– Скинь мне г-г-геолокацию! И тогда мы б-б-быстро найдём тебя в лесу, – громко и решительно сказал Молчун, чтобы Надя его услышала.
– Хорошо! Спасибо! Одевайтесь теплее, здесь жуть как холодно! И привезите, пожалуйста, большую коробку. Жду!
– Команда! – умилённо проговорил Михаил Юрьевич. – Собираемся! И ты, Валера, кстати, тоже.
– А я-то зачем?
– Как зачем?! Щенков собирать по лесу! А потом – на очную ставку!
Спасение щенков
Кольцевая автодорога, опоясывающая город, захватывала и засыпанный снегом лес. Таксист свернул на едва заметный съезд в промзону и остановился.
– Приехали. Вас подождать?
– Поезжайте с миром, – озирая сказочную красоту ландшафта, сказал Михаил Юрьевич и поправил шарф. – Тем более на обратном пути нам, вероятнее всего, понадобится микроавтобус. Мы же не просто так в этот медвежий угол забрались. Мы приехали за кладом…
– Сейчас наговорите, дядя, и вам тоже по башке зарядят, – усмехнулся Пришибленный.
Таксист пожал плечами и уехал.
Тот, кто выкидывал щенков, тоже далеко в лес не заезжал, берёг и себя, и свою машину. Щенков – пухлых, мохнатых шариков – и Надю удалось обнаружить довольно скоро.
Ребята побежали вперёд.
– Беру на себя пятерых! – уже на ходу орал Клоун.
Сугробы действительно доходили до колена, но воздух пах весной и хвойной свежестью. Подтаявший снег искрился на солнце.
– Какая чудесная погода! – вдохнув полной грудью, сказал Михаил Юрьевич. – И вся эта благодать рядом с нами, но без особого повода мы так бы и сидели в городе. Лес – какое наслаждение!
Пришибленный восторга не разделял.
– Лес как лес, – буркнул он себе под нос. – Эй вы! Чего творите?! Главаря не трожьте! Без него все разбегутся, потом не соберёте!
Надя выглядела совершенно замученной, волосы выбились из-под шапки, лезли в глаза, сапоги были наполнены снегом, а в рюкзаке тряслись и скулили два пойманных щенка.
– Да-да, главного в последнюю очередь, – задыхаясь, говорила Надя. – Если щенки его потеряют, то побегут врассыпную. Спасибо, что приехали. Что я тут одна? Только двоих смогла поймать. А теперь – две трети удачи уже в кармане!
Круглые коротконогие щенки оказались очень проворными и ловко сновали между деревьями. Люди им не нравились. Благоговейный ужас наводил на них Колян, который с гиканьем и улюлюканьем бросался к ним, падал в сугроб лицом, поднимался и, как снежное чудище, продолжал преследование.
У Лизы была другая тактика.
– Щеночки, щеночечки, – пыталась подозвать она их к себе ласковым голосом и размахивала кусочком колбасы, надеясь, что голод переборет страх. Но рядом с Коляном это не возымело никакого успеха.
Молчун замер: он выжидал, когда стайка промчится мимо, чтобы ухватить кого-нибудь на удачу. Но щенки были не так глупы и проносились на безопасном расстоянии от него.
– Такими темпами мы тут и заночуем! Дядя, и это команда? Сброд! – возмутился Пришибленный. – Так, все замрите!
По его команде действительно замерли все: и подростки, и щенки, которые здорово уже набегались и очень устали. Только бусинами-глазами подозрительно наблюдали за людьми.
– Теперь все как стоим – отходим на десять шагов назад, и каждый смещается таким образом, чтобы щенки оказались в окружении, – тихо командовал Валера. – Ну и всё. На «три» медленно идём в центр, без суеты. В чью сторону щенки побегут, тот и ловит. Будем повторять до тех пор, пока не поймаем последнего. Три!
Опасность приближалась со всех сторон одновременно, щенки растерялись, заозирались по сторонам, зазевались. За первый же организованный подход удалось поймать трёх из восьми оставшихся. Колян, Надя и Михаил Юрьевич оказались ловкими и удачливыми ловцами.
– Лизонька, давай сюда коробку. С таким пухляком в руках я точно никого уже не поймаю, – попросил старик.
– А мне нравится! – сказал Колян. – Этого чёрного с белым подбородком себе возьму.
Коробку установили между деревьями и посадили туда щенков. Последним со своим расстался Коля.
– Я его Сметанкой назову. Он как будто сметану лизал и немного запачкал подбородок.
– А если это девочка? – спросила Лиза.
– Тоже Сметанкой назову. Какая разница? Даже лучше подойдёт.
Последним из щенков попался главарь. Теперь все спасатели были взмыленными, красными и потрёпанными, но счастливыми.
– Я щенков себе на передержку заберу, – сказала Надя.
– Сметанка мой! – напомнил Колян и начал копаться в коробке, выискивая своего щенка.
– А тебе бабушка-то разрешит? – улыбнулась Надя. – Это ведь простые дворняжки. Все обычно заводят себе породистых собак. А тут неизвестно, кто вырастет.
– Неважно! – отмахнулся Колян. – Моя Сметанка! Любовь с первого взгляда! Вон у Лизы такой крокодил, и ничего. Она его любит. Хотя сама вся из себя красавица, модель, а завела дворнягу и радуется.
– Это точно, – рассмеялась Лиза. – Я рада, что мой Пупсик со мной. А что с этими малышами будет?
– Пристрою, – ответила Надя. – Уже не десять, а девять осталось. Спасибо, Коля. Но знаешь, я буду тебя контролировать, хороший ты хозяин для Сметанки или нет.
