.
Тим вздрогнул. Кай ухватил его за плечо, сжал чувствительно, но не причиняя боли.
– Все внимание на меня, минимум – на достопримечательности, – скороговоркой приказал он. – Сейчас я – твои глаза и органы чувств. Останавливаюсь я – замираешь и ты. Резко вскидываю руку – падаешь на землю.
– Принято.
Из-под маски противогаза донеслось скептическое фырканье и язвительное:
– Идем, раз так.
И они пошли по этой широкой улице, держась вблизи зданий, но не подходя вплотную к стенам. Парень действительно старался смотреть только на своего проводника, но не мог не замечать творящегося вокруг.
Для живших здесь людей катастрофа не стала неожиданностью. Их предупредили, и целые толпы устремились к ближайшему входу в метрополитен. По пути попадались вбитые в грязь поломанные детские игрушки, коляски, какой-то мусор, которому Тим не находил не только применения, но и названия. В воздухе висели звуки: совершенно непривычные, чуждые, порой чудовищные. Время от времени долетавшие до него шорохи заставляли передергивать плечами, ежиться и вцепляться в автомат мертвой хваткой. Но несмотря на это, дышалось легко, совсем иначе, нежели под землей, и чувствовал себя Тим гораздо увереннее, чем в вечном мраке тоннелей метрополитена. Он находился в своей стихии, пусть и в городе, в котором никогда не хотел бы жить.
Над крышами взошла луна. Серебристые лучи ночного солнца подсветили дорогу, а тени сделали непроглядно черными, напитали их жизнью, заставляя шевелиться. Тим поежился, оглядываясь на одну такую, но стрелять пока повременил.
– У кого-то в анамнезе ужас перед тоннелями, а у тебя, как я погляжу, расцветает буйным цветом страх городских трущоб?
– Не совсем так… просто…
– Тс-с!.. – Кай резко дернул плечом и, прислушавшись, заявил: – Нет здесь никого опасного, лишь падальщики, но мы ведь загибаться пока не собираемся?
– Я-то уж точно, – пробормотал парень.
– Ходу.
Впереди прямо поперек улицы валялся квадратный предмет явно искусственного происхождения. Тим посматривал на него с опаской. Через сто шагов, впрочем, он понял, что это такое: на боку лежал холодильник в на удивление хорошем состоянии. Луна серебрила его, отражаясь в матовых бортах.
«Наверное, местные сталкеры вытащили из какой-нибудь квартиры и несли к входу в метрополитен, – решил Тим, – но оказались слишком беспечны».
Проверить предположение вряд ли бы вышло: от неудачников не осталось и намека.
«Странно лишь, что бытовой прибор еще не прихватил кто-нибудь похозяйственнее», – подумал парень и вздрогнул: сердце сжалось в груди, а затем забилось, как при быстром беге. Кольнуло в правом виске, и он машинально потянулся дотронуться до очага боли. Кай резко остановился, вскинув руку. Тим упал раньше, чем осознал движение, сталкер же откатился в сторону, прижавшись спиной к бордюрному камню, сдернул с плеча автомат. В тот же миг сомнительную тишину погибшего города разорвал пронзительный клекот-курлыканье неведомой твари.
Привычно зацокали выстрелы – не оглушительно, как в метро, а четко, почти по-родному. Выпустив в воздух пару очередей, Кай снова кинулся в сторону, и Тим глазам не поверил: там, где только что лежал сталкер, асфальт процарапали исполинские когти, раскололи и высекли искры из бордюрного камня. Он дернулся было, но воздушная волна ударила сверху, прибив к земле, несколько раз звонко хлопнули по воздуху крылья.
– Не двигайся – не увидит!
Как Кай умудрялся стрелять, уворачиваться от когтей, при этом еще и следить за ним, оставалось загадкой. Тем более нападающих тварей – настоящих драконов – было две. Они пикировали на сталкера, пытаясь ухватить, поднять в воздух, а затем скинуть с высоты или просто заклевать. Птицы когда-то произошли от динозавров, так отчего бы им не подвергнуться обратной метаморфозе?
Кай пока держался, действовал быстро, предугадывая, куда в следующий миг придется атака, но уже начинал уставать. Выстрелы если и поражали цель, то не наносили особого вреда. Впрочем, создавалось впечатление, будто сталкер не попадал специально, отгоняя, раззадоривая, но не причиняя вреда намеренно, создавал возню и шум. Только вряд ли поблизости оказался бы некто, способный прийти на помощь.
Тим чуть пошевелился. Упал он не совсем удачно, ощутив под собой несколько острых камней. Теперь они впивались в тело сквозь слой ткани и костюм радиационной защиты.
– Не смей! – Кай с легкостью перекрикивал выстрелы и клекот тварей, а может, все дело заключалось в том, что внимание Тима по-прежнему концентрировалось лишь на нем.
«Хорошо-хорошо, я не смею, – ответил он мысленно, – только бесконечно так продолжаться не может. А когда погибнешь ты, я не проживу и пяти минут в этой преисподней».
– Скоро все закончится!
Словно подтверждая его слова, по асфальту пробежала исполинская тень. Поначалу показалось, туча заслонила луну, но то были крылья – огромные, черные. Спустя мгновение прозвучал настолько громкий рев, что заложило уши, и Тим, невольно зажмурившись и напрочь забыв о неудобстве, вжался в асфальт, пытаясь слиться с ним в единое целое. Сверху обрушилась воздушная волна, с легкостью оторвала от камня, приподняла и покатила, шмякнула о стену дома, вышибив из легких остатки воздуха вместе со стоном. В голове зазвенело, но визгливый отчаянный вопль одной из первых тварей парень различил с легкостью.
– Кай?
Когда он открыл глаза, сталкер, словно ничего не опасаясь, стоял посреди улицы, купаясь в лунном свете, и смотрел в небо: удивительно чистое, звездное.
– Как океан объемлет шар земной, земная жизнь кругом объята снами.
– Тютчев? – предположил Тим.
– Угу, ну не я же, – хмыкнул Кай и велел: – Поднимайся. Теперь где-то полчаса можно не опасаться, делая лишний шаг, но поглядывать по сторонам все же стоит.
– Что… кто это был? Дракон?
– Дракон… – усмехнулся сталкер. – Пожалуй. Второй – так точно.
– А если серьезно?
Кай повел плечом и взглянул на него. Полный тоски крик раздался из-за облаков – первый небольшой дракон оплакивал подругу.
– В Москве водились преимущественно голуби, воробьи, вороны, однако встречались и соколы – гнездились на шпиле Университета имени Ломоносова. И это не говоря о зоопарке, в котором содержались экземпляры покрупнее. Размах крыльев и у обычного, прежнего орла составлял около двух с половиной метров, представь, в какую тварь он мог выродиться.
– Лучше не буду.
– Правильное решение, – сказал Кай, одобрительно хмыкнув. – Идем. Время терять точно не стоит.
– Пошли…
Из разбитых окон на первых этажах зданий вслед им тянулись стебли, листья, прекрасные бутоны экзотических форм и ярких, не сочетающихся между собой расцветок. Некоторые из представителей флоры наверняка были сродни светящейся плесени – на таких Кай не обращал внимания, – но имелись и другие.
Чудом уцелевшее стекло в ближайшем окне осыпалось миллиардами алмазных брызг. Выметнувшееся из него щупальце устремилось к Каю. Тим не успел крикнуть, предупреждая, сталкер молниеносно выхватил мачете, которое в тоннелях обычно носил на бедре, а теперь перевесил ножны, закрепив на костюме радиационной защиты. Лезвие победно блеснуло, отсекая большой кусок. Обрубок извивающейся змеей упал к ногам, истекая ядовито-желтой жидкостью, испаряющейся фиолетовым дымком.
– Гадость какая, – пробормотал Тим и обошел его по широкой дуге.
– Хана герани, – сталкер коротко хохотнул.
Миновали, наверное, с полкилометра, пока на них не напали вновь. На этот раз не повезло Тиму.
К своему стыду, он не сообразил, что произошло. Тварь притаилась на балконе третьего этажа. Небольшая и зубастая, она пряталась за перилами, а затем, мимикрируя под светло-оранжевый цвет стен, поползла вниз. Она была осторожна, практически невидима, медленна. Парень и не осознал, что происходит, когда его сначала деликатно тронули за локоть, потом за плечо, принялись разворачивать…
Грянувший в ночи одиночный выстрел отбросил тварь метров на пять. Она изменила цвет, став ярко-красной в бледно-зеленую крапинку, и зашипела. Тим отшатнулся, обозревая гигантского таракана размером с волкодава.
– Тапка на тебя нет, – вздохнул Кай, обращаясь к твари и передергивая затвор автомата. – Тим, отойди с линии огня, будь так добр.
Тот поспешил исполнить просьбу. Хитин быстро лопнул под градом пуль, а потом на асфальт полез фарш из внутренностей. Сталкер перестал стрелять, развернулся на каблуках и, не оборачиваясь, направился дальше. Тим счел за лучшее поторопиться, догоняя его.
Наземное убежище Кая находилось в просторном двухэтажном особняке, островком былого благополучия, притаившемся в разрушенной, опустошенной, озлобленной столице. Черные, без единой трещинки стены; мраморные ступени; круглое крыльцо; забранные толстой витой решеткой с навесным замком железные двери, еще один замок на которых был кодовый. И ни одного окна, сколько бы Тим ни пытался их разглядеть.
– Моя черная башня, – сказал Кай, доставая ключ. Первый замок поддался легко, когда же сталкер вводил шифр – то ли специально, то ли по привычке встал так, чтобы подсмотреть не удалось. – Добро пожаловать.
Войдя, они попали в небольшую комнатку, полностью выложенную серым кафелем. В ней Кай, нажав несколько кнопок, устроил им самый настоящий душ. Вода лилась не только сверху, но и с боков, и даже снизу.
– Что ты делаешь?! – воскликнул парень, когда в следующей комнате сталкер принялся разоблачаться.
– Желаешь и дальше ходить в скафандре? Дело твое, конечно, но здесь абсолютно безопасно, – сказал тот и указал в сторону небольшого прибора, висящего на стене, – счетчика Гейгера. – Проверь, не стесняйся.
Можно было, конечно, пустить все на самотек, но Тим не стал: подошел, включил. Раздался треск, по небольшому прямоугольному экрану забегали цифры.
– Природный радиационный фон до катаклизма составлял от четырех до двенадцати микрорентген в час. Безопасный уровень радиации – до шестидесяти микрорентген в час, – проинформировал Кай и поинтересовался: – Сколько?