– Сядь. С тобой разговор будет отдельный, – выплюнул Певцов-старший, едва посмотрев на сына, и подошёл к Яне. В нос Ване ударил тяжёлый острый парфюм.
Петя замер у своей парты, а Вика прикрыла рот руками. Глаза её были огромными от ужаса. Пульс у Вани ускорился вдвое.
Яна встретила гостя с удивлённой улыбкой. Она уже собиралась что-то сказать, но он её опередил:
– Ну, здравствуйте. – Он окинул Яну подчёркнуто медленным взглядом, отчего она скованно переступила с ноги на ногу. Ване нестерпимо захотелось встать между ней и Певцовым-старшим. – Так, значит, это вы – та самая Яна Сергеевна?
Яна подняла бровь:
– Я определённо Яна Сергеевна, но не уверена, что титул та самая – по адресу. Полагаю, вы отец Пети? Он очень похож на вас… внешне. – Она продолжала улыбаться одними губами. Не глазами.
– Да, вы не ошиблись. Певцов Сергей Борисович собственной персоной, – отец Пети кивнул.
– Чем мы обязаны такой чести, Сергей Борисович, прямо во время урока? – как будто бы слегка ядовито спросила Яна.
– Вчера мы с вами затронули несколько очень интересных тем, которые я хотел бы обсудить…
– Вчера?..
Глаза Яны расширились от удивления, а Ванины – заволокла пелена гнева. Он успел поймать момент, когда Петя и Вика переглянулись. Что они вчера натворили?
– Обсуди эти темы сначала со мной, – с нажимом произнёс Петя, вклиниваясь между Яной и отцом.
– Обязательно, – кивнул Певцов-старший. – Но сначала взрослые поговорят. Сядь и не лезь.
– Я тоже взрослый. Я бы объяснил тебе всё вчера, если бы ты соизволил появиться дома, – прошипел Петя. – Не было бы нужды врываться на урок и всем мешать.
– Мешать? – воскликнул Певцов-старший. – И чему же это я помешал? Как я понял, вместо подготовки к экзаменам вы тут какой-то читательский кружок устроили. – Он повернулся к Яне: – Из-за вас дети, вместо того чтобы учиться, занимаются бог знает чем и тратят время на музыкальную ерунду.
– Музыкальную ерунду? – У Яны был очень потерянный вид.
– Они у вас вообще учатся? Или вы только программу с ними нарушаете да пиликанье их слушаете?
– Мы учимся, – вмешался Ваня, сердито глядя на Петиного отца. – И прямо сейчас вы нас от этого отрываете.
– И чем же это вы тут занимались, когда вас, несчастных, так грубо прервали?
Отец Пети выхватил у Яны из рук листы, которые она держала, и стал перебирать.
– Самостоятельная работа. Тест номер три… – Певцов как будто удивился тому, что увидел, и уже хотел было вернуть листы, как вдруг резко дёрнул руку обратно: – А что это за позор? Почему дети пишут на двойных листочках? Мы, кажется, частная школа и тратим огромные суммы на учебные материалы. И на тетради для ваших уроков – в том числе. Детям должно быть комфортно, а двойные листочки – это прошлый век.
– Будьте уверены, детям комфортно, – сухо ответила Яна. – Они писали на листочках, потому что тетради сдали накануне. И я всё ещё не понимаю, почему мы обсуждаем это сейчас. Как вы сюда прошли во время учебного процесса? И почему это не может подождать до перемены, а лучше – до родительского собрания?
– Нет дверей, которые бы не открылись перед Певцовыми, – ответил ей отец Пети с презрительной гримасой. – А обсуждаем мы это сейчас, потому что вчера не договорили, я спешил на совещание.
– Но вчера я…
– Вчера вы посмели сказать, что я плохой отец. Что ненавижу сына. Что Пётр должен заниматься… музыкой. – Певцов-старший сказал это с выражением величайшего презрения. – И что его место не в моей фирме, а у этого продюсера-наркомана. Вы сказали, что находитесь в недоумении…
Петя, который всё ещё стоял рядом с Яной, поднял перед отцом ладонь:
– Отец, это…
– Молчать, я сказал.
– Послушайте, Сергей Борисович, – сказала Яна, тоже мягко подняв руку перед собой. – Вы наверняка что-то не так поняли. Я не…
– О нет, я всё отлично понял, – прищурившись, ответил отец Певцова. – Вы перешли черту, и вы за это заплатите выговором. С занесением в личное дело.
Ваня поднялся с места и встал рядом Петей:
– Вам не кажется, что вы сейчас тоже переходите черту? – Он толком не понимал, что случилось, но догадывался, что вчера с Певцовым-старшим разговаривала Вика. – Выговор не делают из-за каких-то телефонных разговоров.
Сергей Борисович скривился:
– Повскакивали. Дисциплинка у вас тут явно запущена. – Он обвёл взглядом притихший класс.
– Дисциплину нам нарушили вы, – сказала Вика. – Мы самостоятельные должны разбирать, у нас ЕГЭ на носу, а вы тут что-то про отцов и детей. Заходите на урок литературы, там это хоть как-то к месту.
