русичку. Вика, заметив Петин ошарашенный вид, тут же наградила его званием чёрствого эгоиста. Очевидно, это было только началом Викиной обвинительной речи, и Пете пришлось прервать поток её красноречия поцелуями. Они ещё какое-то время простояли на крыльце, пока им обоим не начали звонить родители. Прощаясь с Викой на две недели, Петя боялся, что она передумает или обернёт всё в шутку. Или останется жить в Найроби, куда они с мамой полетели отдыхать. От Вольских можно было ожидать чего угодно. На каникулах Вика с Петей не переписывались, только обменялись довольно формальными поздравлениями с Новым годом, так что у Пети, как обычно, не было ни малейшего представления о том, что происходит у Вольской в голове.
Поэтому, заходя в школу утром понедельника, Петя переживал. Однако, как только увидел Вику в коридоре второго этажа, в её любом фиолетовом пиджаке и с провокационной улыбкой на лице, все сомнения отпали – он подошёл и заключил её в объятия. Она прижалась к нему, и время до звонка пронеслось незаметно.
И вот сейчас Петя сидел с Викой в тёмном зале библиотеки и был счастлив. Он пытался сосредоточиться на поиске контактов Яны, которая за одну перемену перестала быть для них с Викой Яной Сергеевной. Они оба понимали состояние Вани и искренне хотели помочь, но разлука в две недели сделала своё дело, и они никак не могли оторваться друг от друга. Петя с удивлением и восторгом знакомился с новой для него Викой. Раньше каждое её слово, обращённое к нему, сочилось насмешкой или вызовом. Она и теперь не оставляла его без своих шуток и колкостей, но… Но после той дискотеки всё стало по-другому. Лучше, чем он мог представить. Теперь Вика стала ещё и нежной. И милой. И смущающейся. Петя даже не думал, что она может испытывать такую эмоцию, и сходил с ума от её смущения. И от её сладких духов, мягких волос, от бледных веснушек на щеках, и от её новой улыбки, выражающей что угодно, но только не прежнюю язвительность. В конце концов Вика с Петей решили, что на один вечер вполне могут забыть обо всём и наслаждаться обществом друг друга. Именно это они и делали, пока их идиллию не нарушил звонок Петиного телефона.
– Не хочешь ответить? – промурлыкала Вика, отстранившись от Пети.
– Нет, – проговорил Петя, снова к ней наклоняясь.
– А вдруг что-то важное?
Вика попыталась мягко оттолкнуть его, упёршись ладонью ему в предплечье.
– Вряд ли.
– А если это твой отец? – спросила Вика с ноткой лукавства в голосе.
– Это именно он, – ответил Петя, взяв в руку Викины пальцы.
– И что будет, если ты не ответишь?
– Очередная перепалка. – Петя беспечно пожал плечами и чмокнул Вику в ладонь. – Но это будет позже.
Он попытался снова обнять Вику, но она резко встала с кресла-груши и отскочила к книжным стеллажам.
– Я не приближусь, пока ты не ответишь.
Петя закатил глаза, нехотя достал из кармана пиджака телефон, который продолжал настойчиво звенеть, и приложил к уху.
– Где тебя носит? Почему не отвечаешь? – выстрелил в него голос отца.
– И тебе добрый день, – пробормотал Петя, медленно выдыхая и вставая с кресла.
– Сейчас он у тебя добрым быть перестанет. Почему трубку не берёшь?
– Телефон лежал на столе под учебниками, не мог сразу найти.
– Когда будешь дома?
– Не знаю… У нас тут… проект по математике, сидим выбираем темы, Загировна завтра ждёт список.
– Вы в библиотеке?
– Да.
– Надолго?
Петя посмотрел на Вику.
– Ещё час точно.
Вика фыркнула и отвернулась к стеллажам с книгами. Петя успел заметить, что она покраснела. Он с улыбкой наблюдал, как Вика водит пальцем по корешкам книг, наслаждался её красотой и уже почти забыл, что говорит с отцом, пока тот не воскликнул:
– Ты слушаешь или нет?!
Петя отвёл взгляд.
– Извини… Зачитался. Что ты сказал?
– Я сказал, что отправлю за тобой шофёра. На улице снегопад и ветер, Виктор тебя довезёт.
Петя немного помолчал, затем спросил:
– А ты как поедешь?
– Я в офисе останусь.
Петя чуть сильнее сжал телефон. В огромном офисе отца было несколько комнат отдыха, в одну из них он практически переехал. Не то чтобы Пете так сильно хотелось проводить с ним время. Им и поговорить особо было не о чем, кроме Петиных оценок и поступления, и даже эти темы часто заканчивались ссорами. Но Петя понимал, почему отец разозлился, что он не сразу взял трубку.
– Ладно. Пусть Виктор через час подъезжает, я постараюсь всё успеть. Спасибо, – буркнул он напоследок.
Отец хмыкнул что-то в ответ и сбросил вызов.
– Всё в порядке? – спросила Вика.
Петя кивнул, убрал телефон и, сунув руку в карман, посмотрел невидящим взглядом в окно. Порывы ветра бросали в стекло мелкий снег.
– Отец переживает, – сказал он и добавил немного тише: – Мама попала в аварию в метель.
Вика молча подошла и обняла его со спины, прижавшись лбом к плечу. Он перекинул руку и обнял её за плечи, продолжая смотреть в окно.
– Мне так жаль, – негромко сказала Вика. – Так не должно быть.
– Да, – так же ответил Петя. – Не должно.
Они стояли перед окном, и каждый думал о своём. Петю, как всегда, накрыла печаль от воспоминаний о маме, от голоса отца, в котором за гневом и строгостью он улавливал горечь их общей потери. Эта потеря была единственным, что ещё объединяло их. Кроме них, никто до конца не понимал – каково это. Каково им было в огромном пустом доме, откуда исчез мамин смех. А потом и папин. Петя коротко вздохнул и прислонился щекой к Викиной макушке.
– А ты как доедешь? – наконец спросил он. – Виктор, папин водитель, может и тебя довести.
Вика слегка качнула головой:
– Меня мама заберёт.
– Она хорошо водит?
Вика направила на Петю насмешливый взгляд:
– Она отлично водит, Певцов, не будь, как отец.
Петя не ответил на Викину улыбку. Он слегка нахмурился и снова посмотрел в окно.
– Не сравнивай меня с отцом. Я не такой, как он.
Вика склонила голову набок:
– Конечно не такой. Твой отец настоящий красавчик.
Петя не удержался от смешка и поднял одну бровь. Он понимал, что Вика специально его провоцирует, чтобы отвлечь от грустных мыслей. Он ей подыграл:
– А я, значит, не красавчик?
Вика игриво повела плечами:
– В восемнадцать лет все красавчики, Петруша, не велика заслуга. Посмотрим, что с тобой будет через двадцать лет – будешь ли ты таким же подтянутым, как твой Сергей Борисович, или же превратишься в лысый пережёванный сапог.
Петя тихо рассмеялся и, наклонившись к Вике, прошептал:
– Я буду чертовски хорош. Всегда.
Час спустя Петя с Викой шли по первому этажу, перешучиваясь и смеясь. Прежде чем разойтись к своим шкафчикам, они остановились посреди коридора, и Петя в последний раз притянул к себе Вику. На минуту он снова забыл обо всём, кроме её губ на его губах, её рук в его волосах, её сбивчивого дыхания…
– Вы с ума сошли… – раздался откуда-то сбоку сдавленный голос.
Вика с Петей резко отскочили друг от друга. На них широко открытыми глазами смотрела красивая статная блондинка с короткой стрижкой и яркой помадой. Викина мама. Она вышла из холла, где стояли кресла и диваны для родителей, ждущих детей. Увидеть её заранее было невозможно.
– Мама! – Вика суетливо провела рукой по волосам в попытке восстановить причёску. И дыхание. Она на глазах краснела до самой макушки. – Почему ты… Что ты здесь делаешь?
– За тобой пришла, – ответила Софья. Она переводила взгляд с Вики на Петю и обратно, очевидно всё ещё шокированная увиденным. – Как мы и договаривались. Ты не выходила, и я пошла тебя встречать. На улице жуткий ветер и скользко, а ты в своих дурацких кедах, вот я и решила проверить, вдруг ты на крыльце где-нибудь поскользнулась и валяешься в обмороке.
Петя хмыкнул, а Вика поправила сползшую с плеча сумку.
– Ну… Как видишь, я не в обмороке.
– Да уж вижу. – Софья усмехнулась, склонила голову набок и, слегка прищурившись, спросила: – Как же Петру это удалось? – Не получив ответа и явно наслаждаясь замешательством своей дочери, она качнула головой: – Кто бы мог подумать. Он же так тебя бесил… Ты каждый день на него жаловалась.
Вика стала ещё краснее.
– Ты не могла бы быть чуточку тактичнее, мама? Пётр стоит прямо перед тобой.
Петя фыркнул, глядя на Вику. Он был солидарен с Софьей – ситуация начала его забавлять. Как и Викины красные щёки.
– Можно подумать, я не в курсе, милая. Ещё спорный вопрос, кто кого бесил больше. Но… – Петя притушил улыбку и перевёл уверенный взгляд на Викину маму. Он знал, что перед ним очень сильная характером женщина. И что ему необходимо ей понравиться. – Теперь всё так, Софья Николаевна. Ваша дочь… – Петя чувствовал на себе взгляды обеих Вольских. – Ваша дочь в меня влюблена. По уши.
– Неужели? – ответили Вика с мамой в унисон, и они рассмеялись. Петя мысленно дал себе пять.
– Как всегда, очень скромно, Певцов, – добавила Вика ворчливо, закатив глаза, но Петя видел, что смех мамы её немного расслабил.
Отсмеявшись, Софья спросила:
– А твой папа в курсе?
Петя расширил глаза и со смешком покачал головой.
– Правильно. Не говори пока. Он будет в ужасе.
– От чего это я буду в ужасе?
Петя мог поклясться, что то, что беззвучно вырвалось из рта очаровательной Софьи, было очень грязным ругательством. Однако она мгновенно сменила выражение лица и медленно, с кошачьим изяществом, обернулась. За её спиной стоял Петин отец. На его чёрном зимнем пальто ещё не растаяли снежинки, а волосы были влажные от снега. Сердитый взгляд буравил Софью.
– Сергей Борисович, – она расплылась в елейной улыбке. – Солнце село, и ты смог покинуть своё жилище? А я, как назло, чеснок сегодня дома забыла. Намекну охране, чтобы над входом повесили.
Отец поморщился.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Петя, лишая отца возможности нагрубить Софье. – Ты же сказал, что Виктора пришлёшь.
– Передумал, – коротко ответил он, а затем, прищурившись, подошёл к Софье ещё на шаг и спросил: – Так от чего я там буду в ужасе?