Рыжий пожал плечами.
– Как скажешь. Работа есть работа.
Бег с препятствиями не лучшее занятие для женщины. Татьяна устала. Устала от бессмысленных попыток оградить себя от преследований. Чем больше она старалась, тем меньше оставалось шансов выкарабкаться из ловушки. Она возвращалась на дачу к старику, чтобы вернуть машину и извиниться за свою грубость.
Думая о своем, она не заметила, как выехала на нужную улицу, и затормозила только в тот момент, когда перед капотом вырос гаишник с жезлом. Татьяна не успела сообразить, что произошло. Улицу перегородили пожарные машины, тут же стояли милицейские «козлики». Вокруг сновали зеваки и любопытные.
Таня растерялась. Кто-то подошел к капитану и указал пальцем на машину, в которой она сидела.
Капитан кивнул и направился в ее сторону. Гаишник тем временем открыл дверцу водителя и склонился, разглядывая женщину.
– Вы что, ослепли? Не видите, улица перекрыта. Хотите людей подавить и пожарку «москвичом» сдвинуть? Сдайте назад и езжайте в объезд через Вокзальную.
– Извините. Я все поняла.
– Погодите, лейтенант.
Капитан приблизился к машине.
– Я просил бы вас выйти на минутку.
Она не знала, где ей набраться смелости и сил, чтобы устоять на ногах.
Таня выключила двигатель и с трудом выбралась на дорогу. Участок старика дымился. Черные, голые деревья и остатки постройки без крыши напоминали картину из фильма ужасов.
– Чья это машина? – спросил капитан.
– Дедушкина, – быстро ответила Татьяна, и это была единственная скороспелая правда, на которую решилась испуганная женщина.
Всю жизнь она лгала и выкручивалась. С ее опытом можно было писать книги и стать лидером среди женских писательниц. Сейчас она защищалась. Главной промашкой стала ее невнимательность, второй промах высветился следом. Татьяна не знала имени старика, хотя в ее кармане лежал техпаспорт на машину.
Не дожидаясь следующего вопроса, она пошла в атаку.
– Что с ним случилось?
Капитан оставался спокойным и серьезным.
– Разве не видно? Пожарные предполагают, будто огонь охватил деревья, а потом перекинулся на дом. Только почему старик не выскочил в сад и не позвал на помощь? Кто он вам?
– Отец моего мужа, – выпалила Татьяна и тут же поняла свою новую ошибку.
– Соседка видела, как женщина, похожая по описанию на вас, сегодня днем выезжала на машине потерпевшего с участка на дорогу. Это были вы?
– Конечно. Но когда я уезжала, все было в порядке.
– Вряд ли.
– Понимаю. Тут вот в чем дело, – Татьяна с волнением начала хрустеть пальцами. – Он жег листья в саду, потом ему стало нехорошо, и он решил немного полежать, и пошел в дом. Очевидно, уснул, а потом задохнулся от дыма.
– Покажите мне ваши документы.
Татьяна сунула руки в карманы, и ее ладонь наткнулась на рукоятку пистолета. Дура! Почему она не оставила его у профессора? А Зарецкий не только врач, но еще и провидец. Накаркал!
Она извлекла на свет свой загранпаспорт и техталон. Краем глаза она успела прочесть фамилию «Кравцов» и подала бумаги представителю власти. Тот просмотрел документы и сказал:
– Ваша версия, Татьяна Михална, вполне убедительная. Если бы не одно «но».
Старик не мог выбраться из дома. У него бьши связаны руки за спиной. Мокрая веревка обгорела, но не до конца. А на голове покойного обнаружена повязка из плотной ткани. Что-то вроде полотенца. Что скажете?
Капитан постукивал паспортом по ладони.
– А что вы хотите услышать? – возмутилась Татьяна. – Я же не следователь.
Свекр попросил меня съездить в Москву и встретить покупателя. Он договорился с каким-то мужчиной. Тот должен был привезти деньги за дачу. Они уже оформили документы купли-продажи. Ну я села в машину и поехала. А покупатель так и не пришел. Я его битый час ждала у метро «Таганская». И вот я возвращаюсь, а мне говорят, что свекр сгорел в доме, связанный по рукам и ногам.
– Как имя покупателя?
– Иван Александрович. Фамилии я не знаю. Он должен был прийти в коричневой кожаной куртке, джинсах и черной кепке. И с бородой… Может быть, он без моей помощи нашел дорогу, пока я теряла время в ожидании.
– Любопытная история. Очень правдоподобная. Но хромает на одну ногу. Зачем человеку, купившему дом, понадобилось сжигать его?
Татьяна пожала плечами.
– Лучше этот вопрос адресовать покупателю, а не мне. Домишко ничего из себя не представлял. А земля здесь дорогая. На сэкономленные деньги можно новый дом построить. Кирпичный. А участок достанется задарма.
– Ваша фамилия Медведева. Вы не брали фамилию мужа?
– Я работаю в Сбербанке очень много лет. Занимаю солидную должность. У нас есть сотрудница по фамилии Кравцова. Не очень хороший работник с не очень лестной репутацией. Я не хотела бы, чтобы нас путали.
Капитан несколько секунд внимательно разглядывал женщину, потом кивнул в сторону стоявшей в десяти метрах милицейской машины.
– Идемте со мной.
– Куда еще?
