— Пойдёмте ко мне в дом, там и перекусим.
Пока шли, я не удержался и спросил:
— А какой всё-таки обряд вы проводили?
— Во многих знаниях — много печали, — подняв указательный палец вверх, произнес он.
Потом рассмеялся и сказал:
— Шучу я. На самом деле, тебе и не нужно знать. Чтобы понять, какой и для чего я провел обряд, очень долго объяснять придётся. Поэтому и говорю, не к чему тебе это знать.
Вот же жучара, никак его не пронять! А на самом деле мне каким-то образом надо бы узнать об этом обряде как можно больше. Что-то мне подсказывает, что пригодится такое знание со временем. Но и сильно показать свою заинтересованность не хочется. Мало ли какие тут тайны Мадридского двора? Вдруг ему этот интерес не понравится и мне чем-то нехорошим аукнется?
В доме у батюшки было, на удивление, все по-спартански. Две комнаты разделены пополам массивной печью по тому же принципу, что и в нашем домике в деревне. Одна из этих комнат использовалась, как спальня. А другая выполняла все остальные функции. Она была и кухней, и гостиной вместе со столовой. Два стола, две лавки, три стула. Вот и вся мебель. Беленые стены и потолок. А из украшений икона в красном углу. Вот такой вот интерьер был в батюшкином доме.
Обед, если его можно так назвать, тоже не блистал разнообразием. Щи да каша — пища наша. Это как раз про батюшку сказано. Закуска, захваченная с собой в дорогу дядькой Тимофеем, выглядела на этом столе, как ресторанные блюда посреди пустыни. Тем не менее, мой организм без участия разума подметал со стола все, до чего только мог дотянуться. Да и дядька от меня не отставал. Только батюшка клюнул несколько раз по типу цыплёнка, и на этом все. Надолго за столом не задержались. Всё-таки надо торопиться, если хотим вернуться домой до темноты. Поэтому перекусив, распрощались с гостеприимным хозяином и уехали. Правда, перед тем, как покинуть дом, я сунул батюшке кошель с монетами, выразив, таким образом, благодарность за помощь. Не разобрался я ещё, помогло ли его вмешательство. Но какой-то результат есть, это точно.
Дома нам изрядно досталось от прадеда. Вернее, досталось, главным образом, дядьке за то, что не додумался отправить домой слугу, если уж собрались там ночевать. Пришлось вмешиваться и успокаивать разбушевавшегося прадеда. Тот, немного успокоившись, возмутился:
— Ты даже представить себе не можешь, что будет, если с тобой случится какое-нибудь несчастье. Ведь место, где находится месторождение алмазов, знаешь только ты. А у князя на эти камни большие планы. Он в мечтах уже флот перевооружил и новые корабли строит.
Да уж, вот и прадедову броню пробило. Думаю, что не рад он уже тому, что со мной связался. Я попросил прощения и на несколько минут ушёл к себе в комнату. Там забрал карту Якутии и вернулся к нему в кабинет. Расстелил её на столе, поставил карандашом несколько точек, при этом, объяснив:
— В этих местах находятся месторождения. Только без меня вы вряд ли сможете их отыскать. А если и найдёте, то ещё очень нескоро.
Прадед удивился:
— Ты же сам точки указал. Что теперь сложного в поисках? Отправляй людей и пусть копают.
Я грустно улыбнулся и ответил:
— Было бы все так просто, я в те края и под пистолетом не поехал бы. А так, чтобы относительно быстро обнаружить месторождение, мне нужно попасть туда самому.
Прадед, задумчиво глядя на карту, про себя пробормотал:
— Получается, там есть несколько месторождений.
— Да, несколько. Только найти их — это даже не полдела. Разрабатывать и добывать эти камни будет очень непросто. Даже если не брать во внимание тот факт, что лежат они на большой глубине, погода в тех местах далеко не идеальная, рабочих рук — дефицит. Сам видишь, что происходит со снабжением нашей экспедиции. А представь, что будет, если там поселить тысячи людей.
— А как же ты тогда сразу хочешь куш сорвать, если и глубоко залегают, и погода плохая? — Тут же задал вопрос прадед.
— А я сначала пойду туда, где их можно найти практически сверху. Потрудиться, конечно, придётся, и немало. Но, надеюсь, оно того стоит, — сразу же ответил я.
— Мне бы вертолёт раздобыть, тогда и проблем бы не было. Прекрасно помню виды с высоты и узнаю их даже с учётом изменившейся местности. Есть там несколько ориентиров, которые даже по прошествии длительного периода времени останутся неизменными.
За этой мыслью тут же пришла и другая:
— А кто мне мешает соорудить какой-нибудь воздушный шар, и таким образом, рассмотреть с высоты окрестности? При таком подходе можно в разы ускорить поиски необходимого места.
Задумался так, что даже не услышал прадеда, попросил его повторить сказанное.
— Я говорю, если там много земляных работ, то и добыча в первый год может быть небольшой? — Задал он вопрос.
Я, все ещё думая о воздушном шаре, ответил на автомате:
— Да, там и россыпи кое-какие есть. При удаче может получится маленько намыть. Тем более, рядом с месторождением есть сразу два ручья и речка, с водой проблем не будет.
