До 2 часов пополудни мы находились в опаснейшем положении, в густом тумане между великих льдяных громад, при свежем ветре с порывами. Парусов несли больше, дабы скорее выдти из льдов, полагая вскоре достигнуть окончания оных; в сие время по увеличивающейся зыби и волнению от ветра мы знали, что число льдов уменьшается, а потом реже встречали оные. Тогда около нас летал дымчатый альбатрос и несколько голубых бурных птиц. Ветр еще отходил к О, мы шли прямо на север, оставляя льдяные острова и мелкие льды по обеим сторонам; о приближении к оным узнавали сначала по слуху, а потом по свету против самого тумана.
21 декабря. Ветр крепчал, при большой пасмурности с снегом, и хотя мы уже не так часто встречали льды, однако же от волнения шлюп много терпел в носовой части; почему я приказал у марселей взять два рифа, спустить брам-реи, взять фок на гитовы и поставить грот.
В продолжение всей ночи беспрестанно занимались выбрасыванием за борт снега, во множестве падающего на палубу. В 4 часа утра, чтобы спустить брам-стеньги, по причине большой качки, надлежало прежде сколотить с вант и других веревок толстый лед, который в продолжение ночи намерз. Термометр остановился на точке замерзания, и мы только видели одну льдину. В 8 часов появился близ нас кит. К полудню ветр начал стихать, и при тумане шел дождь.
В полдень мы находились по счислению в широте 61° 18 22" южной, долготе 154° 36 57" западной. В 2 часа ветр сделался от запада свежий. Я сего ожидал, ибо почти всегда при уменьшении широты ветр задувал от запада, взял курс на О, в намерении по сей параллели переменить немало долготы, и не прежде вновь испытать плавание к югу, как по пересечении пути капитана Кука в долготе 134° западной, ибо плавание между множеством особенно крупного льда было неуспешно. Сверх сего обстоятельства я имел в виду, что некоторые льдяные острова развалятся и обломки их исчезнут от дождей, туманов и теплоты, которая иногда в летнее время бывает и в сих широтах южного полушария; я не хотел простирать плавание в тех местах, где шел уже капитан Кук и не видел берегов.
В 7 часов вечера выпадал снег, тогда мы взяли у марселей по последнему рифу. К полуночи число льдяных островов опять умножилось. По сей причине я приказал держать несколько севернее, дабы не войти при толь великом волнении в такое же множество льдяных островов, какое мы встретили в меридиане, близ коего находились, и из сего заключили, что видимые нами льдяные острова составляют продолжение той же самой гряды. Ночью мы прошли тринадцать островов; шлюп качало весьма сильно. В течение всего дня мы видели дымчатых альбатросов, пеструшек и великое множество голубых бурных птиц; теплоты было 1°.
22 декабря. Ветр продолжался крепкий западный, весь горизонт был покрыт мрачностью. В 9 часов утра мы опять пошли на О и в продолжение всего дня видели на горизонте до десяти льдяных островов; ходу имели от шести до семи миль в час. В 7 часов пополудни выпадающий снег и мрачность были так густы, что скрывали все на расстоянии пятидесяти сажен; мы принуждены привести к ветру и иметь малый ход. В 9 часов вечера снег выпадал реже и можно было видеть за 200 сажен. В 11 часов легли в полветра на OtN. Хотя еще довольно было пасмурно, но я дорожил временем, не упускал случая даже в самых стесненных обстоятельствах пользоваться малою возможностью; итти в полветра всего безопаснее, ибо, встретив препоны, можно тем же самым путем пойти назад.
23 декабря. С полуночи мы продолжали курс к О, при свежем ветре от NNW с мелким снегом; термометр на воздухе спустился несколько ниже точки замерзания, а в палубе, где спали служители, теплоты было 12°. С утра льдяные острова беспрестанно открывались, а другие скрывались позади нас. К 9 часам утра ветр стих и зашел сначала к N0, а потом перед полуднем заштилел. Мы находились в широте 60° 25 57" южной, долготе 146° 57 29" западной; тогда видели к северу четыре льдяные острова, а к югу двадцать восемь больших островов с плоскими вершинами, отвесными сторонами, вышиною от 100 до 150 футов от поверхности моря.
Заметя, что скоро последует безветрие, я приказал не наблюдать настоящего курса, но держать так, чтоб в случае безветрия мы были вне опасности от льдов.
После полудня сделался ветр тихий от юга и вскоре несколько засвежел; тогда мы опять пошли между льдяными островами, но уже без опасности, ибо зрение наше простиралось далеко. В 6 часов пополудни на одном из льдяных островов заметили на углу вид льдяной высокой башни. Другой льдяной остров также любопытства достоин, по своему устроению, с одной стороны имел две террасы или два уступа, а на другой возвышенность в виде малой крепости; сей остров был от наших шлюпов весьма далеко. К ночи ветр начал свежеть, мы тогда взяли марселей по другому рифу. Во всю ночь находили тучи с густым снегом, который нас осыпал. Хотя часто в мрачности попадались льдяные острова, но меньше прежних и реже.
