Аттор изогнулся от боли, его раздвоенный язык рассёк воздух между нами. С высоты город внизу казался лишь пятном, а Сидра — тонким ручейком.
В мгновение между ударами собственного сердца я обернулась вокруг Аттора. Я стала живым пламенем, которое сжигало всё, к чему я прикасалась; стала нерушимой, как непреодолимая стена в моем сознании.
Пронзительно вскрикнув, Аттор обрушился на меня, но его крылья, с ясеневыми стрелами в них, с моей хваткой…
Свободное падение.
К миру внизу. К крови и боли. Ветер рвал нас на части.
Аттор не мог освободиться от моей пылающей хватки. Или от моих отравленных стрел, пронзавших его крылья. Калечивших его. Его горящая кожа обожгла мне нос.
Пока мы падали, я смогла дотянуться рукой до кинжала.
Темнота, поглощающая горизонт, приближалась, будто заметила меня.
Ещё не всё.
Пока не всё.
Я нацелила кинжал на костлявую, вытянутую грудную клетку Аттора.
— Это за Риса, — прошипела я в его заострённое ухо.
Вибрация от соприкосновения костей и стали резко отозвалась в моей руке.
Серебристая кровь согрела мои пальцы. Аттор закричал.
Я выдернула кинжал, и серебристая кровь струйкой брызнула мне в лицо.
— Это за Клэр.
Я снова вонзила лезвие, проворачивая его.
Здания начали обретать форму. Сидра все еще была красной, но солдат в небе уже не было. Как и на улицах.
Аттор кричал и шипел, проклинал и умолял пока я выдёргивала клинок.
Я уже различала очертания людей внизу. Земля расширилась, готовая нас встретить. Аттор сопротивлялся столь яростно, что всем, что я могла сделать, было держать его в своей раскалённой хватке. Сожжённая кожа отрывалась и улетала вверх.
— А это, — сказала я, наклоняясь поближе к нему, чтобы прошептать на ухо, прямо в его прогнившую душу. Я вонзила свой кинжал в третий раз, наслаждаясь хрустом костей и плоти. — Это за меня.
Я уже могла сосчитать камни на мостовой. Видела Смерть, раскрывающую объятия, чтобы принять нас.
Я прижалась ртом к его уху близко, как любовница, в тот момент, когда стало можно разглядеть наше отражение в луже крови.
— Увидимся в аду, — прошептала я и оставила клинок в его теле.
Лужи шли рябью от ветра всего в нескольких дюймах от нас.
И я рассеялась, оставляя Аттора позади.
* * *
Я слышала удар и хлюпанье, даже когда рассеялась из реальности, двигаясь со скоростью, которую успело набрать моё тело. Я возникла в нескольких футах неподалёку — моё тело просто не поспевало за разумом.
Мои ступни и ноги подвели меня, и я врезалась в большое здание розового цвета позади меня. Настолько жёстко, что штукатурка потрескалась и осыпалась мне на спину и плечи.
Я задыхалась и дрожала. А на улице впереди лежало нечто сломанное и растёкшееся по камням. Крылья Аттора превратились в скрюченные куски. Чуть дальше лежали ошмётки брони, раздробленные кости и сгоревшая плоть. Это всё, что от него осталось.
Волна тьмы, сила Рисанда, наконец-то достигла моей стороны реки.
Никто не вскрикнул, когда наполненный звёздами каскад ночи закрыл собой свет.
Мне показалось, что я услышала смутные кряхтящие и царапающие звуки, словно эта тьма выискивала солдат, укрывшихся внутри Радуги, но затем…
Волна ушла, и появился солнечные свет.
Звук шагов передо мной и шелест могучих крыльев.
Рука на моём лице, приподнявшая мой подбородок, пока я упорно глядела на разбрызганные останки Аттора. Фиолетовые глаза посмотрели на меня.
Рис. Рис был здесь.
А я… Я…
Он наклонился ко мне, его лоб был покрыт потом, а дыхание постоянно сбивалось. Он нежно поцеловал меня в губы.
Чтобы напомнить нам обоим. Кто мы, кем мы были. Моё ледяное сердце оттаяло, огонь внутри меня утих от извивающихся прикосновений тьмы, а вода струйкой покинула мои вены и вернулась в Сидру.
Рис отстранился и погладил меня по щеке большим пальцем. Люди плакали. Причитали.
Но больше не было криков ужаса. Не было кровопролития и разрушений.
Мой мейт пробормотал:
— Фейра Разрушительница Проклятия, Защитница Радуги.
Я обвила руками его талию и всхлипнула.
И, даже несмотря на то, что его город скорбно кричал, Высший Лорд Ночного Двора держал меня в объятиях до тех пор, пока я не стала готова встретиться лицом к лицу с новым миром, насквозь пропитанным кровью.
Глава 60
— Веларис в безопасности, — сказал Рис, когда в городе стояла уже глубокая ночь. — Магические щиты, которые разрушил Котел, были восстановлены.
Мы не останавливались на отдых до сих пор. В течение нескольких часов мы работали вместе с остальной частью города, исцеляя горожан, латая здания и выискивая ответы всеми доступными способами. И лишь когда на часах пробило три часа ночи, мы собрались все вместе снова.
Я не знала, как Рису удавалось держаться на ногах, когда он стоял, облокотившись, на облицовку камина посреди комнаты. Я была почти без сил, сидя на диване возле Мор. Мы обе были покрыты грязью и кровью. Как и все остальные.
