— И как вы тогда выкручиваетесь? — спросила я, лихорадочно озираясь и высматривая, не подстерегает ли нас такая ловушка и нет ли тут соседнего зала.
— Прошу прощения и с сожалением сообщаю, что должен срочно бежать на поезд, и успеваю тихонько улизнуть, пока банкет не начался. Но сегодня только закуски и свадебный торт. Я заранее проверил. Всегда так делаю.
— Вы невероятны.
Дарси хохотнул.
— После сотен лет вашей британской оккупации нам, ирландцам, приходится жить своим умом.
— Простите, но я шотландка, к вашему сведению. Во всяком случае, на четверть шотландка.
— Но ведь именно ваша прапрабабушка только тем и занималась, что порабощала половину мира. Божьей милостью королева Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии, защитница Веры, императрица Индии и все такое. Так что в вас имеется толика той же закваски.
— Пока что мне не выпадало шанса кого-нибудь поработить, поэтому не знаю, — призналась я. — Зато меня легко развлечь и удивить, а ее, по-моему, никак. Во всяком случае, после смерти Альберта. Собственно, учитывая, какой у меня мрачный список предков, я бы сказала, что вполне нормальна.
— Я бы сказал, что вы получились просто что надо, особенно учитывая, что вы больше чем наполовину англичанка, — заявил Дарси, а я снова зарделась и снова разозлилась на себя.
— Пожалуй, пойду попробую вон того краба, — сказала я, повернулась — и тут же увидела перед собой знакомое лицо.
— Душечка! — в восторге воскликнула Белинда. — Я и не знала, что ты придешь на эту гулянку. Почему ты мне не сказала? Взяли бы такси на двоих. Как тут весело, верно? Кто бы подумал, что Примула выйдет замуж за такого типа, как Роли?
— Примула? — я оглядела зал, но увидела лишь спину невесты, занавешенную длинной фатой, через которую все осторожно переступали.
— Невеста, милочка. Примула Эскью д’Эскью. Она училась с нами в пансионе, разве ты не помнишь? Ну, всего один семестр. Ее исключили за то, что она прочитала новеньким целую лекцию о том, как пользоваться резиновыми штучками.
Мы переглянулись и покатились со смеху.
— Вот теперь вспомнила, — ответила я.
— А теперь она выходит замуж за Роланда Астон-Поли! В семью военных. И из Примулы Эскью д’Эскью превратится в Примулу Рольку-Польку — Роли все так называют. По-моему, так себе перемена фамилии.
— Значит, ты в отряде Роли, — продолжала Белинда. — Не знала, что у тебя есть связи в армейском мире.
— Вообще-то нет, — я снова залилась краской, потом схватила Белинду за руку и потащила подальше от толпы гостей. — Собственно, я сюда пришла с одним красавчиком. С Дарси О’Марой. Ты с ним знакома?
— Вроде бы нет. Покажи мне его.
— Вон там, около вазы с цветами.
— Вижу-вижу. Неплох. Готова быть ему представленной в любое время. Кто он такой, расскажи?
— То-то и оно, — прошептала я. — Не знаю толком, впрямь ли он тот, за кого себя выдает, или ловкий жулик.
— Он просил у тебя денег взаймы?
— Нет.
— Тогда, возможно, не жулик. Из чьей он семьи?
— Говорит, что его отец лорд Килкенни. Ирландский барон.
— Да их же пруд пруди. В баронстве я бы не усомнилась ни на минутку. Значит, это он знаком с Ролькой-Полькой?
Я придвинулась к Белинде еще ближе.
— Нет, он ни с кем не знаком. Мы явились без приглашения. Он, похоже, частенько проделывает такой трюк, просто чтобы поесть. С ума сойти, верно? Сама не верю, что ввязалась в такое.
К моему ужасу, Белинда захохотала. Потом овладела собой и наклонилась ко мне.
— Открою тебе маленький секрет. Я тоже незваная гостья. Как и вы, явилась без приглашения.
— Белинда! Как ты могла?
— Запросто. Точно так же, как и вы оба. Мое лицо в свете примелькалось. Я появляюсь в Аскоте и в опере, поэтому никто не усомнился, приглашена я или нет. Все прекрасно сходит с рук.
— Но ты говорила, что карьера у тебя движется неплохо.
Белинда скорчила гримаску.
— Не настолько хорошо. Начинать свое дело нелегко, особенно если хочешь создавать наряды для светских модниц. Видишь ли, они не желают платить. Восхищаются платьем, ахают, говорят, какая я умница. Щеголяют в моих платьях в опере, а когда я напоминаю, что за них не заплачено, в ответ слышу: «Я делаю вам рекламу, так что вы должны быть благодарны». А платье иногда стоит несколько сотен фунтов, да и ткани недешевы.
— Ну и ну.
— Все непросто, — согласилась Белинда. — Если я подниму шум, они же нажалуются знакомым, и мне мигом устроят бойкот.
Я живо себе это представила. Да, вполне возможно.
— И что ты собираешься делать? Ты же не можешь шить для них бесплатно и тратиться на ткани.
— Остается только надеяться на прорыв. Если кто-нибудь из королевской семьи — или из подруг принца Уэльского — полюбит наряды моей работы, тогда носить их захочет весь высший свет. Между прочим, вот тут ты могла бы мне помочь. Если намереваешься вращаться в кругу своего коронованного кузена и его друзей, я дам тебе поносить одно из своих платьев, а ты будешь его всем расхваливать.
— Не могу гарантировать, что подруги моего кузена будут платить охотнее твоих нынешних заказчиц, — сказала я. — Но попытаться ради тебя не прочь. Особенно если за это я получу шикарную обновку.
— Вот и отлично! — Белинда просияла.
— Жаль, что тебе так туго приходится, — сказала я.
— Ну, положим, среди моих заказчиц есть и порядочные женщины. Они в основном из старых семей, как ты понимаешь. С хорошим воспитанием, вот как ты. Увернуться от оплаты норовят эти ужасные дамочки из нуворишей. Могу назвать одну светскую львицу, которая преспокойно смотрела мне в глаза и утверждала, будто уже заплатила, а мы обе преотлично знали, что нет. Просто они не такие, как мы, душечка.
Я сжала ее руку.
— По крайней мере, у тебя есть доступ в общество. Значит, когда-нибудь ты встретишь богатого красавца и тебе больше не придется беспокоиться о деньгах.
— Ты тоже встретишь такого, душенька. Непременно. — Белинда оглядела зал. — Насколько я понимаю, этот красавчик, твой ирландский барон, сам без денег?
— Ни гроша, — ответила я.
— Какая жалость. Тогда ты зря его выбрала, хоть он с виду и конфетка. Впрочем, если вспомнить наш разговорчик о сексе, он, пожалуй, сгодится…
— Белинда! — прошипела я, потому что Дарси уже направлялся к нам. — Я только что с ним познакомилась и даже не планирую…
— Мы никогда не планируем, душечка. В том-то и дело. Никогда.
И Белинда с ангельской улыбкой повернулась к Дарси — знакомиться.
Прием шел своим чередом. Гостей обнесли копченой лососиной, затем пирожками с креветками и мясом, потом эклерами. Чем больше я поглощала шампанского, тем бодрее себя чувствовала — и уже начинала радоваться празднику. Дарси растворился в толпе. Я осталась одна и вдруг заметила, что ближайшая пальма в кадке раскачивается, как от порывов ветра. Поскольку в «Гросвенор-хаусе» даже и сквозняка не могло быть, это явление меня заинтриговало. Я подошла ближе и заглянула за пальму. За ствол отчаянно хваталась красавица в ярко-пурпурном атласе, вот пальма и качалась. Более того, я узнала обладательницу пурпурного платья. То была еще одна моя подружка по пансиону, Мариса Понсфут-Янг, дочь герцога Малмсбери.
— Мариса! — прошелестела я.
Она попыталась сосредоточить плывущий взгляд на мне.
— О, привет, Джорджи. Что ты тут делаешь?
— Важнее, что ты тут делаешь — танцуешь с пальмой?
— Нет, у меня просто вдруг закружилась голова, вот я и решила забраться в тихий уголок, но треклятое дерево не желает стоять смирно.
— Мариса, — строго сказала я, — ты пьяна.
— Боюсь, что так. — Она вздохнула. — А все Примула виновата. Она настояла на том, чтобы мы как следует выпили за завтраком — чтобы собраться с духом перед венчанием. А потом мне вдруг стало так грустно, так грустно, а от шампанского ведь всегда веселее, правда?
Я взяла ее за руку.
— Пойдем со мной. Отыщем, где посидеть, и попросим для тебя черного кофе.
Я вывела Марису из зала и нашла в вестибюле два раззолоченных стула. Потом поманила проходившего мимо официанта.
— Леди Марисе нехорошо, — шепнула я ему. — Как вы думаете, сумеете раздобыть для нее черного кофейку?
Кофе принесли мгновенно. Мариса пила его маленькими глотками и вздрагивала.
— Почему я не умею пить? — горестно вопрошала она. — Чуть переберу, и ноги уже не держат. Какая ты милая, Джорджи. Даже не знала, что ты будешь на приеме.
— Я тоже не знала до последнего, — совершенно честно ответила я. — Но скажи, пожалуйста, чем ты так расстроена?
— Ты посмотри, на что я похожа! — Мариса драматически взмахнула руками. — Выгляжу так, будто меня проглотил какой-то отменно омерзительный боа-констриктор.
Она была близка к истине. Платье на Марисе было длинное и тесное. А поскольку формами природа ее обделила, зато щедро одарила ростом почти в шесть футов, в итоге получалась ходячая водосточная труба, блестящая и пурпурная.
— А я думала, что Примула моя подруга, — посетовала Мариса. — Мне так польстило, когда она позвала меня в подружки невесты, но теперь-то я поняла, она это сделала лишь из долга, потому что мы двоюродные сестры, — и чертовски постаралась, чтобы я не затмила ее на церемонии. Собственно, я и по церкви-то за ней еле шла — такое узкое это платье. К тому же в церкви святой Маргариты так темно, что я наверняка выглядела как голова, которая плывет по воздуху отдельно от рук, а руки тоже плывут и держат этот треклятый уродский букет. Нет, я не скоро прощу Примулу!
Мариса тяжко вздохнула и залпом допила кофе.
— А потом мы прибыли сюда, и я подумала — по крайней мере, подружкой невесты обычно быть забавно. Ну, там, быстренько поцелуешься, пообнимаешься с шафером за кадками с пальмами. Но только погляди, какие шаферы подобрались, это же сплошная тоска, целоваться совершенно не с кем. В основном старшие братья Рольки-Польки, да еще с женами. А остальные ни на что не годятся — одни мальчики-горлинки.