— Вот откуда ты можешь знать такие подробности? Рассказываешь, как будто был там, — произнес дядька Тимофей.
Я ухмыльнулся:
— Я же говорю, приснилось. Считай, что правда был, и всё видел с высоты полёта птицы.
Дед съязвил:
— Так может ты во сне и золотые россыпи видел?
Он начал было смеяться и сразу перестал, увидев мой утвердительный кивок.
Дядька Тимофей выругался и возмутился:
— Почему мне такие сны не снятся?
Я тут же пошутил:
— Так может ты не на том боку спишь?
Дядька шутки не понял и переспросил:
— А на каком боку надо спать, чтобы гарантированно приснилось?
Даже прадед начал душиться, чтобы не рассмеяться.
— Вообще без понятия, я же сплю, когда сны вижу. Как я могу узнать, на каком боку лежу, когда это происходит? — Ответил я ему, стараясь сохранить серьёзный вид. Но, наверное, у меня это не очень получилось. Дядька хмыкнул, и махнув рукой, сказал:
— Да смейтесь уже. Понятно, что шутки шутит.
И кивнул при этом в мою сторону.
Ну, вот и пойми теперь, кто над кем прикалывается. Вот же прохиндей старый!
Прадед между тем спросил.
— Про золотые россыпи тоже шутка?
Я ответил, что, если бы приснились золотые россыпи, то и с поиском алмазов связываться не стал.
На этой ноте разговор сам собой утих, и мы разошлись по своим комнатам.
Лежа в кровати, я попытался разобраться, что же на самом деле произошло. На попытки взаимодействия с непонятной хренью реакции не было никакой. Как только не пытался достучаться и получить отклик, ничего не получалось. В голову лезло сравнение с какой-нибудь нейросетью или имплантом. Не зря же меня уведомили, что адаптация прошла успешно. Знать бы ещё, адаптация чего. Вот и маюсь, пытаясь понять, чем меня наградили. Ничего не понял, как ни старался. Мысли плавно переключилась на совершенно другое.
Я начал задаваться вопросом, почему у меня все получается вовремя и так, как надо. Складывается такое ощущение, будто меня за ручку ведут по здешней жизни. Надо людей, на, пожалуйста. Необходимы наставники, бери сколько угодно. О деньгах вообще речи не идёт, выдаются по первому требованию. Не бывает по щучьему велению, а в моем случае, очень даже на это похоже. А если это действительно так, то для каких целей неведомые благодетели это делают? Почему поступают именно так? Всё вокруг происходит слишком гладко, и я бы сказал, изобильно. Как будто бычка на убой откармливают. Последней мыслью перед тем как уснуть, была:
— Соломки бы подстелить, чтобы не так больно было падать.
С утра, в первую очередь решил встретиться со стариком, предоставившим наставников. Надо решить вопрос с людьми, нарушившими договорённости. По сути, предателями. Позавчера, сорвавшись с дядькой в поездку, переговорить с ним не получилось, хотя он и появлялся в нашем доме. Нужно сделать это сегодня. Решил ехать к нему самолично. Заодно и посмотреть, как там движутся дела с обучением набранных людей. Предупредил прадеда и после завтрака отправился в путь.
Старик перебрался на постоянное место жительства в имение, расположенное рядом с городом, поэтому дорога много времени не заняла.
Если организация и прослеживающийся порядок в этом имении мне понравился, (было видно старание и прилежность в делах), то поведение старика нет.
В разговоре с ним складывалось впечатление, будто это он нанял меня на работу, а не наоборот. Когда я потребовал избавиться от людей, ходивших к князю, он начал мне доказывать, что я не прав, и так с людьми поступать нельзя. Все мои попытки объяснить, почему я принял такое решение, он не хотел слышать и продолжал гнуть свою линию. В итоге, до большого скандала не дошло. Но я начал резко высказывать свою точку зрения. В какой-то момент мне просто надоели эти дебаты, и я сказал спокойным голосом:
— Я ведь не уговариваю их уволить. Я говорю о решении, которое обсуждению не подлежит. Поэтому будьте добры исполнить все в точности и избавьтесь от людей, верить которым нельзя.
Старик попытался ещё привести аргумент, что, дескать, тогда надо избавляться и от двух их родственников, которые проходят обучение. На это я просто добавил:
— Значит, нужно избавиться и от них тоже. Мне не нужны здесь обиженные на весь свет мстители, от которых неизвестно, чего можно ожидать.
Расстались мы с ним в высшей степени недовольные друг другом.
По дороге домой я размышлял о сложившейся ситуации. Сейчас, когда мозги очистились, видел множество допущенных мной ошибок. По сути, те люди, которых мы набрали для обучения, после его окончания станут верными, кому угодно, но только не мне. Наставники ясно показали, как можно интерпретировать подписанный договор о неразглашении. Кто может помешать им точно также поступить и с другими договоренностями, объясняя это какими-нибудь государственными интересами? Никто.
Главная ошибка была в количестве набранных людей и в привлечении к их воспитанию сторонних специалистов до того, как эти новобранцы стали моими людьми, готовыми пойти за мной хоть в преисподнюю, если мне это понадобится.