По стилю преподавания он почти не отличался от их обычных уроков, Яна лишь добавила несколько заданий для обсуждения в парах и в группах. Но Ваня был шокирован тем, насколько иначе сегодня вёл себя класс. Если обычно ребята сидели у Яны довольно расслаблено, в любой момент могли что-то спросить, уточнить, пошутить, то сегодня все сидели ровно, как солдаты, и не отрывали взгляда от доски. Литература даже стала напоминать уроки математики, с той лишь разницей, что ребята не только не боялись высказываться, а, наоборот, наперебой рвались ответить. В середине урока Яна поставила им небольшой видеоролик по теме, после чего задала вопрос. И тут Ваня в изумлении вскинул брови: даже Трофимов поднял руку! И не только Трофимов, сегодня работали все. Как по волшебству, одноклассники единодушно тянули руки перед ответом, а не выпаливали с места, как обычно. Когда во время небольшой письменной работы раздалось тихое пиликанье чьего-то телефона, Ваня с гневом оглядел класс, чтобы понять, какой идиот забыл выключить звук, но тут же остыл – на партах не лежало ни одного телефона, а звук не отключил кто-то из родителей.
К концу урока Ваня почувствовал, как его переполняют благодарность и любовь к своему классу. Он и так знал, что ребята обожают Янины уроки и её саму, но всё равно не ожидал такой сплочённости. Как и сама Яна. Удивлённая их рвением, она почти сразу начала благодарно им улыбаться и немного расслабилась.
Ещё когда все только рассаживались в начале, Ваня приготовился вывозить весь урок на себе. Может, он и уступал иногда Певцову на математике, но в Янином кабинете ему не было равных. Однако неожиданно его класс почти не позволил ему внести свою лепту в урок, который, это было ясно, прошёл великолепно. Никто не обращал внимания на родителей, со стороны которых иногда слышались тихие одобрительные полусмешки на моментах, когда Яна разговаривала с ребятами в своей обычной манере.
Наконец Яна объявила, что остался последний вопрос к обсуждению, довольно сложный. Едва дослушав суть вопроса, Ваня поднял руку. Он уверенно ответил, подкрепив свой вывод цитатой, и как только он произнёс последнее слово, раздался звонок. На несколько секунд повисла такая торжественная тишина, словно присутствующие посмотрели спектакль и не знали, можно ли уже аплодировать. А после такого классного урока и Ваниного красивого ответа аплодисменты напрашивались.
И Ваня решил: а почему бы и нет? И хлопнул. Один раз, второй, на третий подхватили Вика с Петей, а затем дружно и звонко присоединились остальные. Яна рассмеялась и, хлопая вместе с ними, покачала головой:
– Очень скромно, одиннадцатый класс.
Ваня услышал смешки не только ребят, но и родителей, и на сердце у него окончательно потеплело.
– Домашнее задание на доске, письменно в тетрадях, пожалуйста. Формат ответа вам продемонстрировал Низовцев. – Яна повернулась к нему и продолжила: – Как всегда великолепно, Иван. Ты сегодня уходишь без ДЗ.
Ваня тепло ей улыбнулся и едва заметно кивнул, но она не задержала на нём взгляда. Ребята встали и с лёгким шумом потянулись к выходу, было очевидно, что все наконец выдохнули и расслабились. Ваня медлил как мог, он хотел задержаться, чтобы поговорить с Яной, похвалить её урок или поддержать, если она до сих пор переживает. Неспешно убирая вещи в рюкзак, он заметил, что Вика и Петя тоже тянут время.
– Давайте побыстрее, дети, – буркнул у них за спиной сухой голос.
Ваня ещё не успел обернуться, но уже понял, что говорил Певцов-старший и что он недоволен. Сергей Борисович прошёл к учительскому столу, и в нос Ване снова ударил тяжёлый запах перечного парфюма. Из наблюдателей в классе остались только директор и Певцов-старший, остальные родители вместе с учениками и завучем уже вышли в коридор. Шальная мысль сломать ногу и залечь в проходе показалась Ване чертовски заманчивой – были ли еще варианты спасти Яну и не оставлять её с Певцовым-старшим? Но тут раздался громкий стук, распахнулась дверь, и в класс уверенно, широко улыбаясь, вошла красивая блондинка с короткой стрижкой. На ней были бордовый брючный костюм и туфли на высоких каблуках. Ваня сразу почувствовал, что от неё исходят волны силы и уверенности, перевёл взгляд на Петиного отца и чуть не расхохотался от выражения крайнего недоумения на его лице.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он новоприбывшую резким тоном.
– Могу тот же вопрос задать тебе, Сергей Борисович, – с ядовитой улыбкой ответила блондинка, приблизившись к Яниному столу. О Ване и Пете с Викой, казалось, все забыли, переключив своё внимание на вошедшую. Та демонстративно оглядела Петиного отца и ухмыльнулась, цокнув языком: – Давно не виделись, Серёжа. Ты что-то совсем пообтрепался, возраст берёт своё, понимаю. Ну ничего, пенсия у тебя не за горами, скоро сможешь отдохнуть.
Ваня удивлённо поднял брови и, переведя взгляд на Петю, поймал момент, как у того округлились глаза. Ваня тихо хмыкнул – Петин отец выглядел отлично: в дорогом костюме, высокий, подтянутый, стариком его уж точно нельзя было назвать.
