Рис ухмыльнулся.
— Кажется, впервые за этим столом кто-то спрашивает о подобном.
Теперь Мор и Кассиан вместе показали ему язык.
Но Рис лениво махнул рукой Люсьену.
— В любом случае, слушаю.
Люсьен изучал моего мейта, потом меня.
— Полагаю, Фейра идет.
— Иду.
Амрен хлебнула их своей чаши с кровью — единственный звук в комнате, когда Люсьен опять обдумал мой ответ.
— Ты планируешь скрывать ее силы?
Тишина.
Наконец Рис сказал:
— Это то, что я буду обсуждать со своим мейтом. Что ты пытаешься сказать, Люсьен?
В его тоне все еще было что-то резкое, даже злобное.
Люсьен снова посмотрел на меня, и я приложила усилия, чтобы не начать извиняться перед ним.
— Мой отец, скорее всего, объединиться с Хайберном, если будет думать, что таким образом сможет вернуть свою силу — убив тебя.
Рис зарычал.
— Твои братья видели меня, — сказала я, опуская свою вилку. — Огонь они могли принять за твой, но лед…
Люсьен указал подбородком на Азриэля.
— Вам нужно узнать это. Что знает мой отец — если мои братья поняли, что она сделала. Вам следует начать с этого, и исходя из этого распланировать встречу.
Мор сказала:
— Если Эрис будет думать, что это информация будет ему полезна, то он никому ничего не скажет и убедит других в том же.
Интересно, видела ли она Эриса, смотря на эти рыжие волосы, золотисто-коричневую кожу, которая была на несколько оттенков темнее кожи его братьев.
Люсьен равнодушно сказал:
— Возможно. Но нам нужно узнать это. Если у Берона или Эриса есть эта информация, то они будут использовать ее как свое преимущество на этой встрече — чтобы контролировать ее. Или вас. Или они могут вообще не появиться, а вместо этого пойти прямо к Хайберну.
Кассиан тихо выругался, и я готова была сделать то же самое.
Рис повертел бокал с вином, затем поставил его на стол и сказал Люсьену:
— Ты поговоришь с Азриэлем. Завтра.
Люсьен посмотрел в сторону Говорящего с тенями — тот лишь кивнул ему в ответ.
— Я в твоем распоряжении.
Никто из нас не был достаточно глуп, чтобы спросить его, расскажет ли он подробности о Весеннем Дворе. Думал ли он, что Тамлин придет. Вероятно, эту беседу лучше оставить на другой раз. Она будет между ним и мной.
Рис откинулся на спинку своего стула.
Размышляя о чем-то. Его челюсть сжалась, и он издал тихий вздох. Ожесточая себя.
Что бы он ни задумал, какие бы планы не построил, он решил не говорить о них сейчас. И даже когда я напряглась, какая-то дрожь все равно прошла сквозь меня при этом виде — сосредоточенности на мыслях.
Пока Рис не сказал:
— Скоро нам нужно будет провести еще одну встречу.
Глава 18
— Пожалуйста, не говори, что нам нужно идти в Двор Кошмаров, — проворчал Кассиан с набитым ртом.
Рис поднял бровь.
— Не в настроении вселять страх в наших друзей?
Золотистое лицо Мор побледнело.
— Ты хочешь попросить моего отца сражаться на этой войне, — сказала она Рису.
Я замерла, резко вдохнув.
— Что за Двор Кошмаров? — спросила Нэста.
Люсьен ответил за нас.
— Место, где, как полагает весь остальной мир, находится большая часть Ночного Двора, — он указал подбородком на Риса. — Место, где он — властелин. Или был.
— О, так все до сих пор и есть, — сказал Рис. — Для каждого за пределами Велариса, — он спокойно посмотрел на Мор. — И да. Легион Несущих Тьму Кейра достаточно значителен, чтобы это оправдывало встречу.
Последняя встреча привела к тому, что рука Кейра была сломана в стольких местах, что обвисла. Сомневаюсь, что мужчина захочет нам помочь в ближайшее время — возможно поэтому Рис и хотел этой встречи.
Нэста нахмурилась.
— Почему бы просто не приказать им? Разве они не подчиняются тебе?
Кассиан опустил вилку, забыв о еде.
— К сожалению, существуют договоренности между нашими дворами о таких вещах. В основном у них есть право на самоуправление — и отец Мор их управляющий.
Мор сглотнула. Азриэль внимательно наблюдал за ней со сжатыми губами.
— Управляющий Вытесанного Города имеет право отказаться предоставить своих воинов в мою армию, — объяснил Рис Нэсте и мне. — Это было частью соглашения, которое заключили мой предок и Двор Кошмаров тысячи лет назад. Они не будут покидать гору, не будут беспокоить нас за ее пределами… и сохранят за собой право отказаться от участия в войне.
— И они уже отказывались? — спросила я.
Мор кивнула со всей серьезностью.
— Дважды. Не мой отец.
Она почти задохнулась на этом слове.
— Но… было две войны. Давным-давно. Они решили не сражаться. Мы победили, но… еле-еле. Нам это дорого обошлось.
И с наступающей войной… нам понадобятся все союзники, которых мы сможем собрать. Любая армия.
— Мы отправимся через два дня, — сказал Рис.
— Он откажет, — возразила Мор. — Не трать свое время.
— Тогда мне придется найти способ убедить его в обратном.
