Вот такой неприятный получился герой. Вот такая несчастливая любовь у героини. Или можно что-то исправить? Или все равно ничего не получится?
Об этом и надо писать.
литературная учебаНайдите восемь различий
Сюжет романа.
Наши дни. В небольшом европейском городе уже два года как начали исчезать дети. Что ни месяц – пропадает ребенок, лет пяти – семи, не старше. Чаще это дети из бедных рабочих семей, но иногда исчезает сын или дочь менеджера, бизнесмена, учителя. Когда пропал ребенок мэра города, сыскные ведомства страны встали на уши – но увы! Ни следов, ни улик, ни подозрений. Впору подумать об инопланетянах.
В этом городе работает уборщиком мусора иммигрант из Африки, робкий и забитый паренек, страдающий мутизмом – то есть лишившийся дара речи после того, как его соплеменники-язычники живьем сожгли на костре его невесту, якобы за связь со злыми лесными духами.
Этот бессловесный и странноватый дворник, вследствие своей психической болезни умеющий соединять случайные черты в единую систему, – выясняет, что преступником-педофагом (то есть пожирателем детей) является сам мэр города, который съедает и собственного сына, поскольку в раннем детстве стал свидетелем того, как его отец, подозревая жену в неверности, убил его пятилетнего младшего брата.
А вот еще один сюжет романа.
Тридцатые годы ХХ века. На Краснотундринском горнодобывающем комбинате одна за одной происходят серьезные аварии. В чем причина? Суровые условия вечной мерзлоты? Или это диверсия? Замдиректора по режиму, майор НКВД, подозревает всех: инженеров, рабочих и даже секретаря парткома. Пятеро уже арестованы, но аварии продолжаются, под угрозой срыва план по добыче редких металлов.
Сюда, на этот завод, приезжает из столицы молодой инженер, выпускник вуза. Он едет в Заполярье после ссоры с родителями, которые забронировали ему теплое местечко в министерстве, и после разлуки с невестой, которая любит комфорт и изменила ему с певцом из оперного театра.
Именно он, молодой ершистый комсомолец, привыкший говорить правду, невзирая на лица, и без стука входить в начальственные кабинеты, – по обрывкам фраз и клочкам документов находит замаскированного вредителя. Им оказывается тот самый майор НКВД, пять раз сменивший фамилию, сын белого генерала, внук камергера, прихвостень врага народа Генриха Ягоды.
Чем отличаются эти романы один от другого?
Ничем. Холодное конъюнктурное сочинительство.
а дальше – сериал!Искренность
– Ты ни в чем не виноват. – Она сидела на краешке дивана. – Но я тоже не виновата. Я не виновата, что у нас никогда нет денег. Что мое пальто мне купила мама. Что ты все никак не можешь закончить диссертацию.
– Уже совсем скоро закончу, – сказал он. – Осталось буквально чуть-чуть.
– Верю, – сказала она. – Ну и что? Сколько тебе прибавят? И прибавят ли вообще?
– Должны, – сказал он.
– Господи боже мой, – она сжала кулаки. – Да стань ты хоть трижды профессор! Сколько тебе заплатят? Мы сможем поменять машину? Сделать нормальный ремонт? Поехать отдыхать, как приличные люди?
– Ну, извини, – сказал он, продолжая лежать. – Значит, я неприличный.
– Не огрызайся, – сказала она. – Я все решила. Я устала. Я имею право. Я хорошо к тебе отношусь. Да, вот что… Я тебе не изменяла, я ненавижу всю эту гадость. Он сделал мне предложение. Мы даже не целовались! Он просто сделал мне предложение, и я ухожу к нему!
– Какой, однако, тонкий кавалер, – сказал он. – Молод, красив, богат?
– Немолод. Обеспечен. Красиво ухаживает. Живет в красивом доме в центре.
– Ты была у него дома? Понятно… Ты была у него дома, и вы там, конечно, даже не целовались! – саркастически произнес он.
– Замолчи! Ты в своем уме? Один раз мы ехали на такси, он меня отвозил домой, и проезжали мимо. Он сказал: «А вот это, кстати, мой дом». Всё!
– На такси домой… Очень галантно!
– Ты мне когда в последний раз цветочек подарил? – она нагнулась к нему, приблизила лицо. – Ты умный. Ты талантливый. Ты когда-нибудь станешь знаменитым и богатым. Обязательно. Лет через двадцать-тридцать. Или через сорок. А я просто красивая. Пока что молодая. Поэтому красивая. Пока еще. Я хочу жить сейчас.
– Ты что несешь? – поморщился он.
– Я хочу ребенка родить, – прошептала она. – Даже двух. Чтоб у них была большая детская. А когда подрастут – две отдельные комнаты. Игрушки, кроватки. Чтобы все новенькое, понял? Доктор хороший. Хорошая частная школа. Понял? Ты меня понял?
– Счастливо, – сказал он и отвернулся к стенке.
– Учти, – сказала она, встав с дивана. – Мы остаемся друзьями.
– Ладно, – просипел он, не поворачиваясь.
Стыдные слезы текли по его лицу. Она, слышно было, возилась в коридоре. Что-то доставала из шкафа. Довольно долго это было. Наверное, она уже успела уложить сумку. Он лежал и смотрел в потолок. Зазвонил его мобильник – в кармане пиджака, который висел на стуле. Он сначала не хотел отвечать, но это был кто-то очень настырный: звонил и звонил. Поэтому он ногой подтащил стул к дивану, извернулся, не вставая, и достал телефон.