– Пенсия? – ответил Сергей Борисович с усмешкой. – Я старше тебя всего на два года.
– Зато морально отстал на несколько веков, – хмыкнула в ответ блондинка, проведя рукой по идеальной укладке.
Певцов-старший сжал губы, потом практически прошипел:
– Не переводи тему. Почему. Ты. Здесь? Неужели ваша фирма настолько обнищала, что приглашения в суд теперь раздаёт лично директор? Или ты курьером подрабатываешь?
– Ты сейчас будешь в шоке, присядь, а то твоё пожилое сердце не выдержит. – Его собеседница сделала театральную паузу, за которую шея Певцова-старшего успела налиться краской, а затем, словно собиралась выдать великое откровение, произнесла шёпотом и почти по слогам: – Я. Здесь. Не ради тебя. Представляешь? Надеюсь, ты переживёшь это.
Фыркнув и не дав Певцову-старшему продолжить перепалку, она повернулась к Яне с совсем другой улыбкой. Чуть ли не нежной.
– Здравствуйте, Яна Сергеевна. Извините, у нас с Сергеем Борисовичем свои ритуалы приветствия. Давайте начнём сначала. – Она протянула Яне руку: – Я Вольская Софья Николаевна. Очень приятно с вами познакомиться, я слушаю дифирамбы в вашу честь каждый вечер, дети вас обожают!
Ваня удивлённо поднял брови. Перед ним, оказывается, стояла Викина мама. Такая… яркая. Другого слова было не подобрать. Создавалось ощущение, что она одним своим присутствием заполнила весь кабинет. Внешне Вика с мамой были совершенно не похожи, но манера держаться у них была одна, только Софья – это Вика, умноженная на десять. Если Сергей Певцов регулярно с ней конфликтует, то Ваня готов был отдать ему должное – это наверняка требовало огромных усилий.
Пожав удивлённой и молчаливой Яне руку, Софья Николаевна перевела взгляд на директрису и обратилась к ней совсем другим тоном:
– Елена Викторовна, и вам добрый день, скажите, пожалуйста, почему открытый урок проводится без предупреждения и без присутствия родительского комитета?
– Почему это тебя вдруг заволновал родительский комитет этого класса? – раздражённо вклинился Певцов-старший.
Софья Николаевна перевела на него взгляд, и брови её поползли вверх:
– О, Сергей Борисович, бедолага, ты ничего не знаешь. Может, тебе действительно стоит присесть. – Она растянула губы в усмешке: – Меня волнует родительский комитет этого класса, потому что с этого года комитет здесь я.
Софья Николаевна рассмеялась, глядя на застывшего Певцова.
– Неужели твой сын тебе не сказал, что моя Викуля теперь учится с ним в одном классе?
Софья Николаевна кивнула на Вику, и Сергей Борисович перевёл взгляд сначала на неё, а потом на сына, который стоял возле своей парты и, похоже, уже жалел, что не ушёл сразу.
– Ну-ну, Сергей Борисович, не сердись на Петю, он не виноват. Если бы ты вместо своих бумажек заглядывал в родительский чат, ты бы и сам всё знал.
– Тебя не касается, куда и как я заглядываю, – рыкнул Певцов-старший, глядя ей в глаза.
Викина мама кивнула:
– Верно. Но меня напрямую касается всё, что происходит в этом классе. Поэтому я повторяю свой вопрос. – Она снова повернулась к директрисе: – На каком основании вы проводите открытый урок по требованию родителя? Ну а тебе, уважаемый родитель, – теперь она смотрела на Петиного отца, – тебе что, заняться больше нечем, кроме как мешать очаровательной Яне Сергеевне делать свою работу? Я не успела на открытый урок, но уверена, что учителя проходят строжайший отбор, прежде чем получить тут место. Не так ли? – последний вопрос был снова адресован директрисе.
– Совершенно верно, – ответила та, явно не ожидая, что дело примет такой поворот.
– Тогда не тебе, Сергей Борисович, собирать своих друзей среди родителей и врываться к учителям на уроки. А вы, Елена Викторовна, не должны так легко идти на поводу у недовольных родителей. Мы можем подумать, что директорская рука уже недостаточно твёрдо управляет, и вынести на обсуждение вопрос о проверках компетенции некоторых сотрудников…
– Вы мне угрожаете? – спросила директриса, пытаясь сохранить лицо.
– Ни в коем случае. Просто раз уж вы начали проверять учителей, я готова поучаствовать и проверить… кого-нибудь ещё.
– В этом нет необходимости, – сухо ответила директриса, поджав губы. – Каждый находящийся здесь сотрудник имеет все необходимые квалификации и разрешения.
– Отлично! Именно это мы с Сергеем Борисовичем и хотели услышать, правда? – Софья Николаевна наградила Петиного отца счастливой улыбкой. – К Яне Сергеевне вопросов больше нет, я надеюсь?
Певцов неопределённо мотнул головой, не глядя ни на кого конкретно.
– Никаких вопросов и не было, – директриса криво улыбнулась. – Мы просто хотели убедиться, что одиннадцатый класс владеет программой по литературе. Ничего необычного, рядовая проверка.
– Надеюсь, уровень знаний одиннадцатого класса по литературе вас устроил, – ответила Яна с лёгким раздражением в голосе, обращаясь не к директору, а к Петиному отцу.