Мы тогда шли по шести и семи миль в час и таким образом недостаток времени награждали[343] отважностью, на которую я в продолжение почти всего плавания решался, совершенно надеясь на усердную бдительность вахтенных лейтенантов и проворство служителей коих здоровье было на обоих шлюпах в лучшем состоянии. Все, вообще, находясь между льдами, были здоровее, нежели в жарком климате; тогда многие чувствовали отягощение и желали, чтоб им открыли кровь.
24 декабря. В 5 часов утра ветр засвежел с той же стороны, и набегали порывы с снегом, что принудило нас у марселей взять последние рифы. Волнение поднялось большое и от NW великая зыбь; мы тогда шли по восемь с половиной узлов в час. В сие время вдруг в мрачности показался пред носом большой льдяной остров, от которого мы успели спуститься, и он скоро опять закрылся от выпадающего снега. Спустясь, мы с трудом и опасностью пролагали путь сквозь мелкий плавающий лед, от сего острова ветром отнесенный. Управлять шлюпом поспешно то вправо, то влево было крайне затруднительно и почти невозможно, ибо шлюп не мог так скоро повиноваться рулю. С 8 часов порывы ветра смягчились, и в 9 часов утра мы опять у марселей отдали по одному рифу.
В полдень находились в широте 60° 8 3" южной, долготе 142° 18 13" западной. До полудня шли между льдяными островами, отделенными один от другого. С полудня число их начало умножаться. В 5 часов пополудни насчитали 60, к 6 часам вечера было столько, что мы не могли их сосчитать. Сии острова по большей части имели неправильную фигуру; многие повреждены волнением, а иные исковерканы разным образом, быв неоднократно опрокидываемы. В 9 часов вечера мы проходили остров, который имел вид прекраснейшей колонны. Капитан-лейтенант Завадовский из любопытства брал секстаном высоту острова и, измерив расстояние до оного посредством связи треугольников, определил высоту сей льдины 196 футов. Ввечеру несколько дымчатых альбатросов провожали наши шлюпы.
25 декабря. 25-го мы шли при тех же обстоятельствах и при снежных тучах. Льдяные острова беспрестанно вновь открывались и умножались к восточной стороне, а с западной были ниже и скрывались.
Сегодня праздник рождества христова, все оделись в парадные мундиры и, невзирая на неприятную погоду, я посредством телеграфа пригласил на шлюп священника, который прибыл в 11 часов. Все вообще слушали молитву, кроме вахтенных. Во время благодарственной молитвы за избавление любезного отечества нашего от нашествия врагов, вдруг почувствовали сильный удар судна. Капитан-лейтенант Завадовский тотчас выбежал, чтоб узнать тому причину, ибо, когда мы находились наверху, не было в виду никакой опасности и только нечастые льды показывались.
Лейтенант Демидов, управлявший тогда шлюпом, пролагая путь сквозь мелкие плавающие льдины, был на баке, откуда обыкновенно в таковом случае вахтенные командовали, а как ход мы имели небольшой, зыбь была немалая, то шлюп не так скоро слушался руля, как бы сего желать должно. Лейтенант Демидов, избегая одной льдины, коснулся стороны другой, которая казалась ему небольшой, но льдина сия, напитавшись водою, от тяжести погрузилась и потому-то надводная часть ее была мала. Удар последовал весьма сильный, и ежели бы при тогдашней качке не ослаблен был якорным штоком и подъякорными нижними досками, то проломил бы судно, ибо льдина наперед уперлась в шток и силою своею приподняла оный с веретеном на фут, раздробила подъякорные доски и сверх того оторвала медь под водою на 3 фута и вырвала из настоящей обшивки малую надделку, которая при построении шлюпа положена корабельным мастером на место вынутой гнилой части.
Из сего видно, что одному счастливому случаю обязаны мы избавлением от великой опасности, а может быть и от самой потери шлюпа. Удар последовал, когда судно спускалось носом вниз, отчего якорный шток и подъякорные доски на баргоуте несколько уменьшили силу удара, а ежели бы сие случилось, когда нос приподнимался, удар последовал бы прямо в подводную часть, защищенную одною только настоящею обшивкою, и немедленно раздробил бы сию обшивку, которую исправить не было ни места, ни возможности; в таком гибельном положении для спасения людей осталось бы одно средство — перевести всех или кого успели — на шлюп «Мирный».
Нам неоднократно случалось быть в весьма опасных обстоятельствах, во льдах самых частых, при больших ходах, даже во время дурных погод, и мы всегда благополучно избегали подобного гибельного случая, а в сие время, когда я почитал себя совершенно вне опасности, подверглись оной неожиданно.
Для праздника, подобно как и в прочие торжественные дни, служителям после обеда дано по хорошему стакану пунша, и их не занимали никакими мелкими работами, напротив, матрозы забавлялись разными простонародными играми и пели песни.
С полудня мы прибавили парусов и в продолжение всего дня шли на SOtO1/2O; оставили к югу до двухсот, а к северу только сорок четыре льдяные острова, которые все имели неправильные и разнообразные виды.