— Амаранта ни разу не поблагодарила меня за это.
Все тепло испарилось.
— Она слишком мало страдала.
Совершенно недостаточно, за все то, что она сделала. Со мной, с ним, с Клэр и многими другими.
Рис не ответил. Вместо этого он сказал:
— Я был уверен, что не смогу выдержать этот ужин.
— Что ты имеешь в виду? — Он держался довольно… спокойно. Сдержанно.
— У твоих сестер добрые намерения, ну или у одной из них. Но глядя на них там, сидя за столом… я не ожидал, что это так сильно по мне ударит. Как юна ты была. И как они не защитили тебя.
— Я отлично справлялась.
— Мы должны поблагодарить их за то, что позволили нам воспользоваться этим домом, — сказал он тихо, — но пройдет долгое время, прежде чем я смогу смотреть на твоих сестер без желания зарычать на них.
— Часть меня думает так же, — призналась я, устраиваясь поудобнее под одеялом. — Но если бы я не ушла в тот лес, если бы они не отпустили меня одну… Вы все еще были бы в рабстве. И возможно прямо сейчас Амаранта готовилась бы, чтобы уничтожить эти земли.
Тишина. Затем:
— Я плачу тебе зарплату, ты знаешь? За все это.
— Не нужно. — Даже если… даже если у меня нет своих денег.
— Каждый член моего внутреннего круга получает ее. У тебя уже есть счет в банке Велариса, где будет храниться твоя заработная плата, а также кредитные линии в большинстве магазинов. Так что, если вдруг у тебя не окажется при себе достаточно денег, когда ты ходишь по магазинам, то ты сможешь послать счет в Дом Ветра.
— Я… Ты не обязан был этого делать. — Я тяжело сглотнула. — И сколько примерно я получаю в месяц?
— Столько же, сколько и другие. — Без сомнения, щедрое — вероятно, слишком щедрое — вознаграждение. Но он вдруг спросил:
— Когда у тебя день рождения?
— Неужели мне все еще придется их считать? — Он просто ждал. Я вздохнула. — В день Зимнего Солнцестояния.
Он промолчал.
— Это было несколько месяцев назад.
— Ммммммм.
— Ты не… я не помню, чтобы ты его отмечала.
Через связь, через мой неэкранированный беспорядочный ум.
— Я никому не сказала. Я не хотела еще одну вечеринку, когда там уже и так было пышное празднование. В любом случае, теперь дни рождения кажутся бессмысленными.
Он молчал долгую минуту.
— Ты действительно родилась в день Зимнего Солнцестояния?
— В это так трудно поверить? Моя мать утверждала, что я такая замкнутая и странная, потому что родилась в самую длинную ночь в году. Один год она попыталась перенести мой день рождения на другой день, но забыла это сделать в следующий раз — наверное, была занята подготовкой другой, более полезной вечеринки.
— Теперь я знаю, в кого пошла Неста. Честно говоря, такая жалость, что мы не можем остаться подольше — только чтобы увидеть, кто победит: она или Кассиан.
— Ставлю на Несту.
Мягкий смешок, который скользнул по моим костям — напоминание о том, как однажды он поставил на меня. Единственный Под Горой, кто поставил на то, что я одолею Мидденгардского Червя.
Он ответил:
— Как и я.
Глава 25
Под сенью покрытых снегом деревьев я вошла в дремлющий лес и удивилась молчанию птиц. Не из-за меня ли они перестали чирикать? Или из-за Высшего Лорда рядом со мной?
— Отмораживать свою задницу первым делом с утра не входило в мои планы на наш выходной, — сказал Рисанд, хмуро глядя на лес. — Я должен взять тебя с собой в иллирийские степи, когда мы вернёмся. Лес там намного интереснее. И теплее.
— Я понятия не имею, где они находятся, — снег скрипел под сапогами, которые Рис материализовал, когда я заявила, что хочу потренироваться с ним. Не физически, а потренировать мои способности, какими бы они ни были. — Ты показал мне пустую карту однажды, помнишь?
— Предосторожность.
— Я увижу когда-нибудь её полную версию или навсегда останусь в неведении?
— А ты сегодня в хорошем настроении, — сказал Рис и поднял руку в воздухе. Сложенная карта появилась в ней, и он не спеша ее расправил. — Не думай, что я не доверяю тебе, Фейра, дорогая… — он указал прямо на юг северных островов. — Это степи. Четыре дня пешком этим путём, — он провел пальцем вверх, в горы вдоль островов, — и ты попадёшь на иллирийскую территорию.
Я взглянула на карту и заметила на ней полуостров, выступающий примерно посередине западного побережья Ночного Двора и название, написанное там же. Веларис. Когда-то он показал мне пустую карту — тогда я принадлежала Тамлину и была немногим лучше шпионки и пленницы. Он знал, что я расскажу Тамлину о городах, об их местонахождении.
И тогда Ианта бы тоже узнала об этом.
Я оттолкнула это чувство тяжести в моей груди, животе.
— Здесь, — сказал Рис, складывая карту в карман и указывая на лес вокруг нас. — Мы будем тренироваться здесь. Сейчас мы достаточно далеко.
Достаточно далеко от дома, от кого-либо ещё, чтобы избежать обнаружения. Или несчастных случаев.
Рис вытянул руку, и в ней появилась толстая, короткая свеча. Он положил её на заснеженную землю.
— Зажги её, потуши водой и высуши фитиль.
Я знала, что он имеет в виду без помощи рук.
— Я не могу сделать ничего из этого, — сказала я. — Что насчёт физического щита? — я могу сделать хотя бы это.
— Оставим на другой раз. Сегодня я предлагаю тебе начать тренировать другие стороны твоей силы. Как насчёт изменения формы тела?
Я направила на него свирепый взгляд.
— Значит, огонь, вода и воздух.
Ублюдок. Невыносимый ублюдок.
К счастью, он не стал развивать тему дальше — не стал спрашивать, почему именно эту способность я никогда не стану тренировать. Наверное, по этой же причине я не хотела спрашивать об одном моменте из жизни Риса, не хотела знать, участвовали ли Кассиан и Азриэль в убийстве правящей семьи Весеннего Двора.
Я осмотрела Риса с головы до ног. Иллирийская воинская броня, меч за плечом, крылья, и это подавляющее ощущение силы, которое постоянно исходило от него.
— Наверное, тебе лучше… уйти.
— Почему? Ты ведь так настаивала на том, чтобы именно я потренировал тебя.
— Я не могу сосредоточиться, когда ты рядом, — призналась я. — И уйди… далеко. Я чувствую твоё присутствие даже из другой комнаты.
Его губы намекающее искривились.
Я закатила глаза.
— Почему бы тебе просто не спрятаться ненадолго в одно из этих карманных измерений?
— Не сработает. Там нет воздуха, — я отправила ему взгляд, говорящий, что в этом случае ему нужно все равно поступить именно так, и он засмеялся.
— Прекрасно. Тренируйся в одиночестве так, как хочешь, — он указал подбородком на моё тату. — Крикни через связь, если у тебя что-нибудь получится до завтрака.
Я нахмурилась, глядя на глаз на моей ладони.
— Что, буквально кричать на тату?
— Если хочешь, можешь потереть ею определённые части тела, и тогда я появлюсь быстрее.
Он исчез прежде, чем я смогла кинуть в него свечкой.
Стоя одна в морозном лесу, я проиграла у себя в голове слова Риса, и у меня вырвался тихий смешок.
* * *
Я задумалась, не пострелять ли мне из лука, который я получила до того, как попросила Рисанда уйти. Я ещё не опробовала иллирийские лук и стрелы — я вообще несколько месяцев не стреляла.
Я уставилась на свечу. Ничего не произошло.
Прошёл час.
Я думала обо всём, что меня злило, от чего тошнило; думала об Ианте и о её правах и требованиях. Не появилось даже лёгкого дымка.
Когда мои глаза уже почти кровоточили, я взяла перерыв, чтобы порыться в сумке, которую принесла с собой. Я нашла свежий хлеб, магически согретую тушёную баранину в жестяной коробке и записку от Риса, в которой говорилось: «Мне скучно. Всё ещё нет ни искорки?».
Неудивительно, на дне сумки лежала перьевая ручка.
Я схватила ручку и нацарапала на бумажке свой ответ на коробке с едой, и письмо исчезло прямо из моей руки. Я написала: «Нет, и не суй нос не в своё дело. У тебя нет занятий поважнее?»
Бумажка беззвучно появилась секундой позже. В ней говорилось: «Я наблюдаю за тем, как Кассиан и Неста выясняют отношения за чаем. Вот к чему ты меня приговорила, прогнав с тренировки. Я думал, что это наш выходной».
Я фыркнула и написала в ответ: «Бедный маленький Высший Лорд! Никто тебя не жалеет, а жизнь такая тяжёлая».
Записка исчезла и сразу же вернулась. Его ответ был в самом верху бумажки, где осталось последнее свободное место. Там было написано: «Жизнь лучше, когда ты рядом. И посмотри, какой у тебя чудный почерк».
Я почти могла почувствовать его, ждущего в залитой солнцем комнате за завтраком, уделяющего половину внимания препирательству между моей старшей сестрой и иллирийским воином. Слабая улыбка появилась на моих губах. «Ты бесстыдный любитель пофлиртовать», — написала я.
Страница испарилась, и я смотрела на свою открытую ладонь в ожидании ответа.
Я была так сосредоточена на этом, что не заметила никого за моей спиной, пока чья-то рука не закрыла мне рот, и меня не сбили с ног.
Я выкручивалась, кусалась, царапалась и кричала, пока кто-то тащил меня.
Я пыталась высвободиться, снег поднялся вокруг нас, словно пыль на дороге. Но руки, державшие меня были недвижимы, словно сделанные из железа палки и..
— Прекрати или я сломаю тебе шею, — произнес скрипучий голос мне на ухо.
Я знала этот голос. Он был в моих кошмарах.
Аттор.
Глава 26
Аттор исчез сразу после смерти Амаранты — подозревали, что он перебежал к королю Хайберна. И если он был здесь, в землях смертных..
Я расслабилась в его руках, покупая себе немного времени, чтобы найти хоть что-нибудь, что можно использовать против него.
— Хорошо, — прошипел он мне на ухо. — Теперь скажи мне..
Ночь взорвалась вокруг нас.
Аттор закричал — закричал — когда эта тьма поглотила нас, и кто-то вырвал меня из его тонких цепких рук, когти Аттора оставили полосы на моей коже. Я упала лицом в плотный ледяной снег и перекатилась назад, чтобы встать на ноги..