— Эмдин? — Ле Гуин связался с водителем по вок-су. — Как можно нежнее, один шаг назад. Никаких рывков — не то оторвешь ему кузов.
— Понял, капитан, — донесся из вокса голос Эмдина. — Пятнадцать сегов, не забывайте.
Пятнадцать сегов. Несмотря на тяжелую ситуацию, Ле Гуин не мог не рассмеяться. Танкистам «Пардуса» разрешалось за каждый год службы нашивать маленький сегмент ткани, стилизованный под трак танковой гусеницы, на воротник формы. Таким образом, Эмдин напомнил своему капитану, что он — ветеран с пятнадцатью годами примерной службы за плечами и не нуждается ни в чьих советах, как успешно отбуксировать грузовик «Карго-10».
У самого Ле Гуина было только тринадцать сегов.
Его смех умолк, когда он увидел еще одну «летучую мышь», стремительно приближающуюся на бреющем полете, багровую, как открытая рана. Было видно, как еще на подлете ослепительным огнем вспыхнули ее пулеметные гнезда. «Класс „Мучитель", — подумал Ле Гуин, — а может, „Адский коготь"». Да не все ли равно. Он разбирался в танках. Все самолеты были для него одинаковы. Да будь это хоть даже чертов эльф, решивший полетать над пустыней, эта тварь все равно нацелена на убийство.
Со скоростью и точностью конвейерного станка пулеметная очередь «летучей мыши» прошлась по автоколонне, разрывами пуль вздымая пыль выше человеческого роста. STeG — бронированная машина, перевозящая пыльную армейскую форму для энозианского ПСО, — треснув как яйцо, тут же завалилась набок, а передняя часть автоцистерны с драгоценными запасами воды была просто разнесена вдребезги.
Затем пули прошили пространство в непосредственной близости от танка Ле Гуина. С полудюжины пехотинцев, выскочивших из увязшего грузовика, скосило одним ударом; их тела были разбросаны, подняты на воздух, разорваны на части. Клубы мелкого песка и пыли окутали все вокруг. Ле Гуин потерял из виду Матредеса, но на его глазах был застрелен Мергсон, чье тело ниже пояса буквально испарилось, в одно мгновение превратившись в сгусток пылающих органических волокон.
— Нет! — вскричал Ле Гуин и пригнул голову, уходя под защиту башенной брони танка, в то время как по меньшей мере три пули со звоном отскочили от обшивки «Линии».
Шум моторов «летучей мыши» уже удалялся, но, до того как укрыться в башне танка, Ле Гуин краем глаза успел заметить второй самолет, строго следующий за первым. Вне себя от гнева, он схватил ручки сдвоенной орудийной установки, рывком привел в действие автозарядное устройство и тут же открыл бешеный огонь.
Танковая башня вздрогнула. Сквозь призматический прицел трудно было вообще что-либо увидеть — и уж точно не цель.
«Пустая растрата боеприпасов? Подождите, пока я промахнусь, — думал Ле Гуин, — вот тогда и скажете мне все это».
В небе над Маканайтским хребтом, 12.01
Полет длился уже около часа. Внизу — двадцать тысяч километров чистого неба вплоть до обледенелых горных вершин. Три десятых обычной облачности. Видимость отличная, более сорока.
Обтянутый ремнями летного снаряжения, вдыхая дозированную кислородную смесь через маску пилота, Вилтри из полумрака кабины своего «Мародера» вглядывался в то царство света, которое сегодня, казалось, простиралось на все небо. Впереди и чуть выше уверенно летел «Привет преисподней», оставляя за собой длинный, ровный, поражающий своей белизной след отработанного топлива. Солнечные лучи отражались, слепя глаза, от его отполированной до блеска посеребренной обшивки.
Ничто не нарушало безмятежной тишины, не считая монотонного постукивания четырех прямоточных реактивных двигателей «Г как Грета». Если верить ауспек-cv, сейчас в воздухе, кроме их стройной группы из шести самолетов, никого не было не менее чем на сто километров.
Вилтри щелкнул кнопкой своего интеркома:
— «Гравитация», проверка связи.
Это было еще одно прозвище «Г как Грета» — «Сила G Грета», «Гравитация Грета». Орсон как-то прозвал ее так, и с тех пор название прочно прилипло.
— Бомбометатель.
— Стрелок носового орудия.
— Стрелок хвостового орудия.
— Стрелок турели.
Лакомб, штурман Вилтри, осмотрелся со своего места и сделал знак «о'кей» пальцами правой руки, затянутой в летную перчатку.
— Долго еще? — спросил Вилтри у навигатора.
— Подлетаем к заданному ориентиру, сэр. Нам нужно будет поменять курс на десять градусов к востоку в ближайшие пять минут.
— Повтори еще раз, как он называется?
— Перевал Ираке. Полагаю, назван по имени одного местного высокогорного травоядного, которое…
— Спасибо, Лакомб. Сначала война — история потом.
— Так точно, сэр.
Вилтри переключил канал связи:
— Звено «Ореол», говорит ведущий «Ореола». Приготовьтесь по моей команде произвести поворот к востоку на десять градусов. Три, два, один… Поворот!
