— САША!!! — очень громко возмутилась она в мой адрес. — Ты что же?! Обманул меня?! Да ладно меня! Ты же маменьке поклялся, никогда больше не драться с двоими сразу!
Я от такого наезда просто опешил, а Лерка не унималась:
— Что ж ты за человек-то такой?! Не успели приехать, а ты уже в драку ввязался. Вот верно про таких как ты говорят: «Свинья везде грязи найдёт»! — потом обратилась к потомку папы Карло с надеждой в голосе: — Господин барон, умоляю, скажите, он их не до смерти зашиб?
Этот титулованный придурок уже и сам был не рад той кутерьме, которая с его лёгкой руки закрутилась.
— Сударыня, я сам-то, признаться, и не видел, — начал мямлить бараний барон. — Мой человек так обсказал мне всё. Но брат Ваш, думаю, прольёт нам свет на то, как было дело. Пожалуйста, — это уже мне. — Господин Александр… мне право неловко… Вы как участник этих событий, поведайте нам, как было в действительности!
Вот уж точно, с больной головы на здоровую! Тамбовцы эти ещё… а, блин, тюменцы!
— Господин Александр, а что с Потаповым? — спросил то ли Стас, то ли Матвей. — Он жив?
— Саша! — заистерила Лерка. — Скажи нам правду!
Я поднял руки в успокаивающем жесте.
— Господа! Господа! — говорил я, потрясая руками. — Умоляю вас, успокойтесь! Господин барон, Ваш человек всё перепутал! Всё было не так!
— Вот я ему задам! — распалился барон.
Хотя, я думаю, половину он сам же и приврал, специально, чтобы «купчишек» побольнее задеть.
— Саша! Пожалуйста, скажи, что они живы! — Лерка аж руки заламывает.
— Господа! — я старался выглядеть как можно безмятежнее. — С Иваном Потаповым ровным счётом ничего худого не произошло! Пара синяков, я думаю, не в счёт. Да, он выходил драться с местным чемпионом по имени Трофим. — Я украдкой посмотрел на Татьяну. Она внимательно слушала, очень серьёзно относясь к повествованию. — Но проиграл. Проиграл он по чистой случайности — споткнулся. И ему засчитали поражение. Вот собственно и всё, что касается вашего земляка, — сказал я обоим Станиславам и Матвеям. Ну, и Галине, само собой.
— А Вы, что же?! Вы против Трофима вышли??? — определённо, ради таких минут стоит жить. Татьяна, она не просто спросила, она искренне интересовалась, и не кем-нибудь, а мной!
Глядя только на неё, и утопая в омуте чёрных глаз, я высказался как можно безмятежнее, мол, а что такого?
— А почему бы и нет?
— И Вам не страшно было? — Таисия, святая простота.
— А чо бояться?! Ну, да, здоровый он, конечно, это не отнять. Вот только мы поздоровей видали! Да и вообще, как говорят у нас в Австралии: «Чем больше шкаф, тем громче падает»!
— И ты его уронил? — это Лерка, вот не может она, что не поддеть никого.
— Представь себе.
Блин! Ну, вот послал бог «сестру»! Две минуты назад она кричала, что я — душегуб долбаный — двух человек ни за что ни про что на тот свет отправил, а сейчас не может поверить, что я одного из них просто побил.
— Громко упал? — с ехидством спросила всё та же заноза.
— Первый раз нет. — Стараюсь держать себя в руках. Спокойствие, только спокойствие. — Я ему пару тумаков навешал, он и споткнулся. Как Потапов, — пояснил я специально для тюменских.
— Первый раз?! Вы сказали первый? — хоть кто-то беспокоится обо мне, и непередаваемо радостно, что этот кто-то — ангел по имени Таня.
— Видели бы Вы, Татьяна Андреевна, с каким оглушительным грохотом он во второй раз рухнул! — вот пятнадцать человек в зале, а хочется, чтобы гордилась мною именно она.
— Са-аша-а! — Лерка требовала продолжения.
— Да нет! — весело махнул рукой я. — Он живой! Я пульс пощупал.
Народ стал «кулуарно», по своим группам, обсуждать услышанное. Барон, как я заметил, помалкивал. И это не могло не радовать. Получилось почти как с Трошкой, навыпендривался и получил… ибо нефиг!
— Господин Александр! — обратился ко мне кто-то из Матвеев. — Валерия Константиновна представила Вас как своего брата, — констатировал он. Я кивнул. — Это означает, что нам следует обращаться к Вам, Александр Константинович?
— Да! — кивнул я и добавил на всякий случай: — Если Вам так будет удобней. Но можно просто — Александр.
— Оно, конечно, — замялся как-то Матвей-Станислав. — Но, как я понимаю, вы ведь с сестрицей Вашей дворянского сословия? — и после моего кивка продолжил: — А мы купеческого. Не подобающе будет без отчества только по имени обращаться.
— Ах, вот Вы о чем! — я задумался, опять местные нравы все карты путают.
— Александр Константинович, а что же всё-таки с Потаповым? — снова спросил он.
Я как-то растерялся, вроде бы ничего особенного. Ну, упал… ну, поднялся… сам ведь поднялся… Так, а и всё! Не видел я его больше.
