Словно никто не замечал, что этот звук был схож с тем, когда ломают кости, шею.
Она не зажигала ни разу камин в этой квартире. Согревалась одеялами.
Послышался шум крыльев за пределами квартиры.
Неста вздохнула и скользнула вниз по стене, притянув колени к груди, уставившись в темноту.
И все же тишина бушевала и вторила ей.
Она ничего не чувствовала.
Глава 22
Фейра
В гостиной осталось трое, к тому времени, когда остальные разошлись по комнатам. Кассиан вернулся, тихий и задумчивый, выпив залпом бокал ликера, он поднялся наверх. Мор последовала за ним, обеспокоенная.
Азриэль и Элейн остались в гостиной, моя сестра показывала ему схемы, которые она набросала, для расширения сада в задней части городского дома, воспользовавшись семенами и инструментами, которые моя семья подарила ей сегодня вечером. Заботили ли его такие вещи, я не знала, но отправила ему молитву благодарности за доброту, и затем направилась наверх.
Я потянулась, чтобы снять свои алмазные браслеты, но Рис остановил меня, его руки были вокруг моих запястий.
— Пока нет, — тихо сказал он.
Я нахмурилась.
Он только улыбнулся.
— Подожди.
Тьма и ветер захлестнули меня, и я прильнула к нему…
Свет свечей и потрескивание огня в камине, и цвета…
— Домик? — Он, должно быть, изменил охрану, чтобы позволить нам рассеять прямо внутрь.
Рис ухмыльнулся, отпустив меня, и прошел вальяжно к дивану перед камином и плюхнулся на него, его крылья разлеглись на полу.
— Все ради тишины и покоя, мой мэйт.
Темное, чувственное обещание было в его, полных звезд, глазах.
Я прикусила губу, когда подошла к подлокотнику дивана и присел на него, мое платье засверкало, как река в огне.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь. — Его голос был низким и грубым.
Я провела рукой по платью, ткань замерцала под моими пальцами.
— Ты говоришь это каждую ночь.
— Серьезно.
Я покраснела.
— Хам.
Он склонил голову.
— Я знаю, что Высшие Леди, вероятно, должны носить новые платья каждый день, — размышляя сказала я, с улыбкой посмотрев на платье, — но я очень привязалась к этому.
Он провел рукой по моему бедру.
— Я рад.
— Ты никогда не рассказывал мне, где берешь все мои любимые платья.
Рис выгнул темную бровь.
— Ты никогда не догадывалась?
Я отрицательно покачала головой.
Мгновение он молчал, опустив голову, изучая мое платье.
— Моя мать сшила их.
Я замерла.
Рис грустно улыбнулся мерцающему платью.
— Она была швеей в лагере, где ее воспитали. Она не просто делала работу по приказу. Она делала это, потому что ей нравилось. И когда она спаривалась с моим отцом, она продолжала творить.
Я коснулась его руки.
— Я понятия не имела.
В его глазах сверкали звезды.
— Давным-давно, когда я был еще мальчиком, она сделала все эти платья. Приданое для моей будущей невесты. — Его горло сжалось. — Каждый кусочек… каждое платье, которое я когда-либо давал тебе, сделала она. Для тебя.
Мои глаза жгло от слез, когда я выдохнула:
— Почему ты мне не рассказывал об этом?
Он пожал плечами.
— Я думал, что ты можешь… не захотеть носить платья, сделанные женщиной, которая умерла много веков назад.
Я положила руку на сердце.
— Для меня это большая честь, Рис. Которую я не могу выразить.
Его губы немного задрожали.
— Она бы любила тебя.
Это был такой же замечательный подарок, как и любой другой. Я наклонилась и прижалась лбом к его.
— Я бы тоже полюбила ее.
Я почувствовала его благодарность, не говоря ни слова, пока мы оставались там, вдыхая запах друг друга в течение долгих минут.
Когда я наконец смогла снова заговорить.
— Я тут подумала…
— Стоит ли мне волноваться?
Я ударила его по ботинку ногой, и он рассмеялся, глубокий и хриплый, звук, закружил вокруг моего ядра.
Я раскрыла перед ним ладони, показывая глаза на обеих.
— Я хочу, чтобы они изменились.
— О?
— Поскольку ты больше не используете их, чтобы шпионить за мной, я подумала, что они могут быть чем-то другим.
Он положил руку на свою широкую грудь.
— Я никогда не подглядывал.
— Ты величайший врун, которого я когда-либо встречала.
Еще один смешок.
— И что именно ты хочешь на своих ладонях?
Я улыбнулась картинам, которые я нарисовала на стенах, камине, столах. Подумала о гобелене, которые приобрела у ткачихи.
— Я хочу гору с тремя звездами. — Символы Ночного двора. — То же самое, что у тебя на коленях.
Рис молчал долгое время, его лицо ничего не выражало. Когда он заговорил, его голос был тихим.
— Символы, которые нельзя будет изменить.
— Хорошо, что я планирую задержаться здесь на какое-то время.
Рис медленно облокотился на спинку дивана, расстегнув верхнюю пуговицу на своем обтягивающим черном пиджаке.
— Ты уверена?
Я медленно кивнула.
Он встал передо мной, нежно взяв мои руки в свои, поворачивая их ладонью вверх. К кошачьему глазу, который смотрел на нас.
