вы, господа, с чаем закончили, то можно и на карту посмотреть.
Лерка снова приняла на себя «обязанности» хозяйки:
— Я сейчас Аннушку позову, — и сразу поправилась, но не без улыбки, конечно. — Покликаю. Со стола убрать.
— А, пустое, — сказал Шен и сделал лёгкий взмах рукой.
А я ведь начал забывать, с кем мы тут имеем дело. Мановением руки, одним единственным, тем самым, китаец «освободил» стол, и даже посуду «помыл» и в сервант «убрал». АХРИНЕТЬ!!!
Маг встал и подошёл к столу.
— Я, пожалуй, свою карту возьму, — с этими словами он явил нам новое чудо.
На столе, поверх скатерти прямо из воздуха, из ничего, возникла карта мира. Карта была размером как раз со стол, наверное, китаец так и задумывал. Одно слово — маг.
— Прошу Вас, — он сделал жест в сторону Лерки, и изображение на карте повернулось к ней.
Она наклонилась над столом. Я тоже встал рядом с ней.
Рисунок на карте отображал модель мира века, наверное, шестнадцатого. На ней довольно похоже отображалась Африка, ожидаемо корявенькая Америка, неправдоподобно огромнейшая Антарктида, некое подобие Индонезийских островов, и, безусловно, полное отсутствие даже намёка на Австралию. Бинго! То, что нужно!
Со словами «вот здесь» сестрица обвела место, где в нашем мире находился зелёный континент, наша, так сказать «родина». Шен «повернул» карту к себе и начал внимательно рассматривать.
— Ну да, конечно! — воскликнул маг. — Вот, смотрите!
Он ткнул пальцем в Антарктиду.
— Вот почему Австралия показалась мне чем-то знакомым! — он весь сиял.
Мы с Леркой посмотрели на карту. Там рядом с русской надписью, гласившей, что эта территория носит имя «Ещё неизвестная южная земля», красовалась надпись на латинице «Terra Australis Nondum Cognita».
— Нет-нет-нет! — запротестовала принцесса Кэрнская. — Это Антарктида, шестой континент, весь покрытый километровым слоем льда. А Австралия вот она где. — и Лерка снова обвела пальчиком место на карте, на котором должна была быть, но полностью отсутствовала наша «родная» Австралия.
Господин Ли сосредоточенно изучал карту. Пока он читал различные надписи, Морозова всё-таки задала неудобный вопрос:
— Валерия Антуанетта, а как вы сказали, называется слой льда, покрывающий шестой материк?
— Антарктиду? — уточнила Валерия Антуанетта.
— Да.
— А как я сказала? — удивилась Лерка.
— По-моему, ты сказала «километровый», — вмешался я.
— Да точно! — обрадовалась графиня. — А что это означает?
Лерка недоуменно посмотрела на меня, я не успел со своим комментарием, поэтому наша гостья услышала разъяснение, запутавшее её ещё сильнее.
— Это означает, — пафосно произнесла объясняющая. — Что слой льда там толщиной в километр, а местами и толще. Говорят, что в глубине континента, ближе к полюсу, толщина ледяного покрова достигает трёх километров.
Она гордо посмотрела на нашу гостью, которая от обилия незнакомых терминов, похоже, впала в ступор.
— А километор — это много? — наконец-то спросила графиня.
Пришло Леркино время причуметь.
— Верста, — подсказал я.
Морозова посмотрела мне прямо в глаза.
— Вы не шутите, Александр Константинович? Так много льда? — она была даже не изумлена, она не верила.
— Да, Ольга Павловна, так много.
Было видно, как она пытается это представить. Судя по ошарашенному взгляду, у неё не получалось.
— Но как же там люди живут? — походу, смирилась, но представить не смогла.
— А там люди и не живут, — вступила в разговор Лерка. — Только полярники.
Пока Морозова повернулась к ней, я, скорчив жуткую гримасу, постучал пальцем по лбу, совсем как Лерка недавно. Та запоздало поняла свою ошибку и сморщилась.
— Кто? — спросила графиня.
Лерка пребывала в ступоре от только что ляпнутого, поэтому я постарался всё исправить.
— Поморники. — сказал я и добавил: — и пингвины.
Наша гостья ждала продолжения, и я продолжил:
— Это птицы такие. Пингвины питаются рыбой, а поморники пингвинами. Так и живут.
Но всё это, сказанное мною, никак не отвечало на вопрос о трёхкилометровой толщине льда. Подумав я добавил:
— Туда отправлялось несколько экспедиций. Они-то и выяснили, что кроме птиц там никто не живёт, а сам континент покрыт толстенным слоем льда.
Морозова пребывала в обалдении. Возможно, она хотела ещё что-то спросить, но тут китаец прекратил топономические изыскания и выпрямившись, произнёс глядя куда-то в пространство:
— Мне доводилось слышать, что лет сто сорок или даже сто пятьдесят назад, голландцы, будто бы открыли остров огромных размеров примерно в этих местах. И что даже назвали его Новой Голландией, но… — он посмотрел на нас с Леркой. — Проверить это уже не возможно.
Не знаю как Лерка, а я не врубился, поэтому задал, может быть и глупый, но, на мой взгляд, совершенно логичный вопрос:
— Почему не возможно?
