Крылья Кассиана дернулись, но вмешалась Мор:
— Вероятно также, что Высший Лорд захочет выяснить, какую позицию мы займем относительно любого предстоящего конфликта.
И снова крылья Кассиана осели. Он повел подбородком в мою сторону:
— А Фейра? То, что она находится здесь, и все об этом знают, это одно. Но совсем другое привести ее в другой двор и отрекомендовать как подданную нашего двора.
Если моего письма оказалось недостаточно, это будем дополнительным сообщением для Тамлина.
Но Рис закончил. Он склонил голову в сторону Амрен и вышел через сводчатый проход. Кассиан порывался пойти за ним, но Мор подняла руку и пробормотала:
— Оставь, — Кассиан бросил свирепый взгляд, но послушался.
Я воспользовалась этим, чтобы последовать за Рисом. Внутри Дома Ветра меня ослепил теплый мрак. Мое фейское зрение мягко подстроились, но первые несколько шагов вниз по узкому коридору я следовала за Рисом по памяти.
— Будут еще ловушки, о которых мне стоит знать, перед тем, как мы отправимся завтра? — сказала я ему в спину.
Рис посмотрел через плечо, задержавшись на ступеньке.
— Я вот раздумываю над твоими посланиями прошлой ночью. Они означают, что ты простила меня.
Я охватила взглядом его полуулыбку и грудь, которую я могла бы предложить облизать, и на которую избегала смотреть вот уже четыре дня подряд, и остановилась на безопасном расстоянии от него.
— Кажется, у Высшего Лорда должны быть более важные занятия, чем ночные переписки.
— У меня есть более важные дела, — промурлыкал он, — но я понял, что не могу противиться искушению. Точно так же как и ты не можешь противиться желанию смотреть на меня, где бы мы ни находились. Это так по-собственнически.
У меня во рту пересохло. Но, флиртовать с ним, бороться с ним… Это было легко. Весело.
Возможно, я достойна и того, и другого.
Так что я сократила расстояние между нами, мягко остановилась рядом с ним и промолвила:
— Кажется, это ты не в состоянии держаться от меня подальше еще со времен Каланмэя.
Что-то заструилось в его глазах, но я не успела понять что именно, как он щелкнул меня по носу. Так сильно, что я зашипела и отбросила его руку.
— Сгораю от нетерпения увидеть, что этот острый язычок сделает в Летнем Дворе, — не отрывая взгляд от моего рта, сказал он и исчез в тени.
Глава 32
В конечном счете, только Амрен и я присоединились к Рису. Кассиан не смог повлиять на решение Высшего лорда, Азриэль был занят наблюдением за своей сетью шпионов и изучением человеческого королевства, а на Мор была возложена задача охранять Веларис. Рис рассеет нас прямо в Адриату, город-замок Летнего Двора. Мы планировали оставаться там столько, сколько мне потребуется, чтобы найти и украсть первую половину Книги.
Как новоприобретенное домашнее животное Риса, меня ожидают экскурсии по городу и личная резиденция Высшего Лорда. Если нам повезет, то никто из них и не догадается, что болонка Риса на самом деле является гончей-ищейкой. И это будет очень и очень хорошей маскировкой.
На следующий день Рис и Амрен стояли в фойе таунхауса, великолепный утренний солнечный свет лился через окна, растекаясь по изысканному ковру на полу. На Амрен была ее обычная одежда серых оттенков: свободные штаны, достигающие чуть ниже пупка, свободного покроя дымчатый топ, оголяющий полоску кожи под грудью. Само очарование, словно тихое море под облачным небом.
Рис был одет в черное с головы до ног с отделкой серебряной нитью, и никаких крыльев. Невозмутимый, галантный мужчина — такой, каким я его увидела в нашу первую встречу. Его любимая маска.
Для себя я выбрала летящее сиреневое платье с поясом, инкрустированным серебром и жемчугом. Юбки платья развевались на призрачном ветру. На платье были вышиты серебряные ночноцветы, поднимающиеся от подола и обхватывающие мои бедра, и еще несколько вышитых цветов обвивало складки ткани на моих плечах. Идеальное платье против жары Летнего двора.
Оно шелестело и шуршало, когда я спускалась по лестнице в фойе. Рис долго рассматривал меня нечитаемым, блуждающим взглядом, начиная с серебряных туфель, заканчивая прической и обратно. Нуала завила мне локоны, не поднятые в прическу, и они проявили золото моих волос, мягкой спиралью ниспадая на плечи.
Рис бросил:
— Отлично. Выдвигаемся.
Я открыла было рот, но Амрен пояснила с широкой кошачей улыбкой:
— Сегодня утром он в паршивом настроении.
— Почему? — спросила я, следя за тем, как Амрен берет протянутую руку Риса. Ее тонкие маленькие пальчики контрастировали с его большой ладонью. Другую руку он протягивал мне.
Рис ответил за нее:
— Потому что я допоздна сидел с Кассианом и Азриэлем, и они ободрали меня до нитки в карты.
— Больно быть проигравшим? — Я взяла его за руку. Мозоли на ней задевали мою кожу — единственное напоминание о том, что под утонченной одеждой и внешним лоском скрывается тренированный воин.
— Больно, когда мои братья объединяются в команду против меня, — проворчал он. И без предупреждения с его стороны мы исчезли в полночном ветру, а затем…
Затем я щурила глаза от яркого солнца, отражающегося от бирюзового моря, пытаясь адаптироваться к сухой удушливой жаре — даже охлаждающий морской бриз не особо от нее спасал.
Я моргнула несколько раз — это была единственная реакция, которую я осмелилась показать, забирая руку из хватки Риса.
Оказалось, что мы стояли на площадке у основания желто-коричневого каменного дворца, сам дворец был расположен на вершине острова-горы в самом сердце залива в виде полумесяца. Город раскинулся вокруг нас и ниже нас по направлению к сверкающему морю. Большинство зданий были выстроены либо из того же камня, что и дворец, либо из мерцающего белого материала, который возможно был кораллом или жемчугом. Над многочисленными башенками и шпилями порхали чайки, и на небе не было ни одного облачка, ничего, кроме соленого морского бриза и шума города внизу.
Различные мосты соединяли шумный остров с большой землей, окружавшей его с трех сторон, один из них сейчас был поднят, чтобы мог проплыть большой многомачтовый корабль. В самом деле, тут было больше кораблей, чем я могла сосчитать — торговые суда, рыболовные, а какие-то, как мне показалось, переправляли людей с острова на материк, берега которого были забиты еще большим количеством зданий и людей.
Людей, похожих на полдюжины перед нами, стоящих у дверей из морского стекла, за которыми был сам дворец. С небольшого балкончика, на котором мы стояли, не было иного выхода — разве что рассеяться… либо выйти в те двери. Или, предположила я, нам предстоял прыжок на красные крыши нарядных домов, что были на целую сотню футов ниже нас.
— Добро пожаловать в Адриату, — сказал высокий мужчина в центре группы.
И я знала его — помнила его.
Но не из своих воспоминаний. Я помнила, что у этого прекрасного Высшего Лорда Лета была насыщенная бронзовая кожа, белые волосы и потрясающие глаза цвета дробленой бирюзы. Я также помнила о том, как его вынудили наблюдать за тем, как Рисанд сначала проник в разум его придворного, а затем отнял у того жизнь. О том, как Рисанд солгал Амаранте о том, что ему стало известно, и как избавил мужчину от судьбы, которая, возможно, была хуже, чем сама смерть.
Нет — каким-то образом я помнила Высшего Лорда Летнего Двора, но не могла этого объяснить, словно некая крупица меня знала, что она была часть его и частью этого места. Будто какая-то часть меня говорила: «Я помню, я помню, я помню. Мы одно целое, ты и я».
— Рад видеть тебя снова, Тарквин, — сказал Рис, растягивая слова.
Остальные пятеро человек, стоявшие позади Высшего Лорда Летнего двора, перекинулись хмурыми взглядами, выражавшими различную степень тревоги. Как и у их лорда, их кожа была темной, а волосы были различных оттенков от белого до серебристого, как будто всю свою жизнь они провели под палящим солнцем. Их глаза, однако, были различных цветов. И сейчас они метались между мной и Амрен.
Рис засунул одну руку в карман, а другой указал в сторону Амрен.
— Думаю, Амрен ты знаешь. Несмотря на то, что вы не виделись с момента твоего… повышения. — Холодная, расчетливая любезность, обрамленная сталью.
Тарквин подарил ей свой самый короткий кивок.
— С возвращением в город, леди.
Амрен не кивнула, не поклонилась и уж тем более не отвесила реверанс.
Она посмотрела на Тарквина, высокого и мускулистого, облаченного в голубое, золотое и цвет морской волны, и сказала:
— По крайней мере, ты гораздо симпатичнее своего кузена. Он был словно бельмо на глазу.
Женщина, стоящая за Тарквином, свирепо посмотрела на нее. Алые губы Амрен растянулась в широкой улыбке.
— Мои соболезнования, разумеется, — добавила она с такой же искренностью, как это бы сделала змея.
Безнравственные, жестокие — вот какими были Амрен и Рис… вот какой я должна была быть с этими людьми.
Рис жестом указал в мою сторону.
— Не уверен, что вы двое когда-либо были официально представлены Под Горой. Тарквин, Фейра. Фейра, Тарквин. — Никаких титулов — либо для того, чтобы позлить их, либо Рис счел это бесполезной тратой времени.
Глаза Тарквина, такие поразительные, кристально-голубые, устремились на меня.
«Я помню тебя, я помню тебя, я помню тебя».
Высший лорд не улыбался.
Я постаралась придать лицу равнодушное, скучающее выражение.
Его взгляд скользнул по моей груди, устремившись к широкому треугольному вырезу моего платья, как если бы он мог видеть, куда ускользнула искра его жизни, его силы.
Рис проследил за его взглядом.
— Ее грудь довольно эффектна, не правда ли? Отменная, как спелые яблоки.
Я поборола желание бросить на него сердитый взгляд и вместо этого переключила свое внимание на него, так же лениво, как он смотрел на меня и на остальных.
— Ну вот, а я было думала, что ты восхищен моим ртом.