ятные круглые столики, где уже разместилась какая-то шумная компания – одни мальчишки. Судя по смолкшим разговорам, появление Тины заинтересовало их.
Игнорируя любопытные взгляды, она прошла к барной стойке, выходившей сюда же, на улицу, над которой золотилась красивая надпись: «Под дубом».
«Какое точное название», – определила Тина, глядя, как ветви самого огромного дуба на этой улице ласково прикрывают крышу, словно пытаясь скрыть кафешку от посторонних. На вопросительный взгляд официанта – сонного длинноволосого парня в нереально огромном клетчатом фартуке, будто бы он мясо собрался разделывать, а не напитки разливать, заказала:
– Чашечку крепкого кофе, пожалуйста. Скажем, двойной эспрессо.
– С молоком? – уточнил официант.
– Не дай бог, – уточнила Тина. – Чашку идеально крепкого кофе. Спасибо.
Официант задумался, но сказал:
– Присядьте пока, я принесу.
Тина оглянулась: лучшие места в тени были заняты компанией. Поэтому она выбрала одинокий столик у самого края площадки и села спиной к мальчишкам.
Прислушалась: явно говорили о ней – кто такая, откуда. Тина поморщилась. Надо будет приходить сюда с самого-самого утра, пока никого нет и, конечно, если кофе окажется вкусным.
Подошел официант, принес кофе, сахар и отдельно наполненный молочник.
– Вдруг молока захотите добавить, – вежливо улыбаясь, пояснил он.
– Не захочу, – улыбнулась и Тина.
Официант пожал плечами и удалился.
Отец рассказывал, что в этом городе проживает много богатых лунатских семей, – своего рода элитный загородный район для отдыха. Неподалеку, почти с окраины, начинаются горы, настоящий дикий лес. Где-то среди сосен, елей и кустов орешника находится тот Черный замок, где лунаты веселятся в праздничные полнолуния. Но когда-то Черный Замок принадлежал астрам: даже тронный зал построен таким образом, в виде многолучевой звезды, как принято у «гуляющих под звездами».
Надо будет как-нибудь разузнать правильный знак прохода в долину, где расположен теперь Черный Замок, – символ тернии, а уж там она справится. Конечно, посещение развалин старого замка Тина ставила в список первоочередных экскурсий за эти нежданно-негаданные каникулы… Конечно, если останется время с этим «небольшим» поручением. Таким странным поручением, да…
Эх, вот бы удалось самой отыскать какой-нибудь Раскол, хотя бы самую маленькую тупиковую расселину! Хоть бы соток на шесть… Возможно, папа не стал бы тогда отстранять ее от своих важных дел. Позволил бы работать вместе с ним. Селестина знала, что способна на многое – только бы проявить себя дали! Но, к большому сожалению, Селест хоть и видит двуликие долины без специальных знаков, находить Маячки, указывающие на них, не может. Нет такого дара, как у отца…
– Эй, девчонка!
Тина не прореагировала, еще витая в приятных и немножко тщеславных мыслях.
Послышались шаги.
Ну вот, снарядили парламентера. Ладно, посмотрим.
Напротив бухнулся на стул мальчишка и уставился на нее, вперив наглый взгляд карих глаз.
Тина ответила тем же.
На вид – лет четырнадцать-пятнадцать, наверняка на побегушках у старших, – так сказать, пока характер не оформится. Но карие глаза были добрыми и веселыми, несмотря на показную нагловатость.
Под ее угрюмым взглядом мальчишка немного сник, но спросил нахально:
– Ты кто такая? Как зовут? Откуда приехала?
Тина, конечно, не ответила. Тоже мне, следователь…
Сделала первый глоток. А ничего кофе.
– Ты что, язык проглотила? – Мальчишка стал злиться. – Приперлась на нашу территорию ни с того ни с сего… Говори, откуда? Из села ближнего, что ли?
Вот настырный.
– Пошел вон, – мило улыбнувшись, сказала ему Тина.
Парень вспыхнул: уши вмиг стали малиновыми. Компания, с интересом прислушивающаяся к их разговору, разразилась смешками и улюлюканьем.
Карие глаза сузились, зрачки расширились. Внезапно мальчишка схватил молочник и вылил все его содержимое в Тинину чашку. Конечно, мало того, что жидкость окрасилась в бежевый, так еще и расплескалась по скатерти, попало даже Тине на ноги.
– Ты крепкий кофе пьешь, – развязно сказал он.
Глядя на испорченный напиток, Тина разозлилась.
Спокойно, не надо ей приключений…
Нет, поздно.
– Теперь это твой кофе, – сказала она и резко выплеснула напиток мальчишке в лицо.
Тот охнул, мгновенно растеряв всю свою показную нахальность.
Смешки за спиной смолкли. Тина чувствовала нарастающее напряжение.
Она поднялась.
– Ух, как невежливо, – протянул чей-то голос. – Никитка всего-то хотел познакомиться, а ты его облила горяченьким.
Голос был неприятным и властным, привыкшим отдавать приказы, и Тина быстро обернулась.
Смуглое лицо, светлый ежик волос, с боков полосочки выбриты по последней моде. И глаза – светло-зеленые, злые, прямо кошачьи. Этот был куда постарше, лет двадцать пять. Судя по тому, как все умолкли, явный лидер, «вожак стаи».
– Мальчик не очень умеет знакомиться, – сказала Тина, не скрывая злости.
Компания медленно окружала ее столик со всех сторон, и это раздражало.
