Я позволил себе оглянуться, только когда миновал пустырь. Второй раз я выглянул из-за угла дома, там, откуда следил за Дашкой парень с ножом. За мной никто не шёл. Я вздохнул с облегчением и двинулся дальше. Не время расслабляться, нужно узнать, что случилось в доме-крепости Олега Карташова.
За спиной остались два двора, и меня встретил широкий проспект Гагарина, переполненный самыми разными магазинами и киосками. Из спокойного скверика я нырнул в обычную городскую суету. По дороге тесно ползут в пробке машины. Уличный музыкант играет на баяне что-то жалостно-заунывное, и мелодия сливается с нервными автомобильными сигналами. Я машинально кинул несколько монет в раскрытый футляр инструмента. По тротуару в разные стороны движутся людские потоки. Кто-то толкнул меня плечом. Я сообразил, что стою посреди тротуара, и отступил к витрине ближайшего супермаркета.
Кипучая жизнь шаг за шагом отступала на дальний план. Оживлённый проспект заслоняли огромные пляшущие буквы, которые складывались прямо в воздухе в чёрное слово: «УБИЛ». Взгляд остановился на газетном киоске всего в нескольких метрах от меня.
– Максим!
Чёрные буквы растаяли в воздухе, реальность мгновенно выкинула их с моего поля зрения. Передо мной предстала картина, заставившая меня скрежетнуть зубами. Из супермаркета походкой «от бедра» на больших каблуках выходила Люсьена в зелёном платье.
Я мысленно выругался. Надо же встретить назойливую дамочку именно сейчас, когда мне срочно нужно купить «Вечёрку» и прочесть ту самую статью. Кто там кого убил? Неужели Олег, несмотря на все предосторожности, набросился на кого-то при обращении?
– Здрасьте! – на ходу буркнул я.
– Привет. Удачно я тебя встретила! Что же ты исчез? Твоя мама мне на днях звонила, она волнуется…
Цепкие пальчики с острыми когтями нацелились схватить меня под руку, но я немного отступил.
– Мы с мамой уже созванивались.
– А тут ты какими судьбами? Не к нам собрался?
Глаза Люсьены весело блеснули. По-моему, мамулины волнения занимают блондинку меньше всего на свете, у неё ко мне совсем другой интерес. Повышенное женское внимание нравилось мне всё меньше и меньше.
– Нет, к девушке, – выпалил я.
Надеюсь, теперь любвеобильная Люсьена оставит меня в покое.
Блондинка приподняла бровь и с легкой иронией переспросила:
– К девушке? А мама твоя о ней знает?
– Тётя Люсьена, я достаточно взрослый, чтобы встречаться с девушкой, не спрашивая разрешения у мамы.
Раздражение рвалось наружу, во мне пробуждалась звериная натура. Голова уже начинала знакомо кружиться. Надо срочно успокоиться, иначе в самом скором времени я превращусь в гигантского волка прямо посреди людной улицы на глазах у лучшей подруги моей матери.
– Ишь какой суровый! – рассмеялась Люсьена. – Да ладно, не бойся, Ленке я про твою девушку ничего не скажу. Между прочим, Валентин уже выздоровел. Может, заглянешь к нам завтра вечером?
– Вряд ли получится, – сквозь зубы процедил я.
Люсьена понимающе улыбнулась.
– А через пару дней?
Знали бы назойливые женщины, как опасно со мной сближаться! Хотя к Люсьене Грарг, скорее всего, отнёсся бы спокойно: эта дамочка ничем не стала бы мешать его планам. Думаю, для покровителя оборотней человеческие привязанности – любовь или дружба – гораздо хуже, чем необременительные отношения, на которые так упорно намекает подруга моей матери.
Голова кружилась всё сильнее, к горлу подступала тошнота. Я уже собирался использовать самое верное средство – попросить о помощи повелителя волколаков – когда головокружение само собой прекратилось.
Я перевёл дыхание. Расплывающийся взгляд сосредоточился на фигурке в длинной синей юбке и короткой светлой футболке. В нескольких шагах от нас, у того самого газетного киоска, к которому я хотел поскорее вырваться, стояла Дашка. Сейчас она была мало похожа на себя. Я всегда видел Дашулю в джинсах, с хвостиком и в дурацких очках, а сейчас тихоня распустила волосы и держит очки в руке. А Полозов прав: она действительно красивая девчонка. Дашка встретилась со мной взглядом и поспешно надела очки.
Да уж, они сильно портят её лицо. Специально будешь искать такие – не найдёшь. Старые, громоздкие, с уродливой пластмассовой оправой и большими круглыми стёклами. Где только Дашка выкопала такой раритет? С бабушки сняла или от какого-нибудь прадедушки остались?
Однокурсница прошла мимо. Голос Люсьены отдалился и звучал как навязчивый фон, сливаясь с очередной унылой мелодией баяниста. Я смотрел вслед Дашуле, пока тоненькая фигурка в длинной юбке не скрылась во дворах. С чего это серая мышка так непривычно выглядит? На свидание, что ли, собралась? От этой мысли стало неприятно, хотя мне-то какая разница? Дашка мне всего лишь однокурсница. Да и вообще, не время сейчас отвлекаться на её личную жизнь, надо срочно выяснить, что случилось с Олегом.
