Образование императорских детей
Не всех российских императоров можно было включить в интеллектуальную элиту своего времени, но то, что они получали достойное образование на уровне своей эпохи, – бесспорно. Родители, конечно, могли себе позволить пригласить лучших преподавателей и методистов, которые и выстраивали образовательный процесс.
Особенности домашнего образования Александра I
Все, без исключения, российские императоры и великие князья получили домашнее образование. Это было нормой для золотого века русского дворянства XVIII – первой половины XIX ст. Во второй половине XIX в., когда разночинцы, выходцы из купеческих и буржуазных семейств, пошли в университеты, вынашивались планы получения там же высшего образования великими князьями. Однако мечтам этим сбыться оказалось не суждено, и вплоть до 1917 г. молодая поросль Романовых продолжала получать высшее образование в домашних условиях. Конечно, лекции принцам и принцессам читали лучшие университетские профессора. Лишь некоторые из представителей последнего поколения Романовых накануне Первой мировой войны позволили себе посещение такого привилегированного учебного заведения, как училище правоведения. Первым из них был сын великого князя Константина Константиновича Романова – Олег Константинович.
Великий князь Александр Павлович
На протяжении XIX в. сложились свои традиции в домашнем образовательном процессе, проходившем в императорских резиденциях. Изначально, до XVIII в., образование российских монархов носило фрагментарный характер или было венцом собственных усилий. Начиная с внуков Екатерины II, домашнее обучение великих князей обрело систему, что явилось результатом новаций, привнесенных И. И. Бецким. Реализовывали эти новации в Зимнем дворце различные преподаватели, но самой заметной фигурой среди педагогов Александра Павловича стал швейцарец Фридрих Цезарь Лагарп.
Поначалу Лагарп, которого воспитанники называли Петром Ивановичем, преподавал французский язык. Позже он стал вести всеобщую историю, арифметику, географию, философию, законоведение. Со временем Лагарп превратился для Александра не столько в авторитетного наставника, сколько в старшего товарища. Педагогическая деятельность Лагарпа при императорском дворе охватывает отрезок времени в десять лет, с 1784 по 1794 г. Добрую память о своем учителе Александр I пронес через всю жизнь. В 1814 г. Александр I произвел Лагарпа в генерал-лейтенанты, наградив при этом высшим орденом империи – Андрея Первозванного.
Другие учителя не оставили столь заметного следа в душе Александра I, но все они, безусловно, являлись профессионалами. Коллегами Лагарпа были профессор физики Крафт, знаменитый академик Паллас, читавший ботанику, и математик Массон. Русский язык преподавал известный писатель и моралист М. Н. Муравьев, а Закон Божий – протоиерей А. А. Самборский.
Протоиерей А. А. Самборский
Координировал образовательный процесс главный воспитатель великих князей граф Н. И. Салтыков.
Сроки завершения образования определялись не только возрастом, но и политическими соображениями. Так, для Александра I образование завершилось достаточно рано – в 16 лет, и это было связанно с ранней женитьбой великого князя на 14-летней принцессе Луизе Баденской, в православии великой княгине Елизавете Алексеевне.
Домашнее образование Николая и Михаила Павловичей
Иначе получали образование младшие братья Александра I – великие князья Николай и Михаил Павловичи. Это было обусловлено не столько большой разницей в возрасте между старшими и младшими братьями, сколько тем, что в начале XIX в. в образовательной практике отказались от гуманистических идей И. И. Бецкого и вернулись к универсальному методу – насилию. Как уже упоминалось выше, насилие как методу полностью признавали и поддерживали родители мальчиков – император Павел I и императрица Мария Федоровна.
Император Павел Петрович и его семейство
Образовательный процесс для великого князя Николая Павловича начался в 1802 г., то есть по достижении им 6 лет, с «легких» уроков. Первой регулярной учебной дисциплиной стали уроки танцев. Занятия шли довольно успешно, и уже в 1803 г. 7-летний Николай танцевал с сестрой Анной сочиненный ею небольшой балет284. Уроки танцев великим князьям давал французский балетмейстер Лепик, а с 1807 г. – Гуар. В это же время с мальчиками начали заниматься музыкой (англичанин пианист Теппер фон Фергюссон) и верховой ездой. Позже в расписании появились уроки гимнастики и фехтования.
Постепенно число уроков увеличивалось. Именным указом 14 января 1802 г. генерал-майору И. И. Ахвердову было поручено преподавать великим князьям русскую словесность, историю, географию и статистику. Однако регулярные занятия начались только с 1804 г., причем новые дисциплины вводились постепенно: с 1804 г. – русская история, география и арифметика, с 1806 г. – геометрия и с 1808 г. – алгебра. С 1807 г. великим князьям начали преподавать физику.
Генерал Иван Исаевич Ахвердов, который вел пять предметов, имел серьезный педагогический опыт, поскольку двенадцать лет (1764–1776) преподавал в Шляхетском кадетском корпусе. При этом своего воспитанника он знал еще с октября 1799 г., когда его определили «кавалером при воспитании великих князей Николая и Михаила Павловичей». Надо заметить, что педагогическая деятельность при императорском дворе приносила весомые служебные дивиденды. На первом экзамене 22 мая 1806 г. император Александр I, довольный успехами своих августейших братьев, выразил наставнику «свою признательность и особенное благоволение» и пожаловал Ахвердову «при милостивом рескрипте» орден Святой Анны I степени, а 12 октября 1807 г. произвел его в чин генерал-лейтенанта.
К перечисленным выше урокам мальчики относились по-разному. Одни нравились им меньше, другие – больше. Однако самые большие трудности у Николая Павловича наблюдались с древними языками285. С русским (П. А. Ушаков) и новыми иностранными языками286 особых проблем не было, тем более что их вели носители, кроме того, часть предметов (всеобщая история и география) читались на французском языке швейцарцем бароном Дю-Пюже.
С 1802 по 1809 г. великие князья Николай и Михаил занимались по программе начального и среднего образования начала XIX в. С 1809 г. 13-летнего Николая Павловича стали обучать по университетской программе. Такое форсирование не было случайным, поскольку именно тогда старшие братья Александр I и Константин Павлович впервые задумались о возможной передаче власти именно в руки третьего сына Павла I. С этого момента получение добротного образования великим князем Николаем стало важнейшей государственной задачей.
Именно в то же время семья Романовых начала прикидывать возможность дальнейшего обучения великих князей Николая и Михаила в стенах государственного учебного заведения. Этот вариант рассматривался в период, когда при дворе еще чувствовалось влияние отца русского либерализма М. М. Сперанского. Сначала возникла идея отправить царских отпрысков в один из германских университетов, однако от нее скоро отказались, поскольку политическая ситуация в Европе быстро осложнялась. Затем было решено создать элитарное учебное заведение, своеобразный университет для великих князей, в котором наряду с ними учились бы представители высшей российской аристократии. Императрица Мария Федоровна отнеслась к этому решению благожелательно. Идея начала воплощаться в жизнь на уровне документов, и, не без влияния Марии Федоровны, из проектируемого Царскосельского лицея было изгнано всё, имеющее какое-либо отношение к военному делу. Однако Александр I решительно воспротивился этому проекту, поскольку посчитал совершенным абсурдом воспитание великих князей в общественном учебном заведении. В результате великие князья продолжили свое домашнее образование. Но при этом идея элитарного учебного заведения не умерла, а воплотилась в знаменитый Царскосельский лицей, открытый 19 октября 1811 г.287
Образование Николая Павловича по университетской программе продолжалось с 1809 по 1814 г. Из преподавателей этого периода можно упомянуть И. И. Ахвердова (русская история), Дю-Пюже (всеобщая история), академика А. К. Шторха (политическая экономия), М. А. Балугьянского (история права), профессора Педагогического института В. Г. Кукольника (римское, гражданское и естественное право).
Особую роль в образовании будущего Николая I сыграли преподаватели 1-го Кадетского корпуса: академик В. Л. Крафт (математика, физика и инженерное искусство), генерал К. И. Опперман (тактика), полковник Маркевич (артиллерия) и полковник Джанотти (инженерное дело)288. Следует отметить, что Николай Павлович, повзрослев, позиционировал себя именно в качестве военного инженера, говоря о себе: «Мы, инженеры». Это был первый и, пожалуй, единственный российский самодержец XIX в., который мог сказать о себе так с полным на то правом. Остальные монархи имели универсальное гуманитарно-юридическое образование.
