В принципе всё просто и логично, вот только…
— Ну, а если бы не проканало? Если бы Трошка тебе разочек да вмазал? Там же под удар попасть, как под электричку! Как ты меня вчера за это отчитывала? Не помнишь?!
Тут Лерка просто расхохоталась:
— Саня, ты ведь этого Трофима сегодня тоже не ожидал увидеть, так? Очень удивился, наверное? А разгадка какая?
— Ну, живая вода.
— Во-о-от! А у Ольги она как раз с собой была. Так что, тут вам и скорая, и реанимация!
Она встала и, подойдя ко мне, обхватила мою голову руками:
— Получается, ты, Саня, вчера сильней рисковал. Я тобой горжусь, братец! — и поцеловала меня в макушку. Совсем как брата. — Наливай!
Я разлил наливку по кофейным рюмкам. Мы чокнулись, и Лерка бодро выкрикнув: «За тебя!», опрокинула за воротник. Странно, не замечал за ней раньше такой тяги к спиртному. Хотя, раньше нас с ней в другие миры не закидывало.
Поморщившись и закусив каким-то печеньем, Лерка уставилась на меня:
— А где мой чай?
Я тоже выпил, на закуску у меня была припасена шоколадка. Прожевав её, я сказал:
— Пойду, узнаю.
— Гугол в помощь! — напутствовала меня «сестра».
Из фойе доносились обрывки женского диалога, но особенно разбираться в его смысле мне было лень. А зря. Спустившись на первый этаж, я увидел поднос с нашим чаем, разлитым в два разновеликих чайника, Глашу, Аннушку, Татьяну и ещё двух незнакомых молодых женщин. Хотя, одну я уже видел вчера, но как её зовут, всё равно не знал, так что и она считается незнакомой.
— …и всю-всю роту ихнию разогнала! — это всё, что мне удалось расслышать из бурной речи второй незнакомки.
Увидев меня, они все сразу смолкли. Первой на моё появление среагировала стоявшая лицом ко мне Татьяна:
— Глафира! Чай-то у тебя уже остыл, наверное.
Та быстро обернулась, увидела меня и, нимало не смутившись, произнесла:
— Так я щас мигом подогрею.
Она быстренько коснулась ладонями большого чайника. Буквально через секунду из его носика начал подниматься парок. Со словами «Ну, вот» Глаша подхватила поднос и, пробежав мимо меня, направилась к нам в номер. Я поспешил, за ней, на ходу пытаясь понять суть фокуса с паром из чайника. Догнав её у входа в наши апартаменты, я галантно (дама всё-таки) отворил дверь.
— Доброго здоровьичка! — выпалила она жующей Лерке, быстро вошла, так же быстро поставила поднос с чайной парой на стол, и сразу же удалилась, тоже быстро.
— Вафэмвум! — Пробубнила Лерка с набитым ртом.
— Чиво?! — переспросил её я и зашёл.
Лерка мучительно давясь, проглотила то, что она там жевала и повторила:
— «Заходи», говорю. Но это уже не актуально.
— Почему? — удивился я.
— Потому что ты уже зашёл. — Сказала Лерка и потянулась за чайником. — Ай! Блин! Горячий! — взвизгнула она и принялась дуть на обожжённую руку. — Чё стоишь? Садись! Или нет. Налей мне чаю, пусть пока остынет.
Я достал из серванта чайную чашку, подержал её в руках и поделился с подельницей «изумительной» мыслью:
— А давай я тебе в блюдце налью, и остынет быстрее, и опять же по-мещански…
— Ха-ха-ха! — передразнила меня Лерка. — Анекдот знаешь?
— Какой? — спросил я, ставя на стол, прихваченное на всякий случай блюдце.
— Разговаривают двое, — начала Лерка. — Один другому: «Вот ты — жлоб! Самый натуральнейший жлобяра!», тот ему: «А ты как будто нет?!», а этот: «Во мне светскости до хрена!»
Этот анекдот я знал, но всё равно улыбнулся, потому что уж очень он к месту пришёлся.
— Слушай, Лер, а чё ты так на счёт мещанства убиваешься? — осведомился я, наливая ей чай всё-таки в чашку. — Вроде нормальные они люди, и Михайлов, и эта Анжелина. Да и остальные тоже.
— Остальные — это кто да кто?
Я решил себе тоже чаю налить, но вставать за второй чайной чашкой не хотелось, и я налил в кофейную. Остатки наливки чаю не помеха, да и в маленькой посуде быстрее остынет.
— Ну, как кто? — начал я. — Да та же Зайцева, вряд ли она дворянка. А Игнат Мироныч, а Константин Александрыч? Хорошие же люди, уважаемые.
— Ага! Ты ещё Мозеля забыл и Татьяну!
Тут я вспомнил, как Глаша его «подогревала», и рассказал Лерке. Та глубоко мысленно хмыкнула и посмотрела на чайник. Потом она поднесла к нему руки и с лицом заправского экстрасенса начала «читать заклинание»:
— Властью данной мне Кашпировским повелеваю тебе, чайник, остыть!
Потом осторожненько кончиком пальчика проверила результат.
— Саня, прикинь! Он холодный!
Я потрогал. Действительно остыл. Это чё? Вот так просто?! Именем Кашпировского и всё? Пока я размышлял таким образом, Лерка бодренько вскочила и достав из серванта ещё одну чашку налила в неё из остывшего чайника.
— А! Блин! — заорала она, отхлебнув. — Чёрт! Она горячая!
— Сильно обожглась? — изображая участливость, спросил я.
— Блин! — морщась от боли, пискнула Лерка. — Он же был холодный!