– Т-тоже возьму, – сказал Молчун. – Восемь.
– На меня не смотрите! Я никого не беру, даже себя, – на всякий случай предупредил Пришибленный.
– И я не беру, старый я уже для щенка. И Жужелица меня не поймёт. Пристраивать тебе придётся, Надежда, восьмерых.
История локона
К Вике Журавлёвой[1] на очную ставку отправились только те, кто остался без щенков: Михаил Юрьевич, Лиза и Пришибленный.
Пришибленного, чтобы не пугать родителей Вики, оставили на детской площадке во дворе.
– Кто? – послышался за дверью встревоженный мужской голос.
– Михаил Юрьевич Вострецов и Лизонька. Надеюсь, вы нас ещё помните.
– Помню, – глухо, как дальнее эхо, повторил мужчина и начал не спеша открывать дверь.
– Добрый день! Только крайняя нужда заставила нас с Лизонькой постучаться в вашу дверь! – прижав руки к груди, стал объяснять свой визит великий следователь. – Я прекрасно понимаю, что мы – та часть вашей жизни, которую хочется поскорее забыть, хоть ничего не сделали вам дурного, а даже наоборот. Нам нужна ваша помощь, вернее сказать, помощь Вики. Её спас человек, который сейчас сам находится в беде.
Викин папа, оттеснив незваных гостей на лестничную клетку, захлопнул дверь за своей спиной.
– Я не могу позволить вам беспокоить мою дочь! Она так настрадалась! Она столько пережила! Я не защитил её в тот роковой день, но поймите меня, я обязан защищать её и сегодня, и всегда от любой опасности, от любого напоминания, от любого волнения!
– Могу понять ваши чувства, но… – начал было Михаил Юрьевич.
– Вы? Да как вы можете даже произносить такое святотатство! Вы никогда не поймёте, что переживают родители, когда похищают их ребёнка!
– Бедная Вика! Похоже, она снова в плену, – тихо, себе под нос, проговорила Лиза, но Викин папа услышал её слова и, подавившись своей же недосказанной фразой, умолк.
Наступила неловкая пауза. Можно было уходить. Этот человек продолжать разговор не собирался и спиной загораживал вход в квартиру. Дверь распахнулась сама, на пороге показалась Вика.
– Чем я могу помочь? – просто спросила она.
– Но Викочка?! Тебе же психолог не рекомендовал ворошить…
– Успокойся, папа. Вороши не вороши, я всё равно всё помню. И домой я вернулась только благодаря этим людям. Что у вас случилось?
Как можно быстрее, короче, но не теряя красноречия, Михаил Юрьевич рассказал Вике про Пупсика, хранителя её тайны, как из-за этой тайны он чуть не лишился жизни, как Лиза с Надей вытащили его из полыньи, как в его шерсти они нашли узелки с уликами преступления и догадались обо всём, как за ними следили, но девочки отважно продолжали расследовать похищение Вики.
– Всё закончилось благополучно, – закончил старый следователь. – Но не сам Пупсик, как ты понимаешь, эти улики собрал, а его хозяин – бомж Валера. Именно он пытался тебя спасти и стал жертвой Будимира и его сообщников. Его опоили каким-то отваром, и бедолага потерял память.
– Теперь бомж! Да закончатся когда-нибудь наши мучения?! – простонал Викин папа.
– Успокойся, папа. Я помню этого человека. Он очень хотел меня спасти, но не успел, эти прибежали. И они тоже видели бомжа и сказали, что придётся его убрать. Я думала, они его убили!
– Пожалуйста, расскажи подробнее, при каких обстоятельствах ты увидела Валеру и очень подробно, что и как он делал.
– Меня привезли к дому на набережной, чтобы я лезла на крышу, репетировала. Я должна была изображать призрака. Ну вы всё видели потом. Только это я должна была ходить по краю, а не та тётка. А я ужасно боюсь высоты! До жутиков! Я сказала им, что не полезу. Меня пытались заставить. Я плакала, умоляла, кричала. Они поняли, что ничего не получится со мной, взяли верёвки, сумки, чтобы на крыше всё подготовить к своему представлению, и ушли. А меня заперли в машине. И тут бомж какой-то подбегает, стучит в стекло и спрашивает, что со мной. Сказал, что меня все ищут. Я сначала его тоже испугалась и не стала разговаривать. Потом сказала, что меня украли. А тут уже эти возвращаются. Мне бомж на ножницы кивает, которые на сиденье валялись рядом с верёвками, и говорит: «Срежь немного волос». Я срезала. А он пока присел, чтобы его было не видно через стёкла. Машину открыли. Пока грузили сумки, бомж мою дверь приоткрыл, и я ему кинула прядку. Он подобрал и побежал. А старуха увидела. Ну вот и всё. Они сказали, что его надо найти и срочно убрать.
– А почему он тебя сразу у похитителей не забрал? Не понимаю! – спросила Лиза. – Он же мог тогда сразу тебя спасти!
– Да каждый прохожий этому проклятому Будимиру ещё и помог бы мою Виконьку поймать, – горестно сказал папа.
– Конечно, – кивнул Михаил Юрьевич. – Представь, на глазах у всего честного народа бомж ворует из машины ребёнка! В этой ситуации никто бы не стал слушать ни бомжа, ни ребёнка. И помощники бы нашлись, которые Валеру так бы отметелили, что и опаивать его уже не пришлось бы. Спасибо, Вика. Но это не всё. Валера во дворе. Мы можем позвать его сюда или вы с папой спуститесь вниз?