В наказание за попытку подрыва священных устоев его королевское величество король Бьорн поражает в правах Павла, сына Стора, из Лонуэя и его ближайших родственников. Они понижаются до звания простолюдинов, а все их земли впредь переходят в собственность короны. Бывший господин Павел является отцом Бритты из Лонуэя, помолвленной с принцем Стеффаном. Что касается Бритты, она также останется на всю жизнь простолюдинкой. Однако король, принц и оракулы Бога-Создателя принимают Бритту в качестве законной и достойной невесты принца. Отныне она будет носить имя Бритты с горы Эскель. Она выйдет замуж за принца в статусе простолюдинки.
«Все-таки они получили принцессу-простолюдинку», — подумала Мири.
Бритта и Стеффан выехали из дворца в открытой двуколке, Стеффан правил. Мири не могла не думать о том, что на лобном месте совершались не только казни, но и королевские свадьбы. Она молилась, чтобы эти два события не случились сегодня одновременно. Листовка «Принцесса-мошенница» с пожухлыми от дождя краями все еще висела на помосте.
Бритта надела платье гораздо скромнее, чем прошлый свадебный наряд из кружева: шелк персикового цвета, собранный в складки по бокам и сзади, едва достигал щиколоток, открывая взорам босые ноги, когда она поднималась по ступеням помоста.
Традиционно рядом с невестой полагалось стоять ее семье, но Бритта попросила девушек-эскелиток занять это почетное место. Лиана, разумеется, отсутствовала, а Бена слишком боялась мушкетов, чтобы взобраться на помост, но Мири, Фрид, Эса, Герти и Кэтар с букетиками тюльпанов и нарциссов улыбались толпе. Священник надел коричневую мантию и белую шапочку, напомнив Мири гору Эскель с неизменно заснеженной вершиной.
Доски помоста скрипели под ногами, однако выдержали груз. Солнце пряталось за горизонт. Пустые рамы квадратных знамен, сколоченные Мири, из голубых превратились в красновато-желтые. Священник произнес главные слова. Бритта поцеловала принца. Толпа возликовала.
Несколько дней Мири не видела Бритту, пока они со Стеффаном отдыхали в Летнем замке. Она знала, что Бритта счастлива и, наверное, ей даже некогда подумать о подруге. Возможно, Мири так никогда и не узнает, прощена ли она.
Однажды утром по дороге в Замок Королевы Мири проходила мимо дома Сиселы. На окнах больше не висели шторы, и она увидела, что салон опустел. Даже люстры исчезли с потолка.
Дверь открылась, и на улицу, хромая, вышел престарелый слуга. Увидев Мири, он слегка вздрогнул:
— Госпожа Сисела… э-э, она…
— Я знаю, что она больше не госпожа, — сказала Мири.
Старик кивнул с облегчением:
— Наверное, больше нет смысла защищать ее. А я ведь предупреждал, что вечно притворяться богатой и благородной не получится, но она молила меня приходить по вечерам, когда устраивались приемы.
— Куда она отправилась?
— Не знаю, но, похоже, она распродала всю мебель, даже выковыряла напольные плиты из холла. Возможно, она достаточно выручила за этот линдер, чтобы добраться до Риламарка. — Он покачал головой, разметав тощие седые пряди. — Когда-то я работал в ее семье, пока бедро не отказало. Она была такой милой девчушкой…
В Замке Королевы Мири поинтересовалась, где Тимон, который не являлся на занятия после покушения на короля.
— У меня нет о нем сведений, — ответил магистр Филипп. — Возможно, возникла какая-то проблема с его пожертвованием.
— Чем-чем?
— Пожертвованием, — ответил магистр. — Все, кто учится здесь, отписывают замку участок земли или что-то не менее ценное. Думаю, Тимон пожертвовал один из отцовских кораблей.
— Но у меня-то нет ни кораблей, ни земли, ничего такого, — сказала Мири.
— Мм? Тогда, вероятно, кто-то подарил землю от вашего имени.
В тот же вечер Мири поспешила с вопросами в старые покои Бритты и уже хотела постучать, как вдруг вспомнила, что Бритта больше не живет в южном крыле. Мири отправилась в королевское крыло и со вздохом переступила порог из линдера. Бритта и Стеффан вернулись в столицу, но у Мири не было пароля, так что идти дальше она не могла.
«Бритта», — позвала она подругу на языке горы, вызвав воспоминание об их первой встрече в академии принцесс.
Из коридора донесся тихий топот босых ног.
— Мири! — воскликнула Бритта. — Я так и думала, что ты здесь. У меня вдруг появилась уверенность… настоящая уверенность…
— Ты действительно меня услышала, — сказала Мири. — Вот видишь? Ты одна из нас.
— Какой-то вельможа попытался остановить меня, но я подумала, а почему мне нельзя тебя отыскать? Они всегда тиранили меня, а я позволяла, но теперь не буду. Если я захочу повидаться с подругой, то так и сделаю!
Мири собиралась спросить, прощена ли она, но Бритта взяла ее под руку, улыбнулась, и все стало как прежде.
Они вышли в сад. Ночной воздух, влажный и холодный, как родниковая вода, коснулся лица Мири. Она прижалась к Бритте и спросила:
— Ты счастлива?
— Счастлива, — ответила Бритта и улыбнулась, показав ямочки на щеках. — Очень счастлива. Не знаю, как там влияет этот линдер на Стеффана, но он совершенно переменился, как только мы отсюда уехали. А теперь мы вернулись… и мне кажется, он начал кое-что понимать.
