— Знаю. Ты не замерзла?
— Немного. Попе холодно.
— Тогда вернёмся во дворец?
Триш кивнула, и они, не размыкая рук, исчезли со скалы.
А я окончательно проснулась.
Голова болела нестерпимо. Просто разламывалась. В висках стучало, в макушке бренчало, лоб пекло… Ужас какой.
Так, как там учила Эмирин…
Сбросить «лишнее» получилось не сразу. Лишь со второй попытки, но все неприятные ощущения исчезли. Остались только мысли.
Но я даже не знала, что хуже — головная боль или эти терзающие меня мысли.
Значит, Триш любила наследника, нынешнего императора Велдона. А он был влюблён в Эмирин. То, что его чувство не встречало взаимности, понятно. Может быть, Триш именно по этой причине «отомстила» Эмирин?..
Но это даже нелогично. Ректор была беременна от мужа, не от наследника ведь! Если кто-то в тебя влюбляется, разве ты в этом виноват?
Я так распереживалась, что села на постели. Мирра и Дин спокойно спали, и на секунду мне стало завидно, что подобные душераздирающие сны снятся не им.
Эдриан… нет, я не могла представить, какую роль он сыграл в жизни Триш. Положительную или отрицательную? Если бы я видела только первый сон, я была бы уверена, что отрицательную. Но теперь…
Может быть, я ошибаюсь, но я не заметила в Эдриане какой-либо злости или обиды. Он действительно относился к Триш очень хорошо.
Что же случилось тогда, двадцать лет назад?..
57
Дрейк Дарх
Как давно у него не было студентов на кураторстве. Он уже успел забыть о том, насколько это забавно. Хотя иногда совершенно не хотелось ни с кем заниматься, например, в эту пятницу. Дрейк даже грешным делом подумал — может, отменить занятия? Хотелось отдохнуть и не видеть Шайну.
Накануне, когда она строила свой первый щит-«стену», магистр вдруг заметил, что у неё точно такая же родинка на указательном пальце, как и у него. И движения рук были очень похожи. И выражение лица иногда — тоже.
Дрейк следил за ней так внимательно, что порой даже забывал, что должен сказать. И злился на себя, потому что не собирался сближаться с этой девчонкой, которая прокляла его и заодно Эмирин. Но Шайна ему нравилась. Нравилась не совсем осознанно — так нравится милый и трогательный, но чужой ребёнок…
Дочь. Как странно.
— Магистр?
Дрейк поднял голову. Кажется, он о чём-то говорил? Ах, да…
— Прощу прощения, отвлёкся. Давайте запишем: «Снятие безусловных проклятий». Помните, что называется безусловным проклятьем?
— Проклятье, у которого нет условия снятия…
— Верно. Способ снятия такого проклятия зависит от его типа по времени действия и сложности. Сколько у нас уровней по сложности плетений?
— Тринадцать. Причём считаем наоборот — от тринадцатого до первого.
— Хорошо. Итак. Чтобы снять проклятье моментального действия с тринадцатого до третьего уровня сложности, нужно распутать плетение и либо разомкнуть его контур, либо перебросить на кого-либо другого. Проклятья моментального действия третьего и второго уровня сложности возможно только перебросить, но не снять. И наконец, проклятья моментального действия первого уровня сложности считаются неснимаемыми. Однако таких проклятий с каждым годом становится всё меньше и меньше. Я сам и другие тёмные эльфы проводят эксперименты, ищут пути решений, и находят их.
Проклятья отсроченного действия. Снимаются только первые пять уровней — с тринадцатого по девятый. Остальные — кроме первого и второго уровней, — можно только перебросить. Как вы думаете, почему, Шайна?
Она на секунду застыла, а потом начала грызть ручку с обратной стороны.
Дрейк тоже когда-то так делал…
— Наверное, потому что с момента постановки метки проклятья проходит время, и метка врастает в ауру…
— Верно. Первый и второй уровни подобного проклятья считаются неснимаемыми в основном именно из-за врастания метки. Что же касается проклятий постоянного действия… Практически все такие проклятия имеют условие снятия. Но если всё же не имеют, то только самые простые — тринадцатого и двенадцатого уровней. Снимаются они при помощи размыкания контура и уничтожения метки.
Шайна записывала быстро, и со своего места Дрейк видел, что хвостик буквы «д» она выписывает точно так же, как он.
— Скажите, магистр… Я немного не поняла… Снять проклятье — тут всё ясно, но что значит — перебросить? Ведь по сути проклятье не снимается…
— Верно, не снимается. Да и само перебрасывание — процесс спорный. Идеально перебрасывать на человека, который и наслал проклятье, но не всегда это бывает возможным. Поэтому чаще всего речь идёт о целительском самопожертвовании.
Она слегка побледнела, глядя на него. И Дрейк вдруг понял, о чём думает Шайна — о возможности перебросить то проклятье на себя.
Глупая.
— Я хочу напомнить вам, Шайна, что проклятья постоянного действия не могут перебрасываться.
Она вздрогнула и отвела взгляд.
