— Простите, Виктор Михайлович, вы хорошо сейчас подумали? — Денневитц настолько оторопел, что вежливой его реплику можно было назвать лишь формально, и то с большой такой натяжкой. — Мало того, что ваши необъяснимые появления и исчезновения рано или поздно заметят, после чего возникнут ненужные вопросы, так и от покушения вас такие перемещения вовсе не уберегут. Кто помешает злоумышленникам напасть на вас прямо в университете? Впрочем, время у нас есть, мы постараемся что-то придумать, хотя прямо обещать вам я могу пока только это.
— Благодарю, Карл Фёдорович, но вы уж будьте так любезны, придумайте, — при всём миролюбии своего ответа тёзка показал, что с темы не слезет и рано или поздно поднимет её вновь.
…К нашему телепортированию в Посланников переулок там уже подготовили тёплую встречу. При выходе из комнаты дворянин Елисеев и Денневитц с Воронковым незамедлительно попали в «коробочку» из четверых серьёзных и сосредоточенных людей в штатском, один из которых, видимо, старший, предъявил Денневитцу служебный жетон. Пока мы шли по коридору и спускались по лестнице, я заметил ещё таких же персонажей характерного вида, контролировавших выход на лестницу с каждого этажа. Кстати, подбирали этих людей явно мастера своего дела — характерным и узнаваемым их вид воспринимался только в совокупности, по отдельности любой из охранников или произвольно составленная группка в два-три человека вполне сошли бы просто за людей ответственных и аккуратных, размышляющих о чём-то для них очень важном и в то же время не выпадающих в своих раздумьях из повседневности.
Перед выходом из дома Денневитц и Воронков о чём-то тихонько и недолго поговорили с консьержкой. Что они ей сказали, уж и не знаю, но видимо, сначала нечто лестное, потому что Вера Игнатьевна аж просияла, а потом и несколько добрых слов о квартиранте — тёзку она проводила таким взглядом, будто ей под большим секретом поведали, что он внебрачный сын японского императора. Ну да, тёзка мне уже как-то объяснял, что в доходные дома с солидными жильцами кого попало на службу не берут, а уж консьержи с дворниками в таких домах поголовно состоят в доверительных отношениях с полицией.
Собственно, и знакомый тёзке дворник Матвей Фомич тоже принял участие в общем веселье, правда, так, как бы занятый проверкой чистоты двора и заметающий мелкий мусор, если обнаруживал таковой. Как я понимаю, оператор метлы должен был доложить служивым, если бы во дворе появился кто-то не из жильцов дома — очень предусмотрительно, что тут скажешь. Во дворе уже стояли три «яузы» и всё те же серьёзные господа в не особо дорогих, но вполне добротных костюмах. Без суеты и толкотни они прикрыли тёзку, своего начальника и Воронкова при посадке в автомобиль, после чего заняли места в двух других и наша автоколонна вырулила из двора.
Денневитц сразу объявил тёзке, что перевезёт его в безопасное место, где дворянин Елисеев и будет дожидаться завершения следствия. В своих предположениях относительно того, что это могло быть за место, мы с тёзкой разделились — он полагал, что вывезут его куда-нибудь за город и очень может быть, что опять в войсковую часть, я же ожидал, что отсиживаться придётся в хорошо охраняемом особнячке, затерянном где-то в переулках старой Москвы, потому что так следователям будет сподручнее общаться с ключевым свидетелем. Ошиблись мы оба, да ещё как ошиблись…
В Кремль наш кортеж въехал через Спасские ворота, как это могло бы быть и в моём мире. Въехал, разумеется, не просто так, Денневитцу пришлось выйти из машины и какое-то время уделить общению с охраной. Потом мы не торопясь проехали по Кремлю и остановились возле Троицкой башни.
— Как видите, Виктор Михайлович, место мы вам нашли самое безопасное, какое только можно, — с плохо скрытой гордостью объявил Денневитц, едва тёзка покинул машину и огляделся.
Пока коллежский асессор утрясал какие-то свои вопросы с охраной башни, тёзка по моей просьбе повертел головой. Ну да, дворец съездов тут в Кремле отгрохать, слава Богу, не догадались, и сейчас по соседству с Троицкой башней располагались сразу несколько старых строений, самое большое из которых тёзка определил как Оружейную палату. В моей памяти она находилась в другом месте, но мало ли, что тут у них и как…
В самой же башне в моём мире устроили репетиционную базу президентского оркестра, а здесь в ней располагались какие-то технические и жилые помещения, уж не знаю, для чего и для кого предназначенные. Вот в одно из таких помещений на самом верхнем этаже башни, если не считать шатровую надстройку, нас с тёзкой, уж простите за тавтологию, и поместили.
Ну что, условия тут оказались намного лучше, чем были у похитителей, всяко лучше, чем у подполковника Елисеева в батальоне и в чём-то даже получше, чем на квартире в доме госпожи Волобуевой. Комнат дворянину Елисееву отвели не две, а целых три — маленькую спальню, комнату для гимнастики с набором гантелей разного веса, перекладиной и кольцами, и комнату побольше, предназначенную исполнять, в зависимости от конкретных потребностей жильца в то или иное время, роль кабинета, столовой или гостиной. К этому прибавим прихожую, ватерклозет и ванную — очень даже неплохо. Не обошлось, увы, и без целых двух недостатков. Во-первых, сводчатые потолки, под побелкой которых легко угадывалась кирпичная кладка, создавали впечатление среднее между тюрьмой и казармой, во-вторых, небольшие окна давали нормальное освещение только утром и днём, уже ранним вечером приходилось включать электрический свет. Кормёжку с доставкой по месту пребывания тёзке обещали по норме Кремлёвского полка, так что гимнастические снаряды смотрелись никак не лишними, иначе на гвардейских харчах можно было бы тупо растолстеть, в воскресные и праздничные дни дозволялись алкогольные напитки — по предварительному заказу и в ограниченных количествах. Тёзка мог заказывать любые книги с получением через два-три часа, хороший набор письменных принадлежностей имелся, газеты в любом желаемом ассортименте приносили, в зависимости от времени их выхода, утром либо вечером. Для прогулок тёзке выдали пропуск, дававший право ходить по территории Кремля, не по всей, впрочем, но объяснять, где гулять можно, а где нельзя, Карл Фёдорович не стал, просто сказав, что куда не положено, тёзку и так не пустят. Но вот покидать сам Кремль тёзке запрещалось, как и выходить на прогулку после полуночи и до восьми утра. Что ж, в общем и целом очень даже неплохо. Вещи тёзкины доставили сюда вместе с самим жильцом, и оставив дворянина Елисеева устроиться и отдохнуть, коллежский асессор предельно мягко напомнил, что в случае несанкционированной телепортации условия содержания беглеца при обратном его водворении изменятся не в лучшую сторону. Разумеется, тёзка тут же заверил Денневитца в полном понимании сложившихся обстоятельств и столь же полном отсутствии желания нарушать установленный порядок проживания. Душой при этом тёзка вовсе не кривил, искренне надеясь, что вопрос о его беспрепятственной учёбе в университете решится в самом скором времени и устраивающим его образом. Ну и гордость работала — как же, в Кремле теперь живёт, не абы где. Не скажу, что и меня та самая гордость прямо переполняла, но пожить в Кремле — в той своей жизни я о таком и мечтать-то не мог.
— Узнаёте, Виктор Михайлович? — уже на третий день кремлёвского квартирования Денневитц показал дворянину Елисееву несколько фотографий, на которых тёзка увидел комнату, в которой жил у похитителей, кабинет Александра Ивановича и апартаменты Анечки.
Мы с тёзкой порадовались было оперативности, с которой работает дворцовая полиция, но долгой наша радость не стала — Карл Фёдорович с явным недовольством сообщил, что взять удалось далеко не всех. Злоумышленники, по словам дворцового сыщика, оказали неожиданно ожесточённое сопротивление, и потеряв убитыми четверых солдат Кремлёвского полка и двоих чинов дворцовой полиции, не считая многочисленных раненых, силы законности и порядка вынуждены были вести огонь на поражение, поэтому немалая часть персонала городка досталась правоохранителям в виде мёртвых тел, да некоторым ещё и удалось в этой суматохе бежать. Так что теперь тёзке предстояла процедура официального опознания.
Опознание проходило в Комендантской башне, куда доставили и живых, и мёртвых. Среди живых дворянин Елисеев опознал руководившего его похищением Владимира Дмитриевича, того чрезмерно ухоженного Сергея Петровича, что часто ассистировал Александру Ивановичу на занятиях, и служанку Ульяну. Среди мёртвых — обоих мордоворотов-охранников, служанку-охранницу Дашу и, увы, Анну Фокину. Какого-то шока, слава Богу, с тёзкой не случилось, хотя, конечно, проняло товарища крепко. Пусть и привык он уже считать отношения с Анечкой перевёрнутой страницей своей жизни, но сама-то эта страница никуда не делась, как и память о ней. А теперь вот только память и осталась… Что ж, оставалось только мысленно поблагодарить Анну Сергеевну за своевременную смену флага, иначе бы сейчас дворянину Елисееву пришлось совсем нехорошо, а я вынужден был бы как-то его из этого вытаскивать.
Аню, как рассказал Денневитц, та самая Даша и застрелила из пистолета, прежде чем погибла сама. Прогадала, получается, госпожа Фокина с переходом на сторону похитителей, не уберегло её предательство от самого страшного…
Впрочем, кое-что смотрелось очень неприятно даже на таком печальном фоне. Смог скрыться Александр Иванович, и вот это напрягало и нас с тёзкой, и Денневитца, и Воронкова, который так и продолжал участвовать в деле — Денневитц оформил ему прикомандирование к дворцовой полиции.
Что же касается самого места, где держали дворянина Елисеева и госпожу Фокину, то всё оказалось не так просто. Как его вычислили, ни Карл Фёдорович, ни Дмитрий Антонович рассказать тёзке не пожелали, но кое-чем интересным всё же поделились. По бумагам там находилась «Экспедиция автомобильных перевозок и складского хранения Субботина и Павлова», причём Субботиным оказался как раз тот самый Владимир Дмитриевич, а сестра Павлова была замужем за неким Александром Ивановичем Шпаковским, по странному стечению обстоятельств, заведовавшему некой второй лабораторией в Михайловском институте. А что, очень даже неплохо придумано — коммерческое предприятие никакого отношения к Михайловскому институту не имеет, как и нет прямого родства одного из владельцев с не самым последним человеком в названном институте. Что ж, кое-какие вопросы эти сведения закрывали, но оставались и такие, ответы на которые пока что не просматривались.