— Ну ладно, по той или иной причине прошлой ночью мы упустили Виоля Фалюша. Как вы полагаете, где искать его?
— Я больше ничего не полагаю… Зачем вам нужен Виоль Фалюш?
— Вы забыли. Я уже объяснял.
— Чтобы увериться… Ну, организовать встречу труда не составит. Мы пригласим его на маленькую вечеринку. Возможно, на банкет.
Тон Наварха или, скорее, вороватый взгляд, которым он сопроводил фразу, заставил Джерсена насторожиться.
— Вы думаете, он придет?
— Конечно, если мы все тщательно распланируем.
— Как вы можете быть уверены? И откуда знаете, что он на Земле?
Наварх наставительно поднял указательный палец:
— Вы когда-нибудь видели, как кошка крадется по траве? Иногда она останавливается, подняв одну лапу, и мяукает. Почему, спрашивается?
Джерсен не улавливал связи, но терпеливо проговорил:
— Эта вечеринка, или банкет, где состоится?
— Да, да! Вечеринка! — оживился Наварх. — Она должна быть очень изысканной и очень дорогой. Миллион севов!
— За один вечер? За один банкет? Кого мы собираемся пригласить на него? Все население Суматры?
— Нет. Маленький прием на двадцать гостей. Но все приготовления надо делать сейчас и быстро. Я посредник между вами и Виолем Фалюшем. Он простер свою королевскую милость на меня, недостойного. Но я докажу, что в некоторых аспектах стою выше него. Что такое миллион севов? В мечтах я трачу миллионы ежеминутно.
— Ну ладно, — сдался Джерсен. — Вы получите свой миллион. — «Дневная прибыль», — подумал он.
— Мне нужна неделя. За неделю управиться тяжело. Но мы не можем позволить себе промедления.
— Почему?
— Виоль Фалюш вернется во Дворец Любви.
— Откуда вы знаете?
Наварх глядел на воду.
— Отдаете ли вы себе отчет, что, шевельнув пальцем, я беспокою дальнюю звезду? Что любая человеческая мысль влияет на физическую парасферу?
— Так что, источник ваших знаний — это физические пертурбации?
— Он не хуже любого другого. Но вернемся к приему. Нужны особые условия. Искусство требует дисциплины: чем совершеннее искусство, тем жестче дисциплина. Стало быть, мы должны предпринять некоторые шаги.
— Например?
— Во-первых, деньги. Принесите мне миллион севов немедленно!
— Да, разумеется! В мешке?
Наварх безразлично отмахнулся.
— Во-вторых, устраивать все буду я. Вы не вмешивайтесь.
— Это все?
— В-третьих, вы должны вести себя прилично. Иначе не будете приглашены.
— Я постараюсь не пропустить вечеринку, — ухмыльнулся Джерсен. — Но тоже ставлю условия. Во-первых, Виоль Фалюш должен присутствовать.
— За это не волнуйтесь. Его просто невозможно будет удержать.
— Во-вторых, вы должны будете опознать его.
— Не будет нужды. Он сам выдаст себя.
— В-третьих, я хочу знать, как вы планируете пригласить его?
— Позвоню по телефону, как остальным гостям.
— Какой у него телефон?
— Его можно найти по телефону СОРА-6152.
Джерсен кивнул:
— Очень хорошо. Я принесу вам деньги немедленно.
Джерсен вернулся в отель «Рембрандт», где без всякого удовольствия, почти машинально съел завтрак. Насколько безумен Наварх? Его припадки лунатизма сочетаются с редкой практичностью, и то и другое идет ему на пользу. Телефонный номер СОРА-6152, однако, сумасшедший поэт выдал с подозрительной легкостью. Джерсен больше не мог противиться любопытству. Он отправился в ближайшую кабину, набрал цифры, дотронулся до кнопки. В трубке прозвучало:
— Кто это? — Джерсен нахмурился: подозрительно знакомый голос. Наварх? — Кто это?
Да, это был голос Наварха.
Джерсен сказал:
— Я хочу беседовать с Виолем Фалюшем.
— Кто говорит?
— Некто, желающий познакомиться.
— Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона. В надлежащее время вам позвонят, — Джерсену показалось, что он слышит с трудом подавленный смешок.
В глубокой задумчивости он покинул кабину. Грустно сознавать, что тебя обвел вокруг пальца полоумный рифмоплет. Тем не менее, Джерсен отправился в банк Веги, заказал и получил миллион севов наличными. Он уложил банкноты в чемодан и вернулся на Фитлингассе. По пути Кирт увидел Зан Зу, девушку из Эриду, выходящую из рыбной лавки с пакетиком жареной корюшки. Она была в неизменной черной юбке и прическу ее отличала та же небрежность, но что-то от магии прошлого вечера до сих пор витало вокруг нее. Девушка села на старый брус и, поглядывая на воду, принялась за рыбу. Она выглядела усталой и опустошенной. Джерсен прошел на брандвахту.
Наварх принял деньги с безразличием, отделавшись комментарием:
— Прием состоится через неделю.
— Вы уже составили список приглашенных?
— Еще нет. Оставьте это мне. Виоль Фалюш будет среди гостей.
— Я полагаю, вы позвоните ему по номеру СОРА-6152?
— Конечно. — Наварх трижды кивнул, преисполненный важности, — А как же иначе?
— А Зан Зу — она придет?
— Зан Зу?
— Зан Зу, девушка из Эриду.
— О, она? Это было бы неразумным.