Маг вдруг стал серьёзным, и пристально посмотрев на меня, произнёс:
— Александр Константинович, так ведь нет больше никакой Голландии. Разве что Новая, хотя я в неё не особенно верю. Но даже если… даже если она и вправду существует, то это так далеко, что и представить трудно.
Я тупо похлопал глазами и задал очередной глупый вопрос:
— А куда старая Голландия делась? Сквозь землю провалилась что ли?
— Утонула.
Ответ Морозовой у меня вызвал такие же чувства, как и у неё при словах о ледяном покрове Антарктиды.
— Как это? — Лерка тоже причумела.
Графиня, похоже, не рассчитывала на такую нашу неосведомленность, поэтому её объяснение пострадало от некоторой туманности:
— Ну, когда море наступало её и затопило. Её, половину Англии, Германии… ну и других стран тоже…
Всё чудесатее и чудесатее…
— Море наступало? — продолжала недоумевать Лерка.
Я, кстати, тоже ничего не понимал.
— После Великой войны море стало подниматься, и за какой-то десяток лет затопило большие участки суши, — у Шена всё-таки лучше получилось, чем у Ольги Павловны, понятнее. — А у вас в Австралии разве ничего такого не случалось?
Я посмотрел на Лерку, типа её очередь говорить, я-то про Австралию кроме кенгуру ничего рассказать не сумею, а она там была, если не врёт. Хотя, зачем ей врать, она же дочь богатых родителей, и много где побывала. Почему бы и в Австралию не съездить?
— Может и было, мы ведь не знаем. Сами же говорите, что давно. Это Саше почти девятнадцать, а у меня седьмого мая только семнадцатый день рожденья.
— О! Простите меня! — воскликнул русско-китайский маг. — Я совсем забыл о главном деле! Давайте поскорее покончим с формальностями.
Внутренне я, конечно, от этих слов расслабился, но всё-таки интересно было послушать, как это тут у них пол-Европы утонуло.
А Шен продолжал расспросы:
— Валерия Антуанетта, а как Вас следует записать?
Валерия Антуанетта ненадолго задумалась, и через минуту изрекла:
— Фамилия у меня такая же как у брата, Малиновская. Если по имени-отчеству, то Валерия Константиновна, но правильно меня зовут Валерия Антуанетта. Так что как всё это вместе пишется, я не знаю.
Блин! Вот овца упёртая. Валерия Антуанетта она! Ну, какого хрена?! Чё, нельзя, что ли просто Валерия Константиновна и всё?! Послал же бог напарницу! Ладно, пускай с ней Шен разбирается, он у нас умный. Или у них?
— Валерия Антуанетта Константиновна Малиновская семнадцати лет? — уточнил Шен, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул, как будто, так и надо.
— Верно, — согласилась Лерка-Антуанетка.
— Так у Вас три дня назад именины были? — запоздало удивилась Морозова. — А Вы в такой переделке!
— Да я и сама, Ольга Павловна, признаться забыла. Какие уж тут именины?! Брата в тюрьму посадили, сама третий день под кустом ночевала. Уж простите за подробности! До именин ли тут?
— Да что же с вами приключилось такое? — всплеснула руками означенная Ольга Павловна.
Лерка глянула на меня в том смысле, что, мол, ты молчи, сама всё расскажу. Я не стал противиться, в конце концов, сам же и хотел, чтобы кто-то один рассказывал. Ну, вот пускай она и говорит.
— Представляете, идём мы с Сашей по улице… в смысле по дороге. Вдруг гром, молнии, нас каким-то вихрем закружило… и вот мы уже под этим Вольным городом с неба свалились. — Лерка остановилась, но почти сразу продолжила: — В деревне в какой-то, прямо на крышу сарая. Изгваздались все, а я ещё и ноги сломала. Хорошо ещё, хозяйка сарая помогла нам. Одежду дала другую, ноги мне вылечила…
Морозова аж заслушалась, даже рот руками прикрыла. Ну ещё бы, такая история! Шен же наоборот, слушал очень внимательно, похоже, запоминая все детали. Я, кстати, вот что заметил, он ведь когда расспрашивал про имя, фамилию, дату рождения, совсем ничего не записывал. Я бы точно что-нибудь да забыл бы, а он… может это магия такая, запоминательная? Вот бы научиться!
Когда Лерка закончила, китаец обратился к нам ко всем:
— Господа, я вас попрошу пока эту историю держать в тайне. По крайней мере, про вихрь и молнии. Говорите, что через портал прошли, и не в Вольный город, а прямо сюда в школьный парк. А портал старинным амулетом открыли. Загадали в магической школе стихий оказаться, и оказались. Всё! Но, лучше и это лишний раз никому не говорите!
Мы с Леркой покивали. Морозова же призадумалась. Шен заметил это и не приминул спросить:
— Что-то Вас беспокоит, Ольга Павловна?
— Да, Шен Косиджанович, тут какой-то сильной магией попахивает, уж не черный ли ретуал?
— Ольга Павловна, я пока постараюсь выяснить, кто и зачем наших друзей во всё это втянул. Ну, и каким образом тоже. А Вы пока говорите, что это я их к вам направил. Так мне кажется, будет лучше. И вам всем проще, и мне спокойней.
— Хорошо, — согласилась она.
Под вопросительным взглядом мага мы с Леркой тоже закивали, мол, как скажешь.
Шен достал из воздуха круглую деревянную палочку, сантиметров сорок в длину и три три с половиной в диаметре. Протянул её Лерке: