— Мор сказала, что ты был далеко, и поэтому тебя там не было.
— Мне жаль, что меня не было.
— Нет, — сказала я, поднимая голову, чтобы посмотреть в его глаза, в которых скрывалась вина. — Я не это имела в виду. Я просто… — я наслаждалась ощущением его под своими ладонями. — Где ты был?
Рис замер, и я приготовилась услышать его ответ, когда он небрежно сказал:
— Не мог же я позволить тебе проделать всю работу по ослаблению наших врагов.
Я даже не улыбнулась.
— Где. Ты. Был.
— Аз только недавно встал на ноги, так что часть его работы я взял на себя.
Моя челюсть сжалась.
— Какую?
Он наклонился, уткнувшись носом в мою шею.
— Разве ты не хочешь утешить своего мейта, который ужасно скучал по тебе все эти недели?
Я положила руку на его лицо и оттолкнула назад, нахмурившись.
— Я хочу, чтобы мой мейт рассказал мне, где, черт возьми, он был. А потом он может получить свое утешение.
Рис сжал мои пальцы, игриво щелкнув зубами.
— Жестокая, красивая женщина.
Я посмотрела на него из-под бровей.
Рис закатил глаза, вздыхая.
— Я был на континенте. Во дворце человеческих королев.
Я задохнулась.
— Ты был где?
— Технически, я летел над ним, но –
— И ты был один?
Он уставился на меня.
— Несмотря на наши ошибки в Хайберне, я способен…
— Ты один пошел в мир людей, на территорию наших врагов?
— Лучше это буду я, чем кто-либо еще.
С самого начала это было его проблемой. Всегда он, всегда жертвует –
— Почему, — потребовала я. — Зачем рисковать? Что-то происходит?
Рис всмотрелся в окно, как если бы он мог видеть весь путь к земле смертных. Его губы сжались.
— Меня беспокоит тишина на той стороне моря. Ни слухов о собирающейся армии, ни поисков других человеческих союзников. После Хайберна вообще ничего не слышно. Так что я сам решил проверить, почему так происходит, — он щелкнул по моему носу, снова притянув меня поближе. — На окраине их территорий я почувствовал, что связь опять пробудилась. Я знал, что другие были ближе, чем я, так что я отправил их.
— Тебе не нужно объяснять.
Рис положил подбородок на мою голову.
— Я хотел быть там, вытащить тебя. Найти тебя. Забрать тебя домой.
— Ты, безусловно, наслаждаешься драматическими появлениями.
Он усмехнулся, его дыхание согревало мои волосы, когда я слушала звук, грохочущий внутри его.
Конечно, он работал против Хайберна, пока меня не была. Неужели я ожидала, что они все будут сидеть сложа руки больше месяца? И Рис, постоянно плетущий интриги, всегда на шаг впереди… Он бы определенно использовал это время в свою пользу. Я думала спросить его об этом, но прямо сейчас, вдыхая его запах, чувствуя его тепло… Это может подождать.
Рис поцеловал мои волосы.
— Ты дома.
Я издала дрожащий звук и кивнула, сжимая его покрепче. Дом. Не только Веларис, но везде, где был он, где была наша семья.
Черные когти поглаживали щит моего сознания — выражая любовь и просьбу.
Я опустила свой щит для него, так же, как и он. Его сознание обвило мое, точно так же, как и его тело обвивало мое сейчас.
— Мне постоянно не хватало тебя, — сказал Рис, наклоняясь, чтобы поцеловать уголок моих губ. — Твоей улыбки, — его губы скользнули к моему уху, и я слегка выгнулась. — Твоего смеха.
Он поцеловал мою шею прямо под ухом, и я наклонила голову, чтобы открыть ему доступ, подавляя желание умолять его взять больше, быстрее, когда он прошептал:
— Твоего запаха.
Мои глаза закрылись, и его руки обхватили мои бедра, отрезая мне путь к отступлению, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в середину шеи.
— Звуков, которые ты издаешь, когда я внутри тебя.
Его язык скользнул по тому месту, которое он целовал, и один из таких звуков вырвался из меня. Рис поцеловал ямку моей ключицы, и я окончательно растаяла.
— Мой храбрый, смелый, потрясающий мейт.
Он поднял свою голову, и было очень сложно открыть глаза. Встретить его взгляд, пока его руки лениво вычерчивали линии вниз по моей спине, по моим ягодицам, а потом опять наверх.
— Я люблю тебя, — сказал он.
И если бы я до этого момента еще не поверила ему, не почувствовала это каждой частичкой тела, то свет его лица, когда он произносил эти слова…
Слезы опять обожгли мои глаза, свободно падая, прежде чем я смогла взять себя в руки.
Рис наклонился, чтобы слизнуть их. Одну за другой. Так же, как однажды он делал это в Подгорье.
— У тебя есть выбор, — прошептал он мне в скулу. — Или я вылижу тебя всю дочиста…
Его рука задела кончик моей груди, лениво кружась. Как будто у нас есть все время мира для этого.
— Или ты можешь принять ванну, которая уже должна быть готова.
Я отстранилась, подняв брови.
— Так ты намекаешь, что я пахну?
Рис ухмыльнулся, и могу поклясться, что во мне все заколотилось в ответ.
— Никогда. Но… — его глаза потемнели, желание и веселье исчезли, когда он взял мою одежду. — На тебе кровь. Твоя и чужая. Я думаю, что должен быть хорошим мейтом и предложить тебе ванну, прежде чем ублажу тебя полностью.
Я обиженно рассмеялась и откинула назад его волосы, наслаждаясь шелковистыми темными прядями между пальцами.
— Какой внимательный. Хотя я не могу поверить, что ты выставил всех из дома для того, чтобы затащить меня в постель.
— Одно их многих преимуществ титула Высшего Лорда.
— Какое ужасное злоупотребление властью.
Полуулыбка заплясала на его губах.
— Ну и?
— Хотя я хочу посмотреть на твои попытки слизать с меня недельные грязь, пот и кровь… — его глаза засверкали с вызовом, и я опять рассмеялась. — Нормальную ванну, пожалуйста.
У него хватило наглости выглядеть разочарованным. Я ткнула его в грудь, направляясь в огромную ванную, прилегающую к спальне. Массивная фарфоровая ванна уже наполнена горячей водой и –
— Пузыри?
— У тебя к ним нравственное неприятие?
Я усмехнулась, расстегивая куртку. Мои пальцы были почти черными от грязи и запекшейся крови. Я съежилась.
— Одной ванны может не хватить, чтобы очистить меня от всей грязи.
Он щелкнул пальцами, и моя кожа снова стала чистой. Я моргнула.
— Если ты можешь так сделать, то какой смысл в ванне?
Он уже делал так несколько раз в Подгорье — это магическое очищение. Как-то я ни разу не спросила его об этом.
Он прислонился к дверному проему, наблюдая, как я снимаю порванную, запятнанную куртку. Как если бы это было самым важным заданием, которое ему когда-либо давали.
— По существу грязь осталась, — его голос стал грубым, когда он отслеживал каждое мое движение, пока я развязывала сапоги. — Как слой масла.
Действительно, хоть моя кожа и выглядела чистой, ощущалась… немытой. Я сбросила сапоги, позволяя им приземлиться на мою грязную куртку.
— Значит, это больше для эстетических целей.
— Ты слишком долго, — сказал он, подбородком указывая на ванну.
От легкого рычания в его голосе моя грудь напряглась. Он тоже это заметил.
И улыбнулась самой себе, выгибая спину больше, чем необходимо, снимая рубашку и бросая ее на мраморный пол. Солнечный свет заструился сквозь пар, поднимающийся от ванны, окрашивая пространство между нами в золотой и белый цвета. Рис издал низкий звук, смутно напоминающий хныканье, когда он осмотрел мой голый торс. Когда он осмотрел мою грудь, теперь тяжелую и ноющую, достаточно сильно, что мне пришлось подавить желание попросить его полностью забыть о ванне.
Но я притворилась, что ничего не замечаю, когда расстегнула штаны и дала им упасть на пол. Вместе с моим нижним бельем.
Взгляд Риса замер.
Я ухмыльнулась, осмелившись взглянуть на его штаны. На доказательство того, что именно я делала с ним, что сильно вжималось в черный материал его штанов. Я промурлыкала:
— Как жаль, что в ванне недостаточно места для двоих.
— Недостаток конструкции, который я исправлю завтра же.
Его голос был грубым, тихим — и он скользнул невидимыми руками по моим грудям, между моих ног.
Мать, спаси меня. Я как-то смогла идти, залезть в ванну. Как-то смогла вспомнить, как мыться.
Все это время Рис стоял, прислонившись к дверному проему, и молча наблюдал с безжалостной сосредоточенностью.
Возможно, некоторые участки тела я мыла дольше других. И, возможно, убедилась, чтобы он это увидел.
Он лишь обхватил дверной проем с такой силой, что дерево под его рукой затрещало.
Но Рис не сделал ни одного шага, чтобы схватить меня, даже когда я завернулась в полотенце и расчесала свои спутанные волосы. Как будто воздержание… тоже было частью игры.
Мои голые ноги скользнули по мраморному полу, когда я положила расческу на раковину, каждым дюймом тела осознавая, где он стоит в дверях, осознавая, что он смотрит на меня в зеркальном отражении.
— Теперь чистая, — объявила я хриплым голосом, встречая его взгляд в зеркале.
Могла бы поклясться, что темнота и звезды закружились над его плечами. Мгновение, и они исчезли. Но хищное выражение его лица…
Я повернулась, мои пальцы слегка дрожали, когда я сжала полотенце, в которое была завернута.
Рис протянул руку, его пальцы тоже дрожали. Даже полотенце было слишком грубым для моей слишком чувствительной кожи, когда я вложила свою руку в его, его мозоли царапались, когда его рука сомкнулась поверх моей. Я хотела, чтобы оцарапали меня везде.
Но он просто повел меня в спальню, шаг за шагом, мускулы его широкой спины напряглись под жакетом. И ниже, гладкий, мощные очерченные бедра, его зад –
Я собираюсь поглотить его. С головы до кончиков пальцев. Я собираюсь поглотить его –
Но Рис остановился возле кровати, выпуская мою руку и поворачиваясь ко мне, отступая на шаг на безопасное расстояние. И на его лице было такое выражение, когда он посмотрел на пятно на моей скуле, которое бросило меня в жар, угрожая свести с ума все мои чувства.