Хойстер Хаушредель, регистратор из Лицея Филидора Бохуса, был человеком средних лет, абсолютно безликим. Его физиономию, лишенную характерных признаков, было так же трудно удержать в памяти, как и скромный черный костюм, облекавший тщедушное тело, или многоквартирную башню из серого бетона, где Хаушредель проживал с женой и двумя маленькими детьми.
Джерсен, не желая бросить тень на почтенного регистратора, решил свести с ним знакомство где-нибудь подальше от лицея и поджидал свою жертву у эскалатора подземки, неподалеку от дома Хаушределя. Тот был слегка удивлен, но любезно согласился выпить с Джерсеном чашечку кофе и поговорить о делах. Хаушредель оказался менее стоек, чем его патрон, доктор Ледингер, и на следующий день обменял большой бумажный конверт на пачку банкнотов.
Сердечно раскланявшись с ним, Джерсен открыл конверт. Он извлек две фотографии, переснятые с тех, что хранились в школьных архивах. В первый раз Джерсен увидел угрюмое лицо Фогеля Фильшнера. Смоляные брови нависали над горящими углями глаз, уголки рта изгибались книзу. Далеко не красавчик: длинный висячий нос, по-детски пухлые щеки, черные волосы давно не стрижены, слиплись в неряшливые пряди. Антипод того образа Виоля Фалюша, который сложился в воображении публики. Однако именно так выглядел пятнадцатилетний Фогель Фильшнер. С тех пор, без сомнения, многое изменилось.
Другая фотография изображала Игрель Тинси, удивительно хорошенькую девочку с гладкими черными волосами, чей рот был решительно сжат, словно она хранила чей-то гадкий секрет. Джерсен изучал фотографию под лупой. Вдруг его осенило: это лицо Зан Зу, девушки из Эриду!
Джерсен почти равнодушно пробежал глазами сведения об остальных соучениках Фогеля Фильшнера и вернулся к фотографии Игрель Тинси. Обладай Зан Зу хоть каплей кокетства, сходство было бы полным. И это не случайность.
Кирт вновь отправился на бульвар Кастель-Вивьенс. Был ранний вечер. Лучи заката все еще золотили воду. Брандвахта пустовала, никто не откликнулся на призыв Джерсена. Он нажал на кнопку и зашел в каюту. Сам собой зажегся свет. Как и следовало ожидать, номер видеофона был СОРА-6152. Чертов Наварх! Рядом лежала записная книжка. Джерсен перелистал ее, но не нашел ничего стоящего внимания. Он осмотрел стены, задние поверхности полок, верхнюю планку телеэкрана, надеясь, что Наварх где-то нацарапал номер, который не доверил записной книжке. Ничего… На полке Кирт отыскал пухлую папку. Баллады, оды, дифирамбы… «Плач по жестоким», «Я — бродячий менестрель», «Они проходят», «Сон Друзиллы», «Облачные замки и тревога тех, кто живет под ними, потому что предметы могут упасть».
Джерсен отложил папку и направился в спальню. Потолок украшала фотография обнаженной женщины, вдвое больше натуральной величины. Руки раскинуты в стороны, ноги вытянуты, волосы развеваются, словно она плавает в невесомости. Гардероб Наварха составляли костюмы всех стилей и расцветок, столь же разнообразны были и головные уборы. Джерсен обшарил тумбочки и секретеры, нашел множество самых неожиданных, но бесполезных предметов.
Рядом были еще две маленькие комнаты, меблированные в спартанской манере. В одной из них воздух пропитывал сладкий запах духов — фиалки или лилии? В другой у окна, выходящего на реку, стоял письменный стол. Здесь Наварх, очевидно, сочинял стихи: столешница была вся исчеркана заметками, именами, метафорами и аллитерациями. В этой мешанине и за день не разберешься.
Джерсен вернулся в главный салон, налил себе стакан отличного муската Наварха, пригасил свет и расположился в самом удобном кресле.
Прошел час. Последние отблески заката погасли в небе, огни Дюрре заплясали на волнах. За сто ярдов от берега появилось что-то темное — лодка! Она приблизилась к брандвахте, раздался скрип швартовых и шаги по палубе. Дверь отворилась, в полутемный салон вошла Зан Зу. Она отшатнулась в испуге, но Джерсен схватил ее за руку.
— Подожди, не убегай. Я ждал тебя, чтобы поговорить.
Зан Зу успокоилась и вошла в салон. Джерсен зажег верхний свет. Девушка осторожно опустилась на край стула. Сегодня на ней были черные брюки и темно-синий пиджак, волосы стягивала черная ленточка, лицо казалось гипсовой маской.
Джерсен вглядывался в застывшие, правильные черты.
— Ты голодна? — Она кивнула, — Тогда пошли.
В ближайшем ресторане девушка накинулась на еду с таким аппетитом, что развеяла все опасения Джерсена по поводу ее здоровья.
— Наварх называет тебя Зан Зу — так тебя зовут?
— Нет.
— А как тебя зовут?
— Не знаю. Не думаю, что у меня есть имя.
— Что? Нет имени? Имя есть у каждого.
— У меня нет.
— А где ты живешь? У Наварха?
— Да, сколько я себя помню.
— И он никогда не говорил, как тебя зовут?
— Он называл меня разными именами, — сказала Зан Зу довольно уныло. — Вообще-то мне нравится не иметь имени, я та, кем хочу быть.
— А кем ты хочешь быть?
Она кинула на собеседника сардонический взгляд, пожала плечами. «