Я тоже помню, что он был прохладненький такой. Осторожно попробовал из Леркиной чашки. Горячий. Чудеса! Не-е-е… Магия!
— Может, ты заклинание не правильно произнесла? — стараясь не смеяться вслух, предположил я.
— Какое, нахрен, заклинание?! Спятил что ли? — Лерка продолжает страдать от ожога на языке.
— Ну, а что ты там хотела именем Жириновского?
— Не Жириновского, а Кашпировского! — нервно поправила меня заклинательница чайников.
— Ну, Кашпировского, так Кашпировского. — Согласился я. — А серьёзно, как ты сказала?
— Повелеваю остыть. — Хмуро повторила хозяйка волшебного фаянса.
Похоже, как-то так она и говорила. Ну, так ведь он и остыл. Что-то тут не вязалось. Вот что-то очень простое!
— Слушай, Лер, а ты сможешь, слово в слово повторить, что ты сказала?
Лерка-всемогущая задумалась, потом медленно, чтобы не сбиться произнесла:
— Властью данной мне Кашпировским повелеваю тебе, чайник, остыть? Так?
Я задумался.
— Вроде так.
— И чё? — уставилась на меня «волшебница».
А, действительно, что мне это дало?
— Властью данной мне Кашпировским… — Попытался проанализировать ситуацию я. — Повелеваю… тебе… чайник, остыть…
— И чё? Он же остыл!
Да. Мы его трогали, и Лерка, и я. Блин… А вода горячая. Почему? Почему чайник холдный, а вода в нём горячая? Почему, почему? По кочану!
— Лера! — крикнул я, осенённый догадкой. — А ну-ка! Прикажи воде остыть!
— Ты чего? — покрутила она пальцем в том месте, где предположительно располагаются регулировочные винты для настройки мозгов. — С катушек слетел?
— Не-не-не! — запротестовал я. — Ты же в прошлый раз чайнику приказала, он и остыл, а про воду разговора не было, вот она и осталась горячей!
Я откинулся на спинку стула с видом человека, решившего теорему Пуанкаре. Кстати, о чём она я так и не выяснил. Просто в Дзене постоянно встречается, вот и запомнил.
— Думаешь? — после некоторого размышления спросила Лерка.
— А ты попробуй! — снисходительно предложил ей великий я.
Она недоверчиво поглядела на меня, я сделал ей приглашающий жест рукой. Она скептически покачала головой, но, тем не менее, приосанилась и осторожно произнесла:
— Властью данной мне Кашпировским… повелеваю тебе, вода, остыть!
Потом усмирительница воды, робко поинтересовалась:
— Как думаешь, получилось?
— Так ты возьми и попробуй. Если получилось, то не обожжёшься.
— А если нет? — опасливо спросила великая волшебница.
— Ну, давай я попробую, раз ты такая трусиха. — Храбро предложил я.
Лерка надулась, но чашку, над которой колдовала, всё-таки мне пододвинула. Я сделал безмятежное лицо и, аккуратно поднеся чашку ко рту, осторожно попробовал. Я не обжёгся, как можно обжечься водой, если она ледяная?
— Ну, как? — с надеждой спросила Лерка.
— Да ты сама попробуй. — Предложил я.
— Горячая?
— Ни на одну секунду!
— Это как? — сделала большие глаза чародейка.
— Ну, ты возьми, попробуй и узнаешь! Не обожжёшься, это уж точно!
Ожидая какого-то подвоха, последовательница экстрасенса-мистификатора медленно и осторожно поднесла чашку к губам. Я не стал дожидаться результата «эксперимента», потому что ответ мне был уже известен, и взял свою чашку.
— Ай! Она холодная!
— Чёрт!!! Она холодная!!!
Мы выкрикнули это почти одновременно. После нескольких секунд ступора я предложил Лерке попробовать чай в её первой чашке. Результат оказался тот же. Уже зная, чего ожидать, мы проверили воду в уже охлаждённом чайнике. И тут вода оказалась предсказуемо холодной. М-да!
Поражённый внезапно пришедшей мыслью, я резко подорвался и метнулся в «ванную». Там я попробовал воду в рукомойнике. Нет, с ней никаких метаморфоз не случилось. Облегчённо выдохнув, я вернулся в зал.
— Ты чё? Не пугай так! — глядя на меня встревоженными глазами, выдала Лерка. — Чё случилось-то?
— Да, это… — махнул рукой я. — Кое-что проверил.
— А чё так скоропостижно?
— Посмотрел, какая у твоего заклинания дальнобойность.
— В смысле? — не поняла Лерка.
— В смысле, остыла вода в умывальнике или нет.
— И что оказалось? — напряглась подельница.
— Оказалось, что нет. — Успокоил я её.
— Да-а-а… — Произнесла Лерка. — Это хорошо! Не хотелось бы холодной водой умываться.
— Лер! А я каждое утро именно холодной и умываюсь! Сегодня даже сосулька была! — попенял ей я. — Ты случайно не знаешь, чьих рук это дело?
Лерка очень удивилась такой претензии. По крайней мере, вид у неё был озадаченный.
— Сань, ну, я специально ничего такого не делала. — Промямлила она.
— Не хватало ещё! — сурово заметил я.
Мы помолчали. Пить ледяной чай не хотелось, и меня очень кстати посетила одна идейка.
— Лер, а ты его обратно подогреть сможешь?
— Не знаю? — честно призналась леди-фриз.
— А ты попробуй! Хуже не будет!
— Хуже? Это типа щас у нас тут полная жесть?! — взвилась «добрая» фея.
Блин!!! Ну, вот что за человек-то она такой?! Во всём, во всём какую-нибудь гадость обязательно отыщет!