из чашки чай, Вика направила на Певцова вилку:
– Петруша, у меня к тебе целых три вопроса. Во-первых, почему это не могло подождать до следующей перемены? Мы же едим, а ты своим скафандром портишь нам весь вид.
Петя удивлённо приподнял бровь. Под скафандром, вероятно, подразумевался его серебристо-серый костюм. Он слегка отдёрнул рукав рубашки асфальтового цвета и спокойно ответил:
– Вам не кажется, что вы немного староваты, чтобы есть здесь?
– Тебе не кажется, что ты слишком молод, чтобы быть таким занудой? Ладно, давай перейдём ко второму вопросу. А он такой: ты что, смеёшься? Ты хочешь, чтобы я добровольно оставалась каждую среду в школе до позднего вечера? Почему ты не можешь попросить любого из парней притвориться биологом?
– Это не сработает. Второй учитель будет ему звонить и оставлять после уроков? Слишком палевно, отец что-то заподозрит. А вы с ним уже почти друзья, – добавил он, приложив усилия, чтобы это не прозвучало ядовито.
Вика собиралась ещё что-то сказать, но Петя покачал головой:
– Ты израсходовала весь лимит вопросов.
– Тогда у меня тоже один есть.
Петя медленно перевёл взгляд на Низовцева.
– Правильно ли я тебя понял: ты хочешь, чтобы Вика позвонила твоему отцу и наврала про дополнительные занятия, а потом всю четверть притворялась Яной Сергеевной?
Петя положил руку на стол и откинулся на спинку стула.
– Ладно, звонить не обязательно, отцу я сам скажу. И он вряд ли будет проверять каждое занятие. Но на всякий случай нужно, чтобы Вика просто присутствовала, если отец всё-таки позвонит ещё раз. И не всю четверть, а только три среды, до концерта.
Ваня молча тряхнул головой, будто не веря, что Петя серьёзно. Вика набрала в грудь воздуха, явно собираясь возражать и спорить. Петя понял, что настало время для последнего козыря. Он коротко вздохнул и в упор посмотрел на Вику:
– Ты будешь старостой.
Вика хлопнула глазами:
– Что?
Петя оставался серьёзным:
– Если мы отрепетируем и нормально выступим… Я… – Во рту вдруг стало сухо. Петя прочистил горло. – Я сдам значок старосты. Скажу Марише, что больше не претендую и что старостой будешь ты одна.
После небольшой паузы Петя добавил:
– Как ты и хотела.
Петя продолжал неотрывно смотреть на Вику, поэтому увидел, как поменялось её выражение лица. Кажется, ему удалось до неё достучаться и остановить поток издёвок. Значит, всё не зря.
– Ты это серьёзно? Между значком старосты и школьным концертом ты выберешь… концерт? – шокированно спросила Вика.
– Я выберу музыку. Всегда, – твёрдо ответил Петя. – Так что, мы договорились? Теперь ты сможешь задержаться в среду?
Вика немного помолчала, не отрывая глаз от Пети, потом тихо сказала:
– Я подумаю.
Петя ещё секунду смотрел в её зелёные глаза, потом повернулся к Ване:
– По поводу пострадавших. Пока что это только я. И, скорее всего, мною всё и ограничится. Если что-то изменится, мы поговорим. Как и договаривались.
Ваня, такой же удивлённый, молча кивнул. По всей видимости, он тоже хотел, чтобы его драгоценная Вика стала старостой. Петя почувствовал, что в горле стало кисло. Он быстро поднялся из-за стола и посмотрел на Вику:
– Тогда жду твоего решения. Постарайся не затягивать, чтобы мы могли порепетировать в следующую среду. Отцу я про дополнительные в любом случае скажу. – Петя перевёл взгляд на Ваню: – В среду в четыре в кабинете музыки. При любом раскладе. Гитару не забудь, – напоследок бросил он и поспешил к Миле, которая уже подхватила их вещи и шла ему навстречу.
Глава 9Концерт
Ваня с Викой бежали по коридору. Разговор с Певцовым на время выбил их из реальности, и они слишком долго просидели в столовой, забыв, что следующий урок – алгебра. Очнулись, только когда услышали звонок. Добежав до кабинета, они посмотрели друг на друга, пытаясь быстро перевести дыхание, потом Вика кивнула, Ваня постучал и открыл дверь.
– Вы опоздали.
Тамара Загировна стояла перед доской и холодно смотрела на вошедших. Вика, всё ещё тяжело дыша, ответила:
– Мы знаем, извините, мы задержались…
– Ваши оправдания никого здесь не интересуют. Вы опоздали, потому что решили, что это недостаточно важный урок, чтобы прийти на него вовремя. Что ж. К доске. Оба.
Ваня кинул рюкзак на пол возле своего стола и прошёл к доске. Вика встала рядом.
– Мне кажется или откуда-то дымком потянуло? – тихо спросил Трофимов. Ребята обменялись смешками.
– Это Трофимов там веселится? Решил позлорадствовать? Зря. Слабоват в тебе дух команды. С ним и поработаем. К доске.