По классу пронёсся лёгкий нервный смешок. У Певцова-старшего скривились губы, словно в судороге. Он повернулся к Яне и злобно пробормотал, глядя ей в глаза:
– Сначала нахамили, а потом спрятались за спинами детей. Ну что ж. Сегодня мне некогда, я зашёл только… познакомиться. Но я этого так не оставлю. Вы, конечно… – он снова обвёл Яну скептическим взглядом, – учитель, но в ваши обязанности не входит учить родителей воспитывать своих детей. Занимайтесь делом, за которое вам платят. А мы все посмотрим, как они у вас ЕГЭ сдадут. Посмотрим, чего вы добьётесь со своими… двойными листочками, – выплюнул он, швырнув стопку листов на первую парту, и быстрым шагом пошёл к выходу. На пороге обернулся: – Приятно было познакомиться, Яна Сергеевна. До новых встреч. И очень скорых. Пётр, – Сергей Борисович поманил сына двумя пальцами, – выйдем на минуту.
Петя, глядя перед собой, быстро вышел из класса вслед за отцом. В классе зазвенела тишина. Яна обвела присутствующих взглядом:
– Кто-нибудь может мне объяснить, что это было?
Вика вздохнула:
– Яна Сергеевна, я могу объяснить, но… Можно после урока?
Яна растерянно кивнула и махнула Ване:
– Садись, Ваня. Выходить было не обязательно.
Ваня нахмурился и сел, а Яна снова взяла в руки листочки. Сложив их в аккуратную стопку, она тряхнула головой, будто отгоняя ненужные мысли, и принялась раздавать работы, медленно переходя от одной парты к другой. После ухода Петиного отца в воздухе, вместе с его парфюмом, продолжало висеть чудовищное напряжение.
– Не знаю, чем вы успели насолить Петиному папе, но это не к добру, – пробормотал Бунько, забирая у Яны свой лист.
– Почему? – спросила Яна, вручая листы Ире и Серёже.
– Потому что он ужасен, – сказала Миля, качая головой. – Если учитель ему не нравится, он кучу проблем может устроить. Из-за него прошлая учительница русского ушла.
Яна задумчиво хмыкнула, закончив раздавать листочки, села за свой стол и бросила взгляд на дверь:
– Надеюсь, у Пети всё нормально. Может быть, мне выйти за ним?
– Давайте лучше я, – сказал Ваня, решив, что так заодно и сам с Певцовым в коридоре пообщается. Но как только Ваня встал, дверь открылась, и Петя зашёл в класс.
– У тебя всё в порядке? – спросила Яна обеспокоенно. Ваня почувствовал прилив раздражения. Как она может волноваться за Певцова, когда проблемы скорее у неё?
Петя кивнул:
– Да. Извините, Яна Сергеевна. Я всё вам объясню после урока.
Яна хмыкнула:
– Похоже, после урока я узнаю много нового. Ладно. Давайте всё-таки обсудим ваши работы.
Яна продолжила вести занятие, и если сначала казалась немного грустной и потерянной, то к концу урока взбодрилась и вела себя так, будто ничего и не случилось. От её обаяния ребята тоже расслабились, и даже Певцов, на которого Ваня то и дело сердито поглядывал, в конце концов перестал напряжённо сжимать челюсти.
После звонка Ваня остался сидеть, наблюдая, как остальные собираются. Вика быстро побросала вещи в сумку и встала рядом с Ваней, прислонившись к парте.
– Что случилось? – спросил Ваня шёпотом.
Вика вздохнула:
– Сейчас расскажу.
– Идите, я сам, – сказал Певцов, оказавшись у Вики за спиной.
– С какой это стати? – спросила Вика сухо. – В случившемся не ты виноват, к тебе и вопросов никаких. Я сама всё объясню и извинюсь.
– Ко мне никаких вопросов, кроме семейного родства с человеком, который нахамил Яне Сергеевне. Ты уже сделала всё, что могла. Я сам. – Петя хотел обойти Вику, но она преградила ему путь.
– Очень благородно, Певцов, но давай без напускной жертвенности. Это я вчера наговорила лишнего.
– Очень благородно было уговаривать тебя продолжать этот спектакль, – сердито вклинился Ваня, тоже поднявшись. – Я так и знал, что этим всё кончится.
– Чем этим, Ванечка? – Вика повернулась к нему. – Пока, кажется, ничего катастрофического не произошло. Мы справимся. Что тебе сказал отец?
Последний вопрос она адресовала Пете. Тот открыл рот, чтобы ответить, но тут у них за спинами раздался смешливый голос:
– У меня такое ощущение, что я смотрю какой-то очень классный сериал, но только почему-то сразу со второго сезона. Интересно, но ничего не понятно.
Ребята обернулись. Оказывается, в классе уже никого не было, а Яна стояла, прислонившись бедром к столу, и слегка улыбалась.
– Ну… – замялась Вика. – Даже не знаю, с чего начать…
– Начни с начала, Викуля.
Вика серьёзно кивнула:
– Я во всём виновата, потому что всё испортила.
– Бодрое начало. – Яна хмыкнула и покачала головой: – Хотя это скорее конец. Давай по порядку. Как так вышло, что Петин папа решил, что я с ним разговаривала по телефону? И что там по поводу музыки и того, что он плохой отец? Я, честно говоря, ничего не поняла.
Вика вздохнула, зажмурилась и провела рукой по глазам.
– Всё из-за меня. – Петя не дал Вике продолжить. Он положил руки ей на плечи и отодвинул, чтобы встать рядом. Ваня бы засмеялся, если бы не обдумывал, как красочно врезать Певцову так, чтобы потом не исключили.
Петя посмотрел на Яну:
– Понимаете, мой отец запретил мне играть. Он ненавидит музыку, особенно ударные, считает, что это вообще не музыка, а так, глупости какие-то и шум. – Петя бросил мимолётный взгляд на Вику. – Если до прошлого года он как-то мирился с тем, что я играю дома, репетирую и выступаю в школе, то в этом году из-за поступления запретил, чтобы я не отвлекался. Переубедить его мне не под силу.