– Мне кажется, тебе надо перед ним извиниться. – Кошачьи глаза сузились. – Эй, Серебрянский, подойди-ка поближе.
– Что? – Тина не скрыла удивления и повернулась к своей «жертве». – Твоя фамилия – Серебрянский?
– Ну да, – злобно ответил тот, – и что? – Его волосы весело блестели на солнце и остро пахли кофейной гущей.
– Вот уж перед кем не буду извиняться, – Тина весело хмыкнула, – родственничек.
– Что-что? – Никита взъерошил мокрые волосы и вдруг застыл. – Ты моя сестра? С Киева?
Тина неопределенно качнула головой, краем глаза следя за обладателем кошачьих глаз: тот находился слишком близко, а значит, опасно.
– Алекс, прикинь, это моя сестра, – обратился к вожаку Никита, – только я забыл, как звать… Такое длинное имя.
– Безликая?
Вожак внезапно сильно схватил девушку за руку и чуть сжал запястье.
– Алекс, – ухмыляясь, представился он.
Тина хотела вырвать руку, но не тут-то было: даже выкручивание не помогло.
– Ты не сказала, как тебя зовут, – развязно напомнил Алекс. – Ведь даже у безликих есть имя…
«Провоцирует, что ли?» – Тина так удивилась, что перестала вырываться.
– Так как же зовут безликую сестру Серебрянского?
– Я вспомнил! – неожиданно встрял Никитка. – Ее зовут Селест. Селестина.
– Селест? – повторил Алекс. – Какое красивое лунное имя…
– Почему это лунное? – как можно удивленнее спросила Тина.
Мама ей выбрала такое имя. До того, как узнала, что дочь имеет звездную печать на сердце, что она всего лишь астра.
– Это имя для лунных принцесс. – Глаза Алекса будто смотрели ей прямо в душу. – Имя лунной богини.
«Ну, скажи ему, – умоляла себя Тина, – хоть что-нибудь…»
– Терпеть не могу луну.
Алекс тут же отпустил ее руку. Взгляд зеленых глаз как бы потускнел – стал бледно-желтым.
– Понятно, – скучающе произнес Алекс и, развернувшись, пошел к своему столику. За ним молча потянулись остальные, включая Никиту.
Кофе расхотелось. И в дом к матери тоже: предстояло долгое тягостное знакомство с родственниками.
На Тину навалила тоска. Она злилась на себя и на дурацкую компанию. Мир, как будто в ответ на ее настроение, поблек и стал недружелюбным: солнце зашло за тучи, подул холодный ветер, погнал песок по пыльной дороге, перемешал с гравием. Наверное, будет дождь…
Но гроза разразилась только к вечеру. И лишь когда первые тяжелые капли достигли земли, Тина взошла на крыльцо маминого дома.
Эпизод 2Семья
А дома Тину поджидал сюрприз.
Он предстал в виде высокого мужчины, вдруг оказавшегося прямо перед ней – девушка едва успела разуться.
Некоторое время они молча изучали друг друга. Каким-то шестым чувством Тина сразу поняла, кто это: уж слишком властным был взгляд – спокойный, уверенный, хозяйский.
Светло-карие глаза, благородная седина на висках – крепкий, сильный человек, лунат, черт их подери.
– Дмитрий Теодорович, – наконец, после долгого разглядывания «приемной дочери», представился он.
Отчим оказался весьма крупным, мускулистым, поджарым, даже спортивным – настоящий волк. Никита, со своей долговязостью и хрупкостью, явно пошел в мать.
– Тина.
Стараясь не потерять самообладание, она пожала его крепкую ладонь. И вдруг боязливо съежилась под пристальным взглядом: от отчима исходила сила. Сила, требующая беспрекословного повиновения, жестокая и беспощадная.
– А я оказался поблизости, вот и решил заехать домой, – повел дальше отчим. – Заодно, думаю, и с тобой познакомлюсь. Все-таки мы родственники…
– Тина, ты почему так долго? – спросила мама, приближаясь.
– Заблудилась, – коротко пояснила девушка.
Тамара Николаевна выглядела встревоженной и бледной: явно не ожидала приезда мужа. Ее волнение передалось Тине. Что делать? Звонить Йозефу? Отцу? Сказать – приехал отчим… И что? Отзовут же назад. Опасно. А как же поручение? Выходит, провалит Тина свою первую самостоятельную работу…
Она поймала на себе вызывающий, но заинтересованный взгляд Никиты, вынырнувшего из-за угла коридора, и, не удержавшись, скорчила ему злую рожицу. Мама, к счастью, этого не заметила.
– Тина, мой руки… ванная сразу же по коридору, справа. И приходи на кухню – будем ужинать.
Девушка кивнула и последовала в указанном направлении. Нет, пока она ничего предпринимать не будет. Да, отчим усложнит ей задачу, но разве он знает, что отец Селестины – знаменитый Святов? Нет, мама никому не рассказывала – девушка отлично это помнила. Мол, да, есть у Тамары Николаевны безликая дочь. Воспитывается в Киеве, у своего отца – простого работяги, астра. Астра, который некогда скрыл от Тамары свое происхождение. Когда все обнаружилось, он забрал дочь и уехал. Все. Вот такая вот ошибка молодости.
Ванная комната была сплошь покрыта черной с серебристыми дорожками плиткой. Умывальник, краны – все под темное серебро, а вверху – желтый шар лампы, бросавшей на стены мягкие ускользающие блики.