Ваня, который сделал для себя то же самое, неожиданно понял, что сочувствует Певцову. Хотя и Петиного отца он мог понять. Музыка отвлекает.
– А куда ты хочешь поступать? – спросила Яна.
Петя запустил руку в волосы.
– Куда я собираюсь поступать, пока не могу сказать. Но отец пихает меня на юридический. Я не хочу. Но всё равно готовлюсь, чтобы дома не было так… сложно.
– А твоя мама? Что она думает? – спросила Яна.
Петя ответил не сразу. Он поднял угол губ, сунул руку в карман и прислонился к парте.
– Как давно я не слышал этого вопроса. – Он обвёл взглядом их троих, продолжая улыбаться странной улыбкой: – Довольно иронично, что я стою среди единственных людей в школе, которые ничего не знают. Наверное, поэтому с вами тремя так… Непривычно. – Петя вздохнул и снова провёл рукой по волосам. – Я скажу, но только после того, как все присутствующие поклянутся самым дорогим, что у них есть, что не изменят ко мне отношения. Поклянитесь, что будете вести себя, как раньше, и продолжите… – Петя посмотрел на Яну, – безжалостно ставить мне двойки за плохие сочинения… – Яна прыснула, а Петя невозмутимо перевёл взгляд на Вику: – Дерзить и спорить… – Потом на Ваню: – Верить, что играешь лучше.
Ваня хохотнул, потом кивнул:
– Клянусь.
Петя выжидающе поднял бровь. Ваня закатил глаза:
– Клянусь своей гитарой.
Петя хмыкнул, кивнул и повернулся к Вике. Та несколько секунд смотрела на него, потом со вздохом закатила глаза:
– Клянусь… значком старосты.
Петя слегка улыбнулся. Все посмотрели на Яну, и она со смехом качнула головой:
– Ты выкручиваешь нам руки, Певцов. Ладно. Клянусь моим оригинальным «Гарри Поттером», что продолжу ставить тебе двойки.
Ваня тихо рассмеялся. Петя вздохнул, улыбка его стала печальной. Ещё немного помедлив, словно желая оттянуть неизбежное, он наконец быстро произнёс:
– Моя мама умерла, когда мне было восемь.
Ваня с Викой и Яной вместе молча вздохнули. Петя покачал головой:
– Кажется, теперь у меня есть два значка старосты, жёлтая гитара и «Гарри Поттер». – Он показал пальцем на Яну: – Нет. – Показал на Ваню: – Нет. А если ты ещё раз так на меня посмотришь, клянусь, я не буду с тобой разговаривать до конца года. – Последняя фраза была адресована Вике. – Петя сунул обе руки в карманы и продолжил без всякого выражения: – Мама попала в аварию, она ехала с работы домой, и в неё врезался какой-то пьяный урод. Лобовое, смерть наступила мгновенно. Отец так же мгновенно его посадил. Я несколько лет ходил к дорогущим психологам, так что я в порядке, не переживайте. – Петя обвёл их понимающим и немного усталым взглядом. – Ну то есть да, это печально, и я знаю, что вы сочувствуете, но я правда в порядке. Это случилось давно, и жалеть меня не нужно.
Петя сделал глубокий вдох и продолжил:
– После её смерти отец стал… Строже. Я не очень хорошо помню, каким он был при маме, но сейчас он абсолютно одержим мечтой, что я стану юристом и продолжу его дело. Точнее, их с мамой дело. А услышав хоть слово о музыке и выступлениях, он теперь вообще теряет человеческий облик. Поэтому я… – Петя замялся и посмотрел на Яну: – Я искал способ, как участвовать в концерте, чтобы он не знал, и у меня появилась безумная идея…
– И я вмешалась, – перебила Вика. – Я позвонила отцу Певцова и назвалась… Назвалась Яной Сергеевной, учителем русского.
Яна медленно кивнула.
– Потому что он меня ещё не знает… – понимающе пробормотала она. – И вы наверняка придумали, что я оставила Петю после уроков?
Вика с Петей кивнули. Ваня сдавленно произнёс:
– Простите нас. Мы не должны были…
– Низовцев, какого чёрта ты извиняешься? – раздражённо перебил Петя. – Ты с самого начала был против.
– Я часть группы! – выпалил Ваня. Потом моргнул и продолжил: – Ну то есть… Мы же вместе репетировали. Я тоже участвовал и всё знал.
Петя посмотрел на него как будто более уважительно:
– Но ты был против. И оказался прав. Мы…
– А что произошло вчера? – перебила Яна.
– А вчера… – Вика помедлила. – Вчера я была немного резка.
– Немного резка? – хохотнул Петя. – Ты обратилась к отцу по фамилии, сказала, что он не любит своего сына и что моё место у Зиновьева, а не в универе. Всё худшее, три в одном.
– У Зиновьева? – спросил Ваня, почувствовав, как ёкнуло сердце. Только не это. – Ты что, хочешь поступать… к Зиновьеву?
Петя кивнул, пристально глядя на Ваню.
– Нет, – сказал Ваня, покачав головой больше себе, чем Певцову. – Нет. Нет. Нет.
– Я ещё ничего не сказал.
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Зиновьев берёт только самых сильных и только группы. Нет. – Ваня показал пальцем на Певцова так же, как совсем недавно Петя показывал на него: – Мой ответ – нет.
Петя посмотрел в пол и со смешком кивнул:
– Одного «нет» было бы достаточно. Собственно, я и не рассчитывал.