Я не помнил, как его зовут, а после его прямого указания на необходимость соблюдения этикета, было бы очень неловко обратиться к нему не назвав его никак, поэтому я обратился сразу ко всем:
— Господа! Иван всего лишь споткнулся, а по правилам боя это было засчитано ему как поражение. Вот собственно и всё! Он самостоятельно поднялся и даже хотел продолжить поединок, но ему не позволили. Так что я думаю, что нет никаких особых причин для волнений о его состоянии. — И тут же поспешил добавить, но уже с озабоченным лицом: — А вот Трофим… Даже не знаю…
Я посчитал, что в этот момент нужно… да, непременно нужно увидеть Татьяну. И я посмотрел. Татьяна ни на секунду не переживала о Трофиме, как впрочем и многие другие в этом городе.
Барон чё-то там пробубнил, и Лерка сразу же встрепенулась:
— Просим прощения, господа! Вы все представились, а мы с Сашей — нет! — и обведя присутствующих взглядом: — Мы Малиновские. Он — Александэ́р Семион, а я — Валерия Антуанетта. Отца нашего звали Константин Полуэкт, так что с учётом всех местных традиций получается, что брат мой — Александр Константинович, а я — Валерия Константиновна. Ну, или Валерия Антуанетта.
Ну да, конечно, куда ж без этого?! Антуанетта! Блин!!! Когда уже наиграется?
— Какие необычные имена! — заметила шатенка Лариса. — Я никогда не слышала, чтобы кого-нибудь так называли!
— Вы давича сказывали, что приехали из Австрии, — напомнил парень, который обсуждал с бароном смерть князя Аслана какого-то.
— Нет, господин Кирилл, — обратилась к нему Лерка. А я вот и не запомнил, что Кирилл — это именно он. — Мы не из Австрии, а из Австралии. Это намного дальше, да и в другую сторону.
Народ начал осмысливать. Барон решил задать вопрос, который, наверное, считал в этой ситуации наиболее важным:
— Но вы ведь дворяне? — похоже, ему очень хотелось, чтобы мы были именно дворянами.
Лерка его не разочаровала:
— Безусловно! А я так и вовсе без пяти минут графиня! — и грустно вздохнув, добавила: — Была!
От тут народец завис крепенько! Все обалдело смотрели на мою «сестру».
— А как это? — спросила блондинка Агата.
Лерка опять горестно вздохнула и коротко поведала о своей «тяжёлой» судьбе:
— Вчера граф один знакомый посватался, предложил, значится, руку, так сказать, с сердцем на пару. А я — дура вовремя не согласилась, типа подумаю ещё, стоит ли… Ну, а потом уже не смогла!
— А как это? — снова спросила Агата. Блондинка, что возьмёшь?!
— Магия! Мать её! — выдала Лерка.
— Так Вы магией владеете? — спросил кто-то из задних рядов.
— Если бы! — чё-то Лерка задумала.
— Валерия Константиновна, — уверенно высказала Татьяна. — Да, Вы и про клавикорды говорили, будто ничего не выйдет. А сами такое чудо явили. Так стоит ли прибедняться?
— Да что ж, господа, нешто я вас обманывать буду? Сама я никогда и ничего не колдовала и не ворожила.
— А как же магия и мать её? — опять спросила блондинка Агата.
— Так ведь не я! — воскликнула Лерка, но кроме меня ей никто не поверил. — Истинный бог, не я!
А вот клятва истинным богом, возымела своё действие. Наверное, здесь этими словами надо поаккуратнее пользоваться, потому что скепсис на лицах сменился внимательным ожиданием. Агата поторопила рассказчицу очень предсказуемым вопросом:
— А как же это?
— Да-да, Валерия Константиновна, — засуетился барон. — Вы же сказали, будто всё дело в магии, которая расстроила Ваше замужество.
— Да! Да! — послышалось с разных сторон.
Лерка обвела «усталым» и «измученным» взглядами публику, и, посчитав, видимо, что достаточно подогрела их интерес, начала:
— Господа! Как вы должно быть уже поняли, в Австралии, откуда родом мы с братом, магия распространена не так сильно как у вас. У нас там больше технический прогресс преобладает.
Она глубоко вздохнула, выдержала паузу секунд на десять и продолжила:
— Вот ничо вчера беды не предвещало. Даже наоборот. Целый граф замуж звать пришёл. — Она сокрушённо всплеснула руками. — И что бы мне — дуре — сразу не согласиться?! Нет ведь, начала: щас подумаю, с папенькой-маменькой посоветуюсь… А надо-то было всего и делов, что «ДА!» поотчётливей сказать. Нет ведь! Какая же приличная девушка с первого раза соглашается?!
Лерка замолчала, а Агата…
— А он что?
— А он? — эхом повторила Лерка. — А он мне дуре дурацкой, бестолковке постоголовой подарок сделал… Чтобы думалось легче…
Она тяжело вздохнула, как о какой-то серьёзной утрате. Народ слушал, а я не врубался, но не перебивал. Перебивать и без меня было кому.
— Свадебный? — Агата, конечно.
Лерка продолжала свою игру, правила, которой мне пока были не ясны. Посмотрев на блондинку, недографиня «из последних сил» выдавила из себя:
— Судьбоносный.
И я-то не понимал ни хрена, а что уж говорить про блондинку. Ту единственную, которая и «вела» с ней диалог.
— А это как?
Наверное, Лерка посчитала, что интрига уже достаточно закручена, и стала говорить более-менее по-человечески:
— У нас там, в Австралии, господа, с магией очень сложно. Можно сказать, и нет почти. Одна престиджитация!
Не успела Лерка сказать что-нибудь, а её светловолосая «собеседница» уже поддержала беседу: