Если бы ситуация не приближалась к критической, Петя бы расхохотался от Ваниного растерянного взгляда.
– Ладно, у меня есть идея. Лучшая защита – это нападение, – сказала Вика. – Мы просто завалим их вопросами, а сами толком ничего не скажем.
– Как ты… – начал было спрашивать Петя, но Вика выставила перед его лицом руку и постучала пальцем по своим часам:
– Тик-так. Некогда мне с тобой спорить, Петруша, у меня парень на прослушивание опаздывает. – Она поправила пиджак и выпрямила спину. – Доверимся богу импровизации, обычно он меня не подводит.
И она резко выскочила из их укрытия.
– Мама! Сергей Борисович! Какими судьбами в нашем захолустье? – громко спросила она, разведя руки в стороны, словно обнимала весь коридор. Петя, идущий рядом, готов был поклясться, что оба родителя подскочили и переглянулись.
– Ничего себе захолустье, – хмыкнул отец, многозначительно осмотрев школьный холл и задержав взгляд на одном из плазменных экранов. Петю тут же затопила благодарность судьбе, что на экране сейчас транслировали какие-то даты по истории, а не их новогодний концерт. Отец стрельнул в Софью насмешливым взглядом: – Губа не дура у твоей дочурки.
Софья кивнула с ядовитой улыбкой:
– Да, слава богу, хорошим вкусом обладает не только твой сын.
– Вкус тут ни при чём. Это скорее… наглость?
– Уверенность в себе.
– Обесценивание?
– Критическое мышление.
– Высокомерие?
Софья подняла брови:
– Ты же не забыл, что мы всё ещё говорим о моём ребёнке?
Отец фыркнул:
– О ребёнке? Не смеши меня, Вольская. Я не так близко знаком с Викторией, но даже мне очевидно, что твоя дочь вполне могла бы возглавить сицилийскую мафию.
Софья с гордостью улыбнулась и кивнула:
– Спасибо.
– Это был не комплимент.
– Ну, я бы поспорила.
– Ты и так постоянно это делаешь! – неожиданно огрызнулся отец.
Софья же как ни в чём не бывало повела плечами и картинно развела руки в стороны:
– Ну кто-то же должен тебя бодрить, Сергей Борисович! Я забочусь о твоём кровообращении, мог бы сказать спасибо, говорят, с возрастом у людей бывают застои в…
– Прекрати делать из меня старика, Вольская, – прошипел отец, шагнув ей навстречу и гневно глядя на неё сверху вниз. – Я спортивнее всех, кого ты знаешь! Вместе взятых!
Софья подняла бровь:
– Очень скромно, Певцов.
Вика с Петей переглянулись, секунду смотрели друг на друга, а потом расхохотались.
– Интересно, мы со стороны так же выглядим? – спросил Петя сквозь смех.
– Да, – сказал Ваня, тоже улыбаясь. – Сходство достигло ста процентов.
Родители снова подскочили и, казалось, только сейчас вспомнили, что они не одни. Петя видел, как отец прищурился, глядя на него. Нужно срочно что-то придумать, как-то его отвлечь. Очевидно, Вика тоже это поняла, поскольку сделала шаг вперёд, как бы невзначай прикрывая Ваню с гитарой.
– Мамочка, вы так и не ответили, что вы здесь делаете, – сказала она и встала на цыпочки, заглядывая взрослым за спины. – И что там у вас за коробочки?
Неожиданно Софья и отец встали плечом к плечу и прикрыли собой коробки, загородив Вике обзор.
– Это сюрприз. Для вашего выпускного, – сказала Софья. – Я заказала доставку специально на учебное время, чтобы никто из вас не увидел. А Сергей Борисович пожелал взглянуть, точнее – проконтролировать и лично убедиться, что я не украла его деньги.
Отец закатил глаза.
– Я просто хотел посмотреть, что ты заказала, – хмуро буркнул он.
Софья закатила глаза в ответ:
– Я всё в родительском чате расписала, что ещё ты хочешь увидеть? – Она наградила отца насмешливой улыбкой: – Если ты решил проверить, не припрятаны ли внутри серебряные пули или несколько деревянных колов, можешь не беспокоиться, их здесь нет. – Софья повернулась к ребятам и добавила нарочито громким шёпотом: – Их доставили ещё месяц назад.
Вика с Ваней рассмеялись. Петя и сам едва удержался от смеха, с восхищением глядя на Софью, сияющую, словно комета. Эта женщина была единственным человеком на Петиной памяти, кто не только не терялся в присутствии отца, но и постоянно его провоцировал. Петя с удивлением обнаружил, что шея у отца покраснела. Испугавшись, что отец вот-вот захочет сменить тему и направит свой гнев на них, Петя тоже приблизился к коробкам.
– Если не серебро, то что же там?
Отец быстро захлопнул открытую коробку.
– Пока это вас не касается.
Он быстро поставил одну коробку на другую, поднял их и шагнул мимо ребят, махнув головой Софье:
– Пойдём, пока они ничего не увидели.
Глаза Викиной мамы округлились. Отец, поняв, что за ним никто не идёт, обернулся:
– Ты идёшь?
– Ты что… понесёшь коробки до класса?
Отец приподнял бровь, многозначительно глядя на тонкие шпильки Софьи:
– А ты собиралась сама это сделать?
– Нет, я хотела охрану попросить…
– Пока они будут копаться, юная мафия во главе с Викторией раскроет все твои замыслы. Ты… – Отец чуть приподнял коробки. Судя по напряжённым рукам, внутри лежало что-то увесистое. – Ты так и будешь тут стоять?