Отделаться от упорной Люсьены удалось с трудом. Как только блондинка отошла от меня на несколько метров, я ринулся к газетному киоску. «Вечерний город» развернул сразу, на ходу. Между киоском и соседним магазином я заранее приглядел удобный проём, там мы с газетой и пристроились. Страницы зашуршали: политическая статья, рассказ о каком-то классическом концерте, письма читателей… Неужели находятся люди, которые в наше время шлют письма в газеты? Вот оно! Мой взгляд впился в большие чёрные буквы.
ОХРАННИК УБИЛ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ, ПРИНЯВ ЕГО ЗА ВОЛКА.
Я задержал дыхание на несколько секунд. Так, теперь выдох, и можно перечитать заголовок. Взгляд упал на молодое серьёзное лицо. В глазах Олега Карташова навсегда застыла светлая грусть.
Мои руки дрожали, и буквы мельтешили перед глазами, то складываясь в слова, то сливаясь в безликие тёмные пятна. «Трагедия в загородном коттедже… Местный предприниматель К. был застрелен в коридоре собственного дома охранником… Убийца утверждает, что не видел своего работодателя, а стрелял в огромного зверя, похожего на волка… Известно, что хозяин дома в момент убийства направлялся к бронированной комнате. По словам тех, кто часто бывал в доме, К. никогда никого не впускал в это помещение. Комната оказалась пуста, не исключается убийство с целью ограбления. Подозреваемый задержан… К. вёл уединённую жизнь, редко выходил из дома… Молодой талантливый программист, известный как в России, так и за рубежом… Участвовал в проектах… помогал детскому приюту… создал благотворительный фонд… Соболезнования родным и близким…»
Я несколько раз вздохнул поглубже и скрутил газету в трубочку. Перечитаю дома, ни к чему светиться с «Вечёркой» недалеко от сквера, где ждёт меня альбинос.
Как жаль Олега! Казалось, оборотень-одиночка всё предусмотрел. Потомственный волколак сделался почти затворником, чтобы никто не увидел его в образе зверя…
Нет, дело не в этом! Олег прятался от людей, чтобы даже случайно никому не причинить зла.
Значит, отец был программистом. А я-то не мог понять, как ему удалось создать бизнес, почти не выходя из дома. Впрочем, теперь уже неважно, чем занимался Олег Карташов.
Надо же было погибнуть так глупо – при обращении попасть в своём же доме под пулю охранника! Как такое могло случиться? Олег должен был почувствовать недомогание и понять, что скоро превратится в зверя. Я вздрогнул от жуткой догадки. Ну конечно! Он и почувствовал! Бронированная комната – это не сейф в доме обеспеченного программиста, как посчитает любой обычный человек. Это убежище и, одновременно, клетка для огромного кровожадного зверя. Скорее всего, Олег спешил запереться там, но опоздал и обратился прямо в коридоре.
Я поймал себя на том, что слегка качаю головой, совсем как оставшийся в скверике альбинос. Странно, вроде бы, для чашепоклонника весть о смерти волколака должна быть в радость, а он явно расстроился из-за статьи. Может, альбинос и впрямь способен увидеть в оборотне не только добычу, но и человека? А вдруг чашепоклонник действительно может помочь?
Я ещё додумывал, а ноги уже несли меня в сторону пустыря. Жаль, как же жаль, что я не успел рассказать Олегу об альбиносе! Может быть, тогда отец остался бы жив. Если Денис не ошибся, Олег мог бы избавиться от семейного проклятия и вести нормальную человеческую жизнь. Какая жуткая и глупая смерть!
Когда я влетел в сквер, скамейка под большим клёном была пуста. Часы показывали начало восьмого. Я огляделся. На аллеях не было высокого человека с длинноватыми белыми волосами. Не успел! Охотник на оборотней уже покинул скверик.
Людей на аллеях прибавилось. Тёплая, не сентябрьская погода выманила под деревья и старушек, и мам с детьми, и молодёжь. Неподалеку от меня целовалась парочка, по другой дорожке с радостными визгами носились на самокатах и трёхколесных великах малыши.
Я сразу убедился, что альбиноса здесь нет, но мой взгляд упорно продолжал кого-то искать. Лишь через несколько мгновений я осознал, что высматриваю среди прогуливающихся Дашулю. Каждый раз, когда взгляд упирался в какую-нибудь парочку, я с непонятным облегчением переводил дыхание: нет, это не Дашка обнимается с вон тем парнем.
«Не поймёшь вас, людей, – вкрадчиво прошипел в ушах ненавистный голос покровителя. – С утра в довольно грубой форме отказываешься общаться с девицей, устраиваешь публичный скандал, кричишь, руками машешь, а вечером сам её ищешь».
Я вздрогнул. Чёрт! Пока я бродил вокруг альбиноса, отделывался от Люсьены и читал статью об Олеге Карташове, совсем не думал, что Грарг слышит каждую мысль! О покровителе я за это время вспомнил лишь один раз, да и то мельком. А ведь то, чем я занимался последний час, никак не могло понравиться вожаку оборотней.
«Я хочу поговорить. Жду тебя в лесу, – приказным тоном сообщил Грарг. – Сейчас же».
Ничего хорошего для меня там точно не предполагается, но придётся повиноваться. Если не приду, Грарг может тут же отправить ко мне волколаков-убийц.
Я огляделся в поисках удобного места для перевоплощения. Вон те кусты подошли бы, но потом-то огромный зверь должен будет прыгнуть, чтобы оказаться в убежище оборотней. Правда, сейчас для меня лес Грарга станет не убежищем, а ловушкой, но сути дела это не меняет. Я переполошу весь район, если гуляющие по скверу люди увидят, как из кустов вылетает гигантское чудовище и исчезает в воздухе.