И, кстати, только этой веткой дело не ограничилось. Благодаря ли «кракозябре» или той толпе управляющих и купцов, приехавших с Николаем Никитичем… ну и, естественно, явно выраженному августейшему одобрению — на работы удалось нанять довольно значительно число артелей. Так что кроме ветки до Кушвы, удалось пройти ещё по паре вёрст как от Кушвы в сторону Верхней Туры, так и в направлении деревни Павлуши, расположенной в пятнадцати верстах от Нижнего Тагила в сторону Екатеринбурга. Это означало, что продлению дороги до Екатеринбурга — быть.
— Значит азбука полностью готова?
— Ну-у-у… почти,- задумчиво произнёс Шиллинг.
— А что так?
— Понимаешь, я тут подумал, что электрический телеграф — изобретение всемирного масштаба! И значит его будут использовать все народы мира. Так что мою азбуку стоит немного подработать, поменяв символы, дабы буквы, не используемые в русском языке, но распространённые в немецком, английском или французском получили бы чуть более простую кодировку. Ну с меньшим числом знаков.
— А почему ты считаешь что наше изобретение — всемирного масштаба?
Шиллинг удивлённо воззрился на меня.
— Даниил, ты меня проверяешь что ли? Как очень быстрая и очень дешёвая связь — может не быть изобретением всемирного масштаба?
— Дешёвая?
— Ну да. Ты знаешь сколько стоит построить одну башню оптического телеграфа братьев Chappe? А ведь их нужно ставить на расстоянии около десяти вёрст друг от друга. А кое-где и чаще. Здесь же мы только на той аппаратуре, что сделали, как ты это говоришь — на коленке, можем по проволоке передать сообщение от Нижнего Тагила до Кушвы. А если собрать более сильные вольтовы столбы и более мощную аппаратуру — так и далее. Я не буду удивлён, если с другим аппаратом мы сможем отправлять сообщения напрямую в Пермь… конечно после того, как проложим до туда провод,- чуть сбавил голос Павел Львович.- И эта линия связи совершенно точно обойдётся в десятки, а то и в сотни раз дешевле, чем если бы мы строили оптическую систему Chappe…- Шиллинг аж задохнулся от восторга и закончил пафосным тоном:- Я вообще считаю, что это изобретение — самое великое, что вы создали в этой жизни, Даниил!
— У-у-у-у…- Данька вскинул руки,- вот только меня к этом приплетать не надо. Это вы, Павел, сделали это изобретение.
— Но как же…- вскинулся молодой учёный. В конце концов ему всего через месяц — шестнадцатого апреля должно было исполнится тридцать шесть лет. Впрочем, по нынешним временам это вполне себе солидный возраст. Как бы даже и не пожилой… Данька смутно припоминал, что средняя продолжительность жизни в XIX веке составляла где-то около тридцати лет. Конечно, на эту цифру оказывала сильное влияние чудовищная младенческая и детская смертность — о чём тут говорить если даже в семье императора одна из дочерей умерла в двухлетнем возрасте… но и взрослые жили, по большей части, не так чтобы долго.
— А вот так. Всё это сделал ты, лично! Ну, может, с небольшой помощью Порфирия и Акакия,- это были ребята из последнего выпуска Железнодорожного училища, который привёз Демидов, которых Данька отдал в помощь Шиллингу.
— Но, Даниил…
— Нет-нет-нет! Меня — не упоминать!
Павел покраснел.
— Я так не могу! Именно ваша идея о кодировании всех букв и цифр с помощью всего двух знаков — точки и тире привела к тому, что изначальная конструкция, которую я придумывал в своей голове, кардинально упростилась. И именно вы придумали вот это,- Шиллинг сердито ткнул рукой в сторону телеграфного ключа. Плюс…
— Паша! Всё — успокойтесь. Вот вы только что сами подтвердили, что основную конструкцию электрического телеграфа вы придумали в своей голове ещё до встречи со мной. Так что всё, что я сделал — это придумал пару вещей, позволивших её упростить… Стойте! Не надо больше ничего говорить. Я НЕ ЖЕЛАЮ, чтобы моё имя употреблялось в связи с изобретением электрического телеграфа. Мне достаточно славы поэта и строителя железных дорог. Более ничего не требуется… А вот деньги за это изобретение я получать желаю. И требую от вас меня ими обеспечить!
— Что?- Шиллинг удивлённо воззрился на Даньку. Тот потихоньку облегчённо выдохнул. Получилось переключить внимание…
— А вы что думали — сделаете изобретение, объявите о нём благодарному человечеству — и всё? С вас взятки-гладки? Как бы не так! С чего это мы должны позволить зарабатывать на нашем изобретении каким-нибудь англичанам или пруссакам? Мы сами будем на нём зарабатывать! Так что сначала мы с вами должны построить мастерскую по сборке телеграфных аппаратов, обучить телеграфистов, попутно отработав методику их обучения, построить тестовую линию… тут, я думаю, я смогу помочь с финансированием — включим телеграфную линию в список необходимых сооружений дороги. После чего годик-два постестируем что у нас и как получилось — и начнём строить завод телеграфной аппаратуры. А может и проволочную фабрику. Кстати, нужно провести эксперименты насчёт того как изменяется качество связи в зависимости от проволоки — её состава, сечения, наличия или отсутствия изоляции… ну и так далее.
Шиллинг ошеломлённо уставился на него.
— Даниил, но я… я — учёный, а не заводчик. Какой завод? Нет, я согласен провести все те эксперименты, которые вы тут упоминали, но создавать мастерскую, а потом завод — это точно не ко мне.
Данька расстроено всплеснул руками.
— Ну вот почему так всегда? Почему Попов придумывает, а все сливки снимает Маркони? Павел, вы на меня посмотрите? Я, конечно, не изобретал ни паровоза, ни железной дороги, но вполне себе спокойно построил завод по производству паровозов, вагонов и всяких других паровых машин. И зарабатываю на нём большие деньги! Я, по-вашему, только заводчик? Тогда что вы мне тут вещали по поводу моего участия в изобретении электрического телеграфа? Или всё это была ложь, и вы мне отказываете даже в праве называться хотя бы инженером?
— Нет, что вы, Даниил,- смутился Павел Львович,- я бы никогда…
— Ну тогда в чём дело?- бесцеремонно перебил его бывший майор. Его всегда бесили все эти истории про открытия и изобретения отечественных учёных и инженеров, плодами которых, как правило, быстренько начинали пользоваться оборотистые зарубежные дельцы. Так что вот это мямлянье Шиллинга его завело.
— Павел — вы изобрели работоспособный и приемлемый по цене электрический телеграф. Именно вы лучше всего разбираетесь в том, как именно он работает. То есть именно вы сможете быстрее и легче устранить выявленные в процессе его эксплуатации недостатки и недоработки, что приведёт к куда более быстрому появлению намного более совершенного прибора. А мастерская позволит вам сделать это ещё быстрее и лучше. Что вас смущает в этих рассуждениях?
— Но-о-о… вы же говорите — строить линию. Здесь. На Урале. И мастерская тоже будет здесь…
— Ну да. А что вас смущает?
— Ну-у-у… я хотел вернуться в Петербург. Сделать доклад. Опубликовать статью… возможно даже в Германии и Англии.
— … лять!- ёмко выразился бывший майор.- Павел, вам деньги лишние?
— Нет, но…
— Тогда надо делать как я говорю. Доклад — подождёт. Сначала наладка производства, создание системы, опробование её. Внесение изменений в конструкцию… И только когда всё это будет отработано, вы выедете в Петербург… для чего?
— Сделать доклад?
— Нет — строить завод по производству телеграфных аппаратов. И открывать школу по подготовке телеграфистов. Здесь, на Урале пока, и ещё довольно надолго хватит и мастерской. А вот там перед нами откроется поле непаханое. Причём, не только в России, но и во многих других странах. Даже в самых развитых типа Англии и Франции. Представляете размах? Во-от, для этого нам и нужен завод… И только когда всё это будет на финишной прямой — только тогда вы будете делать доклад и публиковать статьи. Не раньше!
— Но научный приоритет…
— Пошёл он в задницу!- рявкнул Данька.- Вам что важнее — некая эфемерная слава или возможность проводить новые эксперименты ни у кого не выпрашивая денег? Да плюс к этому дать стране продукт, за который будут платить деньги ей, а не как сейчас — когда она сама платит дикие деньги другим странам, покупая у них продукты научного труда? Вам не будет стыдно, если окажется что нашей стране придётся покупать ваше изобретение у иностранцев только потому, что они окажутся более разворотливыми заводчиками? А? К тому же если здесь будет построена первая в мире линия электрического телеграфа — наш научный приоритет никто не сможет оспорить! А вот если мы ограничимся только докладом и парочкой статей в журнальчиках — тут же набежит толпа всяких разных и начнёт доказывать, что они вот тоже делали доклад про электрический телеграф на заседании какого-нибудь спиритического кружка, да ещё и на две недели раньше вас, а вы, негодяй такой, с помощью силы спиритизма его украли и выдали за свой. Вы можете быть уверены, что этого не будет?
Шиллинг насупился.
— Этика в научных кругах…
— Точно уверены⁈
Павел замолчал, потом пожевал губами, затем нехотя произнёс:
— Полностью быть уверенным, конечно, нельзя, но я думаю…
— А если мы построим действующую линию?
Шиллинг вздохнул.
— Да, тут наши позиции действительно будут куда более прочными… Хорошо — я согласен.
— Вот и отлично!- обрадовался Данька.
— Только… не могли бы вы сказать кто были те люди, которых вы упоминали?
— В смысле?- не понял бывший майор.
— Ну, вы упомянули фамилии Попов и Маркони. Кто это?
— А-а-а-а…- Даниил смутился.- Не обращайте внимания — это-о-о… одни мои знакомые… и я упомянул так, к слову… Значит вы завтра же начинаете отбор людей для мастерской и на телеграфистов.
— Но я хотел…- вскинулся было Шиллинг, но затем вздохнул и кивнул.- Понял. Начну. Но-о… я бы попросил вас полностью не отстраняться от совместной работы. Я понимаю, что после того как окончательно сойдёт снег — вы снова с головой погрузитесь в строительство дороги, но всё же… ваши советы чрезвычайно ценны, и, не смотря на вашу невероя