Наступила пауза. Казалось, каждый сейчас думал о чём-то своём. Вика переступила с ноги на ногу и посмотрела на Яну:
– Яна Сергеевна, простите нас. Мы не хотели… Я не хотела, чтобы так всё обернулось. Меня вчера слегка занесло. После концерта, ну, вы же их видели на концерте, они… И я… А отец Певцова, он… Ну…
– Викуля, милая, ты перешла на одни местоимения, – засмеялась Яна. Парни хмыкнули.
Вика прочистила горло и продолжила:
– Я и подумать не могла, что Сергей Борисович влетит на урок. Думала, на Певцова дома наорёт, и всё.
– Ну спасибо, – буркнул Петя, хотя Ване показалось, что губы его дрогнули в скрываемой улыбке.
– Петя, что тебе сказал папа? Я так понимаю, на этом его визиты не закончились? – серьёзно спросила Яна.
Петя так же серьёзно кивнул:
– Он на несколько недель уезжает в командировку к бизнес-партнёрам. Сказал, что вернётся и «разберётся», – Петя изобразил пальцами кавычки. – Я, слава богу, в его отсутствие не должен ходить в офис. Хоть двойки разгребу и… – Петя посмотрел на Ваню: – Может быть, найдётся время поиграть. Просто так.
Ваня пожал плечами:
– Может быть.
Петя хмыкнул и повернулся к Яне:
– Яна Сергеевна, правда, простите. У вас из-за нас проблем больше не будет, мы будем учиться идеально, больше ни одной двойки за четверть, обещаем. Мы с Вольской всех нагнём и… – Вика ткнула Петю локтем в бок. – То есть мы с Вольской заставим всех учиться как следует!
Яна хихикнула. Выглядела она на удивление расслабленно.
– Я не сержусь. Было бы неплохо предупредить меня заранее, но на самом деле я рада, что вы нашли выход. Музыка – это святое. И Вика права: я видела вас на концерте. Только глухой и слепой остался бы равнодушным.
Ваня почувствовал, как губы его непроизвольно растянулись в улыбке. Яна продолжила:
– Хорошо, что я теперь в курсе. На всякий случай буду готовиться к незваным гостям. А работать пока будем только по программе и по всем правилам.
Она посмотрела на них троих по очереди, задержав взгляд на Ване.
– Не волнуйтесь. Меня сюда не за красивые глазки взяли. Я знаю, как нужно работать, чтобы все были довольны.
Вика усмехнулась:
– Говорите, как Петруша.
– Решительно? – спросила Яна.
– Красиво? – одновременно спросил Петя.
– Чертовски самоуверенно, – сказала Вика, тепло глядя на Яну. – Но это, пожалуй… не всегда плохо.
Яна кивнула, склонила голову набок, взяла несколько листов с работами отсутствующих и с вызовом посмотрела на троицу перед ней:
– Не переживайте, мои дорогие листочки. Справимся.
Глава 12Хэллоуин
Петя тащил огромную тыкву и думал о разговоре после урока русского. Он рассказал новеньким про маму. И про отца. Стоило ли? Петя потратил несколько лет, чтобы в школе к нему перестали относиться как-то по-особенному. И если с одноклассниками это получилось довольно быстро, то учителя никак не хотели быть с ним строгими, списывая все его ошибки на травму от тяжёлой утраты. Петя всю начальную школу то и дело впутывался в драки, спорил с учителями, прогуливал уроки и получал горы двоек. Чаще всего специально. Он буквально заставлял учителей ставить ему плохие оценки и делать замечания. Когда они перестали его жалеть и Петя почувствовал, что ему влетает наравне со всеми остальными, он начал строить свой имидж заново. Постепенно все наладилось, в девятом Петя даже вызвался быть старостой… Но поначалу, конечно, было очень плохо. Была боль, была апатия, была агрессия, много агрессии. К счастью, он научился перенаправлять её и, вместо того чтобы лезть с кулаками на окружающих, колотил вечерами барабанную установку. Отец сначала был рад, что в школе стало всё спокойно, поэтому оборудовал Пете комнату для занятий и не возражал против его выступлений и репетиций. Но после десятого класса выяснилось, что сын хочет связать с музыкой жизнь. Эта новость вызвала у отца настоящий шок и стала причиной первой серьёзной ссоры.
Пытаясь прогнать невесёлые мысли, Петя дошёл до главного холла второго этажа и аккуратно положил тыкву на пол рядом с другими, такими же большими тыквами, которые только что принесли Низовцев, Трофимов и Жгунов. Щебет девчонок за спиной свидетельствовал о том, что Марина Викторовна и им выдала реквизит для украшения холла. Каждый год после Дня учителя ребята под руководством старост создавали в школе атмосферу праздничной жути. Для украшения окон малыши вырезали на уроках труда бумажных летучих мышей и расклеивали их по школе, а старшеклассники расставляли тыквы, вешали в углах резиновых пауков и искусственную паутину. Прямо из потолка вылезали, угрожающе нависая над учениками, скелеты. За несколько дней школа преображалась, превращаясь в большой и жуткий дом с привидениями. Крыло младшей школы ограничивалось тыквами и мётлами с паутиной, чтобы малыши не пугались.
Петя пересчитал тыквы и громко обратился к одноклассникам:
– Так, народ, из этого нам нужно сделать что-то красивое и жуткое. Жутко красивое. Мы точно должны уделать прошлогодних дилетантов. Давайте сначала расставим тыквы, а потом девочки возьмут мётлы и…