дневно выгуливал собак в своем маленьком садике676.
Любопытно, что и эти прогулки царя с собаками стали темой для слухов и «глобальных» выводов. Одна из мемуаристок в феврале 1898 г. упомянула в дневнике: «Романченко говорил, что проходивший возле сада Зимнего дворца мальчик рассказал ему, что, посмотрев в щелку забора, он увидел в саду царя с двумя собаками; царь бросал палку, которую собаки ловили, при этом царь тоже бегал с собаками. По всему видно, что царь еще молод, что подобные развлечения ему интереснее, чем все доклады министров, которые ему приходится выслушивать»677.
Когда Иман подрос, ему подобрали спутницу. 6 ноября 1896 г. Николай II записал: «Гуляли вдвоем с новой собакой – тоже collie – впоследствии супруга Имана». Примечательно, что новую собаку он называл обезличенно: настоящим для него был только его Иман, а все остальные – просто собаками.
У императрицы Александры Федоровны тоже была своя собака – скорее всего, маленькая болонка по кличке Шилка. По крайней мере на некоторых фотографиях Александра Федоровна снята именно с такой собачкой.
Таким образом, на прогулках императорскую чету сопровождали три собаки. 16 декабря 1896 г. Николай II отметил в дневнике: «Сделал большую прогулку один, с тремя собаками – Шилка отлично следует». Три собаки – это, видимо, Иман, Шилка и безымянная подруга Имана.
В октябре 1902 г. Иман внезапно умер. Царь в дневнике назвал его «верным псом», а его смерть – «чувствительным горем». Ветеринар объяснил, что смерть наступила от порока сердца. В послании к матери, императрице Марии Федоровне, Николай II писал из Ливадии: «Другое мое горе, совсем уже личное горе, потеря милого Имана, случилось в самом начале октября, почти в тот же день, что и бедный Ворон… Это была такая умная, верная и добрая собака»678.
После этого он уже не «приближал» к себе ни одну из собак. Иман, как и Ворон, был похоронен на Детском острове в Александровском парке Царского Села. Над его могилой также соорудили гранитную пирамиду. Вскоре к могилам на Детском острове добавились еще маленькие пирамидки, под которыми были захоронены Шилка и Эйра – собачки императрицы. Эйра – декоративная комнатная собачка породы скотч-терьер, которую очень любила императрица Александра Федоровна. Когда Эйра умерла, императрица плакала. А вот Вырубова эту собачку не любила, поскольку она имела обыкновение неожиданно бросаться из-под кресла или кушетки679.
Все эти, казалось бы, малозначительные эпизоды весьма полно характеризуют особенности личности Николая II, о которых по сей день спорят историки. Если для Александра III его пес Камчатка был настоящим другом, о гибели которого он искренне горевал долгие годы, то для Николая II его собаки были только привычным антуражем – они являлись некоей собственностью, к которой он привык и о потере которой горевал недолго. Так же он относился и к людям. Поэтому неудивительно то, с какой легкостью в феврале 1917 г. пала монархия, а императорская семья моментально оказалась в трагическом одиночестве. Это было платой за многолетнее пренебрежение верными людьми.
После Имана у Николая II были другие собаки, но уже безымянные. В своем дневнике он называл их просто собаками. Они продолжали сопровождать хозяев во время сезонных переездов по пригородным дворцам. В январе 1904 г. императорская семья задержалась в Царском Селе, и Николай II отметил в дневнике: «Сделал длинную прогулку без собак, т. к. их уже перевезли в город». А в марте 1904 г. он писал: «Днем долго гулял с собаками». Лето 1904 г. семья, как обычно, проводила в Петергофе, и вновь упоминание: «Возился с собаками у моря».
В 1905 г. царская семья перебралась на постоянное жительство из Зимнего дворца в Петербурге в Александровский дворец Царского Села, который был окружен прекрасным, ухоженным парком и где для животных имелись прекрасные условия. Личных собак царской семьи по традиции содержали на средства Министерства императорского двора680. Поскольку собак было достаточно много, то для них непосредственно в подвале Александровского дворца была устроена так называемая собачья кухня.
Самого Николая II на прогулках сопровождали его шотландские овчарки – колли. По воспоминаниям А. А. Вырубовой, их было одиннадцать. Для них рядом с Александровским дворцом соорудили специальный собачий домик. Как писала фрейлина С. К. Бухсгевден: «Выпив стакан чаю, выкурив папиросу, он выходил в парк на короткую прогулку со своими любимыми «колибри» (породистые собачки), которые жили в конурах в саду, им не разрешалось входить внутрь дворца»681.
Рядом с монархом были и другие собаки. В 1906 г. распоряжением дворцового коменданта Д. Ф. Трепова, отвечавшего за охрану и безопасность царской семьи, близ Александровского дворца в селе Александровка был устроен питомник для сторожевых собак. Позже такой же питомник организовали и в Петергофе. Этих собак использовали для охраны периметра Александровского парка в Царском Селе и других пригородных императорских резиденций.