– Слушаю, – откашлявшись, сказал он.
– Простите, – вежливо раздалось в трубке. – Это Максим Анатольевич?
– Да.
– Шафранов Максим Анатольевич?
– Да.
– Еще раз простите, вы – муж Насти Шафрановой?
– Да.
– Настя вам объявила, что уходит от вас?
– Да!
– Голубчик, прошу вас, умоляю вас, не отпускайте, удержите ее! В сущности, глупейшая история, – мягко, но при этом горячо и слегка покаянно говорил невидимый собеседник; судя по голосу, человек умный и приятный. – Мне хорошо за пятьдесят, я давно и прочно женат, я не такой уж богатый, в сущности. Это было вроде пари. Глупое, пошлое пари. Я ляпнул, что любая красивая девочка убежит ко мне от любого мужа… Да, и вот что. Самое главное. Заверяю вас, между нами ничего не было! Мы даже не целовались! Клянусь вам! Вы мне верите?
Она вошла в комнату.
– Да! – громко ответил он в пятый раз, нажал отбой, перевернулся на спину.
– Кто звонил? – спросила она, войдя в комнату, держа в руках то самое, купленное мамой, пальто.
– Так, – сказал он. – Социологический опрос.
Как грустно. Безнадежно, безысходно грустно.
Поэтому я подумал: «А что там могло быть дальше?»
А дальше надо устроить сериал!
Ничего не подозревающая Настя быстро складывает чемодан, выходит на улицу, берет такси и звонит своему «жениху» (пусть его зовут Павел Сергеевич). Он не отвечает – но ее это не останавливает. Подъезжает к его дому. Выходит из машины. Снова пытается набрать его номер.
Он стоит на балконе и видит ее. Кричит:
– Постой! Я сейчас спущусь! Вернись в машину, не отпускай такси!
– Кому ты там кричишь с балкона? – спрашивает его жена.
– Это мой старинный сослуживец, несчастный человек, он только что вышел из тюрьмы, он сидел по делу «Ампер-Банка», – на ходу сочиняет Павел Сергеевич. – Хороший мужик, но я не хочу, чтоб он к нам приходил. Я сейчас спущусь, мы поедем посидим в кафе, и я его устрою куда-нибудь на ночлег. А то надо будет его кормить-поить, он еще напьется, придется его укладывать спать… Да ну! Я буду часа через два.
Спускаясь по лестнице, он звонит своей любовнице и говорит:
– Быстро дуй в квартиру, которую я для тебя снял. Тут приехала моя родственница, дочь троюродной сестры, пусть она там переночует. И скажи, что ты – вдова моего друга детства, ну придумай что-нибудь!
Спускается, садится в машину, они едут на другой конец города, он рассказывает, что у него дома ремонт, и приехала из Душанбе жена брата, с дочерью, очень милые, но очень шумные восточные люди. Бесконечные чаепития, разговоры, рассказы, расспросы… Так что пока Насте придется пожить буквально пару дней у его старой приятельницы, вернее, у вдовы старого приятеля. Уточняет:
– Но, дорогая, она такая жутко благовоспитанная дама, губки бантиком, так что ты ей не говори о наших планах. Давай скажем, что ты моя племянница!
Приезжают. Он звонит. Она уже на месте.
– Я пойду ее предупрежу! – говорит Павел Сергеевич. – Все ей подробно объясню. А ты вот по часам ровно через пятнадцать минут!
Поднимается наверх, эта дама его обнимает и целует, пятнадцати минут им явно не хватило, и тут Настя звонит в домофон. «Еще пять минут!» – говорит Павел Сергеевич.
Наконец дверь открывается.
– Вот, Наташа, познакомься, это Настя, моя племянница! – говорит Павел Сергеевич.
– Стаська?! – изумляется дама.
– Мама!!! – кричит Настя. – Что ты здесь делаешь?
Павел Сергеевич с синяком под глазом возвращается домой.
Его жена Гулнамо Азимовна очень мрачна.
– Что с тобой, Гуля? – спрашивает он.
– Ты сказал, что вышел из тюрьмы твой старый товарищ, который сидел по делу «Ампер-Банка»?
– Ну да.
– Его зовут Григорий? Григорий Семеренко, да? Это он?
– Да, да! – радуется Павел Сергеевич, что его обман удался. – Гришка! Он, он самый! Я его поселил у одного своего приятеля. Жалею, что связался. Хороший мужик, но напился и скандал устроил. Едва его утихомирил. Вот, видишь? – показывает синяк. – Мне даже чуточку влетело. Но ладно. Я его прощаю… Он случайно, спьяну, ничего.
– Погоди! – перебивает жена. – Я хочу его видеть! Я должна его увидеть.
– Зачем?
– А затем, что… Прости, Паша, нам уже немало лет. Мне уже все равно. Но дети должны знать правду.
– Какую правду? Какие дети?
– Гриша Семеренко – отец твоей дочери!
и еще один сериалНаследник всех своих родных
В провинциальном дачном поселке проводят летние каникулы две сестры, Таня (18 лет) и Оля (16). Они дружат со студентом-химиком Володей (20 лет). Тот приводит в гости своего приятеля Женю (24 года), который поселился рядом. Женя не работает и живет на деньги от сдачи в аренду дачных домов и городских квартир, которые получал в наследство от своих поочередно умиравших бабушек, дядюшек и тетушек.