– Нет… Ладно. Раз уж ты взял… – Софья кивнула, явно пытаясь совладать с растерянностью. Она поправила сумку на плече и, хмыкнув, шагнула к нему. – Хорошо, Сергей Борисович. Пойдём. Но учти, если ты рухнешь где-нибудь от приступа межпозвоночной грыжи, я тебе помочь не смогу – буду стараться не умереть от хохота. Вообще, кажется, у меня где-то есть контакт хорошего остеопата…
Ребята смотрели вслед взрослым, которые быстро шли в сторону лестницы и продолжали тихо переругиваться. Вика перевела взгляд на парней и, довольно хмыкнув, сложила два пальца крестиком.
– Как я и говорила, бог импровизации никогда не подводит. Не благодарите.
Звонок с шестого урока заставил всех троих подскочить и отозвался у Пети панической волной, пробежавшей по телу.
– Мы опаздываем!
Ваня закатил глаза:
– Никто не опаздывает, Певцов, мы специально вышли раньше.
Ваня с Викой быстро обнялись на прощание, и Ваня тактично скрылся в гардеробе. Петя крепко обнял Вику и уже собирался поцеловать, но она увернулась.
– Поцелую, когда увидимся в следующий раз и ты скажешь, что мой парень теперь крутой музыкант с личным продюсером, – лукаво сказала она и отошла от Пети на несколько шагов.
Он послал ей наглую ухмылку:
– Да уж, буду рассчитывать на твои самые горячие поздравления, милая.
Петя отсалютовал ей и поспешил в гардероб. Быстро сменив обувь, он вместе с Ваней бросился к выходу.
– Стоять! – прогремело Пете в спину. Голос отца пригвоздил Петю к полу.
Петя медленно вздохнул.
– Что ж. Бог импровизации нас всё-таки покарал. Жди меня на улице, – сказал он Ване. Тот кивнул и вышел во двор. Петя обернулся.
Отец медленно приближался к нему и выглядел рассерженным.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил он, прищурившись.
За его спиной стояла Софья, скрестив руки на груди. Но, к Петиной радости, её недовольный взгляд прожигал отца, а не Петю.
– Если ты про контрольную по химии, то я уже исправил, не переживай. – Петя изо всех сил старался сохранить самообладание.
– Нет, я не про контрольную по химии, – глумливо ответил отец. – Мы зашли в кабинет к Марине Викторовне, а она почему-то с порога начала желать тебе удачи. Сказала, что вы… обязаны пройти. Вы же столько репетировали.
Петя почувствовал, как щёки его обожгло огнём. Он стиснул зубы и кивнул. Отец чуть склонил голову:
– И когда же ты собирался мне сказать?
Петя пожал плечами.
– Никогда?
Он развернулся и пошёл к турникетам. Ему показалось, что за спиной он слышит сердитый шёпот Софьи. Не важно. Всё это сейчас не важно. Его ждёт Низовцев, и они опаздывают. Петя открыл дверь и уже занёс ногу над порогом, но внезапно отец сказал то, что всё-таки заставило Петю остановиться.
– Ладно. Я понял. Я был не прав.
Петя медленно обернулся и посмотрел на отца. Тот махнул охраннику, чтобы ему открыли турникет, и подошёл к Пете, подняв ладони:
– Я понял. Я не прав. Я не знал, что для тебя это настолько важно. Давай сядем и обсудим это. По-взрослому.
– У меня прослушивание через час. Обсудим после того, как я поступлю.
Отец немного помедлил:
– Я тебя отвезу.
Петя поднял брови:
– Отвезёшь меня? Ты? На прослушивание?
Отец серьёзно кивнул. Предложение было до того неожиданным, что Петя заколебался. Он переживал, что, если откажется и продолжит разговор здесь, приедет в академию позже, чем планировал, но и принимать помощь отца ему не очень хотелось. Отец, словно прочитав его мысли, добавил:
– Поехали. В знак того, что я готов выслушать твою позицию.
Петя вздохнул. Таких слов он от отца не слышал ни разу.
– Ладно, – буркнул он и вышел с отцом из школы.
Низовцев стоял возле школьных ворот, скрестив ноги и сунув руки в карманы. Петя подошёл и неловко откашлялся:
– Отец хочет поговорить. Сказал, что отвезёт меня, и мы… обсудим моё поступление. Я, наверное, с ним поеду. Кажется, он готов смириться с моей музыкой, не хочу упустить шанс.
Ваня кивнул:
– Ладно. Встретимся у входа?
– Да. Извини, мы бы и тебя подвезли, но…
Ваня отмахнулся:
– Я понимаю. Поймаю такси. Увидимся через полчаса.
Они стукнулись кулаками и разошлись в разные стороны. Отец ждал Петю возле машины.
Машина не торопясь ехала по узкой дороге вдоль школьной территории. Петя смотрел в окно на учеников: одни шли группами, другие – как Низовцев – держались отдельно, отгородившись от окружающего мира наушниками. Светило солнце, некоторые сняли куртки и радовались теплу. Машина повернула на большой проспект, и отец, уверенно нажав на педаль газа, нарушил молчание:
– Так что же, ты, значит, всерьёз решил отказаться от будущего блестящего юриста и хотел провернуть всё у меня за спиной?
Петя поёрзал на сиденье и посмотрел на ладони. Без палочек было ощущение, что на руках не хватает нескольких пальцев. Он отвернулся к окну и кивнул: