– Яша, ты понимаешь, что если бы сюда пришли, ты бы остался круглым сиротой? – спросила я у сына.
– Мама, сюда бы никто не пришёл.
– Яша, а можно нам оставить пару пачек у себя как компенсацию за моральный ущерб?
– Не стоит, мама, – сказал Яшенька и добавил: – У этих денег и правда есть запах. И он не очень хороший.
Мишенька, ты стоял и молчал. Всё это время ты стоял и молчал. Потом ты сказал:
– Сядь, Яша. Мне нужно с тобой поговорить.
Яша сел, я вышла, чтобы не мешать разговаривать отцу с сыном. Разговор был долгий. Через неделю Яшенька ушёл от Богданчика и через полгода уехал в Израиль. А Богданчика таки застрелили. И вы будете смеяться, его нашли в той же сумке, которая стояла у нас под кроватью…
История одиннадцатаяО неприличном…
– Здравствуйте, Илья Моисеевич, здравствуйте, дорогой! Вы с работы? А что так рано? Как поживает Мариночка? А как Леночка и Асенька?
А Леночка приедет на каникулы? А Асенька не уедет на каникулы? Как ваша работа я не спрашиваю: знаю, что хорошо! Молва идёт по улицам нашего города раньше, чем вы по ним идёте из вашей поликлиники. Ваша мама могла бы вами гордиться, если бы была жива. И папа мог бы гордиться, если бы не так сильно пил. Илья Моисеевич, вы же врач, вы что, не можете как-то полечить вашего отца, чтобы он не пил? Не, туда не надо… Я понимаю, что это не ваш профиль. Я понимаю, что проктолог – не нарколог. До свидания, Илюша! Привет Мариночке!
Миша, Илья Моисеевич передаёт тебе привет! Пусть идёт в ж@пу? Так он только что оттуда, Миша! Почему неприличная профессия? Очень даже очень! И нужная! Не все люди бегают на работе – иногда они садятся на свою пятую точку и начинается такой геморрой! В прямом и переносном смысле. Таскаться по врачам и сдавать анализы – тот ещё геморрой. И геморрой как геморрой – это большая проблема, но не для Ильи Моисеевича. Вообще, у меня есть вопрос: что должно случиться в жизни у студента медицинского института, чтобы он выбрал профессию проктолога? То есть жизнь у него, как мне кажется, полное дерьмо, чего не скажешь об Илье Моисеевиче.
Он давно переехал в новый дом, ездит на хорошей машине, на «жигулях», а сюда заезжает к папе. Хорошего сына вырастил этот алкоголик.
Я тебе сейчас напомню одну неприличную историю, случившуюся в поликлинике, где работает Илья Моисеевич. Я говорю, неприличную, Миша! А что, всем можно рассказывать что-то неприличное, а мне нельзя? Я что, хуже всех? Таки Берта Соломоновна знает, как делаются дети, Миша. А более неприличного действа трудно найти, поверь мне. Нет, Миша, это не о том!
Рассказывала нам все истории из жизни Ильи Мариночка, его жена. Она у него медсестрой работает: так и сошлись. Мариночка отбила его у первой жены и родила ему вторую дочь, Асеньку. Леночка от первого брака. Ой, что ты, Миша, они прекрасно дружат семьями – высокие отношения.
Итак, пришёл к нашему Илье Моисеевичу пациент. Марина рассказывала, что первый визит к проктологу всегда почему-то страшен для мужчин. Конечно, они испытывают неловкость: какой-то посторонний мужчина в полной темноте, практически на ощупь обследует твои недра. Проктологов у нас называют «заднепроходцами». А гинекологов – «вперёдсмотрящими». Да, я таки думаю, что они соседи, Миша. Не перебивай меня.
Знаешь, как шутил наш Илья Моисеевич, когда приходил бывалый пациент? Он спрашивал: «Голубчик, вы кто?»
«Как кто? Я – Сидоров. Вы меня не узнаёте? Я же был у вас не так давно!..» – удивлённо отвечал пациент.
Тогда Илья Моисеевич поднимал глаза и говорил: «Снимайте штаны, голубчик! У меня на лица память плохая!..»
А, опять отвлеклась?
Всё, больше не буду. Итак, приходит к нашему Илюше новичок: стоит, жмётся, дрожит от страха.
Илья Моисеевич ему и говорит: «Проходите, пожалуйста. Сейчас я вас обследую. Расслабьтесь. Что у вас?»
Пациент начинает рассказывать историю своего недомогания, медсестра даёт ему презерватив и просит пройти за ширму. Пока доктор моет руки, пациент заходит за ширму.
Вы спросите, зачем пациенту дали презерватив? Я тоже задала Мариночке этот вопрос.
И Марина рассказала, что далее идет такая процедура, при которой в прямую кишку вводят какую-то палочку или трубочку. Как называется это процедура? Хоть убей, не помню, хотя Мариночка говорила. Через трубочку начинает поступать воздух.
Кто дует в трубочку? Я тоже задала этот вопрос, но Мариночка сказала, что никто в трубочку не дует: там стоит специальный приборчик, который качает воздух. Но для гигиены на эту трубочку надевается презерватив с дырочкой на конце, чтобы воздух проходил. Это, согласись, практично: для каждой задницы трубочек не напасёшься.
Так вот, заходят наш доктор с Мариной и трубочкой за ширму и видят они следующую картину: на кушетке лежит абсолютно голый пациент, а на причинное место у него аккуратно надет презерватив.
Доктор с женой онемели и встали как вкопанные.
А пациент, посмотрев на этих двоих и на своё хозяйство, говорит: «Я готов, доктор. Только проверьте презервативы – они у вас бракованные, с дыркой. А мне внебрачные дети не нужны…»
«Куда вы нацепили эту штуку, голубчик?» – спрашивает доктор, булькая от смеха.
«Ну не в задницу же мне его запихнуть», – отвечает уверенный в своих действиях больной.
Тогда доктор и говорит: «Лучше бы вы его себе на голову нацепили, чтобы все видели, какой вы дурак».
После чего доктор спросил пациента: «Простите, а ваш отец жив?»
«Жив, – недоумённо отвечает пациент и тут же спрашивает: А что?»
Доктор, открыв ящик стола и вытащив из него ещё один презерватив, протянул его пациенту со словами: «Тогда этот презерватив передайте вашему папе, чтобы таких дураков больше не делал…»
И уж раз зашёл разговор про неприличное, расскажу любимый анекдот Ильи Моисеевича.
Один мужчина случайно проглотил искусственный глаз. Вы спросите, как это может быть? Отвечаю: этот искусственный глаз выпал и каким-то образом попал в суп. Мужчина сначала проглотил ложку супа с глазом и только потом заметил его отсутствие. Облазил весь пол – глаза не нашёл. А глаз преспокойненько себе прошёл весь желудочно-кишечный тракт и застрял на выходе. Мужик бегом к проктологу. «Помогите! – кричит. – Умираю!»
Проктолог надел перчатки, взял лупу, заглянул туда, куда положено, и рухнул в обморок.
Подбежала медсестра и давай его в чувство приводить: нашатырь под нос, водой побрызгала, подула в лицо – очнулся доктор.
«Что с вами?» – спрашивает испуганная медсестра.
«Тридцать лет на ж@пу смотрю, – ответил врач. – Но чтобы ж@па на меня смотрела – не припоминаю…»
Да, Мишенька, чуть не забыла: Яша сегодня звонил, сказал, что через неделю прилетает. Забрать меня хочет. Как же я тебя тут оставлю? Ты же не полетишь со мной, я правильно понимаю?..
История двенадцатаяНоги
– Кто позвал тётю Бэтю? Я уже тут, на балконе! Боже, что за дивный голос – с утра прямо-таки бальзам на мои уши! Это ты, Диночка, красота неписаная? Ой, как я тебе рада! Когда ты была здесь в последний раз? Давно… Очень давно…
Миша, смотри, кто пришёл! Диночка Френкель! Как «какая Диночка»? Диночка, что лет пять снимала комнату у Эти с Хаимом. Ша, Миша! Почему она проститутка? Откуда ты знаешь? Все знают? Что ты хочешь этим сказать? Готэню, у девочки было много свободного времени и совсем не было денег! И потом, что платили тогда фармацевтам? Сущие гроши. Не стоит оскорблять девочку за политику нашего государства, к тому же оно тогда стало разваливаться. А Диночка, между прочим, красавица была редкостная. И что ей было делать в белом халате среди антибиотиков, скажи-но мне, Миша? Да не защищаю я её и не оправдываю. И потом, это не она сама так решила – её подтолкнул случай. Ой, Миша, что-то я волнуюсь за твою память… Ты стал многое забывать… А я помню! Сижу на балконе, вижу знакомые лица и всё вспоминаю, как будто это было вчера.
А ты говоришь, что нужно уезжать. Как же я от всего этого уеду, скажи на милость? Хорошо, Миша, там, где нас нет. Там, где мы есть, тоже можно жить. Я понимаю, что нужно решать, но я не могу оставить этот двор, этот балкон и тебя, Мишенька. Если бы ты мог поехать со мной, я бы согласилась на переезд. Но ты не можешь, а куда я от тебя, скажи? Нет, я не плачу… Слёз нет – я их уже все выплакала, Миша…
Давай я лучше расскажу тебе про Диночку Френкель. Было это в девяносто пятом или шестом году. Диночку пригласили в Израиль какие-то родственники. Вспомнила – двоюродный брат. У Диночки не было родителей, и девочка сама строила свою жизнь: выучилась на провизора, окончив фармацевтическое училище, и стала работать в частной аптеке.
Так вот: Диночка, взяв отпуск, решилась на эту поездку. Мы её собирали всем двором, ты помнишь? Всё же она была представителем не только нашей страны и нашего города – она представляла наш двор! И каждый из нас внёс посильную лепту в Диночкину поездку: кто одеждой, кто деньгами, кто чем мог. Стёпа даже пожертвовал две бутылки самогонки, но их пришлось оставить на родине, прямо в аэропорту.
Накануне отъезда Диночка сходила в парикмахерскую, там ей сделали красивую причёску из её непокорных рыжих волос, покрасили реснички и бровки в чёрный цвет… И когда она появилась и предстала перед нами в самом замечательном виде, мы все вздохнули: готова наша красавица! На следующее утро вызвали такси и помахали на прощанье ей рукой.
Диночка прибыла в Израиль ночью, её встретил двоюродный брат и привёз к себе домой. Спать ей пришлось на кухне – всё остальное пространство было забито кроватями, на них кто-то спал. Утром Диночка проснулась в пять утра от гвалта, который творился на кухне: все собирались на работу.
«Воскресенье же», – подумала Диночка и сонная выползла на кухню.
Там произошло знакомство с постоянными и временными жильцами этой съёмной квартиры, и Диночке объяснили, что в Израиле воскресенье никакой не выходной, а очень даже рабочий день, он так и называется: «Иом ришон», что в переводе на русский – «день первый».