– Вам придется проехать в отделение и дать письменные показания… А вашему мужу уже позвонили, он скоро приедет.
– А нельзя перенести эту процедуру на завтра? Вы сами понимаете, какой сегодня день.
– Когда речь идет об умышленном убийстве, то мы не вправе терять время.
– А чем же вы сейчас занимаетесь?
Татьяна шла рядом с капитаном и чувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.
– Верните мне паспорт.
– Разумеется. Но не сейчас, а в отделении.
Он подвел ее к «УАЗику», открыл заднюю дверцу и пригласил сесть. За рулем дремал сержант с бычьей шеей и широченной спиной, которая занимала большую часть переднего сиденья.
Таня втиснулась в салон и сложила руки на коленях.
– Егорыч! – рявкнул капитан. – Присмотри за дамочкой. Очень важный свидетель по делу. Минут через десять поедем.
– Вы мне не верите, капитан? – жалобно спросила Татьяна.
– Как вам сказать… Безусловно, вы женщина сообразительная. Быстро реагируете, но, как и любая другая женщина, очень много говорите. Возьмите себе за правило отвечать только на заданные вопросы и как можно короче и проще. Вы не успели внимательно прочесть фамилию погибшего. Он не Кравцов, а Краснов. И второе. У него действительно есть сын. Я его хорошо знаю. Он работает в милиции, в одном из райотделов Москвы. Старший лейтенант Дмитрий Краснов.
Только я сомневаюсь, чтобы малорослый Митька женился бы на высокой, статной даме старше его на десять лет. Вы скоро познакомитесь со своим заочным мужем.
Капитан захлопнул дверцу.
Шофер рассмеялся.
– Ну как вам наш комиссар Мегрэ? Его так и называют в отделении. Давно бы в Москве работал, да мать у него здесь парализованная лежит. Вообще-то, он добрый парень. Упертый малость, но не озлобленный.
– У вас нет закурить? – спросила Татьяна, разглядывая улицу. Толпа не расходилась.
– Я папиросы курю.
– Мне все равно. Сейчас любой глоток дыма меня устроит.
Сержант достал из кармана «Беломор» и передал пачку через плечо. Такой массивной шее нелегко крутиться, а уж о туловище и говорить не приходится. Таня взяла папиросу и поменяла пачку на коробку спичек. Прикурив, она сделала несколько затяжек подряд.
– Какая же я дура! – застонала Татьяна, качая головой.
Спички она машинально сунула в свой карман и вновь наткнулась на пистолет.
Это конец! Если ее отыщут, а так оно и будет, все всплывет на поверхность.
Что за механизм сработал в ее голове? Она сама этого не сознавала. Тело, руки, ноги действовали сами по себе, голова не принимала участия в этом процессе. Татьяна выхватила из кармана пистолет и со всего маху нанесла три удара рукояткой по черепу шофера. Тот, как сваленный дуб, повалился на рулевое колесо. Огромный лоб уткнулся в клаксон, и машина загудела.
Татьяна уже бежала к «москвичу», когда вся толпа разом оглянулась. Ее заметили в ту секунду, когда она схватилась за ручку дверцы.
Капитан выхватил пистолет и выстрелил в воздух. «Москвич» взревел, как бульдозер, и попятился. Люди заметались из стороны в сторону. Татьяна высунула руку с пистолетом в окно и тоже выстрелила в воздух. Это звучало как предупреждение. Кто-то бросился на мокрую землю, остальные продолжали метаться из стороны в сторону, сшибая друг друга с ног. Стрелять по цели стало нереальным. Пуля могла задеть кого угодно.
Капитан бросился к милицейской машине, которая уже разворачивалась в сторону станции. Татьяна сделала это быстрее и, выровняв руль, вдавила педаль газа в пол. За спиной раздались звуки сирены. Три машины одна за другой бросились в погоню.
«Москвич» прыгал по ухабистой дороге, как заяц по полянке. Преследователи отставали на полторы сотни метров. Скорость нарастала. Если бы Татьяна видела себя в зеркале, то ужаснулась бы. Ею руководил какой-то дьявол, чья внешность отпечаталась на ее лице. Она не оглядывалась. Все внимание поглотила дорога.
Один поворот за другим, и вот прямая. Где-то загудел поезд. Перед ее глазами возник переезд. Зажегся красный свет, и шлагбаум опустился. Даже если бы перед капотом «москвича» выросла каменная стена, Таня не ото рвала бы ногу от педали газа. Женщина не владела своими чувствами. Она потеряла страх и рвалась к свободе, без которой не могла жить.
Машина, как стрела, влетела на деревянный помост, сбила шлагбаум, перескочила через рельсы и разнесла в щепки вторую жердь. Ее спасли две секунды, и место на рельсах занял огромный локомотив, тащивший за собой шестьдесят груженых вагонов и цистерн.
Милицейские машины замерли перед могучей змеей, отстукивавшей тяжелый, монотонный ритм своего движения.
Капитан схватил в руки рацию:
– Внимание! Говорит пятый. Всем постам службы безопасности движения. Всем подразделениям милиции и патрульным машинам на линии. Внимание…
Татьяна остановилась, когда увидела впереди какое-то шоссе с оживленным движением. Она свернула налево, скатилась под пологий откос, и «москвич» завяз в рыхлой почве. Выйдя из машины, она направилась к опушке, утопая в водянистой жиже.