В городе послышались крики, причем не воинов, а женские и детские. Это со стен в город уже ворвались македонцы. Их задача – посеять панику, показать защитникам города, что противник уже в их тылу и рубит семьи. У кого из тирийцев не екнет сердце? Защитники еще сражались, но с тревогой оглядывались назад. А воины Александра все прибывали – с кораблей, по насыпи. Наступил момент, когда гоплиты прорвались через защитников, хлынули в город. Бои разбились на отдельные схватки. Часть гоплитов рвалась вперед по узким улицам, а некоторые бросились в дома, нещадно убивая всех, кто вставал на пути; рылись в сундуках, хватали трофеи. Безумцы! Что можно взять у простолюдина? Алексей со своими гоплитами бежал вперед. Рубился – и снова вперед, к центру города. Бедняки живут на окраинах, власть имущие и богатеи – в центре. Там действительно есть чем поживиться. Не было в Тире загородных вилл, как у римских сенаторов, или роскошных особняков за высокими заборами, как на Рублевке у олигархов.
Гоплиты считали Алекса удачливым, не отставали. Забежали всем, неполным уже, десятком в двухэтажный каменный дом. Женский и детский визг, старик к стене прижался. Алексей меч на старика направил:
– Мужчины с оружием в доме есть?
Тириец его греческий язык понял, отрицательно мотнул головой.
– Обыскать жилище! – приказал Алексей. – Обитателей не трогать.
Дом был не из бедных, на полах первого этажа – циновки, на втором – ковры. По совету Алексея его гоплиты одежду и утварь, вроде медных кувшинов и подносов, не трогали. Искали золото, серебро в монетах, украшения. С одной стороны, чистой воды грабеж, с другой – трофеи, взятые на меч. Так делали все воины в армии, и будь Алексей чистоплюем, его же гоплиты такого не поняли бы. Собрали кучку на столе, Алексей добычу поделил – и снова к старику:
– Где дворец или как там… этого… царя вашего… Азимилка?
В каждом финикийском городе был свой царь, а над ними – еще один, царь всего государства. Алексей мельком подумал: не отсюда ли происходит бесчисленная армия чиновников?
– Если по левую руку, через три квартала, – на греческом ответил старик.
Он был рад, что ни его, ни семью не убили, а богатство – дело наживное. Старик еще не знал, что все жители будут проданы в рабство, кончилась его свободная жизнь. Гоплиты выбежали из дома, повернули налево. А впереди замелькали спины гоплитов из других лохов и фаланг. Десятка побежала – как бы не опоздать, – иначе трофеи расхватают другие. Но улицу перегородили тирийцы. Как понял Алексей, личная охрана царя, не ополченцы. На всех одинаковая одежда, оружие, шлемы, щиты. Эти будут сражаться умело. Гоплиты, бежавшие впереди них, начали биться. Алексей же увел свой десяток в переулок. Пробежав его, свернул на улицу. Тут недавно был бой, лежали убитые, стонали раненые. Алексей пробежал мимо. Впереди видны каменные строения, причем хозяин их явно принадлежит к властной когорте: колонны портика, крыша медью сияет.
За колоннами бой идет, звон оружия, крики. Десяток гоплитов сражаются против полутора десятков воинов-тирийцев. И снова такая же форма и оружие, какие они видели на улице. С прибытием гоплитов Алексея превосходство в силах оказалось на стороне воинов Македонского. И с каждым убитым защитником разница в силах становилась все больше. Когда пал последний противник, гоплиты разбежались по дворцу. Это был именно дворец, царский. Добротная мебель из ливанского кедра, ковры, золоченые ткани, фонтанчики в залах. Как показал один из слуг, которого схватили, царь исчез, когда в город ворвались войска Александра. Исчез не один, с семьей и казной. Алексей не поверил. Царь и семья его сбежали, это вполне вероятно. Но казна? Это не пригоршня монет в мошне на поясе. Мог, конечно, приготовить заранее и вывезти на корабле в тайное место. Даже сундук золота двум крепким воинам не поднять, золото – металл тяжелый. Но заниматься розыском царского золота его никто не уполномочивал. Пусть Македонский отряжает своих людей.
Пробежали по комнатам, хватая ценную утварь. В царском дворце и утварь драгоценная, из золота и серебра. Один из воинов по приказу Алексея взял покрывало. К нему сносили трофеи. Воин плющил ногой кувшины, чашки для щербета, светильники – так они занимают меньше места, а скупщику драгметаллов все равно. Трофеи принимают по весу. Кроме того, золотыми и серебряными изделиями можно было расплатиться в лавках за покупки. Алексей хотел, чтобы его трофеи не выглядели объемными, не вызывали зависть. Выберутся из дворца, куда уже набежало много гоплитов, поделят среди десятка. Когда узел был полон, двое гоплитов взяли его за углы. Вышли из дворца, зашли в переулок, где уже прошлись пехотинцы, судя по разбросанным вещам и трупам. Алексей посчитал воинов, разложил добычу на равные кучки. Потом сложил вместе две соседних, показал пальцем:
– Это мое! Несогласные есть?
Несогласных не оказалось. Весов не было, а на вид кучки одинаковые.
Разграбление Тира продолжалось три дня. Поскольку в штурме города участвовали только пехотинцы, то и трофеи достались им, македонянам и грекам. Всадники в штурме не участвовали и теперь завидовали.
Самая тягостная для Алексея процедура началась на четвертый день, когда по приказу Александра пленные тирийцы сами сколотили и установили по всему побережью небольшого острова кресты. На этих же крестах их распяли. Если Македонский не пожалел своих братьев на родине, прорываясь к власти, почему он должен был жалеть пленного противника. Очень жестоко, по мнению Алексея. Но об этом лучше молчать. Правители не любят критиков и недовольных.
Осада Тира длилась с января по июль 332 года до новой эры. Июль – месяц жаркий, пе́кло смягчало море. А когда армия двинулась к Египту через Палестину, совсем туго стало. От палящего зноя и пыли, скрипящей на зубах, попадающей в глаза, не укрыться. На воинах шлемы и защита, пот течет градом. Спасались, набрасывая на себя белые тряпицы, смоченные водой. Кожа у многих покраснела и облазила от солнечных ожогов.
Войско вступило в земли филистимлян, библейского народа, веками воевавшего с жителями Иудеи. Устрашенные приближением огромного войска, четыре филистимлянских города из пяти сдались без боя, отворив ворота. И только один город – Газа – не склонил головы, не сдался Александру. Расположен он был на холме, в четырех километрах от моря; склоны холма высокие и крутые, да еще и сам город окружен каменной стеной. Городом управлял евнух Батис. Предупрежденный филистимлянами из других городов о приближении неприятеля, Батис предпринял меры: создал запас продовольствия, набрал в гарнизон наемников, воинственных набатеев, и был готов к длительной осаде.
Войско Александра подошло к Газе в конце августа. Македонский вместе с полководцами и охраной объехал город. Впечатления были сильные, город казался неприступным. Склоны холма не давали установить осадные орудия, а стрелять с равнины у подножия холмов бесполезно из-за большой дистанции. Пытаться преодолеть крутой склон и высокие стены бессмысленно: будут большие потери и не будет победы. Александр после раздумий приказал насыпать с южной стороны города земляной вал, установить на нем баллисты, тараны, которыми можно разрушить участок стены. Кроме того, стали вести подкопы под стены. Землю выносили в строящийся земляной вал. Осажденные всячески пытались мешать: кидали со стен камни, обстреливали из луков, даже делали вылазки, уничтожая строителей, но вал рос. За месяц стараниями многих тысяч людей вал почти достиг подножия городской стены. Греки собрали баллисты, начали обстрел стен камнями. Подкопы под стены были работой тяжкой, но тоже дали свои плоды. Участки стены над подземными ходами давали трещины, проседали, а потом стали обрушаться. Александр с несколькими полководцами въехал на земляной вал, остановился недалеко от осадных машин. Видя трещины и обрушения некоторых участков городской стены, он уже планировал штурм, распределял задачи. Немногочисленная охрана во главе с Клитом Черным на некотором удалении замкнула кольцо вокруг военачальника. Но с городской стены полководцы видны как на ладони. Особенно выделялся Александр в золоченом шлеме и доспехах, сиявших на солнце. Филистимляне не могли упустить такую возможность. Набатеи имели на вооружении стрелометы. В отличие от баллист, метавших камни силой гравитации, в стрелометах для метания стрелы использовался закрученный конский, а иногда и женский волос, конечно, в виде пучка. Римляне называли его «скорпионом», а будучи установленными на повозки, стрелометы превращались в «карробаллисты». Катапульты, греческое изобретение из Сиракуз, применялись во многих армиях мира, в том числе в войске самого Александра, и просуществовали до Средних веков, до появления артиллерии. Подразделялись на легкие и тяжелые. Легкие имели длину стрелы в 70–80 см и весили 220–250 г, дальность полета – до 400 метров. Длина тяжелой стрелы – 110–140 см, вес – до 1,8 кг, дальность полета – до 700 метров. Оружие мощное, стрела в 80 см пробивала деревянный щит толщиной до 3 см, окованный листовым железом.
Щелчка, сопутствующего выстрелу, никто не услышал. Александр вдруг вскрикнул, упал с лошади, обливаясь кровью. Стрела пробила щит, доспехи и пронзила плечо. Александра тут же плотным кольцом окружила охрана, его бережно подняли на руки и унесли в шатер, куда срочно были вызваны лекари. Опять же, ученые греки. Ранение не угрожало жизни полководца, но заживало долго, было болезненным. Однако Македонский воспылал злобой к Батису, поклялся его жестоко казнить.
Рана Александра еще не зажила, когда один участок стены обрушился – подкоп сделал свое дело. В пролом тут же ринулись македоняне. Как всегда – пехота. Воины Алексея не были в первых рядах, порядок определяли лохи и стратеги. Дело гоплита лишь исполнять приказ. Набатеи и филистимляне оборонялись мужественно, яростно. Через пролом, довольно узкий, не могла войти конница или большая масса пехоты. Первый ворвавшийся в город лох был почти полностью уничтожен. Армия Александра отошла. На следующий день еще один кусок стены упал, превратившись в груду камней. На сей раз в пролом пошли не греческие гоплиты, а македонские аргиане, легкая пехота, успешно проявившая себя именно при штурме городов. Но и этот приступ был отбит, как и третий. Лишь четвертый был удачным, когда в широкий проем ворвался гетайр Неоптолем, а за ним другие конные. Они не стали пробиваться в город, а перебили пару десятков набатеев, смогли открыть одни из ворот и впустили войско. Сначала вошла конница, за ними пехота. Мужчины Газы бились там, где их поставили, не желали отступать. Погибли почти все, около десяти тысяч филистимлян. Богатый город отдали на разграбление войску.