Трофимов выглядел так, будто больше всего хотел отрезать себе язык, но встал рядом с Викой у доски. Тамара Загировна повернулась к своему столу и взяла пачку тетрадей.
– Я проверила самостоятельную, которую вы писали вчера. Результаты поразительно жалкие. С такими вас на пушечный выстрел к вузам не подпустят.
Она протянула троице у доски их тетради, остальные передала в класс.
– Берите свои работы и решайте примеры, в которых допустили ошибки.
Ребята быстро зашуршали тетрадями. Ваня посмотрел свою работу – он получил четвёрку, неправильно решив один пример. Ну, конечно. Получив странное число в ответе, он понял, что где-то ошибся, но сейчас и представления не имел, как это исправлять, поскольку в ходе решения был абсолютно уверен. Он быстро переписал пример из тетради на доску и стал соображать. В поисках вдохновения и возможных подсказок снова просмотрел работу. Во время проверки Тамара Загировна не тратила время на объяснение и просто перечеркнула весь пример. Ваня аккуратно переписал первое действие, предположив, что ошибка где-то дальше.
Вика рядом медленно решала свой пример. Трофимов же тупо пялился в свою тетрадь, не написав на доске ни одной цифры. Тамара Загировна пошла по рядам, чихвостя ребят за их промахи.
– Убери-ка руку, мне не видно. – Она хищно склонилась над тетрадью Иры Орловой. – В чём вот здесь была ошибка?
– Знак не перенесла, – тихо ответила Ира, натянув рукава чёрной кофты до самых кончиков пальцев.
– Почему не перенесла?
Ира сделала короткий вдох:
– Потому что невнимательно решала.
– Вот именно, Орлова. О мальчиках, что ли, думала? А надо – об учёбе. У класса уже по два примера должно быть решено! – Тамара Загировна почти прокричала последнюю фразу.
Ваня, снова пробежав глазами по своей работе, беззвучно ругнулся. Он тоже забыл перенести знак. Тупая ошибка. Быстро дорешав пример, обернулся к классу.
– Доделал? – Тамара Загировна бросила один взгляд на доску. – Где ошибся?
– В знаке.
– Почему ошибся?
Ваня молчал.
– Я задала тебе вопрос. Почему ты ошибся?
– Потому что вы слишком мало времени дали на работу. Десять минут на пять примеров – никто бы не справился.
Класс замер, все оторвались от решений. В кабинете как будто запахло озоном.
– Так уж и никто? – спросила Тамара Загировна, прищурившись. – Я бы справилась.
– Но вы же учитель! – вклинилась Вика. – Странно сравнивать.
– Я человек, Вольская. А уже потом учитель. Если я могу, значит, и вы можете.
– Сомневаюсь, что человек, – тихо прошептала Вика. – Больше на дементора похожа.
Трофимов, который стоял рядом с ней, тихо рассмеялся.
– Трофимов, тебе до сих пор весело? Ещё одну двойку поставить? В чём ошибка у тебя была?
Трофимов с несчастным видом посмотрел на доску. Вика мельком глянула в его тетрадь, и Ваня, вытиравший свою часть доски, услышал, как она тихо прошептала:
– В формуле.
– В формуле! – радостно воскликнул Трофимов.
– А чего ты радуешься-то? – опять повысила голос Тамара Загировна, класс же обменялся беззвучными смешками. – Господи, откуда такие балбесы собрались в целый класс? Наверное, специально отбирали. И как обычно, Тамаре Загировне вас вытаскивать. Мне за повторение материала деньги не платят, почему я, Трофимов, должна тратить время на то, чтобы заново проходить с тобой прошлогодние темы?
Трофимов ничего не ответил, он под едва слышный шёпот Вики писал на доске свой пример. Ваня всё это время тщательно и неторопливо вытирал доску, попутно почти беззвучно подсказывая Вике.
– Дорешал? – минуту спустя спросила Тамара Загировна, когда Трофимов к ней обернулся. – Почему ошибся?
– Потому что тупой, – всё так же радостно ответил ей тот, и класс рассмеялся вслух. Губы Тамары Загировны мимолётно дёрнуло, будто током.
– С этим трудно поспорить. Сел. У Вольской тоже сейчас всё верно. Формулы надо лучше учить, Вольская! И теоремы! Села. Низовцев, хватит доску полировать, садись уже.
По дороге к парте Ваня заметил, как Вика с Трофимовым обменялись улыбками, прежде чем сели на свои места. До конца урока Тамара Загировна продолжала вызывать к доске ребят и заставляла исправлять ошибки, свои и чужие. Если кто-то не мог найти ошибку, за них это должен был делать Певцов, который единственный в классе получил пять. Но после того, как он не смог найти ошибку у Жгунова, оценку ему исправили на четыре. Жгунов, как оказалось, неправильно списал исходный пример, и вместе с Певцовым был объявлен слепым и невнимательным. К доске не вышли только Лаптева и Бунько, к которым подсадили Иру и Ваню, чтобы те помогли им разобраться.