Солнце качнулось и изменило свое положение к горизонту — тактические бомбардировщики осуществили поворот. «Г как Грета», «Привет преисподней», «Трон Терры», «Мамзель Месть», «Отправь Их Обратно В Ад» и «Считай, Ты Труп». Исключая операции повышенной сложности, «Ореол» редко поднимал в воздух все две надцать своих стальных птиц на одно задание. Шесть было обычным числом самолетов в группе. И эта шестерка выбиралась по жребию. Жребий выпал на «Время вдов», но из-за проблемы с трубкой векторного двигателя он был исключен из списка. Его место заняла «Мамзель Месть». Это был самолет Кирклана из отряда «Ореол-2». Как заместитель командира, Вассимир Кирклан обычно вел на задание другую половину звена, в очередь с группой Вилтри. Для них было довольно необычно лететь вместе.
— Снижаемся на пять тысяч, — сказал Лакомб Вилтри.
— Звено, слушай, снижаемся на пять тысяч. Двигатель стал звучать по-иному, когда они резко ушли вниз. Теперь горные ледники казались ужасно близкими.
— Лакомб?
Острые глаза штурмана то и дело переключались с визуального наблюдения на данные ауспекса.
— Ищу заданную точку поворота. Пик Якоба. В наших кратких инструкциях говорится, что он находится у самого входа в ущелье.
Мучительно медленно протекла еще одна минута.
— Ну же, Лакомб!
— Вот он! Еще двенадцать километров — и затем снижение на цель. Сейчас нам нужно сбросить еще две тысячи метров высоты. Краткая инструкция предупреждает о сильном встречном ветре, как только мы войдем в ущелье.
Вилтри кивнул, медленно отворачивая от себя рычаг управления.
— Звено «Ореол», звено «Ореол». Заданный ориентир в двенадцати километрах. Затем снижение на цель. Пикируем группами по три. Примите во внимание встречный ветер.
— Говорит «Ореол Два». Ведущий «Ореола», вас понял, следую за вами.
Проводящий фотосъемку самолет-разведчик класса «Молния» из Тысяча двести шестьдесят седьмой бригады Космического Флота (разведка) уже пролетал по этому маршруту на рассвете и обнаружил на полпути вверх по перевалу скопление единиц имперской бронетехники и артиллерии, которые буквально по пятам преследовались тяжелыми механизированными частями Архенеми. Очевидно, днем раньше именно это место обнаружила местная эскадрилья незадолго до того, как была атакована авиацией противника, осуществляющей прикрытие своих сил с воздуха.
— Звено «Ореол», объявляю повышенную готовность, — передал Вилтри по воксу, а затем переключился на интерком: — Стрелки? Приготовиться открыть огонь. Смотреть внимательно: так, как если бы от этого зависела ваша жизнь. Тем более что это наверняка так и есть. Джадд?
Сдавленное хихиканье.
— Слушаю, капитан.
— Поцелуй за меня детей, бомбометатель. Еще один смешок.
— Я передам, что вы им пожелали спокойной ночи, сэр.
Сидя в бомбовом отсеке, находящемся под кабиной Вилтри, Джадд нежно зарядил боекомплект и затем, улегшись поудобнее на живот, приник к оптическому прицелу.
Изрезанный силуэт пика Якоба вырастал на их пути — одинокая отвесная скала с заснеженной вершиной. Вилтри теперь уже мог видеть открывающееся перед ними ущелье. Его сердце начало биться быстрее. Задание обещало быть не из легких.
— Звено «Ореол», звено «Ореол». Мы у цели. — Он пытался сохранить спокойствие в голосе. — Заходим заданный ориентир и пикируем друг за другом в последовательности присвоенных нам номеров. Да хранит нас Император!
Все самолеты тут же откликнулись, повторив его слова, будто заклинание.
Три… два… один…
Все шесть «Мародеров», выстроившись в линию, миновав горный пик, заложили резкий вираж и, ведомые «Гравитацией», устремились вниз, в ущелье, все время набирая скорость, но при этом сохраняя строй. Обещанный встречный ветер жестоко трепал их и порой заглушал шум моторов. Несколько мгновений стены каньона казались настолько близкими, что летчики с ужасом ожидали увидеть искры от их соприкосновения с кончиками крыльев. Но вот расщелина стала расширяться, и горный перевал постепенно пошел вниз. Замелькали картины заснеженных узких долин, как в гигантском колодце окруженных черными стенами скал с нависающими над ними шапками льда. Теперь ущелье расширилось уже более чем на пятьсот метров. Резким движением руки Вилтри добавил газу и довел и так пугающе низкую высоту «Гравитации» до умопомрачительных пятидесяти метров. Сидящий за штурвалом «Мамзель Мести», которая шла сразу за «Гравитацией», Кирклан ухмыльнулся. Сбросить высоту до пятидесяти метров на «Мародере», на скорости четыреста километров в час, когда вокруг тебя гранитные скалы каньона… Только у Оскара Вилтри могло хватить мужества пойти на такое.
Кирклан летал на «Мародерах» всего на год меньше Вилтри и последние шесть лет был его заместителем в «Ореоле». Он любил этого человека и пошел бы за ним куда угодно. По мнению Вассимира Кирклана, никто не умел так управляться с четырехмоторной реактивной птичкой, как это делал Вилтри. В его вождении было что-то спонтанное, природное — как будто он уже родился с этим. Когда Вилтри пропал без вести над Скальдом в 771-м и все считали его погибшим, Кирклан горевал не только о потере друга, но и о тех будущих поколениях пилотов Фантина, которые, как он думал, теперь