Глаза Мор вспыхнули.
— Как?
Азриэль и Кассиан заерзали на своих стульях, а Амрен щелкнула языком.
В неодобрении.
— Он сражался в Войне, — спокойно сказал Рис. — Возможно, на этот раз нам опять повезет.
— Напомню тебе, когда дело доходило до их поведения, легион Несущих Тьму был нам почти как враг, — сказала Мор, отталкивая тарелку.
— Появятся новые правила.
— Ты не в том положении, чтобы устанавливать правила, и ты знаешь это, — отрезала Мор.
Рис снова завертел бокал с вином в руках.
— Посмотрим.
Я посмотрела на Кассиана. Генерал слабо покачал головой. Не вмешивайся в это. Пока что.
Я сглотнула, кивая в ответ с такой же слабостью.
Мор повернула голову в сторону Азриэля.
— Что ты думаешь?
Говорящий с тенями выдержал ее взгляд с нечитаемым лицом. Обдумывая ответ. Я старалась не задержать дыхание. Защитить женщину, которую он любит, или остаться на стороне своего Высшего Лорда…
— Это не мне решать.
— Это не ответ, черт возьми, — бросила Мор.
Я могла бы поклясться, что в глазах Азриэля промелькнула боль, но он лишь пожал плечами, снова надевая маску холодного безразличия. Губы Мор снова сжались.
— Тебе не нужно идти, Мор, — сказал Рис спокойным, ровным голосом.
— Конечно я пойду. Станет лишь хуже, если я не появлюсь, — она выпила вино одним быстрым движением головы. — Полагаю, что у меня есть два дня, чтобы найти платье, которое вселит в моего отца ужас.
Амрен, наконец-то, усмехнулась, Кассиан тоже рассмеялся.
Но Рис смотрел на Мор еще одну долгую минуту, и несколько звезд в его глазах померкли. Я сомневаюсь, что стоит спрашивать, есть ли другой выход, другой путь, чтобы избежать этой ужасной ситуации между нами, но… Ранее я уже нагрубила ему. И теперь, когда здесь Люсьен и моя сестра… Я буду держать язык за зубами.
Да, насчет этого. В наступившей тишине я уцепилась на кусочек обыденности и снова повернулась к Кассиану.
— Давай начнем тренировку завтра в восемь. Встретимся на ринге.
— Семь тридцать, — сказал он с обезоруживающей усмешкой, такой, от которой, скорее всего, убежало бы большинство его врагов.
Люсьен вернулся к еде. Мор наполнила свой бокал, а Азриэль следил за каждым ее движением, сжав вилку в своей руке, покрытой рубцами.
— Восемь, — возразила я с категоричным взглядом.
Потом повернулась к Нэсте, которая притихла и молча наблюдала.
— Хочешь присоединиться?
— Нет.
Молчание слишком подчеркнутое, чтобы быть незамеченным. Но я лишь пожала плечами, потянувшись за кувшином с вином. И сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Я хочу научиться летать.
Мор сплюнула вином на стол, забрызгав грудь и шею Азриэля. Но Говорящий с тенями был слишком занят, таращась на меня, чтобы даже заметить это.
Кассиан выглядел разрывающимся между воем на Азриэля и изумлением.
Моя магия все еще слишком слаба, чтобы вырастить иллирийские крылья, но я махнула рукой иллирийцам и сказала:
— Я хочу, чтобы ты научил меня.
Мор выпалила:
— Серьезно?
Пока Люсьен — Люсьен — сказал:
— Ну, это объясняет крылья.
Нэста наклонилась вперед, чтобы оценить меня.
— Какие крылья?
— Я могу… менять форму, — признала я. — И с надвигающимся конфликтом, — объявила я им всем, — умение летать может быть… полезным.
Я указала подбородком на Кассиана, который изучал меня с нервным напряжением — оценивая меня.
— Полагаю, в битвах с Хайберном будут участвовать иллирийцы, — слабый кивок от генерала. — Тогда я планирую сражаться с тобой. В небесах.
Я ожидала возражений, чтобы Рис запретил мне это.
Единственным звуком был вой ветра за окнами столовой.
Кассиан вздохнул.
— Я не знаю, возможно ли это технически — из-за времени. Тебе придется не только научиться летать, но и выдерживать вес щита и оружия — и работе в иллирийском подразделении. Для того, чтобы научиться последнему, уходят десятилетия. У нас, в лучшем случае, есть пару месяцев — или недель, в худшем случае.
Моя грудь немного опустилась.
— Тогда мы будем обучать ее тому, что знаем, до этого времени, — сказал Рис.
Но звезды в его глазах стали холодными как камни, когда он добавил:
— Я дам ей любой шанс получить преимущество — чтобы она смогла уйти, если все пойдет наперекосяк. Даже день тренировок может изменить ситуацию.
Азриэль поправил крылья, ее прекрасные черты лица были непривычно мягкими.
Задумчивыми.
— Я научу тебя.
— Ты… уверен? — спросила я.
Его лицо опять стало нечитаемым.
— Риса и Касса научили летать в таком юном возрасте, что они едва помнят это.
Но у Азриэля, запертого в подземельях его омерзительного отца как какой-то преступник, пока ему не исполнилось одиннадцать, не было возможности летать, сражаться, делать все то, о чем его иллирийские инстинкты кричали ему…