— На следующем занятии мы с вами будем начинать учиться видеть метку проклятья. Это несложно, но требует определённой концентрации. Поэтому запишите домашнее задание: взять в библиотеке брошюру «Метка проклятья: как увидеть» и выполните оттуда три первых упражнения. Так мы существенно сэкономим время. Всё, на сегодня можете быть свободны.
Шайна кивнула, собрала вещи и вышла из его комнаты. А Дрейк какое-то время сидел, не двигаясь, и смотрел на огонь.
Интересно… какой она была года, скажем, в три? Умела ли говорить, быстро ли бегала? И улыбалась, наверное, чаще, чем сейчас…
Магистр усмехнулся и покачал головой.
Дочь… Ну надо же…
Шайна Тарс
— А вы уже придумали, что наденете на День открытия академии?
Я не сразу поняла, о чём вообще говорит Данита. Ещё не отошла от занятий с Дрейком. Ужин заглатывала, но к разговорам не прислушивалась.
— Я хочу одеться светлой эльфийкой. Это будет забавно. У них такие смешные национальные наряды — полупрозрачные…
— Полупрозрачные? — в голосе Мирры слышалось возмущение. Странно, какое ей дело до того, что наденет Данита? Пусть хоть рыболовную сеть на себя напяливает.
— Да-да. Нет, они вполне приличные, просто… провокационные. Дядя мне никогда не разрешал надевать подобные платья на балы.
— А сейчас разрешит? — удивлённый голос Дин и насмешливый — Эвана:
— Видимо, она не будет спрашивать.
— Даже и не подумаю, — фырканье принцессы. — Я уже взрослая, сама могу решить, что носить.
Будь у меня силы, я бы улыбнулась.
Взрослая… после рассуждений Даниты о скучности императора, а теперь вот — о платье, я начала в этом сомневаться. Интересно, её брат такой же дурачок?
— Ну так что? Мир? Ты в чём пойдёшь?
— Не думала, — буркнула рыжая, сунула себе в рот сразу полкотлеты и сосредоточенно начала жевать. Наверное, чтобы не приставали.
Да уж. Не представляю, что будет делать Мирра. Она ведь не носит юбки и платья.
— А ты, Дин?
— Честно говоря, тоже не знаю…
— Эван?
— А я тебе не скажу, Нит. Маскарад — он на то и маскарад!
— Вот вредина! Шани?
Я подняла глаза от тарелки.
— Что?
— Ты уже придумала себе платье?
Ну разумеется. Всю ночь не спала, лежала, придумывала. Завтра шить начну.
— Нет. Я вообще не пойду на бал.
— Как это? — изумилась принцесса.
— Обыкновенно. Не пойду, и всё.
— Почему?
Это спросили они все хором, глядя на меня так удивлённо, как будто я сказала что-то страшно необычное.
— Не хочу.
— Не представляю, как можно не хотеть на этот бал, — покачала головой Данита. — Нас тут и так праздниками не балуют. Хоть отвлечься от учёбы!
— Да мы ещё увлечься не успели, чего там отвлекаться…
— Говори за себя, — засмеялся Эван. — Я за три года очень даже успел.
— Вот именно! — воскликнула принцесса. — Шани, не куксись! Надо придумать тебе платье и обязательно идти на бал всем вместе!
Угу. И за ручки держаться… И хором песенку петь. «С днём рождения, академия, любимая моя! Академия-я-я!»…
— Посмотрим, — выдавила я из себя дипломатичный ответ. Не хочу спорить… Просто не пойду — и всё.
Расчёт оказался верным. Данита от меня отстала, и я смогла доесть свой ужин, полностью погрузившись в тревожные мысли.
Норд сказал — приходить в пятницу. И вот, пятница настала, а я боялась.
Почему я так странно реагирую? Я выросла в борделе, я всё знаю об отношениях мужчины и женщины. О плотских отношениях, конечно. Но вот насчёт обычных отношений… И я просто не могла его понять.
Зачем взрослому и красивому мужчине нянчиться с обычной — и не очень симпатичной — девушкой? Зачем принимать её по ночам, рисковать собственной работой, задавать ей вопросы, учить чувствовать Исток…
Я не верила в романтические чувства. Ни капли. Норду что-то от меня нужно…
Может, амулет? Единственная моя ценность. Знает ли Норд о его существовании?
Как жаль, что я сама не имею ни малейшего понятия, зачем нужен этот самый амулет. Ну, кроме прохождения через портальное зеркало. Но это ведь сущая ерунда…
Я ужасно злилась на саму себя. По-хорошему, мне нужно перестать приходить в императорскую библиотеку и общаться с Нордом. Лучше так, чем нарваться на неприятности. Но…
Я не могла. Мне было необходимо его видеть. Зачем?
Если бы я знала…
Часы показывали три часа ночи, когда я запрыгнула в портальное зеркало. Наверное, следовало бы сделать это раньше — если уж приходить, то в начале ночи, а не в середине… Но меня так мучили разные мысли, что я просто не находила сил встать с кровати.
Когда я наконец очутилась в императорской библиотеке, там горел неяркий свет. Такой слабый, что я с трудом рассмотрела очертания большой фигуры Норда в кресле возле столика. Он, кажется, спал. И не один. На коленях у него уютно устроилась Хель, свернувшись в маленький пушистый клубочек.