– Я очень виновата, прости меня и ты, Надя. Теперь я вижу, что вы с Лизонькой настоящие подруги. Когда-нибудь ты меня поймёшь, я цеплялась за мечту, которую нарисовала. Оказалось, что моя мечта существует, но выглядит иначе. Поэтому я её сразу не узнала. Я пойду, не буду вам мешать. Только сфотографирую вашу газету, ладно? Хочу отправить в родительский чат, пусть полюбуются. И Василике перешлю, «Маркиза Полли» решение принимает, так пусть почитает.
– Уж поверьте, «Маркиза» всё знает. После короткого расследования мы были у неё с докладом, – усмехнулся Михаил Юрьевич. – Что до девочек – ерунда, хулиганство, с одной стороны. С другой стороны, это жгучая зависть, которую пора остановить, пока не дошло до беды!
Наталья поднялась, поцеловала Лизу и прошептала, уткнувшись в душистые светлые волосы:
– Я горжусь тобой за всё! И за флаг, и за терпение, и за то, что спасла нашего спасателя Пупсика!
– Дорогие Наталья и Лизонька, официальная часть не закончилась! Прошу стать свидетелями. Пупсик!
Михаил Юрьевич окликнул пса, потерявшего интерес к столу из-за огромного количества слов, которые сыпались и сыпались вместо еды. Теперь же Пупсик встрепенулся и с готовностью облизал пересохший нос.
– Ассоциацией собак-спасателей по Санкт-Петербургу и Ленобласти за героическое поведение в экстремальных условиях и за спасение двух человек из огня ты награждаешься медалью, грамотой и ценным призом! Вручение наград состоится в торжественной обстановке 28 апреля в Международный день поисково-спасательных собак, – голосом диктора советского телевидения провозгласил Михаил Юрьевич.
Пупсик ничего не понял и ничего нового не получил, повилял хвостом, масляно посмотрел на Лизу и ушёл спать дальше.
– Это правда?! – воскликнула Лиза.
– Поступок Пупсика заслуживает награды, – ответила Надя, глянув на Михаила Юрьевича. – Мы тебя любим, Лиза! И очень благодарны Пупсику за то, что он тебя спас!
– Вот это новости! – Лиза подскочила к Пупсику и обняла его.
– Кто бы мог подумать, – пожала плечами Наталья. – А я и перед ним виновата, хорошо хоть, не выгнала на улицу! Что бы с нами стало?!
– Ой, перед Пупсиком, дорогая Наталья Викторовна, вы свою вину сто раз отмолили и брюшко ему откормили, пока Лиза была в больнице. Давайте не преувеличивать. Засим официальную часть я объявляю закрытой!
О том, как Михаил Юрьевич и Надя хлопотали о медали для Пупсика, сколько потребовалось усилий, сообразительности и таланта, рассказывать никому не стали ни в официальной части, ни потом, когда допивали чай «Сюрприз» с васильками.
С чего начинать?
– Ну что, коллеги, все слова сказаны, пора возвращаться к нашему делу! – сказал Михаил Юрьевич, когда штатские покинули штаб.
– А что вам удалось узнать, пока меня не было? – поинтересовалась Лиза.
– Ничего. Пока дело стоит в мёртвой точке. Да мы и не занимались им, у нас были дела поважнее! – подмигнул Лизе старый следователь.
– Спасибо вам за всё! Я всегда мечтала, чтобы у меня был старший брат, чтобы рядом были люди, которые меня защитят, но получалось, что мне приходилось самой за себя бороться. А это очень обидно… Спасибо, что вы меня защитили и маме ещё показали!
В кармане Лизы рыкнул телефон – когда приходили уведомления, телефон урчал как раздражённая коала.
– Володя, это от тебя? – не понимая, что происходит, спросила Лиза.
Молчун кивнул. Стало понятно, что он хочет, чтобы Лиза прочитала вслух то, что он ей прислал.
– Володя написал, что у его папы есть машина, можно у бомжа Валеры протестировать навыки вождения. Если он был водителем, то поедет на любой машине не задумываясь. Это вырабатывается годами опыта. Идея номер два – «Ангар», мастерские на Петроградской, там можно проверить сразу несколько навыков: столярного дела, шитья, лепки. Может, Валера скульптор? Или столяр? Или… модельер? – последнее Лиза прибавила от себя.
Клоун прыснул.
– Идеи хороши, – кивнул Михаил Юрьевич. – С этого и начнём.
– Да кто нас с бомжом пустит в приличное общество, даже если он из самого бомонда когда-то был? – вообразив Пришибленного где-то на подиуме, захохотал Колян. – Это для нас он фигурант дела, а для всех остальных он обычный грязный бомж!
– Давайте его приведём в порядок. А потом уже выведем в люди? – предложила Надя.
– Это хорошо и справедливо. Только одно очень и очень плохо! И сейчас, в совершенно мирной обстановке, это вскрылось. А если не за столом, а в экстренной ситуации, тогда что? Будем рисковать жизнями ради принципа? – Михаил Юрьевич говорил строго и выглядел нахохленным и сердитым. – Бывают ситуации, когда от слова зависит жизнь товарища! Либо мы доверяем друг другу, либо нам не по пути. Всё, Володя, теперь твоё молчание может слишком дорого стоить. Слушайте, это касается всех! – Оглядев ребят, Михаил Юрьевич продолжил:
– Есть мир большой – в нём живут овцы и волки. Часто овца больше похожа на волка, чем волк, прикрывшийся овечьей шкурой! Это очень опасно! Надо всегда быть бдительным и осторожным, чтобы из-под мягкой шёрстки тебя не схватили волчьи зубы! Есть мир малый – дом, школа, кружки. Этот мир хорошо знаком. Здесь отличить волка от овцы ещё труднее, потому что тебе кажется, что ты всех хорошо знаешь: своих соседей, учителей, одноклассников, родителей одноклассников. Волки, пробравшиеся в твой малый мир, имеют такой кредит доверия, что могут рвануть на моря и купить на этот кредит остров! Здесь тоже нужно быть осторожным и держать ухо востро. Если ты видишь человека каждый день, это не значит, что ты его знаешь! Если он кому-то кем-то приходится, то тебе он никто, и он не обязан тебя беречь и щадить, он может тебя сожрать! Ты для него примелькавшаяся лёгкая добыча, и всё – это понятно? Я живу в этой квартире столько лет, сколько вы не нажили все вместе, ещё и родители ваши не родились, когда я сюда приехал. А что вы обо мне знаете? Ничего! Только то, что я позволяю о себе знать.
– Ну про вас-то мы знаем всё! – расхохотался Колян. Ему серьёзные разговоры всегда не нравились, и он старался перевести их в шутку.
Михаил Юрьевич усмехнулся и продолжил:
– А есть сердце вашего мира – это настоящие, проверенные друзья и, конечно, семья. Здесь вы в безопасности. Раз ты сидишь здесь, раз ты стал одним из нас, значит, мы для тебя, Володя, – малый круг. Ты должен нам доверять, чтобы мы смогли доверить тебе свои жизни. Ты молчишь в большом мире – и этого никто не замечает. Ты молчишь в малом мире. Это всех раздражает, у тебя полно проблем, но ты знаешь, почему ты молчишь, и тебе удаётся сохранять своё лицо. Это похвально и даже завидно: такое умение идти против течения и ничего не бояться вызывает уважение. Молчи, если хочешь, – твоё право. Но в нашей группе твоё молчание может стоить слишком дорого и для тебя лично, и для всех нас. Я прекрасно понимаю причину: ты заикаешься. Скорее всего, тебя дразнили одноклассники, и ты, сменив школу, решил молчать именно по этой причине. Мол, лучше стать независимым, чем посмешищем, верно? Но, дорогие мои, мы взрослые люди! Заикание – это не смешно, это не повод и не тема для обсуждения. Это твоя особенность. Если ты готов от неё избавиться, могу помочь. Это лечится довольно быстро. И, кстати, я знаю отличное средство, – Михаил Юрьевич наклонился к Володе и что-то прошептал ему на ухо.
Молчун вспыхнул и воскликнул:
– Я?! П-п-п-петь?!
– А почему нет? Это замечательный, проверенный способ.
– Это правда, Володя? – спросила Лиза. – А я всегда думала, что ты противный, заносчивый и презираешь весь класс и всех учителей, поэтому и молчишь…
– Я тоже думал, что ты гордыбака! – захохотал Клоун и стукнул Молчуна по плечу. – Но я не в обиде, ты единственный, кто меня никогда не посылал.
– Либо мы доверяем друг другу, либо расходимся, пока никто не пострадал, – строго закончил свою речь старик.
– Не нужно так! – вступилась Лиза. – Молчун – наш друг! Может быть, ему тяжело говорить, а вы на него давите. Можно ведь что-то придумать?
– Согласен! – поддержал Колян. – Мы можем выучить язык суперагентов! И станем ещё круче. Подумать только, Двуликие – суперагенты!
– М-м-михаил Юрьевич п-п-прав. Спасибо, ребята. Б-б-буду п-п-петь, – сильно краснея, проговорил Молчун и рассмеялся.
– Мы настоящая команда! – радостно потирая ладони, подытожил встречу Михаил Юрьевич. – Что ж, завтра вплотную приступаем к нашему новому расследованию!
Так для Валеры Пришибленного началась бесконечная череда настоящих мытарств.
Не водитель, не швея
Одежду для Валеры собирали в складчину, стараясь при этом выдержать единый стиль и не превратить Пришибленного снова в бомжа, только чистого.
Лиза и Клоун росли в неполных семьях, поэтому Лиза для нового образа смогла принести только шарф, а Колян, чья бабушка в промышленных объёмах производила различные головные уборы, отдал одну из своих запасных шапок. Надин папа был невысокий и очень худенький – его одежда Пришибленному не по размеру. Подошёл только красный свитер с высоким воротником, который связала мама во время ночных дежурств в больнице. Она промахнулась с количеством петелек, и свитер получился таким огромным, что папа в нём утонул, но, учтиво поблагодарив маму, положил его в шкаф и ни разу не пытался оттуда достать.
Всё остальное, что полагается носить приличному гражданину, выдала для бомжа Володина мама. А Володин папа обещал в назначенный день подогнать к штабу Двуликих свою машину.
Оставалось самое сложное: доставить Валеру Пришибленного в квартиру Михаила Юрьевича и заставить его помыться, постричься и причесаться. Легендарный следователь утверждал, что не каждый бомж так просто согласится расстаться со своей грязью!
– О! Что у нас на завтрак? – увидев процессию, сонно почесал макушку Валера. – Слышите, я уже начинаю привыкать к вам.
– Мытьё, друг Валера! Тебя ждёт мытьё!
– Это как?! – встревожился Пришибленный и покосился на замёрзшую Неву.