— Я тоже пытаюсь кое-что понять. Что такое невестины земли?
Бритта вздрогнула:
— Что?
— Я слышала историю о том, как королева Гертруда обменяла свои невестины земли на школу.
— Ах это. Видишь ли, когда девушка из господской семьи заключает помолвку, ее отец выделяет ей кусок земли, который всегда будет принадлежать ей. Это страховка на тот случай, если муж станет плохо с ней обращаться или покинет ее. У нее всегда будет собственная земля и доход от ферм и аренды.
— Значит, женщины обычно держатся за свой невестин надел, — сделала вывод Мири.
Бритта кивнула.
— И если невеста решилась отдать свою землю по какой-то причине, как это сделала королева Гертруда, значит дело серьезное.
Бритта снова кивнула.
— А скажи-ка, Бритта, как тебе удалось добиться для меня места в Замке Королевы?
Бритта крепко зажмурилась.
— Бритта, ты же не…
— Вот видишь? Поэтому я тебе ничего не сказала. Ты бы раздула целую трагедию, и напрасно. Это была моя невестина земля, и я могла сделать с ней все, что хотела. А хотела я, чтобы ты училась в Замке Королевы и узнала все, что хотела узнать, чтобы быть такой же счастливой, как я. Но отец подарил мне не очень большой участок, поэтому мне удалось устроить на учебу только тебя, а не Эсу, или Бену, или еще кого-то в придачу. Мне очень жаль, Мири…
Мири рассмеялась:
— Вот-вот, еще и извинись за то, что отдала ради меня самое ценное, что у тебя было.
— Перестань. Все равно я потеряла бы надел, так как король отобрал землю у моего семейства. Ты же понимаешь, я теперь простолюдинка. Как, однако, все переменилось, моя госпожа! — Она хитро улыбнулась. — Дохода хватает лишь на одного студента, но зато ты сможешь оставаться в Замке Королевы столько лет, сколько эти земли будут давать урожай.
— Правда?
Бритта кивнула и весело улыбнулась:
— Между прочим, я прочла листовку «Принцесса-мошенница». Спасибо. Я все думала, под каким именем окажусь в том списке королей и королев. Разве не странно? Я совсем не хочу, чтобы мое жизнеописание свели только к одному случаю, когда я, испугавшись отца, солгала, даже если сделала это ради любви.
— Твоя история пока не написана, — сказала Мири.
Позже она задумалась над тем, как постоянно меняется ее собственная история. Еще два года назад она бы написала: «Ларин с горы Эскель был разочарован в своей дочери Мири. Она была такая хрупкая и слабая, что он запретил ей даже входить в каменоломню».
В прошлом году Мири узнала правду. Ее мать получила травму в каменоломне и умерла спустя неделю после рождения Мири, и так велика была любовь и скорбь ее отца, что он не захотел рисковать своей маленькой дочкой. Какая еще правда из прошлого однажды выплывет наружу? Историю, как и мокрую рыбу, в руке не удержишь.
Молчание Бритты было похоже на печаль, и Мири обняла подругу:
— А какую историю ты хотела бы слышать о себе?
— Например, что я не сидела без дела, помогала людям, — ответила Бритта. — Впрочем, мне трудно предугадать. Надеюсь, ты останешься, Мири, и поможешь мне быть хорошей принцессой… а впоследствии хорошей королевой.
— Я… я очень бы хотела… — Неужели домом Мири станет Асленд? От этой мысли даже голова закружилась. — А как твои родители переживают потерю земель?
— Они разозлились, конечно. — Бритта сорвала с дерева цветок и принялась его вертеть. — Король оставил родителям маленький домик в столице, хотя им придется платить за него подать и зарабатывать на жизнь. Для них не смертельно поработать немного, да и то, что они будут рядом, тоже, наверное, к лучшему.
Мири сложила руки:
— Я бы и близко не подпустила твоего отца к тебе.
Бритта продолжала теребить цветок, пока не растрепала стебель.
— Он ведь чаще всего не обращал на меня внимания. Да и жесток со мной не был, пока… пока не велел отправляться на гору Эскель, а я отказалась. Я убежала от отца и спряталась, а он прогнал всех из дома, чтобы никто мне не помог, и выследил меня… — Она на секунду прикрыла глаза. — Я впервые была так напугана, Мири. Если я больше никогда его не увижу, то это даже хорошо. — Она проследила за тем, как лепестки цветка падают на землю. — Но моя мать… Возможно, мы друг другу понравимся, если познакомимся поближе. Я готова попробовать.
В тенистом углу что-то шевельнулось, и Мири подпрыгнула.
— Не волнуйся, это всего лишь пара вооруженных до зубов охранников грозного вида, — сказала Бритта, оглядываясь через плечо. — Стеффан приказал им везде следовать за мной. Думаю, он перегибает палку. Просто ему никак не забыть недавнего ужаса.
Слова Бритты продолжали звучать в голове у Мири и после того, как она поцеловала подругу, пожелала спокойной ночи и вернулась в покои девушек. «Ему никак не забыть». Никому не забыть. Лиана это предсказывала. Мири еще совсем недавно надеялась, что враждебности больше не будет — ведь все так очарованы босоногой принцессой. Глупая надежда. Ничто не изменилось для босоногих Данленда, и в скором времени по горе Эскель ударят подати.