Рисанд открыл рот, но тут силуэты двух высоких, мощных фигур наисовались за стеклянной вставкой с другой стороны парадной двери. Один из них ударил по ней кулаком.
— Поторопись, ленивая задница, — протянул глубокий мужской голос за дверью. Усталость так сильно опьянила меня, что меня совсем волновали крылья, присутствующие у их двух теней.
Рисанд лишь моргнул в сторону двери.
— Есть две вещи, дорогая Фейра.
Стук продолжался, а затем второй мужчина пробормотал своему спутнику:
— Если ты ищешь повода с ним подраться, сделай это после завтрака.
Этот голос — словно тени обрели форму, мрачный, ровный и… холодный.
— Я не по собственной воле вылез из кровати, чтобы прилететь сюда, — сказал первый. А затем добавил: — Нахал.
Я готова была поклясться, что губы Риса растянулись в улыбке, когда он продолжил:
— Во-первых, никто — никто — кроме меня и Мор не может рассеиваться внутри этого дома. Он окружен отражающим экраном, щитом и еще раз экраном. Лишь те, кто я хочу — и хочешь ты — могут попасть сюда. Здесь ты в безопасности; в любой точке города ты в безопасности. Стены Велариса хорошо защищены и за последние пять тысяч лет они не были сломлены. Никто с дурным намерением не войдет в этот город, если только я не позволю этого. Поэтому иди куда хочешь, делай, что пожелаешь и встречайся с кем, тебе захочется. Эти двое в прихожей, — добавил он, сверкнув глазами, — могут не быть в списке людей, с которыми тебе стоит познакомиться, если они не прекратят барабанить в двери, как дети.
Последовал еще один стук.
— Мы слышим тебя, придурок, — еще один удар в дверь, подчеркнутый словами первого мужчины.
— Во-вторых, — продолжил Рис, — что касается тех двух ублюдков за дверьми — решай сама, хочешь ли ты встретиться с ними прямо сейчас или поступишь мудро и пойдешь наверх, вздремнешь, поскольку ты все еще выглядишь немного бледной, а потом переоденешься в одежду, подходящую для города, в то время как я выбью из них всю дурь за такой разговор с Высшим Лордом.
Его глаза сияли. Этот свет словно делал его… моложе. Более походящим на смертного. Это так расходилось с его ледяной яростью, которую я увидела, проснувшись…
Проснувшись на том диване, и решив, что я не вернусь домой.
Решив, что, возможно, Весенний Двор не был моим домом.
Я тонула в этой застаревшей тяжести, отчаянно продираясь к поверхности, которая, скорее всего, никогда не существовала. Одна лишь Мать знает, сколько я спала, но все еще…
— Просто приходи за мной, когда они уйдут.
Эта радость в его глазах притухла, а Рис выглядел так, словно он хотел сказать что-то еще, но женский голос — решительный и резкий — прозвучал позади тех двух мужчин в коридоре.
— Вы, иллирийцы, хуже котов, воющих, чтобы их пустили внутрь.
Ручка двери повернулась.
— Серьезно, Рисанд? Ты запер дверь?
Стараясь удержать всю эту ужасную тяжесть еще немного, я направилась к лестнице — наверху, которой стояли Нуала и Керридвен, морщась при взгляде на входную дверь. Я могла поклясться, что Керридвен едва уловим жестом попросила меня поторопиться. И я могла расцеловать обеих близняшек за ту долю нормальности, что они продемонстрировали.
Я также могла поцеловать и Риса за то, что он подождал, прежде чем открывать дверь, пока я не окажусь в небесно-голубом коридоре на втором этаже.
Все, что я слышала, это был голос первого мужчины:
— Добро пожаловать домой, ублюдок.
За ним последовал мрачный голос второго мужчины:
— Я почувствовал твое возвращение. Мор проинформировала меня, но я..
Их прервал странный женский голос:
— Отправь своих псов поиграть в саду, Рисанд. У тебя и меня есть, что обсудить.
— Как и у меня, — сказал полуночный голос так холодно, что он прошелся по моей спине.
Затем дерзкий голос, растягивая слова, ответил ей:
— Мы были здесь первыми. Дождись своей очереди, Древняя Малышка.
По обе стороны от меня, Нуала и Керридвен вздрогнули, либо стараясь сдержать смех, либо от некой толики ужаса, или же от того и другого. Определенно от всего сразу, так как дом пронзило женским рычанием — однако в пол-силы.
Холл наверху был увешан цветными, стеклянными, витиеватыми люстрами, освещающими по обе стороны несколько полированных дверей. Я спросила себя, какая из них принадлежала Рисанду — а затем, услышав зевок Мор посреди схватки внизу, мне стало любопытно, что за комната была у нее.
— Почему все здесь так рано? Я думала, что мы встречаемся сегодня вечером в Доме.
Внизу, Рисанд проворчал — проворчал:
— Поверь мне, не будет никакого вечера. Только бойня, если Кассиан не удосужится заткнуться.
— Мы голодны, — пожаловался — первый мужчина — Кассиан. — Накорми нас. Кое-кто сказал мне, что будет завтрак.
— Жалкие, — язвительно произнес женский голос. — Вы такие жалкие идиоты.
— Мы знаем, что это правда. Но есть ли еда? — сказала Мор.
Я слышала слова — слушала и впитывала их. И они вплывали в мой затуманенный разум.