— Я никогда не шпионил, ты знаешь?
— Ты, конечно, делал это.
— Хорошо, делал. Ты сможешь простить меня?
Он спрашивал серьезно, беспокоясь о том, что вторгся в мое личное пространство. Я поднялась на носочки и нежно поцеловала его.
— Я постараюсь.
— Хммм. — Он провел большим пальцем над глазом, нарисованным на обеих моих ладонях.
— Есть, что сказать перед тем, как я отмечу тебя навсегда?
Мое сердце заколотилось, но я сказала:
— У меня есть для тебя последний подарок на Солнцестояние.
Рис не замер.
— О?
Держась за руки, я приласкала непреклонные стены его разума. Барьеры немедленно упали, позволив мне войти. Позволив мне показать ему последний подарок.
Я надеялась, что он сочтет это подарком.
Его руки начали дрожать вокруг моих, но он ничего не говорил, пока я не вышла из его разума. Пока мы не взглянули друг на друга в тишине.
Его дыхание сбилось, глаза заблестели.
— Ты уверена? — повторил он.
Да. Больше всего на свете. Я поняла это, почувствовала это в галерее ткачихи.
— Будет ли это… будет ли это действительно подарком для тебя? — осмелилась я спросить.
Его пальцы сжали мои.
— Сверх всякой меры.
Словно в ответ, свет вспыхнул и зашипел вдоль моих ладоней, и я посмотрела вниз, чтобы увидеть изменения в татуировке. Гора и три звезды в центре каждой ладони.
Рис все еще смотрел на меня, его дыхание было неровным.
— Мы можем подождать, — прошептал он, словно боясь, что снег, падающий снаружи, сможет услышать нас.
— Я не хочу, — сказала я. Ткачиха заставила меня осознать это тоже. Или, возможно, просто ясно увидеть, чего я действительно хотела на протяжении всего времени.
— Это может занять годы, — пробормотал он.
— Я могу подождать. — Он поднял бровь, и я улыбнулась, поправляя: — Я постараюсь набраться терпения.
Его улыбка заставила меня улыбнуться.
Рис наклонился и поцеловал меня в шею, прямо под ухом.
— Начнем сегодня ночью, мэйт?
Мои пальцы сжались.
— Такой и был мой план.
— Ммм. А ты знаешь, какой был мой план? — Еще один поцелуй, в ямку моего горла, его руки скользнули вокруг моей спины и начали расстегивать скрытые пуговицы на платье. На драгоценном, красивом платье. Я выгнула шею, давая ему больше простора.
— Мой план, — продолжил он, платье, скользнуло по мне на ковер, — включает в себя этот дом и стену.
Я открыла глаза, когда его руки начали выводить линии вдоль моей голой спины. Опускаясь все ниже.
Я обнаружила, что Рис улыбается, его глаза томно прикрыты, наблюдая за моим обнаженным телом. Голая, за исключением бриллиантовых браслетов на запястьях. Я собралась снять их, но он пробормотал:
— Оставь их.
Мой живот сжался в ожидании, моя грудь наполнилась болезненной тяжестью.
Дрожащими пальцами я расстегнула его пиджак и избавилась от него вместе с рубашкой. И штанами.
Он стоял передо мной абсолютно голый, крылья слегка распахнуты, мускулистое тело, демонстрирующее все доказательства того, насколько он был готов.
— Ты хочешь начать у стены или закончить там? — Его слова были гортанные, едва уловимо блеск в его глазах превратился во что-то хищное. Он нагло скользнул рукой по моей пояснице.
— Или это будет у стены все время?
Мои колени подкосились и слова покинули меня. Я оказалась за пределами всего, кроме него.
Рис не стал дожидаться моего ответа, встал передо мной на колени, его крылья коснулись ковра. Оставив поцелуй на моем животе, словно в почтении и благословении, он продолжил спускаться ниже.
И ниже.
Моя рука скользнула в его волосы, когда он схватил меня за бедро и закинул мою ногу через плечо. В этот момент, я обнаружила, что касаюсь спиной стены возле дверного проема. Моя голова мягко ударилась о дерево, когда Рис прижал губы ко мне.
Он не торопился.
Облизывал и поглаживал меня, пока я не разбилась на кусочки, затем посмеиваясь надо мной, томно и грубо, он оказался передо мной в полный рост.
Он поднял меня, я обхватила ногами его талию, и прижал к стене.
Упираясь одной рукой в стену, а другой удерживая меня, Рис встретился со мной взглядом.
— Как это будет, мэйт?
В его взгляде, я могла поклясться, закружили миллионы звезд. В тенях между его крыльями появились глубины ночи.
— Достаточно грубо, чтобы попадали картины, — напомнила я ему, затаив дыхание.
Он снова рассмеялся, низко и порочно.
— Тогда держись крепче.
Мать всевышняя и Котел, спасите меня.
Мои руки скользнули по его плечам, наслаждаясь накаченными мышцами.
Но он медленно, так медленно вошел в меня.
Что я ощутила каждый его дюйм, каждое место, где мы соприкасались. Я склонила голову и простонала.
— Каждый раз, — прохрипел он. — Каждый раз, когда ты чувствуешь себя блаженно.