Все эти факты достаточно известны. Вместе с тем в отношениях последней царской семьи к собакам есть и малоизвестные страницы. Николай II, как его дед и отец, был страстным охотником. По принятому в Министерстве императорского двора порядку в конце каждого охотничьего сезона составлялся итоговый список царских охотничьих трофеев. Так вот, в этом списке у Николая II наряду с традиционными медведями, зубрами, оленями, волками постоянно присутствовали и другие «хищники», причем в неимоверных количествах. Например, вороны – их царь отстреливал из винтовки, гуляя по аллеям Александровского парка. Об этом он упоминал в своем дневнике. За шесть лет он застрелил 20 547 ворон. Цифра велика, но не потрясает. Наряду с воронами он, видимо, периодически отстреливал и других «хищников» – бродячих кошек и собак. По подсчетам автора с 1884 по 1911 г., то есть за 27 лет, Николаем II были застрелены 11 582 бродячие собаки, 18 679 бродячих кошек682. Получается, что Николай II в среднем уничтожал по 429 собак ежегодно и по 36 собак ежемесячно. Причем он занялся отстрелами собак с 1884 г., когда ему исполнилось 16 лет, начав с 12 собак в год, и самым «успешным» для него стал 1909 г., когда ему удалось установить личный «рекорд», убив 903 собаки.
Сложно понять, зачем были ему нужны эти несчастные собаки и кошки, где и как он их отстреливал. Вряд ли это было возможно в Зимнем дворце, скорее всего, дело происходило в Царском Селе и Петергофе и только по нескольку месяцев в году. Возможно, ему это нравилось, или он оттачивал свое мастерство стрелка? А может быть, это являлось своеобразным выходом глубоко скрытой агрессивности внешне кроткого царя? На эти вопросы трудно ответить. В любом случае этот факт добавляет новый важный штрих к противоречивому образу последнего русского императора.
Больше всего с собаками в семье Николая II возились дети. Поскольку они росли без общества сверстников, то именно животные стали их единственными настоящими друзьями.
Очень много внимания уделялось в семье Николая II цесаревичу Алексею. Среди прочего немалое место занимали и животные – кошки и собаки. Чаще всего собаки, потому что котята могли оцарапать цесаревича
Алексея, который был болен гемофилией. Хотя были и котята: одного звали без затей – Васькой, другого – Зубровкой, который дрался с бульдогом Татьяны – Ортино. У Марии был свой сиамский кот683.
У маленького цесаревича щенки были в основном «разовые». На фотографии видна одна из таких собак, которую доставили для наследника на борт императорской яхты «Штандарт», причем порода в этом щенке явно не просматривается. Наряду со случайными собаками у цесаревича были и подаренные царственными родственниками. Так, в 1908 г. английский король, посетив яхту «Штандарт», подарил четырехлетнему цесаревичу шпица. За нелегкий нрав собачку нарекли Бойкой, но она не пришлась по сердцу мальчику684.
Когда цесаревич подрос, ему подарили спаниеля, которого назвали Джой. Видимо, это произошло летом 1914 г., когда цесаревичу исполнилось 10 лет. На множестве фотографий он запечатлен именно с этой собакой. С Джоем охотно играла вся семья. Он сопровождал цесаревича Алексея в ссылку в Тобольск и Екатеринбург в 1917–1918 гг. После расстрела царской семьи летом 1918 г. собака уцелела, ее подобрали и через Дальний Восток вывезли в Англию – Джой доживал свой век в Букингемском дворце.
Были собаки и у императорских дочерей. Так, младшая Анастасия имела японского пекинеса Джемми, которого ей подарила А. Вырубова. Свою вторую собаку – королевского спаниеля, появившегося около 1916 г., она тоже назвала Джемми.
Вторая дочь Николая II – Татьяна воспитывала французского бульдога по имени Ортино. На фотографии он сидит у нее на коленях. Ортино спал в ногах на кровати Татьяны, однако он слишком громко храпел, и его пришлось удалить из спальни, поскольку он мешал старшей дочери Николая II – Ольге, которая делила комнату со своей младшей сестрой. Татьяна имела коллекцию фигурок любимой собаки, вырезанных из горного хрусталя, глаза собачек были сделаны из синих сапфиров, а ошейник изготовлен из золота. Татьяна хранила эти фигурки в своей спальне. Последний раз Ортино видели, когда императорское семейство прибыло в Екатеринбург. Татьяна несла тяжелый чемодан в одной руке, а Ортино – в другой. В настоящее время эти фигурки рассеяны по различным коллекциям. Кроме Ортино у Татьяны был кинг-чалс Джимми, которого ей подарила А. Вырубова.
Таким образом, можно констатировать: каждое из поколений семьи Романовых имело свою историю отношений к собакам, что являлось своеобразной калькой их взгляда и понимания людей, которые окружали трон.
Заключение
С возрастом все отчетливее возникает ощущение стремительно утекающей жизни. Между бесконечным летним днем детства и суетливым взрослым днем есть, безуловно, большая разница. Со временем происходит и переоценка сделанного в этой жизни. И то, что когда-то казалось очень важным и ценным, подчас утрачивает свое значение, а воспринимавшееся как пустяк и проходной эпизод вдруг становится главным. И среди этого главного оказывается очень много из того, что называется повседневной жизнью с ее пустяками, сломанными игрушками, старыми письмами и воспоминаниями.