Теоретические занятия по военным дисциплинам обязательно дополнялись практическими. В 14 лет Николай Павлович вместе с младшим братом великим князем Михаилом были зачислены в сформированную из пажей в 1810 г. лейб-гвардии Дворянскую роту потешного характера. Как следует из названия, рота была создана специально под великих князей. В ней Николай исполнял обязанности командира полувзвода и ротного адъютанта, носил чин штабс-капитана и именовался Романов 3-й (первым был Александр I, вторым – великий князь Константин Павлович). Его рано увлекла внешняя сторона военной службы: караулы, придворные церемонии, особенности формы. Впоследствии он не раз называл себя ротным командиром, а отношения с людьми строил на началах военной дисциплины. Это далеко не всем нравилось, и Николай Павлович поначалу не был популярен в гвардии.
Насколько эффективна была система образования великих князей? Как сам император Николай I впоследствии оценивал уровень собственного образования?
Следует признать, что, несмотря на достаточно высокий для своего времени уровень преподавателей, эффективность учебного процесса оказалась довольно низкой. Схоластическая метода преподавания, основанная на бездумном зазубривании материала, была характерна и общепринята для всей системы военно-учебных заведений того времени.
На усвоении материала сказывался и непростой характер великого князя. Гуманитарные науки мало интересовали Николая Павловича, пожалуй, за исключением истории. Особенно ненавистны были древние языки – латынь и греческий. Юридические науки не сцеплялись с повседневной реальностью и также отторгались великим князем. Николай I, вспоминая свое ученичество, не раз говорил, что «на уроках этих господ мы или дремали, или рисовали какой-нибудь вздор, иногда их собственные карикатурные портреты, а потом к экзаменам выучивали кое-что в долбежку. Без плода и пользы для будущего»289.
С другой стороны, будущего императора с детства привлекали прикладные науки. Он охотно занимался физикой. Прекрасно рисовал и гравировал на меди. С увлечением постигал военные науки. Однако в целом научное образование великого князя было поставлено слабо, и он сам называл его «бедным».
Обучение продолжалось двенадцать лет, с 1802 по 1814 г. Учителя, занимавшиеся с Николаем Павловичем, оставили очень слабый след в его сознании. Став взрослым, он часто ощущал пробелы в полученном образовании, и это вызывало у него искреннюю досаду на учителей и потерянное время.
Образование великого князя было завершено в 1814 г., хотя некая шлифовка знаний продолжалась фактически до женитьбы. В 1814 г. Николай отправился в побежденную наполеоновскую Европу. В 1816 г. предпринял путешествие по России с образовательной целью. В 1817 г., в возрасте 24 лет, Николай Павлович женился, и с этого времени началась его взрослая жизнь.
Образовательные новации в обучении детей и внуков Николая I
Собственный печальный опыт Николая I и понимание того, что его сын должен стать преемником, заставили императора крайне серьезно отнестись к организации учебного процесса – как к самой образовательной программе, так и к подбору преподавательских кадров.
Прежде всего стоит отметить, что «солдафон» Николай I в качестве методиста, отвечавшего за образовательный процесс, с правом определения программы и подбора кадров назначил поэта В. А. Жуковского. Безусловно, это был прорыв для того времени. Однако традиция оставалась традицией, и «по образцу прежних лет» главным воспитателем к наследнику-цесаревичу был назначен генерал П. П. Ушаков.
Общеизвестно, что В. А. Жуковский потратил на составление «Плана учения» для наследника около полугода, закончив его к осени 1826 г. В плане весь период обучения будущего императора разделялся на три периода. Первый, с 8 до 13 лет, предполагал «приготовительное учение», то есть изучение общеобразовательных дисциплин. Второй период, с 13 до 18 лет, предусматривал «учение подробное», и третий период, с 18 до 20 лет, – «учение применительное». Николай I утвердил план, представленный В. А. Жуковским. Он внес только одну поправку, исключив из образовательной программы латинский язык.
В. А. Жуковский
Личным решением Николай Павлович изменил и систему военной подготовки всех своих сыновей. Вместо создания потешной роты под цесаревича, он приказал зачислить в июне 1827 г. 9-летнего великого князя Александра Николаевича в списки кадетов 1-го Кадетского корпуса, отложив начало практического обучения сына в Петергофских лагерях на два года.
Все время цесаревича было расписано буквально по минутам, как учебные, так и не учебные часы. Летние каникулы продолжались полтора месяца, с середины июня по 1 августа. Причем эти «каникулы» цесаревич проводил в Петергофских лагерях с кадетами. В. А. Жуковский, борясь с фамильной чертой Романовых, предложил военную подготовку мальчика ограничить только этим временем. Впервые в Петергофские лагеря вместе с кадетами наследник вышел из Петербурга в 1829 г., в возрасте 11 лет. Вышел в буквальном смысле в одном строю с кадетами. Позже военные лагеря дополнили изучением ружейных приемов в залах Зимнего дворца.
В дальнейшем, в 1860—1870-х гг., уже у сыновей Александра II каникулы приобрели несколько размытый характер. Поскольку учебный процесс часто прерывался представительскими обязанностями и поездками, то у детей учеба стала идти фактически без перерывов, в течение целого года. Занятия полностью прекращались при поездках за границу или в Крым. Однако перерыв в занятиях компенсировался широкой гуманитарной программой поездок. Дети активно посещали галереи, музеи, осматривали различные достопримечательности290.
Обычно В. А. Жуковскому приписывают главные заслуги в прекрасном образовании Александра II. Роль В. А. Жуковского была действительно велика, однако не настолько. Сами царственные воспитанники впоследствии весьма критически оценивали педагогические способности поэта, да и конкретные методические новации носили достаточно спорный характер. Поэтому правильнее считать главной заслугой В. А. Жуковского тот факт, что он изменил образовательную концепцию, а честь ее практического воплощения, с существенными коррективами, принадлежит капитану К. К. Мердеру и главному воспитателю генералу П. П. Ушакову.
Одна из дочерей Николая I писала о Жуковском: «На его долю выпала незаслуженная слава составления плана воспитания наследника престола… я склонна признать за ним красоту чистой души, воображение поэта, человеколюбивые чувства и трогательную веру. Но в детях он ничего не понимал»291. По ее же свидетельству, при выборе учителей больше следовали советам пастора Мульрата, возглавлявшего лучшее частное учебное заведение Петербурга: «Благодаря прекрасным преподавателям и Мердеру с его практическим умом влияние Жуковского не принесло вреда»292.
Императрица Александра Федоровна, хорошо зная В. А. Жуковского, писала ему о воплощении его методы на практике. Так, в августе 1826 г. она сообщала поэту, что «занятия идут хорошо; г. Жилль мне понравился с первого взгляда. В Царском Селе я иногда присутствовала на уроках»293.
В августе 1827 г.: «…он целый день играл в саду с двадцатью кадетами, выбранными за хорошее поведение и умеющими прилично держать себя»294. В феврале 1833 г. сообщала, что «наш чудный Мердер скоро покинет нас; вы чувствуете, какое это будет горе для вашего Александра и для всех нас. Сашей очень довольны, он готовится к экзамену перед своим отцом. Не забывайте меня, пишите мне и берегите себя, мой милый Жуковский, так как вы очень нужны»295.
Поскольку физические наказания по отношению к цесаревичу были исключены, воспитатели пытались повышать его мотивацию к занятиям самыми разнообразными методами. Во-первых, для цесаревича подобрали двух ровесников, которые призваны были пробудить дух конкуренции и соревновательности. Во-вторых, Николай I внимательно следил за успехами сына и, как правило, присутствовал на всех экзаменах. Он даже как-то высказал намерение самому читать сыну курс российской истории: «Учителем русской истории был Арсеньев. Император ему сказал: «До Петра – вы, а с Петра – я»296. В-третьих, использовались различные педагогические игры. Так, для оценки знаний цесаревича были изготовлены деревянные шары и ящик. За хороший ответ в ящик опускался белый шар, за плохой – черный. В конце недели подводились итоги. Тот, у кого оказывалось больше белых шаров, получал право истратить определенную сумму на благотворительность297.
Следует учитывать и специфику получения образования в самой императорской резиденции. Это была не чистая учеба, поскольку она тесно переплеталась с придворными церемониями и обязанностями. В подобных торжествах наследник начал принимать участие с 11 лет. Во время больших и малых выходов цесаревич обычно шел в паре со своим дядей – великим князем Михаилом Павловичем.
Например, 6 января 1829 г., в день традиционного водосвятия, наследника подняли в 6 часов утра. До 7 часов он приводил себя в порядок и завтракал. С 7 до 8 часов утра читал избранные места из Евангелия, относящиеся к празднику водосвятия. Затем с 8 до 9 часов цесаревичу было предоставлено личное время, а в 9 часов утра великий князь надел офицерский мундир лейб-гвардии Павловского полка и отправился к отцу, Николаю I, с которым прошел в парадные залы дворца, где уже были выстроены гренадерские взводы от всех батальонов гвардейских полков. Николай I, проходя мимо Павловского взвода, приказал 11-летнему великому князю встать «во фронт», на место поручика. После церемонии Николай I поручил цесаревичу угостить всех нижних чинов чаем298. Это тоже были уроки «по профессии».
Будние дни проходили, как правило, следующим образом. Цесаревич Александр Николаевич и его товарищи-ровесники граф Иосиф Вильегорский и Александр Паткуль, которых поселили в Зимнем дворце, поднимались в 6 утра. Затем они завтракали, молились и готовились к урокам. Уроки, или, как тогда говорили, классы, начинались в 7 утра и продолжались до 12 часов. Для мальчиков была предусмотрена большая перемена (с 9 до 10 часов утра) для отдыха. После 12 часов два часа выделялось на прогулку. С 14 до 15 часов дети обедали. Затем до 17 часов играли, гуляли и отдыхали. С 17 часов до 19 вечера вновь были классы. С 19 до 20 вечера мальчики занимались гимнастикой и различными играми. В 20 часов они ужинали. Два часа выделялись на личные нужды, причем в это время входило обязательное писание дневника. В 22 часа – отбой. В воскресные и праздничные дни вместо уроков оставались гимнастика, игры, чтение и ручная работа.
Учебные занятия по плану В. А. Жуковского начались осенью 1826 г. Постепенно сложился костяк преподавателей-предметников, занимавшихся с детьми. Всеобщую историю и французский язык вел женевский швейцарец мосье Жиль299. Как вспоминала Ольга Николаевна, говорил он не слишком понятно, зато писал очень отчетливым и ясным языком и «требовал от нас, чтобы мы записывали его лекции, чем приучил нас к быстрому писанию»300. По окончании курса наук Николай I назначил его заведующим библиотекой и хранителем арсенала в Царском Селе. Немецкий язык вел секретарь императрицы Александры Федоровны – Шамбо301, английский – Альфри.
Арифметику преподавал академик Коллинс. Затем ему на смену пришел профессор Академии наук Ленц, который вел физику и в котором «соединились большие знания и добродушие». Видимо, в отличие от преподавателя истории Коллинс и Ленц смогли заинтересовать и учеников, и учениц своими предметами. По крайней мере, Ольга Николаевна упоминала, что «была страстно увлечена химией и следила с большим интересом за опытами, которые производил некто Кеммерер, его помощник. Он показывал нам первые опыты электрической телеграфии, изобретателем которой был Якоби». Более того, «уже в то время мы получили понятие о подводных снарядах, впоследствии торпедах»302.
Вскоре помощником К. К. Мердера был назначен его товарищ по 1 – му Кадетскому корпусу капитан Юрьевич, который преподавал польский язык, выполнял репетиторские обязанности по арифметике и организовывал гимнастические игры внутри Зимнего дворца. Сам В. А. Жуковский преподавал русский язык, общую грамматику, основы физики и химии. В последующие годы состав учителей менялся мало. Например, учителя немецкого языка Шамбо заменил Эртель.
После двух лет учебы, в июле 1828 г. были проведены первые полугодовые экзамены, которые продолжались четыре дня. Эти экзамены носили домашний характер, и их принимали сами учителя. Однако на них пожелала присутствовать бабушка – вдовствующая императрица Мария Федоровна. В целом, все остались довольны. Все учителя отмечали хорошую наследственную память цесаревича. После сдачи экзаменов на протяжении целых шести недель были каникулы. В это лето наследник научился хорошо стрелять и плавать.
В конце января 1829 г. прошли первые годичные экзамены. Поскольку экзамены сдавались по всем предметам, процедура заняла целых десять дней (с 24 января по 2 февраля). На них уже присутствовали родители цесаревича, причем Николай I остался доволен результатами.
В 1829 г. число преподавателей увеличилось, что было связано с расширением программы. В курс обучения цесаревича включили всеобщую историю, которую читал на французском языке преподаватель частного пансиона Липман, а также химию – академик Кеммерер и естественную историю – академик Триниус. Отечественную историю будущему императору стал преподавать В. А. Жуковский, а царским дочерям этот же предмет читал М. М. Тимаев. Ольга Николаевна называла его педантом и сухарем.
Она писала, что он «был единственным нашим преподавателем, который экзаменовал нас и наказывал, заставляя переписывать что-либо, за малейший проступок. Нужно было принести в жертву свою любовь к Отечеству, чтобы учить его уроки»303.
Кроме этого, среди преподавателей были учителя чистописания – Рейнгольд, фехтования – Сивербрик и танцев – Огюст. Детей продолжали активно развивать физически, шли регулярные уроки фехтования, занятия верховой ездой и гимнастикой. Мальчики совершали пешие прогулки, катались с ледяных гор в саду Аничкова дворца.
В 1830 г. в курс обучения были введены география со статистикой России (преподаватель Арсеньев) и русская словесность (преподаватель Плетнев).
Следует отметить, что работа с царскими детьми была для учителей не только делом профессионального престижа, но и весьма хорошо оплачиваемым занятием. Конечно, все они совмещали преподавание в Зимнем дворце со своей основной работой, но при этом в Зимнем дворце они получали 300 рублей серебром в год, а после окончания курса обретали эту же сумму пожизненно, как пенсию304. Причем пенсия шла за каждого из высокорожденных учеников отдельно. Например, преподавателю русской истории М. М. Тимаеву за занятия с великой княжной Марией Николаевной пожаловали пенсию в 1000 рублей, и такая же пенсия была положена ему по прекращении занятий с великой княжной Ольгой Николаевной.
В 1831 г. образовательный курс не претерпел изменений в отличие от организации досуга: кроме первых охот на зайцев и уток началось издание рукописного журнала «Муравейник». Этот бесцензурный журнал издавал цесаревич со своими товарищами.
Те же самые преподаватели занимались в 1840-х гг. со вторым сыном Николая I – великим князем Константином Николаевичем. Второй сын был порфирородным, то есть родившимся в то время, когда его отец уже стал императором. Мальчик отличался способностями и непомерным честолюбием. Барон М. А. Корф читал Константину право. В 1844 г. в присутствии родителей для Константина были проведены экзамены, «продолжавшиеся несколько недель сряду», на которых по сложившейся традиции присутствовали Николай I и Александра Федоровна305.
В 1830-х гг. по несколько облегченной программе преподаватели занимались и с тремя дочерьми Николая I. Ольга Николаевна упоминала, как в 1835 г., во время поездки в экипаже, «пока Мама читала», она зубрила «исторические даты по картинкам Жуковского»306. За ее обучением еще в 1837 г. внимательно следила воспитательница Анна Алексеевна Окулова. Девочке торопились дать базовый образовательный курс, поскольку предполагалось, что она выйдет замуж в 16 лет307.
Николай I, организуя подобным образом обучение детей, рассчитывал, что его личный пример подвигнет и российских аристократов применить подобные методики. Главной же целью образования и воспитания своих отпрысков он видел их готовность честно служить России. В письме к своему постоянному корреспонденту И. Ф. Паскевичу Николай I в июле
1836 г. писал: «Сегодня отправляю сына Константина с флотом в море на 15 дней; и хотя ему только еще девять лет, но нужно для подобного ремесла начинать с самых юных лет; хотя и тяжело нам, но должно дать другим пример»308.
Во второй половине 1840-х гг. уже дети цесаревича Александра Николаевича один за другим стали усаживаться «за парты». Кроме того, появились малыши и у старшей дочери Николая I – великой княгини Марии Николаевны. Семья разрасталась. Николай I, подготавливая место для занятий детей, в 1842 г. распорядился пристроить к восточному фасаду Коттеджа так называемый учебный балкон309, где его младшие дети и внуки могли бы готовить уроки. Позже, в 1879 г. потолок этого балкона затянули полосатой материей, а стены расписали «под ткань», чтобы облик помещения напоминал шатер310.
Старшего внука Николая I – Никсу усадили «за парту» в мае 1846 г., когда мальчику шел только третий год. На многие годы первой учительницей для детей Александра II стала вдова ярославского помещика Вера Николаевна Скрыпицына. У нее был богатый педагогический опыт, поскольку она являлась инспектрисой Воспитательного общества благородных девиц. Ее задачей являлось обучение детей Александра II первоначальным молитвам, грамоте и начальному счету311. Вторым учителем Николая и Александра стал приставленный осенью 1848 г. «в комнаты» унтер-офицер лейб-гвардии Семеновского полка Тимофей Хренов. Военный дядька312 положил начало соответствующей подготовке внуков Николая I, обучая их «фронту», маршировке и ружейным приемам313. Эта подготовка мальчиков должна была вестись по программе кадетских корпусов. В дальнейшем Тимофей Хренов так и остался при дворце, последовательно обучая «фронту» всех сыновей Александра II. Когда он состарился, его оставили на положении камердинера.
Собственно обучение старших сыновей Александра II началось в 1850 г., когда Никсе шел восьмой год, а Александру исполнилось шесть лет. Мальчики учились вместе. К этому времени Никса благодаря усилиям В. Н. Скрыпицыной уже умел читать и писать. Летом 1850 г. цесаревич Александр Николаевич получил первое письмо от Никсы, которому еще не исполнилось семи лет314.
В 1850 г. кроме занятий со Срыпицыной и Хреновым у Никсы и Александра появились новые учебные предметы: гимнастика (Август Линден, преподаватель Горного института, жалование за каждого ученика по 250 рублей в год); танцы (танцовщик Огюст, по 144 рубля за каждого ученика, и музыкант при танцовщике, по 40 рублей в год) и верховая езда (г. Барш, по 85 рублей за каждого из братьев)315.
У подраставших детей постепенно складывался свой распорядок дня. Летом 1852 г., когда дети вместе с матерью – цесаревной Марией Александровной находились на отдыхе в Ревеле, оно было следующим.
В 7 часов дети вставали и шли купаться. Домой возвращались пешком и пили чай. Вообще, подъем детей в 6–7 утра был прочной традицией в доме Романовых. Купались они в Балтийском море, «здоровья ради», но, конечно, купание ранним утром в холодном море вряд ли могло вызвать особый восторг у детей. С 8.30 до 11 часов три дня в неделю протоиерей Рождественский проводил с ними уроки Закона Божьего и церковного чтения на славянском языке. В другие три дня дети это время посвящали изучению французского языка (преподаватель Куриар). С 11 до 11.30 дети завтракали. С 11.30 до 12.30 два раза в неделю под руководством дядьки Хренова мальчики обучались «фронту», ружейным приемам, маршировке, офицерским приемам с саблей и стрельбе в цель. Были у мальчиков и практические занятия. Периодически их вывозили на охоту на воробьев и куликов, и уже в этом возрасте они хорошо стреляли из ружья. С 12.30 до 14 часов ежедневно преподаватель Классовский проводил уроки русского языка. Причем, по его оценке, 7-летний Александр читал и писал «весьма порядочно» по-русски. В 15 часов дети обедали за столом цесаревны Марии Александровны, а после обеда, с 16 часов гуляли в саду. В 17 часов проводились повторные морские купания. Затем следовал вечерний чай, прогулка верхом или в экипажах. Время с 20 до 21 часа дети проводили вместе с матерью, в 21 час они укладывались спать316.
После возвращения из Ревеля система обучения изменилась. Дети закончили начальное образование и перешли к образованию гимназическому. Осенью 1852 г. начался подбор учителей для гимназического курса, которым занимался ректор Санкт-Петербургского университета профессор П. А. Плетнев. Ведущим преподавателем детей цесаревича Александра Николаевича стал Яков Карлович Грот – заведующий кафедрой русской словесности и истории Финляндского университета, выпускник Александровского Царскосельского лицея, личный секретарь М. А. Корфа. Он вел шесть предметов: русский и церковнославянский языки, историю всеобщую и русскую, географию и немецкий язык. За каждый предмет он получал по 285 рублей в год с каждого великого князя. Это была стандартная высшая педагогическая ставка в то время. Всего он зарабатывал при императорском дворе 3420 рублей в год.
Наряду с Гротом были приглашены и другие учителя: математики, английского языка (лектор университета Шау), чистописания, рисования (академик Тихобразов), музыки (фортепиано), Закона Божьего (Бажанов), французского языка (Куриар), гимнастики, танцев, фехтования и верховой езды. Из предыдущих учителей остались Скрыпицына, которая помогала готовить уроки, и Хренов, по-прежнему обучавший мальчиков ружейным приемам и маршировке.
Любопытно, что должность учителя фехтования у великих князей занимал директор института Корпуса инженеров путей сообщения генерал-майор Сивербрик, единственный из преподавателей отказавшийся от платы за свою работу. Видимо, фехтование было семейным делом, поскольку отец Сивербрика преподавал его еще маленькому Николаю I.
Естественно, новая учебная нагрузка серьезно изменила распорядок дня великих князей. Детей поднимали очень рано – в 6 часов утра. Их учебный день был разбит на две части. На утреннюю часть (4,5 часа) приходились более трудные уроки, на вечернюю (1,5 часа) – полегче. Соответственно ежедневно на уроки отводилось шесть астрономических часов. Кроме того, было запланировано время на подготовку уроков, всего три часа, из которых час давался утром и два часа вечером. Таким образом, учебному процессу в день посвящалось девять часов, несмотря на то что сентябре в 1852 г. Никсе исполнилось девять лет, а Александру шел восьмой год.
Конечно же, у детей остались каникулы. Маленькие – на Рождество и большие – летом, в июле – августе, целых шесть недель. Как правило, их проводили в Петергофе, где в это время обычно жила царская семья. В декабре 1852 г. Никса и Александр впервые сдавали экзамены по всем предметам, которые они проходили с сентября. Потом эти экзамены стали проводиться ежегодно. Интересно, что хорошая учеба способствовала «карьерному росту» маленьких великих князей. В декабре 1855 г., после блестяще сданного экзамена по географии, великого князя Александра Александровича произвели в поручики «за успехи в науках» и в десять лет зачислили в Конную гвардию.
По семейной традиции, сложившейся еще во времена ученичества Александра I, учебная программа предусматривала уроки труда. Осенью 1852 г., пока семья жила в Царском Селе, мальчики рисовали на пленэре, столярничали, возделывали каждый свой огород, учились точить на станке317.
Весной 1854 г. третьему сыну Александра II великому князю Владимиру минуло семь лет, и он, как и старшие братья, стал «ходить в школу». Работали с ним те же учителя, что и у старших братьев, и по той же программе.
Важной особенностью домашнего образования в Зимнем дворце являлось то, что занятия с каждым из мальчиков шли отдельно, или, в крайнем случае, в классе присутствовали два ученика, и в такой ситуации тихонько отсидеться на уроке не представлялось возможным. Домашние задания им задавали каждый день, как и спрашивали потом тоже. Взаимоотношения учеников и учителей предполагали, что те и другие обращались друг к другу по имени-отчеству. Учителям сразу же было запрещено называть мальчиков «высочествами», зато разрешалось строго спрашивать с них и ставить им самые жесткие оценки. Более того, родители просили учителей не баловать мальчиков, а обходиться с ними построже318.
Царский огород в Царском Селе
Несмотря на то что учителя получали очень хорошее жалование и в перспективе предполагалась пожизненная пенсия, в начале 1850-х гг. они были отнесены к обслуге. Их положение было совершенно иным по сравнению с тем, которое занимал В. А. Жуковский в 1830-х гг. Например, в отличие от Жуковского учителей только изредка приглашали к императорскому столу.
Иногда на уроки приходили царственные родители. Сейчас трудно сказать, знали на самом деле учителя о предстоящем посещении или нет. Однако этих внезапных появлений, видимо, было не слишком много. Так, осенью 1855 г. императрица Мария Александровна пришла на урок истории. По собственному выбору 10-летний Саша довольно внятно рассказал матери о Троянской войне319. Как раз это посещение не было случайным. Дело в том что до февраля 1855 г. окончательные решения по всем вопросам, в том числе и по обучению внуков, принимал император Николай I. В феврале 1855 г. цесаревна превратилась в императрицу и стала сама принимать решения по вопросам, касавшимся обучения ее сыновей. Ей понадобилось некоторое время, чтобы разобраться в деталях, и уже весной 1856 г. образование ее сыновей было решительно перестроено.
Главное изменение заключалось в том, что образование цесаревича Николая Александровича (Никсы) было отделено от учебного процесса его младших братьев. Как упоминалось выше, старший сын был любимцем матери, императрицы Марии Александровны, и с ним она связывала самые радужные надежды. В результате образовательная стратегия стала следующей: с 1856 г. все лучшие учителя перешли исключительно к наследнику, а младшим сыновьям были предоставлены обычные гимназические учителя-предметники.
Здесь необходимы пояснения. Конечно, Мария Александровна любила всех своих детей. Но при этом она являлась еще и императрицей, которая понимала, что должна обеспечить своему старшему сыну, будущему императору, безусловное лидерство, в том числе интеллектуальное. Она все время имела возможность наблюдать рядом со своим мужем его младшего брата – блестящего и талантливого великого князя Константина Николаевича, которого молва постоянно прочила в императоры. Достаточно широко было распространено мнение, что Константин умнее и лучше подготовлен к правлению. Повторения этой ситуации она и стремилась избежать.
Несмотря на положение Александра II, негласная конкуренция между братьями существовала всегда. В общественном сознании твердо сложилось мнение о существовании так называемой «партии Константина», с которой отчасти связывали покушения на старшего брата. Поэтому Мария Александровна, тщательно занимаясь старшим сыном, «с некоторой ревностью относилась ко второму, словно опасаясь вреда от сравнений при одинаковой подготовке обоих братьев. Вероятно, не без влияния Марии Александровны при дворе сложилось скорее неблагоприятное мнение об Александре Александровиче. Его считали неразвитым, неодаренным, неутонченным, упрямым и непокладистым»320.
По мере взросления мальчиков их дневное расписание корректировалось. Перечень уроков теперь включал: два урока Закона Божия, два урока русского, французского, английского и немецкого языков, два урока математики, рисования и верховой езды. По одному часу отводилось на историю, географию, чистописание, фехтование и «фронтовое» учение. Особое внимание уделялось физической подготовке, поскольку на гимнастику выделялось шесть часов в неделю.
Таким образом, с осени 1856 г. классы ежедневно занимали три часа, и примерно столько же мальчики занимались приготовлением уроков. Остальное время отводилось на физические упражнения и прогулки. Обязательно практиковались беседы с носителями языка. Всего вместе набиралось 45 учебных часов в неделю321.
Кроме этого, императрица Мария Александровна, определяя стратегию высшего образования своих сыновей, и прежде всего старшего, в 1856 г. привлекла авторитетных для нее людей, которые составили альтернативные образовательные проекты.
Один проект разработал министр иностранных дел, выпускник Царскосельского лицея «пушкинского» набора, светлейший князь А. М. Горчаков. По его мнению, великие князья должны были получить универсальное образование университетского типа. Программа Горчакова окончательно закрепила возрастные образовательные стандарты. Первый период обучения (гимназический курс) продолжался с 7 до 16 лет, второй – с 16 до 19 лет (университетский курс) и третий – с 19 до 21 года (курс практический)322. Таким образом, на обучение великих князей отводилось 14 лет.
Другой проект был составлен профессором Московского университета историком М. П. Погодиным. По его мнению, в основу образования юношей должна была быть положена национально ориентированная программа, базирующаяся на ценностях славянофилов. Надо заметить, что Погодин очень скептически отзывался об уровне развития великих князей: «Любознательности не было развито ни у кого, русского языка и словесности никто не знал, читать никто не любил. В одном покойном государе323 было еще более русского элемента, которым он, впрочем, был обязан единственно себе, а не воспитанию. Воспитание развивало в них одни способности военные, и те только в самой нижней их степени»324.
Из событий, связанных с образованием великих князей в конце 1850-х гг., следует отметить зачисление старших мальчиков в 1-й Кадетский корпус. Великие князья вместе с ровесниками обучались строевой службе в Петергофских кадетских лагерях. У цесаревича появились новые учителя, такие как писатель И. А. Гончаров (8 рублей за урок) и профессор К. Д. Кавелин. Однако известный историк и публицист либерального толка Кавелин, получивший должность преподавателя цесаревича при содействии великой княгини Елены Павловны, не задержался в Зимнем дворце. За всеми преподавателями внимательно приглядывало III Отделение, и по представлению его шефа князя Долгорукова Кавелина убрали от наследника. По мнению князя, такой вольнодумец и крайний радикал, как Кавелин, мог иметь самое вредное влияние на склад и образ мыслей цесаревича. Александр II лично разговаривал с императрицей Марией Александровной, на которую ее славянофильское окружение имело сильное влияние, и настоял на удалении профессора.
В 1857 г. среди преподавателей (с подачи Кавелина) вновь начала обсуждаться возможность получения высшего образования цесаревичем в одном из российских университетов. Более того, были сделаны первые шаги в этом направлении. Весной 1858 г. цесаревич Николай Александрович присутствовал на нескольких лекциях по математике в Пажеском корпусе, где сидел на одной скамейке с пажами325. Это была сенсация и первый случай подобного рода. Зафиксировано еще несколько попыток усадить цесаревича за одну парту со студентами. Летом 1861 г., во время поездки по России, Никса присутствовал на лекциях в Казанском университете. При этом для него было приготовлено отдельное кресло около кафедры, однако цесаревич сидел на скамьях, занятых студентами. Предполагалось, что он прослушает ряд лекций и в Московском университете, однако эти планы не осуществились, поскольку осенью 1861 г. по университетам России прокатились студенческие волнения.
В 1859–1860 гг. вокруг цесаревича собрались действительно сильные педагоги. Лекции Закона Божьего читал протоиерей Рождественский (три лекции в неделю). Курс русской истории, рассчитанный на три года, давал профессор Московского университета С. М. Соловьев (до него этот курс читали Грот и Кавелин). Профессор Ф. И. Буслаев читал курс истории русского слова (до него – Грот, Гончаров и Классовский), рассчитанный на год. При этом за профессорами сохранились кафедры в Московском университете и в Петербурге, где им платили жалование по 3000 рублей в год. Без всякого сомнения, славянофильский элемент в окружении цесаревича появился с подачи влиятельных фрейлин императрицы Марии Александровны – Анны Тютчевой и Антонины Блудовой. Для профессоров, которых привозили в Зимний дворец в каретах, была установлена форма одежды – форменный фрак, при орденах и белом галстуке.
В конце 1860 г. Никса завершил среднее образование, пройдя гимназический курс. Большая часть его преподавателей получила пожизненные пенсии, равные их жалованию, или ценные подарки. Последняя лекция профессора Ф. И. Буслаева состоялась 31 декабря 1860 г.326
С начала 1861 г. наследник начал слушать лекции, входившие в курс его высшего образования. Так, профессор С. М. Соловьев возобновил чтение русской истории уже 4 января.
Курс высшего образования для наследника был рассчитан на 3,5 года. Богословие и церковную историю читал протоиерей Рождественский. Философию, с благословения митрополита Московского Филарета, – профессор Московской духовной академии Кудрявцев. Число лекций в день не превышало трех. Остальные часы отводились на повторение пройденного материала. Теоретические занятия дополнялись чтением и фехтованием. Надо заметить, что преподаватели были весьма довольны своим единственным студентом. Никса был действительно талантливым мальчиком, который всё схватывал на лету, обещая в будущем очень многое.
Зато у его младших братьев Александра и Владимира наблюдались реальные проблемы с учебой. Относительно объективный уровень знаний будущего Александра III можно представить по оценкам годового экзамена, который сдавался в июле 1861 г. Оценки выставлялись по привычной для нас пятибалльной системе: математика, география, естественные науки – 4; русский язык – 3; иностранные языки (французский, английский, немецкий) – 3; Закон Божий – 3 с минусом. Соответственно средний балл по всем экзаменам (восемь предметов) составил 3,3. 16-летний юноша был действительно крепким троечником.
Такой уровень оценок становится более понятным, если ознакомиться с дневниковыми записями воспитателей великих князей, вызывающими недоумение: образ юноши Александра Александровича совершенно не соотносится с образом Александра III, к которому мы привыкли. Но при этом следует иметь в виду, что в истории дома Романовых такие случаи уже имели место. Так, образ Петра I «московского периода», когда он вел образ жизни золотой молодежи, пьянствуя на «Всепьянейшем соборе», мало соотносится с образом царя-труженика «петербургского периода».
Эти записи относятся ко второй половине 1861 – первой половине 1862 г. Несколько цитат из дневника воспитателя: «Урок от 8–9 из русского был так нехорош, что учитель почти во взбешенном состоянии вышел от него»; «Его заставили писать сравнительную хронологическую таблицу на доске; при этом он жаловался и визжал, как ребенок, что все это трудно и скучно»; «Становится страшно за Александра Александровича, когда подумаешь, что переставление запятой в десятичных дробях представляет ему до сих пор еще трудности непреодолимые. Он не мог одолеть сегодня самого пустого примера десятичных дробей, уверяя, что это для него слишком трудно. Слово трудно играет в соображении Александра Александровича весьма важную роль. Он находится в каком-то странном заблуждении, что если заявить трудность предмета, то непременно последует за этим облегчение со стороны преподавателей»; «В половине класса пришел государь, спросил, как идет, и, получив от м-ра Реми очень неудовлетворительный ответ, сделал Александру Александровичу строгий выговор, так что он заплакал, а потом укорял м-ра Реми в том, что он на него жаловался»327. Всё вышесказанное относилось к юноше, которому в феврале 1862 г. исполнилось 17 лет.
Интересно, что у юношей продолжались уроки труда. Однако и здесь воспитатель особого восхищения способностями подопечного выказать не мог: «Встали в семь часов. После чаю Александр Александрович хотел точить, но токарь не пришел, и он не знал, как приняться за дело». Когда воспитатель посоветовал приняться за дело самому, «Александр Александрович сказал, что он не умеет точить, если ему кто-нибудь не вертит колеса; да и установить патрона не может без мастера… Хорошо точенье!»328. Вероятно, великих князей специализировали в работе на токарном станке в память страстного увлечения Петра I, который в зрелые годы действительно стал высококлассным токарем.
Позже уроки труда были включены в курс естественных наук. После того как великие князья Сергей и Павел прослушали теоретическую часть, летом 1875 г. в Царском Селе и Петергофе для них был организован практический курс земледелия. Великий князь Сергей Александрович сам проделал весь цикл полевых работ: от распашки земли, посева и до уборки хлеба. Этими занятиями руководил начальник Земледельческой академии329.
В свободное от учебы время юноши ставили «электрические» опыты. Всё, что было связано с электричеством, в то время вызывало повышенный интерес, и великие князья не остались в стороне от этого научного веяния: «После чаю великие князья пошли ко мне в комнату, где устроили гальваническую батарею; опыты ограничились нагреванием платиновой проволоки и отклонением магнитной стрелки»330.
Еще раз отметим, что учителями Александра и Владимира были преподаватели гимназий, опытные предметники. И весьма сомнительным является мнение, что профессор, читающий лекции в университете, всегда лучше крепкого предметника из гимназии, через руки которого прошли сотни очень разных учеников. Как правило, все решает умение учителя установить контакт с учеником, а не ученые степени преподавателей. Конечно, преподавателям с великими князьями было работать крайне сложно. Иногда скандалы происходили там, где их и ожидать было нельзя. Так, будущий Александр III отказался на уроке географии отвечать у карты, как этого требовал учитель, предпочитая во время ответа сидеть за столом. И таких ситуаций было довольно много.
Отметки выставлялись педагогами на каждом уроке. Система оценок знаний великих князей была весьма дифференцированной. В середине 1860-х гг. отметки обозначались словами – «отлично», «очень хорошо», «хорошо», «довольно хорошо», «посредственно» и «дурно». Всего шесть позиций. Фактически эта система учитывала те нюансы, которые сегодня в школах неофициально выражаются терминами «с минусом» или «с плюсом». Кроме того, на занятиях по русскому языку отдельно оценивались чтение, письмо, рассказ и внимание331.
Во время весеннего экзамена 1864 г. великий князь Александр Александрович показал следующие результаты по восьми предметам: популярная астрономия, физика и география – «хорошо»; французский язык – «довольно хорошо», немецкий и французский – «порядочно», «неудовлетворительно» – русский язык и история332. Соответственно средний балл будущего императора Александра III, которому на момент экзамена шел 19-й год, составил 3,1.
«Двойки» по русскому языку и истории хотелось бы прокомментировать. Судя по письмам Александра Александровича этого периода, писал он довольно грамотно, хорошим разборчивым почерком. Однако умение четко сформулировать мысль у него выработано еще не было. Например, в письме к князю В. П. Мещерскому в день смерти старшего брата (апрель 1865 г.), которого Александр, без всякого сомнения, очень любил, можно встретить такие строки: «Ужасный день смерти брата и моего единственного друга. Этот день останется для меня лучшим днем моей жизни. Приятно было быть все время у постели умирающего. Я и его невеста стояли все время на коленях у его постели»333. Такие формулировки, когда в одном предложении «ужасный день» мирно сосуществует с «лучшим днем», можно объяснить только пережитым волнением…
Что касается «двойки» по истории, то объяснить ее можно как чехардой преподавателей, так и тем, что ее либо читали на французском языке, либо вообще некоторое время не читали. Впоследствии Александр III стал покровительствовать историческим исследованиям, а в Аничковом дворце регулярно собиралось на чтения историческое общество во главе с цесаревичем.
Возвращаясь к наследнику Николаю Александровичу, следует добавить, что в 1864 г. он завершил курс высшего образования. Однако для расширения кругозора цесаревича и дальнейшей подготовки к будущей деятельности были приглашены еще два профессора, читавшие курсы лекций по военной администрации и финансовому праву. По традиции после завершения образования наследник должен был отправиться в длительную поездку по Европе. Николай Александрович уехал из России летом 1864 г. Во время этой поездки он нашел себе невесту – датскую принцессу Дагмар, однако болезнь наследника поставила крест на всех планах императорской семьи. В апреле 1865 г. в Ницце цесаревич Николай скончался с диагнозом «спинномозговой туберкулезный менингит».
Великий князь Николай Александрович и принцесса Дагмар. 1864 г.
После внезапной смерти цесаревича Николая Александровича его место занял второй сын Александра II – великий князь Александр Александрович. Преподаватели, перенеся на нового цесаревича положенный ему по статусу курс наук, ужаснулись его «педагогической запущенности». Как мы знаем, для этого были все основания. Генеральша А. В. Богданович упомянула в 1894 г., со ссылкой на профессора военного дела Эгерштрема, который занимался с покойным
цесаревичем Николаем Александровичем, а затем, по желанию цесаревича, учил его братьев – Александра III и Владимира, что они были «очень ленивы, плохо учились, получали постоянно единицы»334. В это время по Петербургу ходило множество анекдотов о новом наследнике. Так, на все попытки засадить его за учебу он, якобы, отвечал следующей фразой: «Зачем мне все это? У меня будут грамотные министры». За Александра III всерьез принялись с весны 1865 г., когда ему шел 21 год, и он уже был обременен многочисленными светскими обязанностями. Поэтому профессорам удалось только «подлатать» некоторые пробелы в его высшем образовании. Осенью 1866 г. цесаревич женился, и его образование на этом было завершено.
Когда в марте 1881 г. цесаревич превратился в Александра III, он привлек к государственной деятельности некоторых из своих педагогов. Наиболее влиятелен в 1880-х гг. был преподаватель права К. П. Победоносцев. К этому времени он уже около двадцати лет читал курс права всем сыновьям Александра II335, а затем и Александра III. Карьеру К. П. Победоносцев обеспечил себе, конечно, своими выдающимися познаниями в юриспруденции, блестящей эрудицией и жесткой промонархической жизненной позицией. Близость к императорской семье также способствовала развитию его карьеры: в 1865 г. Победоносцев был назначен членом консультации Министерства юстиции, в 1868 г. – сенатором, в 1872 г. – членом Государственного совета, в 1880 г. – обер-прокурором Святейшего синода.
Таким образом, в 1850-1860-х гг. сложилась трехзвенная система образования царских детей, складывавшаяся из начального, среднего336 и высшего образования. При этом образовательная подготовка каждого ребенка носила сугубо индивидуальный характер, и переход с одной ступени на другую определялся личностными особенностями и способностями детей. Так, пятый сын Александра II – Сергей завершил начальное образование и перешел к среднему в восемь лет и восемь месяцев, хотя по большей части это обычно происходило в 10–11 лет. К этому времени великий князь Сергей Александрович уже не только умел бегло читать по-русски, но и писал под диктовку. Кроме того, он мог читать и по-церковнославянски. В результате великий князь, которому еще не исполнилось девяти лет, знал три языка и учился четвертому. Поэтому на педагогическом консилиуме было принято решение перейти к «правильному курсу» образования337.
Обучение детей Александра III
Когда у Александра III появилась семья, то для подросших детей были воспроизведены все сложившиеся со времен Николая I образовательно-воспитательные традиции. Однако об образовании Николая II сведений дошло очень мало. Известно, что осенью 1875 г. для начального обучения Николая и Георгия Александровичей была приглашена Александра Петровна Олленгрэн. Первому тогда было 7 лет, а второму – 5. Она научила мальчиков читать, писать и считать. В 1877 г. на пост воспитателя великих князей Николая и Георгия был назначен опытный военный педагог Григорий Григорьевич Данилович. Именно он подбирал штат преподавателей, которые должны были обеспечить гимназический уровень образования великих князей.
Когда в 1877 г. цесаревич Александр Александрович уехал на войну, он с большой радостью получал письма 9-летнего сына, сообщавшего о своих учебных достижениях. В свою очередь цесаревич считал долгом ответить на каждое письмо мальчика: «Благодарю тебя, мой милый Ники, за твое письмо. Очень рад, что ты хорошо учишься и что тобой довольны»338.
В целом все было традиционно, но без некоторых новаций не обошлось. Так, при изучении блока естественных наук цесаревичу преподавалась анатомия человека, поэтому в его учебной комнате в Гатчинском дворце появился в качестве пособия человеческий скелет. Об этом немедленно стало известно в свете, и педагогические новации вызвали раздражение у воспитателя Александра III генерала Зиновьева: «Он его готовит в повивальные бабки, что ли?» – говорил он запальчиво и чуть ли не в глаза самому Даниловичу339.
Обучали детей Александра III и танцам. Этот предмет считался весьма значимым, и ему уделялось большое внимание. Детей учили, по возможности, парами. Так, великая княгиня Ольга Александровна занималась танцами вместе со своим старшим братом Михаилом340.
Два старших брата, Николай и Георгий, жили вместе. Судя по дошедшим до нас планам второго этажа Арсенального каре Гатчинского дворца и фотографиям, апартаменты мальчиков включали в себя переднюю и спальную комнаты, два рабочих кабинета и общую классную комнату. Всего пять помещений. В классной комнате находились два рабочих стола, карта Российской империи на стене, караульная будка, у которой отрабатывались строевые приемы, и какой-то физический прибор у стены.
О высшем образовании цесаревича Николая мы можем судить по нескольким вариантам расписаний занятий, дошедшим до нас. По расписанию на январь 1887 г. занятия 19-летнего цесаревича начинались в 8.15 утра и заканчивались в 18.30 вечера. Занятия длились по 60 минут. Сетка часов менялась по дням недели.
В понедельник у цесаревича были 4 утренних часовых урока (с 8.15 до 13 часов), с перерывами по 15 минут: фортификация, история, артиллерия, верховая езда. После часового перерыва на обед с 14 часов начиналось приготовление к тактике, и заканчивался день часовым уроком рисования. Всего 5 учебных часов и час подготовки к занятиям.
Во вторник с утра в расписании стояли 2 часовые лекции по истории русской словесности и немецкий язык, затем следовало двухчасовое занятие по тактике. После обеда 2 часа отводились на «приготовление по истории» и «по артиллерии». Всего 4 учебных часа и 2 часа на подготовку уроков на следующий день.
В среду с утра читалась двухчасовая лекция по истории, и по часу отводилось на артиллерию и политическую экономию. После обеда час уходил на подготовку военной истории, и завершался день уроком французского языка. Всего 5 учебных часов и час на подготовку уроков.
В четверг с утра шли часовая лекция по фортификации и двухчасовая по военной истории. Перед обедом час отводился на верховую езду. После обеда час выделялся на подготовку к лекции по законоведению, и заканчивался день французским языком. Всего 5 учебных часов и час на подготовку занятий.
В пятницу первый учебный час отводился на подготовку по политэкономии, затем двухчасовую лекцию по законоведению читал К. П. Победоносцев, далее следовала часовая лекция по политэкономии, которую читал профессор Н. Х. Бунге. После обеда давался немецкий язык, и завершался день подготовкой к лекции по истории русской словесности. Всего 5 учебных часов и час на подготовку.
В субботу с утра проводились 4 часовых занятия по Закону Божьему, истории русской словесности, тактике и фехтованию. После обеда следовал урок английского языка, и завершался день подготовкой по фортификации. Всего 5 учебных часов и час на подготовку.
Кроме того, были предусмотрены и вечерние занятия музыкой, которые во вторник и субботу продолжались с 18.30 до 19.30, а в среду с 18.30 до 20.00. По пятницам цесаревич с 18.30 до 19.30 занимался танцами. Всё это прибавляло еще 4,5 часа.
Таким образом, цесаревич посвящал учебе 29 часов, 7 часов отводилось на подготовку уроков и 4,5 часа – на вечерние занятия. Следовательно, общая учебная нагрузка цесаревича составляла 40,5 часов в неделю.
Императору давалось широкое образование управленца высшего звена. Такова была его профессия. Поэтому в сетке учебных часов присутствовали политэкономия и законоведение. Профессор Николай Христианович Бунге еще в начале 1860-х гг. читал лекции по политэкономии и статистике цесаревичу Николаю Александровичу, а затем его преемнику Александру III. Когда в 1881 г. его ученик превратился в императора Александра III, тот назначил его на пост министра финансов (1881–1886). Законоведение давал Константин Петрович Победоносцев, который в 1870-х гг. эту же дисциплину читал еще отцу Николая II.
Примечательно, что в расписании цесаревича на курс российской истории выделялись 4 часа в неделю. Это был особый предмет для детей императора. Великая княгиня Ольга Александровна вспоминала: «Русская история… представлялась как бы частью нашей жизни – чем-то близким и родным, и мы погружались в нее без малейших усилий»341. Читал историю России будущему императору профессор Санкт-Петербургского университета Егор Егорович Замысловский, специализировавшийся на проблемах XVI–XVII вв. Впоследствии Николай II не раз поражал своих собеседников знанием деталей российской истории. Когда он принимал в Александровском дворце одного из лидеров думской фракции кадетов Ф. А. Головина, то искренне удивил либерала, спросив, не его ли предок, Федор Головин, был одним из сподвижников Петра Великого. «Далее он заметил, что первый договор русских с Китаем был заключен Головиным, и спросил, как звали того Головина»342.
Кроме того, в расписании цесаревича стояли четыре военные дисциплины: фортификация, артиллерия, тактика и военная история. Российские императоры внутренне идентифицировали себя с российским офицерством, поскольку за годы учебы проходили основательную военную школу.
В филологический блок расписания наследника входили немецкий (2 часа), английский (1 час), французский (2 часа) языки и история русской словесности (3 часа). К 19 годам на английский язык цесаревичу выделялся всего один час, поскольку он с детства прекрасно говорил по-английски. Блок общего развития включал занятия рисованием, верховой ездой, музыкой и фехтованием.
Таким образом, можно констатировать, что Николай II получил добротное и достаточно гармоничное образование, включавшее в себя не только основы юридического, экономического и гуманитарного образования, но и основательное знание военного дела. Император был образованным и эрудированным человеком, о чем единодушно писали мемуаристы, хорошо его знавшие. Однако при этом учителя весьма слабо представляли себе, насколько прочно ученик усваивает лекционный материал, поскольку на стадии высшего образования не имели права что-либо спрашивать у него с целью контроля усвоения знаний. А Николай II был обычным молодым человеком с неплохими данными, в меру ленивым, которого подчас вгоняли в сон лекции учителей.
Выдающихся государственных деятелей приглашали и к младшим детям Александра III. Так, крупнейший реформатор начала XX в. С. Ю. Витте читал (с 1900 по 1902 г.) младшему брату Николая II, великому князю Михаилу Александровичу «народное и государственное хозяйство», другими словами – политическую экономию и финансы. По воспоминаниям С. Ю. Витте, «великий князь очень охотно со мною занимался, и мне часто после лекции, во время антракта от одной лекции до другой, приходилось с ним разговаривать, иногда завтракать, а иногда и ездить на автомобиле по парку»343.
Обучение детей Николая II
Сведений об организации образовательного процесса у дочерей Николая II сохранилось немного. Фактически это отрывочные данные, из которых с трудом можно составить цельную картину. При этом довольно хорошо известна организация учебы цесаревича Алексея, и можно с уверенностью предположить, что большая часть преподавателей Алексея начала свою педагогическую карьеру еще при царских дочерях. Более того, младшие дочери заканчивали обучение при преподавателях Алексея.
Известно, что учебным процессом первой дочери Ольги императрица Александра Федоровна занималась лично344. Когда Николай II уезжал из дома, жена в письмах регулярно сообщала ему об учебе детей. Так, в июне 1905 г. Александра Федоровна писала о старших дочерях Ольге (10-й год) и Татьяне (7 лет): «Дети прекрасно справляются со своими уроками, у них есть также преподаватели английского и французского. Они много ездят верхом, что доставляет им огромное удовольствие»345.
С третьей дочерью Николая II – великой княжной Марией Николаевной начали заниматься с 6 лет. К урокам арифметики, в частности, приступили 29 июля 1905 г., и вел их коллежский советник Соболев. Поскольку девочка еще плохо читала и очень мало писала, в первые месяцы арифметику она изучала только устно. Пособиями служили разноцветные косточки, русские медные и серебряные монеты, кубики, а также первые выпуски задачников Аржанникова и Паульсона346. Преподаватель регулярно писал отчеты о проделанной работе по инстанциям. Весь педагогический процесс жестко контролировался императрицей Александрой Федоровной, которая, как правило, присутствовала на первых уроках, знакомясь с учителями.
Поскольку детство девочек прошло в Александровском дворце Царского Села, несколько слов следует сказать о классных комнатах дворца. Их было четыре, и располагались они на втором этаже, на детской половине. Поскольку девочки жили парами, то и классные комнаты были у каждой пары отдельные. Отличительным признаком этих помещений являлась удивительная для дворца скромность жилых интерьеров.
Один из мемуаристов рассказывал: «Дети вставали в 8 часов, пили чай и занимались до 11 часов. Учителя приезжали из Петрограда. В Царском Селе жили только Гиббс и Жильяр. Иногда после уроков перед завтраком совершалась недолгая прогулка. После завтрака – занятия музыкой и рукоделием»3.
В классной комнате старших великих княжон Ольги и Татьяны стены были оклеены матовыми обоями оливкового цвета, а пол закрыт бобриковым ковром цвета морской волны. Вся мебель изготовлена из ясеня. Большой учебный стол находился посередине комнаты и освещался шестирожковой люстрой, которую при желании можно было опускать. На боковой стене крепилось расписание уроков. На одной из полочек стоял бюст Н. В. Гоголя. В шкафах лежали книги, в основном, религиозного и патриотического содержания, а также учебники. Вообще, в библиотеке девочек было много книг на английском языке. Вместе с книгами хранился и человеческий череп, оставшийся в классной комнате, судя по всему, после занятий анатомией в августе 1914 г., когда великие княжны готовились к экзаменам на звание медсестер военного времени. На занятиях преподаватели вели журнал, где выставляли оценки по пятибалльной шкале и записывали домашние задания.
В классной комнате младших княжон Марии и Анастасии стены были окрашены белой краской. Мебель – также ясеневая. В комнате хранились чучела птиц, детские книги русских и французских авторов. Особенно много было книг известной детской писательницы Л. А. Чарской. На стенах – религиозные рисунки и акварели, расписание уроков, пара детских объявлений шутливого характера. Кроме того, на стене классной висела картина Шишкина «Дорога в сосновом лесу в Спале». Естественно, подлинник. Поскольку девочки были еще маленькими, то тут же, за перегородкой, располагались игрушки: куклы с их туалетами, игрушечная мебель, различные развивающие игры.
Неподалеку от учебных помещений сестер находилась классная комната цесаревича Алексея. Ее стены были покрашены белой мастичной краской. Окна закрывали стандартные для дворца тройные занавески (кисейные, белые капусовые и чинц). Мебель, как и везде, была из простого крашеного ясеневого дерева, но зато присутствовали мягкий диван и кресло. Собственно классную мебель представлял собой учебный стол из серого бука, специально сконструированный в 1913 г. студентом технологического института Шварцем. Крышка стола регулировалась по высоте, как и спинка стула. Над партой висела бронзовая лампа, которую можно было опускать и поднимать, а напротив располагалась двухсторонняя классная доска с электрической подсветкой. Вдоль стен тянулись невысокие шкафы, где хранились учебные пособия, стоячие счеты, карта разрастания России при Романовых, учебная коллекция уральских минералов и пород, микроскоп. Здесь же стояли книги учебного и военного содержания, особенно много книг было по истории дома Романовых, изданных к 300-летию династии. Также в шкафах держали собрание диапозитивов по истории России, репродукции художников, альбомы и различные подарки. Расписание уроков и завет Суворова крепились на двери.
На детской же половине располагалась комната, которую использовали как учительскую и одновременно музыкальную. В ней находились два прекрасных пианино Санкт-Петербургской фабрики «Оффенбахер» и многочисленные кустарные и ботанические коллекции.
Немаловажную роль в образовательном процессе играли собственные библиотеки детей. Общее количество книг, находившихся в детских библиотеках в Александровском дворце Царского Села, составляло три с половиной – четыре тысячи экземпляров. Сейчас большая часть этих книг хранится в Москве в Российской государственной библиотеке. Очень много книг детям дарили. Роскошные подарочные издания преподносились во время семейных праздников, и именно они составляли значительную часть собрания. Постепенно у каждой из дочерей Николая II сложилась собственная библиотека, и для каждой из них, следуя давней дворцовой традиции, были разработаны собственные экслибрисы, которыми они и помечали свои экземпляры. Следует подчеркнуть, что эти книги читали и с ними работали. Так, в книжке «Иванушка-дурачок» (СПб., 1903) все непонятные слова подчеркнуты, и пояснения к ним даны на полях348.
Особое место при царской семье занимали преподаватели цесаревича. Из них наиболее известен швейцарец Пьер Жильяр, или, как его называла в письмах императрица, Жилик. Как уже говорилось выше, ему удалось уцелеть в Екатеринбурге в 1918 г., и впоследствии он написал несколько книг воспоминаний, где очень тепло отзывался о своем воспитаннике. Кроме того, наиболее часто в мемуарной литературе упоминается преподаватель английского языка Сидней Гиббс, выпускник Кембриджа.
Из мемуаров мы знаем, что наладить полноценное обучение наследника так и не удалось из-за его заболевания. Проблемы, связанные со здоровьем, всегда выходили на первое место, да и характер избалованного мальчика был достаточно сложен, что также сказывалось на учебном процессе. Занятия велись от случая к случаю, хотя определенная учебная программа, разумеется, существовала.
Основной костяк педагогов сложился еще при преподавании гимназических дисциплин царским дочерям. Например, в 1908\09 учебном году с ними занимались русским, английским и французским языками, арифметикой, историей и географией. На неделю приходился 31 урок, таким образом, при пятидневном режиме проводилось в среднем шесть уроков в день. В 1909\10 учебном году недельная учебная нагрузка девочек увеличилась с 31 до 54 уроков, то есть до 10 уроков в день. Это расписание, конечно, не было фиксированным, поскольку светские обязанности и переезды уменьшали фактический объем занятий. Продолжительность одного урока составляла 30 минут349.
Цесаревич Алексей
Учебная нагрузка цесаревича Алексея по мере взросления также постепенно увеличивалась. В относительно спокойный от болезней 1914\15 учебный год его распорядок дня строился следующим образом. В отличие от прадеда, которого поднимали в 6 часов утра, наследник вставал в 8 часов. 45 минут ему давалось на молитву и приведение себя в порядок. С 8.45 до 9.15 был утренний чай, который он пил в одиночестве, девочки и родители пили утренний чай отдельно. Далее ему давали 5 минут (!), чтобы поздороваться с мамой – императрицей Александрой Федоровной. В расписании это время было обозначено как «пребывание у ее величества». С 9.20 до 10.50 шли два первых урока (первый урок – 40 минут, второй – 50 минут) с переменой в 10 минут. Большая перемена с прогулкой продолжалась 1 час 20 минут (10.50–12.10), а затем проводился еще один 40-минутный урок (12.10–12.50). Чуть более часа отводилось на завтрак (12.50–14.00). Как правило, во время завтрака вся семья первый раз за день собиралась за одним столом, если только в этот день не было каких-либо официальных мероприятий. После завтрака 10-летний цесаревич отдыхал (14.00–14.30), за чем опять следовали прогулка, занятия и игры на свежем воздухе (14.30–16.40). В это время у него был шанс пообщаться с отцом, который гулял по парку, или с матерью. Затем следовал четвертый урок, продолжавшийся 55 минут (16.45–17.40). 45 минут цесаревичу отпускалось на обед (17.45–18.30), обедал он один или с сестрами. Родители обедали значительно позже. Далее цесаревич готовил уроки (18.30–19.00). Обязательной частью «рабочего дня» цесаревича был получасовой массаж (19.00–19.30), после которого следовали игры и легкий ужин (19.30–20.30). Потом наследник готовился ко сну (20.30–21.00), молился и ложился спать (21.00–21.30).
Как мы видим, учебная нагрузка 10-летнего мальчика не была запредельной, всего четыре урока в день общей продолжительностью в три часа. Да еще подготовка к урокам в полчаса. Некоторое снижение учебной нагрузки по сравнению с предыдущими годами объяснялось тем, что в конце 1912 г. мальчик перенес тяжелую травму, которая в буквальном смысле едва не свела его в могилу. Поэтому в 1914/15 учебном году сохранялся щадящий режим обучения.
В 1914 г. началась Первая мировая война. В августе 1915 г. Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и переехал из Царского Села в Ставку. Через некоторое время в Ставку к отцу переехал и цесаревич Алексей. Учителя и воспитатели отправились вслед за ним.
Расписание на 1915/16 учебный год было составлено более плотно. Алексею тогда было 11–12 лет, и его учебную программу адаптировали к 4–5 классам гимназии. Теперь занятия продолжались шесть дней в неделю, в среднем по четыре урока в день. Всего 22 урока в неделю. Особый упор делался на изучение языков.
Вдовствующая императрица Мария Федоровна, цесаревич Алексей и император Николай II выходят из поезда, прибывшего в действующую армию
После отречения в марте 1917 г. Николая II и изоляции всей семьи в Александровском дворце образование младших детей продолжалось усилиями тех, кто остался при императорской фамилии. Буквально до последних дней жизни сама Александра Федоровна преподавала Алексею катехизис, гофлектрисса Шнейдер – математику, лейб-медик Е. С. Боткин – русский язык. Фрейлины также занимались преподаванием. Графиня Гендрикова давала Татьяне уроки искусства, а баронесса С. К. Буксгевден обучала трех младших сестер игре на фортепиано и давала Алексею уроки английского языка350. Учителя П. Жильяр и С. Гиббс также продолжали заниматься с мальчиком. Расстрел всей семьи вместе со слугами остановил эту учебу.