Кассиан, развалившись, сидел в кресле, приспособленном для иллирийских крыльев. Его лицо было разбито и залечивалось достаточно медленно, так, что я понимала: большая часть его сил ушла на то, чтобы защищать город в одиночку в первые долгие минуты. В его карих глазах по-прежнему пылали угли ярости.
Амрен выглядела немногим лучше. Серое одеяние этой миниатюрной женщины в большинстве мест свисало лоскутами ткани, а ее кожа была бледной, как снег. Задремав на кушетке, стоящий напротив дивана, где сидела я, она прислонилась к Азриэлю, который продолжал бросать на нее встревоженные взгляды. Его собственные раны при этом тоже несколько кровоточили, а сифоны на исцарапанных руках были тусклыми, приглушенными. Совершенно опустошенными.
Все то время, пока я помогала выжившим Радуги ухаживать за ранеными, подсчитывать мёртвых и начинать восстановление города, Рис постоянно присматривал за мной, восстанавливая щиты вокруг города с помощью всех, оставшихся в его арсенале, сил. Во время одного из наших недолгих перерывов он рассказал мне, что делала Амрен на другой стороне реки.
С помощью своей темной силы она посылала иллюзии в сознание солдат. Они верили, что упали в Сидру и тонут; им казалось, что они пролетают над городом на тысячу футов выше, чем необходимо, и стремительно бросались вниз, чтобы встретиться с улицей в нескольких шагах от них и размозжить череп. На самых жестоких, самым мерзких из них она насылала их собственные кошмары — до тех пор, пока их сердца не выдерживали такого ужаса.
Некоторые из них падали в реку и захлёбывались собственной кровью, пока тонули. Некоторые просто полностью исчезали.
— Веларис, может быть, и в безопасности, — ответил Кассиан, даже не потрудившись поднять голову, которой упирался в спинку стула, — но надолго ли? Благодаря этим змеям-королевам Хайберн знает об этом месте. Кому ещё они продадут эту информацию? Сколько времени успеет пройти, прежде чем остальные дворы об этом пронюхают? Или пока Хайберн не решит снова использовать Котёл, чтобы разрушить наши щиты?
Рис закрыл глаза, его плечи были напряжены. Я практически чувствовала тяжелый груз, упавший на его голову.
Я ненавидела себя за то, что взваливала на него еще большее бремя, но сказала:
— Если мы все отправимся в Хайберн, чтобы разрушить Котел… Кто защитит город?
Молчание. Горло Риса дернулось.
— Я останусь, — сказала Амрен. Кассиан открыл было рот, чтобы возразить, но Рис медленно оглядел свою Вторую. Амрен выдержала этот пристальный взгляд, добавляя: — Если Рису нужно отправиться в Хайберн, то я единственная из вас, кто в силах удерживать город, пока не подоспеет помощь. Случившееся сегодня было сюрпризом. Плохим сюрпризом. Когда вы уйдёте, мы будем лучше подготовлены. Новые щиты, которые мы возвели сегодня, так легко не падут.
— И что же нам делать сейчас? — вздохнула Мор.
— Поспать и поесть, — просто сказала Амрен.
И это был Азриэль, кто добавил своим хриплым после яростной битвы голосом:
— А после мы отомстим.
* * *
Рис не ложился спать.
И когда я вышла из ванной, оставив в воде всю кровь и грязь, его нигде не было.
Но я почувствовала его сквозь связь между нами и поплелась наверх. Мои отяжелевшие ноги ныли от боли.
Он сидел на крыше в полной темноте. Его величественные крылья раскинулись за его спиной, укрывая черепицу.
Я скользнула к нему на колени, обвив руками его шею.
Он смотрел на город вокруг нас:
— Так мало огней. Так мало огней осталось.
Я не смотрела. Я лишь прочертила линии на его лице, а затем коснулась большим пальцем его губ.
— Это не твоя вина, — сказала я тихо.
Его взгляд, едва различимый в темноте, перешел на меня:
— Разве? Я выдал им этот город. Я сказал, что готов им рискнуть, но… Я не знаю, кого ненавижу больше: короля, королев или себя.
Я отбросила волосы с его лица. Он схватил мою руку, сжимая пальцы.
— Ты закрылась от меня, — выдохнул он. — Ты. Выставила щит против меня. Полностью. И я никак не мог проникнуть за него.
— Извини.
Рис издал горький смешок:
— Извини? Я впечатлен. Этот щит… То, что ты сделала с Аттором… — он покачал головой. — Тебя могли убить.
— Ты собираешься отругать меня за это?
Он нахмурил брови. А затем уткнулся лицом мне в плечо.
— Как я могу ругать тебя за то, что ты защищала мой народ? Да, я хочу придушить тебя за то, что ты не вернулась в дом, но… Ты предпочла сражаться за них. За Веларис, — он поцеловал меня в шею. — Я не заслуживаю тебя.
Моё сердце замерло. Он подразумевал именно это — он по-настоящему чувствовал это. Я снова погладила его по волосам, и сказанные мной слова были единственным звуком, раздавшимся в этом тихом, темном городе:
— Мы заслуживаем друг друга. И мы заслуживаем того, чтобы быть счастливыми.
Рис слегка отстранился от меня. И когда его губы нашли мои, я позволила ему уложить меня на черепицу крыши и заняться со мной любовью прямо под звездами.