Нуала и Керридвен открыли дверь, что вела в обогретую камином и залитую светом комнату. Она выходила на обнесенный стенами, заснеженный сад в задней части городского дома, большие окна выглядывали на дремлющий каменный фонтан в центре, спящий по случаю этого времени года. Все находящееся в спальне было выполнено из роскошного дерева белого цвета, с вкраплениями оттенка шалфея. Комната казалась, как ни странно, почти человеческой.
А кровать — большая, роскошная, застеленная пуховыми и стегаными одеялами, чтобы прогнать зимнюю прохладу — выглядела самой манящей из всего этого.
Но мои силы не настолько иссякли, что я не могла не задать несколько простых вопросов — по крайней мере, внушить себе иллюзию доли беспокойства о своем собственном благополучии.
— Кто это был? — выдавила я, когда они закрыли двери за нами.
Нуала направилась в маленькую прилегающую ванную комнату — мраморно белую, с ванной на ножках в виде лап. Залитые солнцем окна выходили на стену сада и густой ряд кипарисовых деревьев, растущих за ней. Керридвен уже шла к гардеробу, слегка поежившись, она сказала мне через плечо:
— Они Внутренний Круг Рисанда.
Это их упоминали при мне в тот день в Ночном Дворе — с кем Рис собирался встретиться.
— Я и не знала, что Высшие Лорды ведут себя так непринужденно, — призналась я.
— Это не так, — сказала Нуала, возвращаясь из ванной с расческой в руке. — Но у Рисанда все по-другому.
Вероятно, мои волосы были сущим беспорядком, потому что Нуала упорно расчесывала их в то время, как Керридвен доставала несколько комплектов пижамы цвета слоновой кости — теплый и мягкий кружевной топ, и штаны.
Я переоделась, затем комната, тот зимний сад и спящий позади фонтан, и ранее сказанные слова Рисанда встали на свои места.
Стены этого города не были сломлены уже как пять тысяч лет.
Что означало, Амаранта…
— Что такое с этим городом? — я встретилась взглядом с Нуалой в зеркале. — Как — как он выстоял?
Лицо Нуалы напряглось, а ее темные глаза метнулись к ее близняшке, которая медленно оторвалась от полки комода, держа в руке для меня тапочки на флисовой подкладке. Ее шея слегка дернулась, когда она сглотнула.
— Высший Лорд очень могущественен, — сказала Керридвен — осторожно. — И он был предан своему народу еще до того, как его отец передал ему власть.
— Как выстоял этот город? — настаивала я. Город — такой прекрасный город, если звуки из моего окна, сада позади него, были знаком — все, что окружало меня. Нетронутое, невредимое. В то время, когда от остального мира остались лишь руины.
Близняшки снова обменялись взглядами, язык молчания существовавший лишь у них двоих, который они освоили в утробе. Нуала положила расческу на туалетный столик.
— Не нам это рассказывать.
— Он просил вас не..
— Нет, — перебила Керридвен, откидывая покрывала кровати. — Высший Лорд не требовал этого. Но то, что он сделал, чтобы защитить этого город — это история, которую должен поведать он, а не мы. Будет удобнее, если он расскажет тебе, чтобы мы ничего не упустили.
Я пристально посмотрела на них. Хорошо. Довольно честно.
Керридвен пошла закрывать шторы, погружая комнату во тьму.
Мое сердце пропустило удар, унося вместе с ним мою злость, и я сказала:
— Пусть они будут открытыми.
Я не могла быть запечатана и укрыта в темноте — еще нет.
Керридвен кивнула и оставила шторы открытыми, обе близняшки попросили меня сказать, нужно ли мне что-нибудь еще до того, как они уйдут.
Одна, скользнула в кровать, едва ощущая мягкость, гладкость простыней.
Я слушала потрескивающий огонь, трели птиц на ветках вечнозеленых растений в горшках в саду — так отличающихся от сладко-весенней мелодии, к которой я привыкла. Я могла никогда ее больше не услышать и быть не в состоянии вновь ее вытерпеть.
Может быть, в конце концов, Амаранта, победила.
И некой незнакомой, новой части меня стало интересно, что если то, что я не вернусь, могло быть подходящим наказанием для него. За то, что он сделал со мной.
Сон поглотил меня, быстрый, жестокий и глубокий.
Глава 15
Я проснулась спустя четыре часа.
Всего несколько мгновений заняло у меня, чтобы вспомнить, где я, что произошло. И каждое тиканье маленьких часов на столе из розового дерева было толчком далеко-далеко назад в ту беспросветную тьму. Но, по крайней мере, я не была уставшей. Безрадостная, но я больше не висела на острие чувства, будто я могла проспать всю вечность.
Я подумаю о том, что произошло в Весеннем Дворе позже. Завтра. Никогда.
К счастью, Внутренний Круг Рисанда ушел еще до того, как я закончила одеваться.
Рис ждал у парадной двери, что открывала маленькую деревянно-мраморную прихожую, которая, в свою очередь, вела на улицу. Он пробежался по мне взглядом, по замшевым, темно-синим сапожкам — сделанным практично и удобно — по небесно-голубому пальто, что было мне по колено, по косе, что обвивалась вокруг моей головы. Под пальто, мой привычный тонкий гардероб был заменен плотными коричневыми штанами и хорошеньким кремовым свитером, который был так мягок, что я готова была уснуть в нем. Вязаные перчатки сочетались с обувью, и они уже были спрятаны глубоко внутри